До самой темноты он просидел в кустах у берега, сжимая в руке медный кружок с просверленной дырочкой – оберег, который подарила ему мать. Немой всегда носил его на шее, на волосяной верёвочке. Больше у него ни хрена не осталось.

Когда стемнело, он прокрался к домам, в надежде отыскать хоть какую-то помойку и пожрать. Забился в вонючую щель между домами, и здесь вырубился от голода и усталости. А вместо него очнулся я.

***

Урча от удовольствия, я жрал крысу, торопливо обгладывая маленькие косточки. И не уследил за тем, что происходило вокруг.

Струя холодной воды окатила меня. Я мгновенно вскочил на ноги.

– Матерь божья, помилуй нас! – услышал я испуганный женский голос и увидел перекошенное лицо замарашки в грязной белой рубахе. В руках она держала деревянное ведро, из которого только что выплеснула на меня помои. Девка вытаращила глаза и раскрыла рот, собираясь заорать.

Не раздумывая, я размахнулся с правой, но девка вместо визга закатила глаза и, уронив ведро, мягко осела на землю. Ну, тем лучше!

Я схватил её за грязные босые пятки и втянул в закуток. Высокая крапива хлестнула по заднице, обожгла. Я зашипел от боли и вспомнил, что совершенно голый. Немудрено, что девка вырубилась! Пошла выносить помои, а увидела голого дохляка с крысой в зубах.

Подол девкиной рубахи задрался, оголив все её нехитрые прелести. Если сейчас сюда кто-нибудь заглянет – хорошенькую картинку он увидит. Я наклонился и одёрнул рубаху. Потом выплюнул крысиный хвост и хотел выругаться.

Вместо ругательства изо рта вырвалось нелепое мычание. Я попробовал ещё раз. Мычание стало громче, но слова будто застревали в горле. Охренеть! Ладно, с этим разберусь после. Валить надо отсюда, пока не заметили! А куда свалишь без штанов?

Осторожно выглянул из-за угла – улица была пуста. Ветер нёс мусор над дорогой. В пыли возились и кудахтали куры. Над высоким крыльцом избы справа от меня поскрипывала на ветру криво приколоченная деревянная вывеска. На вывеске была грубо намалёвана кружка.

Бля, так это кабак! Понятное дело – откуда ещё может быть столько помоев?

В голове у меня моментально созрел план. Для того чтобы привести его в действие требовались три вещи – удача, терпение и крепкая палка. Я огляделся, но ничего подходящего не нашёл. Ладно, обойдусь.

Я прижался к стене и стал ждать, временами осторожно выглядывая из-за угла.

Дверь кабака громко хлопнула. Оттуда, весело гогоча, вывалилась пьяная компания. Судя по голосам, человек пять, не меньше.

Если они пойдут сюда – придётся бежать, в чём мать родила. И это будет очень хреново!

Но мне повезло – гогочущая компания направилась в другую сторону. Я перевёл дух и стал ждать дальше, от нечего делать, оглядывая своё убежище.

Судя по хрюканью за стеной, рядом с кабаком стоял свинарник. Нижняя доска подгнила от мочи и грязной воды, по ней шла свежая трещина. По всему видно, скоро свиньи разбегутся.

Девка вздохнула, пошевелилась и захлопала на меня непонимающими глазами. Я погрозил ей кулаком и приложил палец к губам. Она задохнулась от страха и стала медленно отползать, упираясь пятками в землю.

Может, вырубить её на хрен?

Но в этот момент дверь кабака снова хлопнула. Я ещё раз погрозил девке кулаком и прижался к стене.

Пьяненький мужик привычно завернул в щель. Он пошатывался, что-то бормотал себе под нос и уже развязывал тесёмки на полотняных штанах. Тебя-то мне и надо, родимый!

Я приветливо встретил мужика прямым в челюсть. Потом схватил за шиворот и крепко приложил головой о стену сарая. Свиньи за стеной встревоженно захрюкали.

После третьего удара ноги мужика подогнулись, и он мягко упал на кучу гнилых очистков. Не теряя времени, я стащил с него штаны. Принялся стаскивать рубаху, и тут девка пронзительно завизжала. Бля, ну вот почему я её не вырубил?

Я подхватил в охапку штаны с рубахой и выскочил на улицу. Всё, что мне было нужно – забежать за ближайший угол и там спокойно одеться. Но мой запас удачи на сегодня, как видно, кончился.

