Она изящно сложила крылья, вовремя выгнув хвост, чтобы снизить скорость, и довольно ловко приземлилась на широкую сцену, освобожденную от всех театральных конструкций. Когтями вспоров каменный пол, драконица опустилась на все четыре лапы, выгнула спину и издала пронзительный победоносный рев. Но без пламени. Огнем она не была одарена, отчего фыркнула, постепенно сворачиваясь как змея и становясь маленькой худенькой девушкой, с трудом устоявшей на ногах.

Ее комбинезон совсем не пострадал, а лицо осталось чистым и красивым. Она отдышалась, выпрямилась и с достоинством поклонилась аплодирующим придворным. Подбежавший служка помог девушке спуститься вниз и проводил в ложу к счастливым родителям.

– Блестящее исполнение, кэрра Кирнан, – доброжелательно сказал Никлос, поглаживая колючую щетину и с удовольствием разглядывая девицу, открывшую свою суть. В ее глазах зажегся огонь, она почувствовала в себе зверя и теперь знала, на что способна. Эта уверенность легко переходит в самоуверенность, поэтому ее ответ был:

– Я всегда готова повторить это удовольствие, Ваше Величество. И с радостью разделила бы счастье полета с будущим мужем. – Девица обворожительно улыбнулась, присаживаясь на свободное кресло и поднимая с подноса слуги бокал охлажденного вина. Королю понравилась ее откровенность, поэтому он отсалютовал своим бокалом, и они вместе выпили.

Только мать Кирнан, кэрра Арава, выдохнула и так сжала запястье дочери, что оставила глубокие синяки. Позже девушка будет серьезно наказана за свою дерзость, но на людях мать сохраняла достоинство и притворную улыбку на губах.

Герольд объявил следующую драконицу. Равновесие текло своим чередом. Девицы сменяли друг друга, свершая первый полет, оглашая окрестности звериным рыком, показывая цвет крыльев и красуясь в небесах. Не у всех получалось хорошо. Кто-то падал, не долетев до сцены, кто-то путался на подлете в крыльях. Одна желтокрылая девица как мешок картошки рухнула прямо в центр амфитеатра и в такой же позе обратилась – пятой точкой к зрителям. С трудом поднявшись, она заулыбалась счастливо и вздернула большой палец вверх, вызвав дружный смех на трибунах и даже улыбку на лице короля. Отряхнувшись, она спустилась вниз и, немного прихрамывая, отправилась к своим близким.

Словом, всякое случалось на Равновесии. И смешное, и грустное. Одной из девиц прямо на сцене канцлер Вран Грацбурский сделал выговор – ее обвинили в превращениях до Равновесия, а представленные канцлером доказательства не оставили шанса. Девицу дисквалифицировали, что автоматически лишило возможности выйти замуж за пределами дома. А может, и вовсе оставило в старых девах.

Никлос не стал вмешиваться, хоть кэрра и смотрела с отчаянием и мольбой, но закон есть закон. Первое превращение как зеркало души и тела. Никто из аристократов не знает, но король видит больше, чем они, когда смотрит на трансформацию дракониц. Он видит, есть ли в них звериный изъян, который нельзя допустить до видных членов королевства. Та девица, в которой преобладает зверь, будет под благовидным предлогом выставлена из дворца и отлучена от благородных семей. И… даже больше. Короли связывали женское естество, чтобы не плодились дети с изъяном. Делалось это на протяжении веков, поэтому сейчас таких девушек почти не встречалось среди старой аристократии. Но они еще попадались среди аристократии молодой.

И именно это он увидел в роскошном красном драконе, выдавшем в небесах длинную огненную струю. Темное начало превалировало в кэрре Анке Асколь, а значит, ее судьба решена, несмотря на живое обсуждение среди молодых женихов королевства и самодовольных улыбок старших сестер Анки.

Артан знал об этом королевском досмотре, и, видя, как скривился друг, цокнул языком. Маршал с сожалением поглядел на ликующую девушку, сходящую со сцены под оглушительные аплодисменты.

