За обедом у меня было немного времени, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. В отличие от меня, Эди ест горячие готовые обеды, и пока я жевала свои сэндвичи в том углу, где сидят те, кто приносит еду с собой, я пристально следила, насколько быстро Эди управляется со своим обедом. Вроде бы у него был мясной пирог с пюре и овощами. Да, Эди сидел один. Да, теперь, когда я поймала его взгляд и стала в упор глядеть на него, он стал есть быстрее. Я защёлкнула свою коробку и взяла с собой печенье, чтобы съесть его снаружи, на той скамейке, что стоит с краю, подальше от классов. Я просидела там столько, что хватило времени съесть три маленьких круглых печенья «Мэриленд», когда ко мне присоединился Эди.

– Что за важные новости, Розмари? – спросил он, болтая ногами и возя ботинками взад-вперёд по земле.

– Эди, – прошептала я. – Ты должен пообещать, что никому не расскажешь о том, что я собираюсь тебе сказать.

– Да, да, ладно, просто расскажи мне, – Эди понемногу становилось интересно, и это очень ощущалось.

Не знаю, почему я чувствовала, что мне нужно обо всём рассказать ему, но я была уверена, что он поймёт и не осудит.

Я собралась с духом и разом выпалила:

– Моя мама – ведьма, и ещё с нами живут другие колдуны и ведьмы, только мы не знаем, где они прячутся в доме, ведь мы никогда не видели их комнат или типа того, а вчера вечером я заметила, как мама проходит сквозь стену с одним из них. Когда я спросила её про это, она не стала отвечать. Но я видела её. Я точно видела, как она проходила сквозь стену.

– Оу, оу, полегче, Розмари. Твоя мама прошла сквозь стену?

– Да, но послушай, Эди. Филлис, одна из тётушек, пропала, а все делают вид, будто она всего лишь поехала в отпуск. Но я знаю, что с ней случилось что-то плохое. Я просто чувствую это.

Эди уставился на меня; по его лицу ничего нельзя было прочесть.

– Мама не такая ведьма, как они, – я хочу сказать, она не умеет исчезать или становиться невидимой. Она более современная ведьма. Насколько я знаю, она называет себя ведуньей. Она просто творит заговоры для разных людей, используя травы и прочие штуки. Только добрые заговоры. Мама не злая ведьма. Да и никто из них не злой.

– Да, я слышал про ведуний. Любопытный факт, что не все из них называют себя настоящими колдуньями, но те, кто зовётся так, верят в использование сил природы для создания так называемых заклятий. Что же касается злых чар, ну, они всегда возвращаются к тебе втройне, – рассудительно пробормотал себе под нос Эди.

Я кивнула. Меня впечатлило, что он всё это знает.

– Ладно, хорошо, – Эди задрал голову кверху, повёл глазами слева направо, а потом крепко зажмурился. – Что ещё мне стоит узнать?

Я быстро прикинула, стоит ли рассказать ему про папину тучу, которая снова возникла вчера вечером, что как-то совпало с исчезновением Филлис, и про все цветные оболочки, которые я видела вокруг людей, но решила, что кое-что лучше сохранить в тайне.

– Мой папа их не видит. Ну, вообще-то никто не может их увидеть, если они сами не хотят показаться или если ты не веруешь.

Эди спросил со скептическим видом:

– Не веруешь во что?

– В магию, – ответила я так, будто это было чем-то само самой разумеющимся.

– Но как же они живут у вас, а папа не знает?

– Их никогда нет, если папа дома. Они просто приходят и уходят, и так было всегда. На днях Фрэнсис была наверху в ванной, а папа как раз пришёл домой, и когда я рванула туда, чтобы предупредить её, она исчезла. Я думаю, она могла просто сделаться невидимой. До сих пор я толком и не задавалась этим вопросом. – Я ненадолго замолчала. – Так ты не считаешь, что это плохо, что моя мама ведьма? – прибавила я тихим голосом.

– Нет, – Эди повернулся ко мне. Наверное, у меня было растерянное лицо. – Нет, это КРУТО, Розмари. Но что меня тревожит, – продолжал он, – так это то, что твоя мама прошла сквозь стену, а тётя пропала. Догадываюсь, что твоя мама проходит через стены не в первый раз, и, наверное, происходит что-то серьёзное, раз она пошла на такой риск, зная, что её могут увидеть ты или твоя сестра. Это может означать только одно.

Я смотрела на него приоткрыв рот, ожидая худшего.