Снова распахнулась дверь кабака. Оттуда соколом вылетел дедок с разбитой в кровавые сопли бородатой физиономией. Дедок рухнул прямо мне под ноги.

Я споткнулся об него и кубарем покатился в дорожную пыль. Ладно, хоть шмотки не растерял! Проворно вскочил на ноги и, сверкая голой жопой, рванул подальше от кабака.

– Держи вора! – громко заорали сзади.

Глава 2: Демоны и мыши

Бежал я странно – боком, словно краб. И подпрыгивал на бегу. Похоже, одна нога у меня была короче другой. Так бывает, если сломанная кость неправильно срослась.

За спиной взвизгивали и орали голоса.

Вдоль дороги стояли обыкновенные деревянные избы. Но здесь, в городе, они жались друг к другу почти вплотную. Высокие заборы тянулись сплошной чередой, а за ними заливались злобным лаем собаки.

Ни свернуть, ни спрятаться! Только и оставалось, что нестись вдоль заборов, стараясь оторваться от погони.

Я бежал, не оглядываясь. Понимал – если остановлюсь, то придётся драться. И, скорее всего, меня убьют. Нет у этого тела ни сил, ни мышечных навыков. С одним противником я ещё как-нибудь справлюсь, но не с несколькими.

Эти уроды очень старались меня догнать. Но они были пьяные и сытые, а я – голодный и трезвый. Поэтому даже в своём жалком состоянии бежал быстрее, чем они.

Длинные свалявшиеся волосы лезли в глаза и в рот. Я отплёвывался на бегу, мотал башкой. Оберег колотил по рёбрам, и я закинул его за спину, чтобы не мешал.

Справа открылся узкий проулок. Я нырнул в него, надеясь, что погоня проскочит мимо. Тогда я успею натянуть одежду, выбегу на соседнюю улицу и затеряюсь.

Двое первых пробежали мимо, и я обрадовался. Но третий, который уже еле плёлся, заглянул-таки в проулок и увидел меня.

– Сюда! – заорал этот жирдяй, и бросился ко мне.

Ну, как бросился? Он пыхтел и с трудом передвигался на своих жирных ногах, а широкая спина не давала остальным его обогнать.

Воспользовавшись этим, я припустил быстрее и увидел в конце проулка сухопарого человека среднего роста в длинном кафтане и треугольной шляпе.

Человек посмотрел на меня и вытащил из ножен узкую шпагу.

Всё, Немой, это звездец! Твоя новая жизнь оказалась трудной, зато короткой. Прости, парень! Я очень старался вытащить тебя из жопы, но не вышло. Такой сегодня день – день твоей окончательной гибели.

Остриё шпаги смотрело точно мне в грудь. Я качнулся на бегу влево-вправо. Шпага без задержки повторила мои движения. Тип в треуголке держал её крепко, но свободно. Я увидел, как он поднимает левую руку и складывает пальцы щепотью.

И тут в голове словно что-то взорвалось. А то, что было потом, я запомнил хреново.

Кажется, я мгновенно уменьшился. Кроме того, упал на четвереньки и дальше помчался на четырёх ногах! И это было охренеть, как удобно!

В два прыжка я подскочил к человеку, который показался мне гигантом. Его шпага только начала опускаться. Но я проскользнул между его ног, обутых в кожаные ботфорты и выскочил на улицу.

Слева, заливаясь громким лаем, бросилась собака. Шерсть на моём загривке встала дыбом. Я резко вильнул в сторону, подруливая хвостом, чтобы не кувыркнуться через голову. Хвостом, блядь?

Гигантскими скачками я пронёсся вдоль улицы и нырнул в дыру под забором. Собака кинулась за мной, но её рычащая голова крепко застряла в дыре. А я вспрыгнул на берёзу, которая росла за забором, выпустил когти и проворно вскарабкался на самый верх!

В голове снова щёлкнуло, и я пришёл в себя. Полностью голый, я сидел на самой макушке высоченной берёзы. Макушка раскачивалась и угрожающе трещала. Я посмотрел вниз – до земли было метров двадцать, не меньше!

«Немой, что происходит, блядь?! В кого мы превратились?»

А в ответ – тишина. Словно и не было никакого Немого. Так, глюк с голодухи.

