– Вот, полюбуйся, Тсукико. Эти два оболтуса вчера вечером напились и уснули вместе со свиньями. Я поражаюсь, как животные их ещё не съели. А ведь могли, и никто бы пикнуть не успел.

Войдя во внутренний двор, скривился от жуткой вони, исходившей от причитающих ванов. Те смотрели на меня исподлобья, боясь поднять взор. Чуть подошёл к ним, стараясь держаться на расстоянии, чтобы запах помоев не так резал глаза.

– Объяснитесь, – спокойно произнёс я.

– Ито-сан, – заговорил первый, тощий и длинный ван с чёрной чёлкой, падающей до самого кончика носа. – Простите нас, мы просто перебрали вечером и…

– Обмывали ваши победы, – залебезил второй ван, пузатый и с хитрой рожей, отчего мне стало ещё противнее.

– В который раз уже обмываете? – нахмурился я.

– Так это… Ито-сан… – нервничал первый. – Мы ж только ради вас…

– Ради меня превращаться в свиней не надо, – грозно ответил я. – Мне пришлось приложить немало сил, чтобы поднять наш клан хоть немного, а вы своим поведением принижаете всё, что я сделал.

– Простите нас. Простите… – ваны вновь принялись кланяться и биться лбом о камни.

– Успокойтесь. Если я больше не узнаю о подобном, то можете уходить.

– Спасибо вам, Ито-сан…

Но не успели те подняться, как Иоко вновь разгорячилась.

– Что, значит, уходить?! – воскликнула женщина. – Они пробрались к нам во двор и уснули в свинарнике. Неужто ты их так просто отпустишь?

Я снова покосился на зловонную парочку, отчего те вмиг притихли и затаили дыхание.

– Так вы не работаете здесь?

– Н-нет… – заикаясь, ответил первый.

– Тогда какого чёрта забыли в моём доме? – прошипел я от злости, отчего те задрожали.

В этот момент за спиной скрипнула калитка, и во двор вошла Мива, вернувшись из деревенской школы. Увидев нас, девушка застыла в нерешительности.

– Мива, чего стоишь, живо в дом! – прикрикнула на неё Иоко.

Не знаю, как отреагировала девушка, но это было и неважно. Ведь я заметил жадные и похотливые взгляды ванов, что стояли предо мной на коленях. И тогда всё встало на свои места.

– Ах вы мрази, – тихо зарычал я, двинувшись в их сторону.

Но мой голос каким-то образом разнёсся по всему двору, и все ваны, слышавшие и видевшие меня в тот момент, прижали уши от страха.

– Ито-сан… – пробормотал полный ван. – Вы же…

Но договорить он не успел, так как невидимая сила прижала их обоих к земле, расплющив лица. На каменную кладку брызнула кровь из разбитых губ, но меня это не остановило.

Я шёл к ним, источая лютую ненависть. Силу, что до этого момента желал скрыть, бросил на них. Я чувствовал дрожь в собственном теле, видел синие всполохи пламени, объявшие его и приближался к пьянчугам. Уверен, в тот момент я выглядел жутко, и мне это нравилось. Воздух над провинившимися сгустился и ударил сверху. Не знаю, как так получилось, но в тот момент понял, что могу сотворить нечто подобное. И у меня получилось, ваны растянулись на камнях в причудливых позах и закричали от боли. Но стоило остановиться от них в паре шагов, как умолкли и покосились на меня. Чтобы свободно говорить, пришлось убрать невидимую ношу с их плеч.

– Запомните, твари, – я шептал, но знал, что они прекрасно меня слышат. – Если увижу вас поблизости от своего дома, или неподалёку от Мивы, обещаю, ваши головы окажутся в ваших же задницах. И я сделаю это так, что вы будете живы и ощутите всю гамму эмоций. Ясно выражаюсь?

Никто из них не промолвил ни слова, но оба замычали и закивали.

После чего я отступил в сторону и расслабился. В ту же секунду ваны вскочили на ноги и унеслись прочь со двора, будто их здесь и не было. И только зловонный шлейф, да кровь на камнях напоминала о том, что сейчас произошло.

– Тсукико?

Я обернулся и увидел испуганную мать с дочкой. В ту же секунду мне стало стыдно за своё поведение, ведь я напугал их до чёртиков. Но вместо ругательств, Иоко тихо произнесла:

– Спасибо.

