Выходя из пещеры в длинный коридор, ведущий к подъемнику, я вспоминал, с кем нужно связаться в первую очередь и не нарушится ли секретность, если вызвать ребят из Бюро по внеземным контактам. Люди еще не встретили ни одного инопланетянина, но такая правительственная служба функционировала не первый год. Наверняка у них есть все возможные сценарии, что делать, когда происходит такая непонятная хрень.

Убедившись, что все ученые эвакуированы, а подоспевшие Рамирес с Квоном перекрыли им вход в пещеру, я кивнул вперед:

– Следуйте к подъемнику. Хосе, идешь первым, проверь путь. Арон, ты в середине. Я замыкаю.

Группа направилась по длинному, почти километровому, проходу от пещеры к подъемнику в шахте, а я обратился к профессору по общей связи:

– Вот теперь можете рассказать подробнее, профессор Ли. Что произошло?

– Сначала мы потеряли связь с роботом, капитан, – буркнул тот не оборачиваясь. Наверное, все еще злился. – Он наткнулся на сверхтвердую породу, включился режим предохранения, после чего сигнал исчез. Ну и мы…

– Связь могла пропасть из-за того, что робот ушел из прямой видимости? – перебил я.

– Думаете, Куб загородил путь радиоволнам? – Профессор приостановился и, оглянувшись, рефлекторно попытался почесать бороду, скрытую под шлемом. – Нет, это не так. Проход идет по прямой, робот должен был достигнуть границ объекта по ту сторону и повернуть на девяносто градусов. Он не сворачивал. Мы, естественно, отправили туда дрона-разведчика, и не одного, но и с ними связь прервалась.

– Шесть! – уточнил Джерри. – Я говорил.

– Отправили бы еще одного, – заметил я. – Вы же сами упоминали, что роботы отключаются не всегда.

– Других у меня нет, ждем груз с Земли! – огрызнулся ассистент профессора. – А теперь из-за ваших дурацких правил нам останавливать исследования?

Следующие четверть часа, пока шли к подъемнику, профессор Ли, его ассистент Джерри, а также археолог Мария Стивенс и петролог Синдх Сатху живо обсуждали «творящийся произвол». Мы с моими ребятами помалкивали: пока объекты охраны не окажутся в безопасности, не время для пустых разговоров.

Неподалеку от подъемника, там, где тоннель расширялся, я остановился. Мой «Джаггернаут» не поместился бы на площадке вместе с остальными. Группа прошла мимо через последний проход, ведущий к подъемнику.

– Хосе, Арон, пересчитайте подопечных, – приказал я. – Убедитесь, что все на месте.

– Профессор Ли – здесь, – отозвался Квон. – Доктор Стивенс – здесь. Доктор Сатху – тоже рядом. Доктор Макграт… Черт, я его не вижу.

– Джерри! – донесся из динамиков голос профессора Ли. – Джерри Макграт!

– Здесь я, здесь, – откликнулся его ассистент.

– Где ты, Джерри?

Я покрутил головой, посмотрел назад – обратный путь был чист. Куда запропастился Макграт?

– Вижу Макграта, капитан, – сообщил Квон. – Выходит из кабины с генератором.

– Вот же заноза в моей заднице! – выругался я невольно. – Бери его за шкирку и валите наверх!

Что именно сделал Джеральд Макграт, стало понятно, когда Квон попытался запустить подъемник.

– Капитан, у нас проблемы, – доложил капрал по приватной связи «стражей». – Парень сменил код доступа, подъемник не реагирует на команды с панели.

– Джоанна и Алекс могут врубить подъемник сверху?

– Никак нет, эта штука ставилась Первой Марсианской, административный доступ только у ее сотрудника.

– У Макграта… – вздохнул я. Сжал кулаки, выругался, хотел зло сплюнуть, но не стал, так как был в шлеме. – Джоанна, Алекс, вы слышали?

– Слышали, – отозвался Волошин. – Сколько тебя знаю, кэп, никогда не слышал, чтобы ты так выражался. Поговорите с парнем как умеете, может, придет в себя и вернет доступ.

– О, я поговорю! – пригрозил я. – Так поговорю, что мало не покажется!

Джоанна предложила вытащить упрямых исследователей, воспользовавшись реактивными ранцами, но это бы подвергло жизни подопечных еще большему риску. Я велел ей и Волошину оставаться на поверхности, приготовив на всякий случай кислородные баллоны.

