– Я ничего не поняла, если честно. Они говорили о какой-то картине, но не Валериной. Называлась она не помню как, или они не упоминали. Но точно речь шла о частной коллекции и наследстве. Кому-то кто-то что-то. Так что, прости, больше ничего не могу сказать.

– А что с ключом?

– Я хотела подготовить две картины для выставки два месяца назад. Помнишь, мы с тобой придумали осеннюю тематику?

– Да, конечно. Тогда еще у нас все вышло великолепно. Это был успех.

– Вот. Именно тогда я и обнаружила, что ключа от запасников в сейфе не оказалось.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Ты была в тот день в Питере. А ждать я не могла. Я обратилась к Мише. Он начал меня уговаривать не сообщать тебе и не расстраивать. При мне он вызвал охрану и дал им задание сегодня же сменить все замки и ключи. Все электронные карты тоже. Это было сделано за несколько часов.

– Я даже ничего не заметила. Ничего себе!

– А как ты заметишь! Карта и карта. Никто же тебе не сообщал.

– Ничего об этом я не знала. Миша мне не говорил, хотя такие вопросы он без меня решать не должен. Странно. Я ничего не замечала. Могу только сказать, что Валера в последнее время очень нервничал. Однажды он даже мне нагрубил.

– И он ничего тебе не объяснил?

– Нет. Я и не спрашивала. Однажды он так себя вел, когда не шла работа. Вот я и подумала, что снова проблемы.

– То есть мужчины наши за нашими спинами проворачивали что-то незаконное?

– Я даже думать о таком не хочу. И тут еще Мишино признание, что он хочет выйти из дела. Это связано?

– Ой, подруга, откуда я знаю? Ты думаешь Мишаня распространяется? Я вот, например, случайно узнала о его решении покинуть бизнес. А я с ним встречаюсь уже второй год. Ладно. У меня на этой почве температура поднялась. Я посплю, если ты не возражаешь. Найдешь, чем заняться?

– Конечно, поправляйся. А мне нужно найти Кира и извиниться.

– Что ты уже успела натворить?

– Я ему нагрубила.

– Переживет. Если будут новости, прибегай.

– Разумеется.

Лика вышла из каюты Тани еще больше озадаченная, чем до этого. Она позвонила Киру и извинилась за грубость. Он пообещал зайти за ней через полчаса. Картинная галерея была потрясающая. Картины современных художников занимали все помещение, которое было талантливо подсвечено шикарными светильниками. Лика с удовольствием разглядывала картины. Вдруг она остановилась перед одной из них. На картине был изображен поезд Москва– Санкт-Петербург. В вагоне никого не было, кроме парочки влюбленных. Они выглядывали в окно и широко улыбались. Лика в данный момент смотрела на саму себя и Валеру. Тот же зеленый свитер, в который она была одета, яркий шарф и даже браслет на левой руке. Мужчина в белом свитере только подчеркнул, что на картине были именно они. Лика посмотрела на подпись. Где-то она ее уже видела. Конечно! Петр Горячев!

– Что с тобой? Ты уже десять минут чистого времени смотришь на эту картину. Понравилась? – спросил Кир.

– Да. Очень, – хриплым голосом ответила Лика.

– А девушка на тебя очень похожа. Надо же!

Октябрь, Москва

– Надо же! Мы с тобой в вагоне одни! – громко сказал Валера. – Как думаешь, почему люди перестали ездить на поездах в Питер?

– Они не перестали, просто так совпало, – ответила Лика, поправляя яркий шарф на ее плечах.

– Или на самолетах комфортнее.

– Не знаю. Я люблю поезда.

– Мне кажется, что наша поездка удалась. И дела сделали, и погуляли. Что там в окне? Что ты увидела интересного? – спросил Валера и встал у окна рядом с Ликой.

– Осень очень красивая в пригороде.

– Когда-нибудь я обязательно напишу эту картину.

– Какую именно? – улыбнулась Лика.

– Ты, я и пустой вагон поезда, а за окном прекрасная осень.

– И мы будем вместе у этого самого окна…

– Мы всегда будем вместе. Я тебе обещаю. Эта картина будет символом нашей с тобой любви. В этот момент поезд резко затормозил. Лика не удержалась и упала на пол, Валера не успел ее подхватить. По коридору пробежал сотрудник поезда.