– Жаль, такая талантливая, – негромко проговорил он, чтобы услышал только Ник.

– Чем больше зверь дает, тем больше забирает, – так же тихо ответил король, сжимая плечо друга. – Увы, но тут ничего нельзя сделать. Она обречена.

И вот настал момент, которого так ждал Артан. Стоило герольду начать произносить имя Мирты, как сверху будто взрыв раздался, а следом рев – зеленый камень ринулся к земле, на полпути собрался и взмыл обратно в небо.

– Потрясающе! – ошеломленно воскликнул канцлер и дружелюбно ткнул Артана в плечо: – Твоя племянница обратилась прямо на площадке, ну что за чудо! Великолепное в этом году Равновесие!

Арт с искренним изумлением рассматривал полет Мирты, которая возвращалась, покружив над лесом. Она легко держалась в воздухе и по сравнению с другими драконицами чутко понимала воздушные потоки, так что на отлично справилась с первым полетом. Арт хотел обратиться к Нику, обернулся и увидел из ниоткуда появившегося Томара Бай, который что-то нашептывал королю с важным выражением лица.

– Даже так? – воскликнул повелитель. Непередаваемая череда эмоций отразилась на его физиономии. – В любом случае скоро узнаем, прав ли ты, и если да… святая Клэрия, это многое изменит. Да вообще все!

– Все в порядке? – обратился к Нику насторожившийся Вран, переглядываясь с Артаном, но король отмахнулся. Он предложил магу занять свободное кресло, а сам погрузился в размышления. Да так, что довольно рассеянно отреагировал на безупречное превращение Мирты, даже не услышав, как высоко Артан отзывался о племяннице.

Никлос поглядывал наверх и все сильнее хмурился. Только Томар видел, как вокруг короля собирается невидимый нориус, щупальцами расползаясь во все стороны. Ник вынырнул из раздумий только после очередного изумленного выдоха толпы: предпоследняя драконица оказалась с серебряными крыльями, а не с зелеными.

– Об этом Равновесии будут говорить и годы спустя, – задумчиво протянула Винелия Барбская, прикладываясь к бокалу с вином. Она впервые сидела в королевской ложе и ни на минуту не могла расслабиться, так как ей приходилось обдумывать культурную программу для молодой подводной принцессы и делать заметки в свой блокнот.

– Не годы – десятилетия, – хмыкнул Никлос.

Тем временем небо полностью заволокло пока еще белыми тучами. Спустившаяся драконица покрасовалась на сцене, демонстрируя прелестный окрас крыльев, а потом плавно превратилась в очаровательную раскрасневшуюся девицу, которая выполнила идеальный реверанс.

– Ваше Величество, по праву цвета крыльев прошу дать разрешение на смену родовой фамилии. Прошу позволить мне перейти в дом отца под крыло кэрра Брошина Адегельского, – в полной тишине обратилась к королю девушка.

Король недолго держал паузу. Он уже получил молчаливое согласие главы Серебряного дома.

– Это твое право, кэрра. Отныне ты не кэрра Калиста Винцель, теперь твое имя – кэрра Калиста Адегельская. Судьбой твоей распоряжаться будет глава Серебряного дома – кэрр Брошин Адегельский, твой дед.

Девушка выполнила еще один глубокий поклон, с помощью слуги спустилась вниз и в полной тишине прошла в ложу серебряных драконов, мимо побелевшей матери и застывшего брата. Она опустилась в кресло между Деяном и Тьеном, которые по очереди обняли новообретенную серебрянокрылую. Брошин сказал ей что-то довольным голосом, и она заулыбалась, кивая в ответ. Только мать и брат не смотрели на девушку, будто ее и не было. Для них случившееся стало тяжким ударом.

– Кэрра Селеста Винцель! – объявил герольд, и король подался вперед.

– Что за?.. – воскликнул Артан, вскакивая с места.