– Расслабься, кэп, – попыталась успокоить меня Хаец. – Неоткуда у вас там взяться опасности – мимо нас никто не проходил, доступ к подъемнику только у нас…

Объяснять ей, что скорее ощутил опасность, чем увидел, я не стал. Вместо этого записал голосовой пакет, в котором изложил ситуацию и запросил указаний у начальства. В это время года с Марса до Земли сообщение будет добираться не меньше четверти часа, еще столько же – обратно, так что, видимо, придется все же разруливать самому.

В группе исследователей поступок Джерри вызвал одобрение. Я понял это, потому что, вернувшись от подъемника, все развеселились, а профессор Ли похлопывал ассистента по плечу. О чем они говорили, не было слышно – общались на своей частоте, – но, по всей вероятности, Ли хвалил помощника за инициативность и решительность.

Мысленно снова выругавшись, угрожающей поступью «Джаггернаута» я сблизился с Джерри, прижал его к стене и, переключившись на общий канал, прорычал:

– Макграт, ты что творишь?! Понимаешь, что у нас кислорода часа на два осталось, а нам еще добираться до базы?

– Сменные баллоны есть наверху, капитан, – спокойно ответил Джерри, – переживать не о чем. Все, чего мы хотим, это достать хотя бы один утерянный дрон. Тогда на базе мы не потеряем время и не только попробуем починить его, но и поймем, что с ним произошло.

– Действительно, молодой человек, – взмолилась доктор Стивенс. – Я понимаю, что вы просто делаете свою работу, и мы вам очень благодарны за заботу, но и вы поймите! Мы две недели торчим в этой дыре, и у нас никаких результатов! Руководство компании не будет слушать наши истории о причинах задержки…

– Из-за вашей паранойи, – добавил обычно молчаливый доктор Сатху.

Мне подумалось, что петролог впервые за сегодня заговорил в общем канале. А может, и вообще за все время раскопок. Лучше бы так и молчал.

– Вы нарушаете контракт, – устало сообщил я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Ваша компания…

– Бла-бла-бла! – перебил профессор Ли. – Хватит этой чепухи! Выслушайте наши условия! Мы возвращаемся в пещеру с реликтом, Джерри полезет в тоннель, зацепит дрона и вернется. Сразу после этого все мы вернемся на базу. Не обсуждается!

– Я правильно понимаю, что вас не переубедить и вы скорее отдадите концы, израсходовав кислород, чем вернете доступ к подъемнику?

– Именно! – просиял Джерри. – Вы у нас в заложниках, капитан.

Все разумные доводы ученые пропускали мимо ушей. Инопланетные чудовища? Не смешите нас, капитан Райли! У страха глаза велики! Радиация? Неизвестные излучения? Агрессивная среда? Никто и не собирается подползать туда, где с дронами случались необъяснимые поломки! Джерри лишь зацепит ближайшего дрона и тут же вернется!

– Черт с вами, – мрачно сказал я. – Только никакого Джерри. Рисковать вашими жизнями мы не будем ни при каких условиях, и шантаж вам не поможет. А кто не согласен, отправится наверх в манипуляторах моего «Джаггернаута»!

Назад мы вернулись быстрее, чем шли к подъемнику. Джерри вообще чуть ли не бежал, и мне, поскольку шел я первым и заслонял проход, пришлось притормаживать, чтобы тот сбавлял скорость. Чужая планета, безвоздушное пространство – люди погибали, споткнувшись о камень. Разгерметизация скафандра – не шутки.

Столпившись у Куба, ученые оживленно обсуждали, как лучше зацепить дрона. Мы с Рамиресом и Квоном устроили собственное совещание.

– Кэп, прошу разрешить полезть мне, – заговорил Арон. – Кто-то должен это сделать, раз так все повернулось? Ну и кому лезть? Для тебя проход слишком узкий, Хосе слишком пузатый, застрянет…

– Эй! – встрял Рамирес. – Сам ты пузатый! У меня шесть кубиков на прессе!

– А я… – улыбаясь, продолжил Квон.

– А ты тоже туда не пролезешь, – отрубил я, прикидывая, влезу ли сам.

Всегда предпочитал рисковать собой, а не подчиненными, потому что терпеть не могу нести потери. А так – рискнул и даже если сам погиб, чувство вины тоже сдохло и грызть не будет.