– Что? – поторопила я его.

– Что бы ни было по ту сторону стены, оно наверняка как-то связано с тем, куда Филлис и другие колдуны каждый раз деваются из вашего дома. Может, у них там штаб-квартира? Так или иначе, это может помочь нам понять, куда пропала твоя тётушка.

– Что мы будем делать, Эди?

Эди посмотрел перед собой на всех мальчишек и девчонок, что кричали и играли, прыгали через скакалки и гонялись друг за другом. Спенсер раскручивал свой джемпер над головой, как лассо, и без разбору с размаху шлёпал им ничего не подозревавших девочек. Те валились как костяшки домино и убегали, громко жалуясь буфетчице.

Наконец, когда прошла, казалось, целая вечность, он заговорил:

– Мы тоже пройдём сквозь стену.

6. Наш план

Эди сказал, что обдумает, как пройти сквозь стену, и вернётся ко мне. Я решила, что ему будет гораздо труднее придумать план, не осмотрев нашу стену и не проверив – вдруг я что-то упустила. Так что я предложила ему зайти к нам попозже вечером под предлогом занести домашку по математике или что-то в этом роде.

Моя голова была настолько переполнена вопросами типа «Как мы пройдём сквозь стену?» и «Что мы обнаружим на той стороне?», что я поняла – я же забыла спросить маму, как прошло прослушивание, когда она встречала нас после школы. Мне не стоило беспокоиться об этом, она сама всё рассказала.

– Как дела в школе, Рози? – И даже не дав мне вставить словечко в ответ, она сказала: – У меня очень хорошие новости! Я получила работу! Я наконец-то получила работу сегодня, разве не здорово?

– Вау, это потрясающе, мам, – сказала я со всем восторгом, какой могла изобразить.

Сказать по правде, меня пугало, что она займётся этой работой. У нашей мамы так давно не было, так сказать, «нормальной» работы, куда она ходила бы КАЖДЫЙ ДЕНЬ на ВЕСЬ ДЕНЬ, и я просто переживала, что это может означать для нас. Я не была уверена, что обрадуюсь, если о нас перестанут заботиться.

Подход Лоис был куда практичнее, хотелось бы и мне обладать столь бесхитростной реакцией:

– Это значит, мы можем пообедать в «Макдоналдсе», мам?

– Ну разумеется, маленький ты мой чертёнок. Вы обе можете попасть сегодня в «Мак», чтобы отпраздновать мой успех.

– Когда ты начинаешь, мам? – с опаской спросила я, чтобы прощупать почву.

– В понедельник, радость моя, но это займёт всего несколько беспокойных недель, а там оглянуться не успеешь, как работа будет сделана и мы вернёмся к обычной жизни. И послушайте, – оживлённо, взахлёб продолжала мама, – героиню, которую я буду играть, зовут Мартой!

– Мартой, как большую мохнатую овцу? – спросила Лоис, скривившись от отвращения. Это семейная шутка – мол, когда думаешь об имени Марта, на ум приходит образ большой мохнатой овцы.

Мама рассмеялась:

– Всё так, Лоис, но на самом деле она не овца. Вы рады за меня, девочки?

Я замялась и посмотрела на милое мамино лицо, на её золотисто-каштановые волосы, мягко вьющиеся вокруг лица, большие синие глаза, что с мольбой глядели на меня, желая, чтобы я разделила её безграничную радость от того, что кто-то решил – Рэй Энтони достаточно хороша для того, чтобы дать ей настоящую роль.

– Я безумно рада, мам, это здорово. И я уверена, что ты отлично выступишь, правда ведь, Лоис?

– Ага. Пожалуйста, можно мне в этот раз наггетсы вместо бургера?

Пока мы шли к машине, у меня в голове внезапно возникла одна мыслишка. Если мама собирается работать, а значит, будет занята и станет меньше сидеть дома, нам с Эди будет проще найти способ проникнуть сквозь стену!

Мы ели свою еду из «Макдоналдса» за кухонным столом, когда зазвенел дверной звонок, и я подскочила посмотреть, не пришёл ли Эди. Прежде чем я встала со стула, мама знаком велела мне оставаться на месте.

– Я разберусь, юная леди. У тебя сейчас ужин.

Лоис не отрываясь следила за Скуби-Ду по телевизору, одновременно макая свои куриные наггетсы в соус барбер-кю (как она его называла), поэтому я соскользнула со своего места и, как ниндзя, застыла за дверью, задерживая дыхание, так что мне было слышно, что происходит у входной двери.