Любопытная ворона заложила вираж вокруг моей лохматой головы и недовольно каркнула. Вот какого хрена ты разоралась? Я твой насест занял, что ли?

Макушка берёзы трещала всё громче. Верный признак того, что пора слезать.

Я уцепился за развилку и, осторожно выпрямляя руки, спустил тело на полметра вниз. Пошарил ногами в воздухе, пытаясь найти опору. Не нашёл и просто оплёл ногами тонкий ствол.

Бля, вот сейчас-то хвост пригодился бы! И когти!

Но хвост и когти пропали бесследно. Пришлось справляться по старинке.

Я хватался руками за ветки, опускал ноги вниз, нащупывал опору и снова перехватывал руки. Дело продвигалось бодро, пока не кончились ветки. Ближе к земле пошёл толстый гладкий ствол. За него приходилось цепляться изо всех сил, чтобы не соскользнуть и не грохнуться.

Я горячо молился о том, чтобы превратиться в какую-нибудь птицу. Хотя бы в ворону. Ну, а что? Жизнь у них беззаботная – знай, промышляй себе по помойкам.

Когда до земли оставалось пара метров, я разжал руки и прыгнул. И тут же за спиной раздался щелчок.

– Замри!

Меня скрючило лицом к дереву в такой позе, словно я собирался сесть на горшок. Я попытался выпрямиться, но мышцы не слушались – онемели. Я даже глазом моргнуть не мог.

Позади кто-то недовольно хмыкнул. Потом перед самым моим носом появился кончик шпаги.

– Погляди на него внимательно. Острый?

Ну, острый. И чего?

– Отвечай! – голос стал твёрже.

Как я тебе отвечу-то?

– Ах, да! Извини.

Ещё щелчок пальцев. Я почувствовал, как отпустило мышцы шеи, и закрутил головой.

– Так что, острый клинок?

Я громко и утвердительно замычал.

– Хорошо. Сейчас я тебя отпущу, и ты медленно повернёшься ко мне. Бежать даже не пробуй – не успеешь. И перекидываться тоже не советую.

Да я, бля, и не собирался, если что!

Кончик шпаги исчез. Ещё один щелчок, и тело обрело подвижность. Я медленно выпрямился и повернулся.

Это был тот самый мужик, которого я встретил в переулке. Его холодные серые глаза внимательно следили за мной из-под треугольной шляпы. Под мышкой он держал одежду, которую я стащил у пьянчуги возле кабака.

– Давай, рассказывай – откуда ты взялся?

Вы в Старгороде все такие любопытные, что ли? Ну, вот какая тебе, блин, разница?

Кончик шпаги требовательно шевельнулся.

Я тяжело вздохнул и замычал, изо всех сил помогая себе гримасами.

Мужик удивлённо поднял брови.

– Ты сумасшедший?

Я замотал головой и показал на свой рот.

– Немой?

Я закивал, что было сил.

Мужик озадаченно потёр выбритый до синевы тяжёлый подбородок.

– Надо же, – весело сказал он и нахмурился.

Подумал пару секунд и махнул рукой.

– Ладно! Значит, выбор у тебя такой: либо ты сам одеваешься и идёшь со мной. Либо я накладываю на тебя заклинание и веду силой. Но одевать не стану, уж извини.

Информация показалась мне скудной, и я жестами потребовал разъяснений. Какого чёрта, я этого мужика впервые вижу. Хрен знает – какие у него наклонности!

Я понимал, что сильно рискую. Этот тип одним щелчком пальцев лишал меня возможности двигаться. Но был в моём мычании тонкий расчёт. Если мужик собрался меня похитить – вряд ли он захочет тащить меня голым по городу. Оно ему надо – внимание привлекать?

Поэтому я изо всех сил мотал головой и возмущённо мычал. А сам тем временем сделал крохотный шажок в сторону. Ещё пара таких шажков, и я смогу нырнуть за ствол берёзы. Но мужик был начеку. В его левой ладони загорелся крохотный огненный шарик.

– Не надо, – добродушно сказал он. – Я не хочу устраивать здесь пожар. Думаю, ты заслужил некоторые разъяснения.

Тут он вытащил левой рукой из-за пазухи кружок на синей шёлковой ленте. Оберег, такой же, как у меня. Только серебряный.

– Я – начальник тайной княжеской стражи Василий Сытин. Ты помнишь, как превратился в кота?

Я осторожно пожал плечами. Помнил я хреново.