– Что случилось? – крикнул ему вдогонку Валера.

– Все в порядке. Поезд сейчас тронется. Соблюдайте спокойствие, – крикнул он и скрылся.

– Ты не ушиблась? – заботливо спросил Валера.

– Нет, растерялась немного. Интересно, что произошло?

Поезд через десять минут медленно тронулся. Напротив маленькой станции собрался народ. В центре толпы на земле лежала девушка. Было ясно, что она мертва.

– Она что? Под поезд кинулась? – ужаснулась Лика.

В этот момент тот же работник поезда пробегал обратно.

– Скажите, пожалуйста, что произошло? Поезд сбил девушку?

– Сама кинулась, – сказал человек в форме и скрылся.

– Тоже мне Анна Каренина! – ухмыльнулся Валера.

– Как ты можешь так говорить? Я тебя не узнаю, – медленно выговорила Лика.

– А я тебя как раз узнаю. Ты жалеешь каждого!

– Это плохо?

– Нет, – спохватился Валера и снова стал любезен и внимателен. – Извини, если тебя задела моя реакция на это происшествие. Это слабость, она карается смертью.

– Мне жаль, что эта девушка не нашла другого пути, чтобы решить свои проблемы.

– Почему тебя это так взволновало? Ты ее совсем не знаешь.

– Кроме того, что погиб человек практически на моих глазах, это еще и плохой знак. Не думаешь?

– Нет. Не думаю. И ты выброси из головы все то, что тебя не касается.

Январь, лайнер «Душа моря»

Как она могла не замечать, что Валера был совсем не такой, каким она его нарисовала в своих фантазиях? Только сейчас наступало прозрение. Ее жених был своенравен, вспыльчив, жесток и равнодушен к чужим страданиям. Никогда не занимался благотворительностью, хотя галерея Лики постоянно направляла деньги нуждающимся детям. Он однажды резко пресек ее стремления помочь детскому дому, который нуждался в починке крыши. Лика обещала перевести некую сумму от продажи картины Валеры, но он наотрез отказался.

– Я не могу помогать всем. Я деньги зарабатываю не для этого. И ты всех не осчастливишь!

– Валера, эта сумма для тебя ничтожна, а в детском доме на нее починят крышу. Это наш подшефный. Ты разве не помнишь?

– Эх, любовь моя, обо всех ты беспокоишься, всем хочешь помочь, – сменил тон Валера. – Я очень тебя люблю.

И снова Лика ничего не поняла, ни о чем не задумалась. Валеру она любила и думала, что он не со зла все это говорит. Только теперь в ее сознании картина настоящего Валеры Грановского начала проясняться.

– Что с тобой? Лика, ты уже минут пятнадцать стоишь возле этой картины. Чем она так тебя привлекла? – спросил Кир.

– Кир, мне срочно нужно к Татьяне. Ты меня тут подожди, я еще не все посмотрела. Хорошо?

– Я зайду в кафе у входа. Там и подожду тебя с кофе и булочкой.

Лика стрелой помчалась к подруге. Таня выглядела уставшей и совсем разболевшейся.

– Что там опять случилось? На тебе лица нет. Кир оказался гангстером?

– С Киром все в порядке. Ты лучше послушай, что я тебе сейчас расскажу и покажу.

– Выкладывай, а то я уже целый час без новостей. Даже как-то непривычно.

– Я была в галерее.

– И что там?

– Там еще одна картина Горячего.

– И?

– Это снова я и Валера.

– Это уже интересно. Показывай.

Лика показала фото и рассказала все то, что она вспомнила про ту поездку. Таня долго молчала и качала головой.

– Я ничего не понимаю. Кто может знать такие детали? Или все же это его картины? А Петр Горячев – псевдоним?

– И кто их выставляет?

– А ты не думала, что это какой-то вселенский заговор? А вдруг Валера жив?

– Или кто-то действует от его имени.

– Кто?

– Не знаю.

– Зачем менять имя? Это же никогда не прокатывает! – удивилась Таня. – Имя Валеры имеет кучу преимуществ.

– Не понимаю.

– И причем тут ты? Явно хотят, чтобы ты заметила эти картины.

– Может, меня хотят свести с ума?

– И кому ты нужна сумасшедшая?

– А что тогда? Я ничего не понимаю. Тебе Миша что-то пишет? Я спросила у него, что он знает об этом Петре, но он молчит.