На их глазах девица падала вниз – словно ее столкнули с площадки. Ни звука не доносилось сверху, а она все падала и не превращалась. Никлос молниеносно протянул щупальца тьмы к ней, но не успел: тело девы пропало, сменившись драконьей тушей, выходящей из вертикального пике обратно к небу, причем с таким мастерством, на которое не каждый опытный мужчина способен. Но не это поразило придворных, вызвав шоковую тишину и вздох облегчения у Томара.

– Цвет крыльев… белый! – запнувшись, выговорил герольд, но никто не услышал побледневшего беднягу. Все провожали взглядом стремительно удирающую в сторону крутых скал драконицу.

– Лети за ней, Арт, – резко велел Никлос. – Не дай ей покинуть территорию королевства, слышишь? Верни ее!

– Ты знал?! – огорошенно спросил Арт и без ответа понял – да. Это и была новость колдуна. Пообещав королю вернуть Селесту, он выбежал на сцену, на ходу превращаясь в зеленого дракона, и стремительно взлетел в небо вслед за ней. А на трибунах нарастал озадаченный и почти испуганный шепот.

– Да уж, – канцлер выудил из внутреннего кармашка пиджака небольшую флягу и сделал приличный глоток. – Такого Равновесия не было никогда.

Со стороны серебряной ложи донеслись первые крики, которые свидетельствовали о начавшемся скандале.

* * *

Артан не сразу увидел крылья Селесты. Белая чешуя сливалась с облаками, скрывая драконицу. Только поднявшись выше плотной пелены, он заметил неуверенную фигуру, пытающуюся удержать высоту. Теперь она двигалась с неловкостью новичка, или как олененок, впервые вставший на ноги. Взмахи крыльев без ритма, головой вращает из стороны в сторону и забавно водит хвостом, будто пытаясь идти, а не лететь.

Драконица ничего вокруг не видела, но явно летела не в пустоту, так как вдруг нырнула вниз, скрывшись в молочных тучах, а когда Артан последовал за ней, то увидел, как четко девушка летит в сторону небольшой гавани, формой напоминавшей женское лицо. Это место было окружено высокими неприступными скалами и имело ровную береговую линию, достаточно широкую, чтобы на нее мог сесть дракон. Однако Селеста промахнулась и плюхнулась в воду у самого берега.

Чуть ускорившись, Артан опустился на галечный песок, легко меняя шкуру на человеческую плоть. После звериной плотности и мощи ему стало жарко, и он расстегнул верхние пуговицы рубашки, ощущая, как плотно сдавливал шею воротник. Закатав рукава, сбросил ботинки и скинул носки, с удовольствием погружая разгоряченные пальцы в прохладный песок. Завернув штанины брюк до колен, всунул руки в карманы и только тогда посмотрел перед собой.

Селеста тоже успела превратиться в человека. Но не так удачно, как он. Она стояла на карачках в море и усиленно отфыркивалась, наглотавшись соленой воды. Комбинезон разошелся четко по шву вышивки на спине и плечах, отчего верхняя часть держалась на честном слове. Коса расплелась, волосы висели сосульками, частично уходя под воду. Ей никак не удавалось подняться, пока Артан не поспешил на помощь и с легкостью не вытащил ее на берег. Он усадил девушку на ровную поверхность и стал растирать ее плечи. Она дрожала. Но не от холода.

Страх. Первый полет. Оголенный нерв превращения. Раскрывшийся зверь… Все это смешалось в тугой канат, и каждая мысль натягивала его все сильнее и сильнее.

Артан молчал. Он знал, любое слово сейчас неправильное. Она должна сама решиться. Посмотреть на него, отбросив спутанные волосы с мокрого лица.

А пока он держал ее в объятиях, грея как дитя и зная, что тепло – то единственное, что способно ослабить узел внутри ее сердца.

– Я знала. Давно уже знала, что так будет, – всхлипнула Селеста, слегка запнувшись на первом слове. Девушка погрузила пальцы в гальку, сжала руку в кулак и расслабилась. Она все еще смотрела прямо перед собой, не решаясь встретиться глазами с Артаном. Но и не пыталась высвободиться. Ей давно уже хотелось выговориться.