Глава 4

– И часто они достают тебя? – спросил я у Мивы, когда мы сидели за чайным столиком. Иоко приготовила замечательный напиток, в этом ей не было равных. За исключением, наверное, Шинджу. Однако зеленоволосая девушка молчала, потупив взгляд, и я вновь спросил, но старался не давить: – Что произошло?

Та покосилась сперва на меня, потом на мать, а в следующее мгновение из девичьих глаз брызнули слёзы, и Мива разрыдалась, словно ребёнок. Иоко мгновенно оказалась рядом и прижала дочь к пышной груди. Девушка обняла мать и продолжала рыдать, сотрясаясь всем телом. Я не стал мешать и просто наблюдал за ними, попивая чай.

Мива не могла успокоиться минут десять. А когда оторвалась от матери, посмотрела на меня красными от слёз глазами.

– Это было жутко, – выдавила из себя девушка, и тогда я понял, что разговор будет долгим и неприятным.

* * *

– Отец? – в кабинет Джиро вошёл уставший Акайо.

Под глазами тёмные круги, а стеклянный взгляд создавал иллюзию, что ван не управляет собой.

– В чём дело? – тем же тоном переспросил старик, сидя за письменным столом.

После избавления от ига Ватанабэ у них прибавилось работы. Если и до этого они порой не высыпались, то теперь времени на отдых практически не осталось. Однако никто из них не собирался останавливаться, ведь дела клана пошли в гору. И только белые траурные ленты, развешанные по всему поместью, омрачали радость за возвращение родных земель.

– У меня хорошие новости, – в усталых глазах Акайо блеснули искорки радости. Он присел напротив старика и тяжело вздохнул. – Но сперва расскажи, как там поживает Тсукико.

– Тебе действительно хочется это знать? – усмехнулся тот.

– Перестань, – улыбнулся усатый ван. – Ты прекрасно знаешь, что он для меня как родной сын. Я заботился о нём с того момента, как он появился на пороге вместе с мамой.

– Да-а-а, – мечтательно протянул Джиро и посмотрел в потолок. – Ясу всегда в него верила. Эта уверенность передалась и остальным, включая меня. И как я вижу, тебе тоже.

– Тсукико спас мою жизнь, а также моих дочерей. Я перед ним в неоплатном долгу.

– Так-то оно так, вот только мальчик совсем не понимает, что происходит. Думает, будто мы возненавидели его за смерть Эми, – при упоминании дочери голос старика дрогнул. На мгновение он замолчал, но потом продолжил: – Надеюсь, что теперь они вместе смотрят на нас и гордятся парнем, ведь он это заслужил.

Акайо нахмурился.

– Не много ли почестей?

– Ты так не считаешь?

– Моё мнение неважно. Но если постоянно нахваливать, то вскоре потеряешь бдительность.

– Ты слишком суров, сын, – улыбнулся Джиро. – К тому же, – обвёл кабинет взглядом, – здесь никого нет, так что я могу говорить о Тсукико всё что угодно.

– Ладно, – сдался Акайо. – Он и правда заслужил почести. Вернул нам земли, вот только цена…

– Эми сама выбрала свой путь, – прервал его старик, но уже более сурово. – Я всегда был с вами честен и дозволял совершать глупости. Благодаря этому вы учились на собственных ошибках. И если ты считаешь, что твоя сестра поступила глупо, то это полное неуважение как к ней, так и к нам с Ясу.

– Отец, я не это имел в виду.

– Знаю, – успокоился Джиро. – Но всё же, помни об этом, – печально вздохнул. – Поверь, я не меньше твоего огорчён тем, что произошло. Каждый раз вспоминая её, сердце обливается кровью. Родители не должны переживать своих детей. Это неправильно. Глупо…

Акайо заметил, как глаза отца мрачнели, а сам старик постепенно переходил на шёпот, что-то неуверенно бормоча под нос. Испугавшись за него, ван перебил и заговорил громче:

– Нам надо вернуть его домой.

– Что? – Джиро встрепенулся, будто его только что разбудили. – Кого?

– Тсукико, отец, – повторил тот. – Нам необходимо, чтобы он приехал. Хотя бы на пару дней.