– Пролезу, если останусь в одном термокостюме! – возразил Квон. – Резервного кислорода хватит минут на двадцать, я успею.

Невысокий и худощавый, он, пожалуй, протиснется. А вот сам я – вряд ли, даже если разденусь догола. Природа расщедрилась и наградила меня богатырским сложением. Первый сержант, когда я только вступил в ряды миротворцев, бросив на меня взгляд, восхитился и сказал, что такому бугаю в армии только одна дорога: в операторы «Джаггернаута». Этот экзоскелет считался тяжелым ходячим танком и требовал от водителя развитой мускулатуры…

Пораздумав, я кивнул:

– Хорошо, Арон, разоблачайся. Прикрепим к твоим ногам трос и, если что пойдет не так, вытащим. Но все равно будь осторожен! Я обещал твоей маме, что верну твою задницу в целости и сохранности!

– Есть, капитан!

Я сообщил ученым о принятом решении, а Арон, похоже, так устал от экзоскелета, что выскочил из него в считаные секунды, оставшись в облегающем термокостюме с закрепленным шлемом. Разминаясь, он сделал несколько круговых движений руками, будто собирался взлететь.

Хосе зафиксировал на его ногах легкий, но прочный трос, который не помешает мобильности, и Квон доложил в общем канале:

– Готов.

С пару минут Джерри и профессор Ли объясняли ему, как и за что лучше всего зацепить дрон, чтобы не повредить модуль памяти и сохранить наибольшую дистанцию до аномальной зоны. Макграт предложил использовать что-то вроде телескопического манипулятора размером с авторучку – какое-то собственное изобретение.

Взяв его, Квон кивнул и без тени колебаний нырнул в тоннель.

«Пролез», – закусив губу, подумал я. Лишь бы не повредил костюм. Поверхность лаза, конечно, ровная, практически отшлифованная роботом-бурильщиком, но все же…

– Десять метров, – доложил Квон через пару минут. – Полет нормальный.

– Полет? – хмыкнул я. – Видишь что-нибудь?

– Тени пляшут, но, думаю, это потому, что луч фонаря движется… – Помолчав, Арон добавил: – Кэп, я тебе говорил, что у меня клаустрофобия? Шучу, ха-ха!

– Отставить шутки, капрал, – приказал я.

– А может, и не шучу…

Он полностью перекрыл тоннель, из-за чего то я сам, то Рамирес, то ученые влезали в эфир, спрашивая, что видит Квон, а тот отвечал одно и то же, менялись лишь метры преодоленной дистанции:

– Семнадцать метров, вижу отключившиеся дроны. Движения не наблюдаю.

– Двадцать, картина та же…

– Двадцать четыре метра…

На тридцати доклад капрала изменился.

– Наблюдаю движение, – почему-то очень тихо прошептал Квон. – Фонарь зафиксирован, но тени движутся. Кэп, там творится какая-то хрень.

– Давай назад, – так же шепотом ответил я, но тут же опомнился и прокричал: – Назад, Арон! Это приказ! Хосе, тащи его!

– Кэп, до моего дрона осталась пара метров! – возразил Арон. – Заберу хотя бы…

И связь прервалась. Не было ни треска, ни шипения – Квон просто замолчал. И замер.

Рамирес начал его вытаскивать, трос натянулся. До рези в глазах я всматривался в тоннель, надеясь уловить движение, но тело лежало неподвижно. Тактический экран на щитке шлема отобразил оборванную красную линию поверх портрета Квона – связь с капралом потеряна.

– Что с ним, капитан? – спросил профессор Ли. – Почему он остановился?

– Арон! – закричал я.

– Кэп, что-то его держит! – прорычал Рамирес. – Не могу вытащить! Поможешь?

Схватив трос манипулятором, я аккуратно подал его на себя, подтягивая Арона… Что-то в тоннеле мелькнуло – невидимое, едва уловимое, как будто облачко на мгновение перекрыло прожектор, – и трос лопнул. Натяжение исчезло. Тело капрала осталось лежать там же, в тоннеле.

– Как?! – заорал Хосе. – У Арона скорее бы нога оторвалась, чем трос не выдержал натяжения! Брак? Перетерся обо что-то? – Он заработал руками, подтягивая трос. – Или…

Или его что-то перекусило, причем как нитку. Озвучивать мысль я не стал, машинально сунулся в лаз, остановился и выругался – я же в «Джаггернауте»!