Я попробовала выглянуть из-за косяка, чтобы увидеть, с кем говорит мама, но дверь была лишь слегка приоткрыта, и мне ничего не было видно. Можно было сказать только, что мама разговаривает с кем-то чужим, потому что она включила свой светский высокомерный тон. Мне удалось услышать такие обрывки разговора:

Мама: …утверждено… пентаграммы распознавания…

Незнакомец: …Филлис… БОПКПОП… ПОЗАД…

Мама: ПОЗАД!

Незнакомец: Именно.

Мама: … дети… прочь… временно, Пендл?

Незнакомец: Отродья… нарушение, Филлис… в тайне…

Тут мне пришлось вернуться к столу подобно самому быстрому и проворному ниндзя, потому что мне как раз удалось увидеть, что мама открывает дверь пошире, чтобы впустить НЕЗНАКОМЦА. Всё, что я успела рассмотреть, – это то, что он (или она?) был одет в белоснежный брючный костюм с белой шляпой в стиле Индианы Джонса, которая скрывала глаза и половину лица. Мне было просто некогда рассматривать дальше, потому что я до смерти боялась, что мама заметит, как я тут грею уши, и, честно говоря, я немного испугалась НЕЗНАКОМЦА.

Я как раз запихивала в рот остатки своего бургера, когда мама вновь появилась на кухне – ОДНА. Я постаралась вести себя как ни в чём не бывало.

– Это был Эди?

– Нет, Розмари, не он. Ты закончила, Лоис?

Я уже собиралась спросить, кто же это был, или даже признаться маме, что видела, как она впустила НЕЗНАКОМЦА, когда зазвонил телефон. Это был папа. Мама начала рассказывать ему новости, и я решила больше не расспрашивать про НЕЗНАКОМЦА. Я знала, что он вошёл в дом. Знала, что раз он не появился на кухне, то было только одно место, куда он мог направиться: сквозь стену.

Я поняла, что мама не собирается мне ничего рассказывать. Было так странно и жутко ощущать, что она меня обманывает. Мне это не нравилось, но, наверное, так она пыталась нас защитить, и это можно понять. Однако я знала, что уже достаточно взрослая, чтобы выяснить правду самостоятельно.

Я припомнила обрывки подслушанного разговора. Я знала, что пентаграмма – это такая звезда, символ колдовства, вроде той, что прицепилась к маминому каблуку и затем рассыпалась. Но что за БОПКПОП и ПОЗАД? Какое отношение ко всему этому имеет Пендл? Я знала, что Пендл-Хилл – это такое место в Ланкашире. И кто такие «отродья»? Мне нужно было записать все эти слова, и побыстрей, пока я их не забыла.

Мама закончила разговаривать по телефону, и я заметила, что у неё глаза на мокром месте.

– Мама, что случилось?

На этот раз она не врала, и её голос казался грустным:

– Да это всё твой отец, Розмари. Он, похоже, не слишком рад за меня из-за этой работы. Он же знает, как сильно мне нужна работа, но у него сейчас очередное совещание, и он слишком занят, чтобы хоть как-то меня поддержать.

Я обняла маму и постаралась утешить её как могла:

– Не плачь, мама, я уверена, что папа рад за тебя. Не сомневайся, вечером он с тобой ещё поговорит. Пожалуйста, не грусти.

Мама обняла меня в ответ и поцеловала в макушку.

– Не обращай внимания на глупую старую мать, солнышко, я просто на нервах. Это был длинный и трудный день. Заканчивайте с ужином, я сейчас наберу вам ванну.

Пока мама поднималась наверх, прикладывая к глазам платочек, я отправилась в прихожую и постаралась не думать о том, что мама печалится из-за папы. В последнее время это стало обычным делом.

Мне нужно было прогнать его тучу и вернуть ему тот зеленовато-синий цвет, что окружал его, когда он был счастлив. Было ли совпадением, что Фрэнсис и дядя Вик появились в расстроенных чувствах (очевидно, из-за пропажи Филлис) и в то же самое время возникла папина туча? Может, если Филлис вернётся, то и туча исчезнет?

А пока я продолжала изучать пол и стену в поисках разгадки. Стоя на четвереньках, я заметила какую-то тень у входной двери. Это был Эди. Ну наконец-то!

Я открыла дверь, прежде чем он успел нажать на звонок. Мне вовсе не хотелось, чтобы мама спустилась вниз и запретила ему помочь мне исследовать стену.