В письме в газету «Мерси Бит» от 23 января 1963 года Фрида Келли говорит об изменившейся динамике отношений между группой и их ливерпульской аудиторией: «В первые дни, до того как слава украла их у нас, THE BEATLES знали всех в „Каверн-клубе“. Даже сейчас, когда мне вдруг выпадает редчайший шанс поговорить с ребятами, они по-прежнему спрашивают: „Как дела у той-то и того-то?“ или „А вот-эта-вот все еще приходит?“» Келли стремится убедить читателей «Мерси Бит», что ливерпульская музыкальная сцена не умерла и умирать не собирается, подразумевая, что нарастающее отдаление «Битлз» от Ливерпуля не может оскорбить их сообщество. Напротив, подчеркивая важность «Каверн-клуба», она описывает клуб как «…самую важную [бит]-площадку из всех» и как «место, где все друг друга знают – будто в большой счастливой семье!». Хотя ее слова воспевали прежние естественные отношения между «Битлз» и их фанатами в течение последних лет, в них также сквозила горечь об изменившемся положении группы на ливерпульской сцене. Как позже отметят в своей небольшой зарисовке сестры Морин Нолан и Рома Синглтон, «Битлз» «…все эти годы в Ливерпуле были доступны для людей». Новая реальность казалась странной. К этому примешивалось чувство «собственности» у местных фанатов, которое, когда «Битлз» покинули город, стало для кого-то причиной «…местечковой обиды коренного ливерпульца». Как вспоминает еще один свидетель той эпохи в документальном фильме 1993 года, снятом по заказу телекомпании Granada TV, «…они были ливерпульскими, только нашими […] А стали принадлежать всему миру… После их отъезда для меня перестали существовать и их концерты, и их пластинки»⁸²,⁸³.

Однако далеко не все переживали это как трагедию. Фрэнсис Патино Брин вспоминает, как радовалась гремевшей на всю страну славе битлов. Так совпало, что именно в это время она сама тоже готова была пуститься в неизведанное. Ее знакомство с будущим мужем состоялось на острове Джерси, вскоре последовала свадьба, и молодые переехали на родину супруга, в Австралию. Фрэнсис сожалеет лишь о том, что во время переезда бабушка не дала ей взять с собой коробку с реликвиями отрочества, где хранилось множество фотографий и несколько рисунков Джона Леннона. «Я собирала чемодан, [а бабушка сказала]: „Ты же не потащишь все это в Австралию? Тебя ждет новая жизнь, а это часть прежней жизни“». Создав семью на другом краю света, Фрэнсис продолжала следить за развитием карьеры «Битлз». «Вот они уже стали мировыми знаменитостями, – говорит она, – и у них берут интервью, [а] они все те же – идут отлить, когда хотят… Такой типично ливерпульский юмор […], думаю, именно поэтому они так нравились людям». Кэти Льюис была одной из мерсисайдских подружек-фанаток, которая, как и ее кумиры, перебралась в Лондон. Льюис была знакома с группой с тех пор, как увидела их выступление в «Касбе» в 1961 году. Во время приезда в Ливерпуль в эпоху битломании она столкнулась с Джоном Ленноном. В 1965 году в статье, написанной для ноябрьского номера ежемесячного журнала «„Битлз“ мансли», Кэти вспоминает об этом случае:

Мы столкнулись на ливерпульской улице, он узнал меня и сам окликнул. Я его не сразу узнала, потому что его основательно загримировали, чтобы он был не похож на себя. Я была страшно рада, что он вспомнил меня, хотя прошло столько лет. Он за это время совершенно не изменился, все тот же психованный Джон, которого я знала еще во времена «Касбы».

Сталкиваясь с битлами лицом к лицу или на расстоянии, и Кэти, и Фрэнсис верили, что те ребята, которых они когда-то знали, кардинально не изменились, несмотря на их славу и отъезд из Ливерпуля. Вполне возможно, что питательной средой для этой веры стал их собственный переезд из графства Мерсисайд⁸⁴.

Как Джон Леннон заметил Кэти Льюис, когда она шла по центру Ливерпуля, так и Пол Маккартни однажды заметил Кэрол Джонсон, когда она с подругой возвращалась домой из Дингла. Это случилось в 1963 году, сразу после последнего выступления «Битлз» в ливерпульском театре «Эмпайр». Кэрол с подругами решили на концерт не ходить. Для них, постоянных посетительниц «Каверн-клуба», была крайне важна клубная атмосфера, поэтому идея раствориться в огромной обезличенной толпе им претила. Когда Маккартни увидел девушек, он предложил Кэрол и ее спутнице подвезти их. Это был уже второй (и последний) раз, когда с Кэрол происходило что-либо подобное, но, оглядываясь назад, можно смело сказать, что из двух случаев в память сильнее всего врезался именно этот, учитывая, что продолжение было невозможно.

Мы шли к центру по Хай-Парк-стрит, когда с нами поравнялся зеленый Форд Консул Классик. Водитель остановил машину и спросил: «Девчонки, вас подвезти?» Это был Пол, который к тому времени уже был членом самой известной в мире группы. Было так приятно, что тебя помнят. Мы сели в машину, и я помню, как Пол напевал песню I Remember You⁸⁵.