– Он прислал мне письмо, но там ничего нет о работе. Это личное.

– Я позвоню ему, как только мы окажемся на берегу.

– Вот это правильно. Мишка терпеть не может переписки. Даже со мной не хочет общаться в интернете. Говорит, что он предпочитает древние способы общения.

– Ладно, я пойду, а ты отдыхай. Тебе в каюту принесут обед? Ты заказала?

– Я ничего не хочу, вот чай пила бы бесконечно.

– Значит, закажи себе ведро чая и лечись. Пойду я.

Лика вышла на свежий воздух и вздохнула порыв ветра полной грудью. Она не торопилась в галерею. Личность Кира ей тоже не внушала доверия. Почему он вдруг захотел познакомиться именно с ней? Тут полно красивых молоденьких девушек, щеголяющих в откровенных нарядах и днем и вечером. Лика знала, что она всегда привлекала внимание мужской половины, но сейчас ее состояние и даже внешний вид говорили об обратном. Свет зеленых ярких некогда глаз потух и стал неброским. Даже ее роскошные темные волосы лежали не так, как всегда. Она поняла, что давно уж не старалась привести себя в порядок. Так почему он обратил внимание на нее? Это не совпадение, а чей-то коварный план? В том, что Валеру убили, Лика не сомневалась. Значит, она в опасности, пока не поймет, в чем дело. Самое страшное было в том, что ей некому было помочь разобраться во всей этой истории. Таня? Возможно. Она не предаст и не подведет, но этого мало. Миша? Лика ему не доверяла. Что-то ей подсказывало, что и не стоит начинать. В честности своего партнера она начала сомневаться еще год назад. Они готовили выставку белорусского художника к новому году. Он специально приехал в Москву, чтобы показать им свои картины, и Лика просто загорелась идеей выставки. У себя в стране Игорь Горин, так звали молодое дарование, уже был знаменит, но он хотел покорить еще и Россию. Ему это удалось, но Миша навсегда в тот раз потерял доверие своей партнёрши по бизнесу, а Игорь потерял почти половину своей коллекции.

Год назад, Москва

– Что ты в нем нашла? – бурчал Миша уже час, просматривая каталог.

– Этот мальчик – талант. Его нужно поддержать, – уверенно сказала Лика.

– Он известен только в Белоруссии.

– И что? Нужно же с чего-то начинать. Разве ты не видишь, что его картины великолепны?

– А Валера что говорит?

– Валера – художник, а я – искусствовед. Он занят своим творчеством. И мы ему прославиться тоже помогли, если ты не забыл. Он за год стал известен всей Европе.

– Лика, я ни черта не понимаю в этом искусстве. Пора бросать этим заниматься. Вот ты – другое дело. Ты профи.

– А чем ты будешь заниматься?

– Я найду. Ко мне деньги сами липнут.

– По глазам вижу, что уже нашел.

– Нашел, только вот никак не решусь тут все бросить, – ухмыльнулся невесело Миша.

– Что держит?

– Не знаю.

– Татьяна?

– Таню я и не в галерее найду, не волнуйся, – засмеялся Миша. – Она тут ни при чем. Не так все просто. Я решусь, скоро. Готова сама галерею тянуть? Я ведь у тебя тут за завхоза. Справишься? Татьяна тебя не бросит. А я тоже, если что, помогу.

– Мне нужно будет все равно нанимать помощника, не партнера, а именно помощника.

– Я могу посоветовать. Но это все потом. Думаю, что еще год или полгода проработаю тут.

– Миш, у нас в галерее все нормально?

– Ты о чем?

– Я думаю, что ты мне что-то не договариваешь. Мне звонила Берецкая. Она жаловалась, что там что-то не так с оплатой.

– Эта недохудожница? Да нормально все там. Уладили уже.

– А картина ее нашлась?

– Пока нет, но я найду. Никуда она деться из галереи не могла.

– Миш, найди обязательно. Это не делает чести нашей команде, и слухи уже по Москве поползли нехорошие.

– Не переживай, найдем.

– И с Игорем давай решим вопрос. Его выставку делать будем.

– А вот тут я сильно сомневаюсь в успехе, прогорим. Кто его придёт смотреть?

– А Берецкую смотреть кто пришел? Пришли же!