– Зачем? – нахмурился старик. – Что такого случилось, что именно ты желаешь его вызвать?

– А это та хорошая новость, которой хотел поделиться.

* * *

Всё оказалось просто и сложно одновременно.

Во время жизни Сидзаки не считался ни с женой, ни с дочерью. И если первую свободно отдавал друзьям самолично, то с Мивой всё оказалось несколько иначе.

Девушка ненавидела его и благодаря этому стала практически копией отца. Связалась с плохой компанией, часто пропадала по ночам и, естественно, уже давно не была девственницей. Меня мало волновали интимные подробности, и узнав о них, даже не покривился.

Однако после смерти Сидзаки и моего недавнего подселения в дом, девушка решила измениться. Её компания постепенно рассосалась, так как в деревушке наводился порядок. Пьяниц и дебоширов разгоняли наши воины, а кто-то даже боялся, что из-за его плохого поведения приду лично я. Впрочем, это было недалеко от истины.

В итоге Мива ушла от своих друзей и решила вернуться на учёбу. Она хотела стать лучше, стремилась к этому, начала помогать матери по хозяйству, занималась готовкой, даже попросила меня научить её постоять за себя.

– Теперь понятно, почему ты так хочешь стрелять из лука, – хмыкнул я. – Будешь отпугивать «друзей» с чердака?

– Простите, Ито-сан, – девушка виновато опустила взгляд. – Но прошу, не выгоняйте меня со стрельбища.

– Тсукико, – я внимательно посмотрел на Миву. – Помни, что вы ко мне можете обращаться по имени.

– Спасибо, – прошептала та и покрылась румянцем.

– Так эта парочка из той компании? – я вновь вернулся к прежней теме. Мива молча кивнула. – И они пришли ночью к тебе, чтобы потешиться?

Она сжала в кулачках синее платье и заскрежетала зубами, то ли от стыда, то ли от злости.

– Тсукико, – робко вмешалась Иоко. Она хотела постоять за дочь, но прекрасно понимала, что я не желаю ей зла. – Не стоит задавать такие вопросы напрямую.

– Если мы будем играть в молчанку или недоговаривать друг другу, то ничего не выйдет, – усмехнулся в ответ, и это разозлило женщину.

– По-твоему, то, что к моей дочери ночью пробрались насильники, это смешно? – сурово спросила она.

– С чего ты взяла, что я смеюсь над этим? Вовсе нет. Я просто на мгновение представил, что сделаю с ними. Но мне нужен честный ответ Мивы. И если эти ублюдки и правда думали вновь… – хотел сказать «переспать», но сдержался и выбрал более лояльную фразу: – воспользоваться слабой девушкой, то им не поздоровится, – вновь глянул на зеленовласку. – Что скажешь, Мива?

Она подняла на меня блестящие от слёз глаза. Иоко перевела взгляд на дочь и постаралась подбодрить:

– Мива, ты хочешь измениться и стать лучше?

– Да, – тихо произнесла та и кивнула, отчего на платье упала пара солёных капель.

– Тогда расскажи нам, кто это был? Почему они забрались сюда? Доверься Тсукико, ведь он до сих пор не сделал ничего дурного. Наоборот, жизнь деревни изменилась в лучшую сторону благодаря ему.

Вновь скрежет зубов. Неужто Мива до сих пор не простила меня за смерть Сидзаки? Но её можно понять, я бы тоже этого не забыл. И всё же прошлого не вернуть, а вот будущее можно сделать лучше, если начать прямо сейчас.

– Их зовут Ичи и Сента, – наконец-то заговорила девушка. – Ичи был у нас заводилой. У него много друзей среди воров. Мы тоже… – на секунду прервалась, собираясь с силами, – иногда таскали из чужих дворов всё, что плохо лежит.

– Интересно, – пробормотал я, задумавшись. – А второй кто таков?

– Сента сын одного богача, что живёт недалеко от поместья Ито. Благодаря его связям нам удавалось несколько раз вырваться из лап стражей.

– О как, – вновь хмыкнул я. – Скажи, Мива, чем ещё занимались эти парни и вся ваша компашка?

– Валяли дурака, – пробормотала она, однако взгляд не поднимала.

– Мива, – строго протянула Иоко. – Говори, что ещё.