Если вспомнить, что эта встреча была последней, то песня из прежнего репертуара «Битлз» произвела особенно пронзительное впечатление. Несмотря на все происходившее с группой на протяжении десяти лет, он и остальные битлы никогда не забудут своих ливерпульских поклонниц.

Going Down to Liverpool ⁸⁶ : поклонницы приобщаются к истории «Битлз»

Размышляя о своей первой встрече с «Битлз» в «Каверн-клубе», Маргарет Хант пишет, что они с подругой и думать не могли, «…что были одними из первых среди тех, кого скоро станет так много – поклонников «Битлз» во всех уголках мира, в нескольких поколениях»⁸⁷. Но ни Хант, ни ее современники даже не представляли себе, насколько значительной частью этого фэндома станет сам Ливерпуль. По словам Девина Маккинни, Ливерпуль, «…как и Битлз, [является] полем для игры воображения. Мы напитываемся его историями через опосредованные источники». Это могут быть книги, фильмы, телепередачи или, позднее, цифровые медиа, неважно, – но доскональное знание творчества группы и всех нюансов ее становления всегда будет мерилом фанатской преданности, отличающей энтузиаста от случайного «интересующегося»⁸⁸.

Безусловно, отношения между «Битлз» и их первыми поклонницами были довольно интимного свойства, и к концу 1963 года ничего подобного в принципе существовать не могло. Учитывая межличностный аспект таких отношений, помноженный на дистанцированный, опосредованный феномен битломании и впоследствии многолетний культовый статус группы, поездка в Ливерпуль становится для фанатов «Битлз» не просто поездкой, а паломничеством, в которое отправляются, дабы постараться обрести чувство сопричастности и нащупать более глубокую связь со своей любимой группой. Хотя многие фанаты слушают «Битлз» с детства или юности, их «знание» получено через чужой опосредованный опыт. В своем этнографическом исследовании ливерпульского битло-туризма середины 1990-х – начала 2000‐х годов Сара Коэн отмечает, что для поклонников «…город был практически святым местом, а посещение города – эмоциональным переживанием, обеспечивающим им духовную связь с „Битлз“»⁸⁹.

Самые ранние сведения о подобных поездках в Ливерпуль появились вскоре после того, как «Битлз» стали национально известны. Хотя к началу лета 1963 года группа уже перебралась в Лондон, ночные клубы, где играли мерсибит, такие как «Каверн-клаб», по-прежнему оставались популярными. Молодые женщины со всей страны – особенно из северной Англии – приезжали в город с подругами или бойфрендами, чтобы своими глазами увидеть место, породившее столь успешную группу. В то время можно было даже купить книжку карманного формата под названием «Площадки мерсибита: Путеводитель по ливерпульским бит-клубам» (Mersey Beat Spots: A Guide to Liverpool’s Beat Clubs). Ее составитель стремился сделать акцент на новоиспеченной репутации города и роли, которую в этих переменах сыграла группа «Битлз»: «Было время, в Ливерпуле можно было оказаться только проездом. И хотя гордиться тут нечем, но признать надо: любить Ливерпуль было не за что. Но это было очень, очень давно, задолго до выхода первой пластинки „Битлз“»⁹⁰.

В Ливерпуль тут же валом повалила молодежь из соседнего Манчестера. Сьюзен Дэвис (1948 г. р.) с подругами воздали группе должное, совершив однодневную поездку в Ливерпуль, чтобы увидеть «Каверн-клуб» и другие площадки мерсибита⁹¹. Но были фанатки, способные на куда более безумные авантюры. Как пишет историк Луиза А. Джексон, в мае 1964 года две школьницы из Тамуорта⁹² сбежали от родителей, тайком приехали в Ливерпуль, «…где остановились в гостинице [и провели] несколько дней, посещая кафе и клубы», после чего явились в участок и сдались полиции. Для этих девочек азарт досуга в большом городе, который и так предполагал «возможности для экспериментов, развлечений и анонимности», вероятно, помножился на пребывание в самом сердце мерсибита и родном городе «Битлз»⁹³. Несмотря на относительное процветание и жизнерадостную атмосферу, отличавшие графство Мерсисайд с начала и до середины 1960‐х годов, с приличным уровнем занятости населения и развеселой музыкальной жизнью, уже в тот период экономическая звезда Ливерпуля начала закатываться. Первыми это ощутили на себе портовые доки. С середины 1960‐х и до конца 1980‐х годов в истории города тянется мрачный период, причем мрак этот только сгущался. И хотя в «Каверн-клубе», которому чудом удалось избежать закрытия в 1966 году, до начала 1972‐го по-прежнему выступали британские и зарубежные исполнители, музыкальная сцена города становилась все более тусклой, а центр эманации молодежной культуры переместился в Лондон и Сан-Франциско. Весной 1973 года «Каверн-клуб» был вынужден закрыться, поскольку здание склада, в котором он находился, шло под снос. Государственная железнодорожная компания «Бритиш рейл», которой официально принадлежало здание, приняла такое решение, поскольку это место было необходимо для размещения новой инфраструктуры городского метрополитена.