Лучше всего на аукционе расходится женское нижнее бельё, что на самом деле удивительно. Броню, конечно, тоже покупают, да и стоит она дороже, особенно если это всякие комплекты с бонусами, увеличивающими количество маны, здоровья или хитрости, но наибольшую прибыль я получаю, торгуя кружевными трусиками новобрачных, пеньюарами из паучьего шёлка или лифчиками из крапивы. Бессмертные не только с Тьмой сражаются или друг с другом, не только выполняют всякие поручения нормальных людей, но и просто, как бы это сказать, живут. По этой же причине я изредка, когда найду нужные ингредиенты, готовлю «булочки счастья», «мороженое радости» и «сливовый самогон». Подобная еда не насыщает, не даёт каких-нибудь преимуществ в бою, а просто поднимает настроение. И её покупают! Можно даже сказать, расхватывают, как горячие пирожки. Другое дело, что для того же самогона нужна жемчужная пыль, которую можно добыть из рудных жил только при наличии профессии ювелира, так что я покупаю её на аукционе. А поскольку деньги в моём кошельке не задерживаются, делаю это очень редко.

В общем, ближе к вечеру я, наконец-то, освободилась. Забрала на аукционе заработанное золото, выставила новые лоты, совершила ритуал, полюбовалась на практически пустой кошелёк и почувствовала, как напряжение отпускает. Наконец-то можно вернуться в топи.

* * *

Как и ожидалось, боги не стали помогать. На карте ни одной конкретной метки, лишь большой круг, захватывающий почти всё болото: обозначение приблизительной области, к которой стоит проявить интерес.

Я напрягла память, вспомнила, что Ильза упоминала приметное дерево. Именно возле него пропала последняя известная жертва. Может, там какие-то улики сохранились?

Отпустила Бусю и пошла пешком. Травница сказала, что это где-то к юго-западу от деревни праведников, слева от дороги.

Естественно, шла я медленно, не пропуская ни травинки, ни былинки. Мерзкая мошкара ровно гудела, иногда прямо перед носом, но и я не лыком шита, не зря считаюсь виртуозом заклинания невидимости, так что насекомые меня не замечали.

Блуждать пришлось долго, ориентиры травницы оказались довольно расплывчаты. Например, с юго-западной стороны деревни расходились две укатанные дороги и штук пять тропинок, причём одна из них метров через сто раздваивалась. И слева от какой из них искать нужное место?

В итоге я рассудила, что «дорога» – это именно дорога, а не пешая тропка, и дело пошло веселей. Вскоре я наконец-то увидела нужную ель.

Действительно, мимо не пройдёшь. На болоте деревьев-то и нет почти, а те, что рискнули вырасти, невысокие, с перекрученными стволами и чахлые. А эта красавица высокая, ровная, пушистая и ярко-зелёная – такая, какой и должна быть ёлка. Хоть бери да развешивай игрушки и фонарики. Замечательный праздник, всегда его любила. И дети его любят…

Какие дети?!

Отпустило так же быстро, как и накатило. Лучше сосредоточусь на дереве.

В общем, пушистую красавицу я заприметила издалека и ещё минут десять до неё добиралась, обходя лужи и особо вязкие участки почвы.

Ёлку явно берегли и уважали: вокруг ствола кто-то выстроил невысокий заборчик. Вот на нём, словно гирлянда, и висели кишки, уже немного подсохшие. Самое интересное, таким лакомством не заинтересовались ни насекомые, ни дикие звери.

Странно. Да здесь в течение нескольких минут после убийства должна была собраться вся мошкара болот! И волки: даже один волк за пять минут сожрёт такую вкуснятину без остатка. В том, что это убийство, сомневаться не приходится. Вряд ли с человеком произошёл несчастный случай, после которого он сам так живописно развесил свои внутренности.

Я обошла ёлку, приглядываясь к земле. Рыжая хвоя ровным ковром лежала вокруг, никаких следов на ней разглядеть не получилось. Ну что ж, всё-таки придётся воспользоваться зельем травницы. Очень не хочется глотать всякую гадость, но Ильза уверяла, что варево абсолютно безвредно.

Я полезла в сумку, достала небольшую бутылочку из тёмного стекла, вытащила пробку, зажмурилась и сделала маленький глоток.

Фу, гадость какая. Во рту разлилась горечь, кончик языка онемел. Но могло быть и хуже, так что нечего жаловаться.

Открыв глаза, я подошла к кишкам и, брезгливо сморщившись, дотронулась до них пальцами. Хорошо, что перчатки мои не промокаемые и легко стираются.

Небо резко заволокло тучами, громыхнул гром, с неба ливнем хлынула вода.

Юный охотник, совсем мальчишка, упорно тащил волокушу. Его поход на болота явно был удачным: шесть уток, две лисы и почти полный туесок клюквы. Сильный дождь мог бы испортить добычу, но паренёк накрыл её своим кожаным плащом. Вода насквозь промочила одежду, под ногами чавкало, над головой громыхало, но охотник был счастлив. Он предвкушал, как маленькие братья и сестра обрадуются ягодам, как скупо похвалит отец, как мама радостно всплеснёт руками и примется потрошить птицу. А вечером семья поужинает уткой в ягодном соусе.

Завтра охотник сам, лично, снимет с лис шкуры, отнесёт их кожевеннику, а тот выделает их за умеренную плату. Возможно, такой подарок впечатлит родителей Греты, и они наконец-то дадут согласие на помолвку.

Погрузившись в мечты, фигуру, преградившую путь, он заметил слишком поздно. И даже не успел толком разглядеть, человек это, животное или магическое создание. Яркая вспышка света, дикая боль в животе, и сознание охотника погасло навсегда.

Я потрогала плащ. Абсолютно сухой. Значит, это действительно было видение, и дождь шёл тогда, несколько дней назад, а не сейчас. Хорошее зелье, молодец, травница.

Бедный мальчик. Жениться собирался, планы на жизнь строил, и всё кончилось в один миг. А самое обидное – я так и не выяснила, кто или что за этим всем стоит. Может, ещё раз зелья глотнуть? Вдруг воспоминание прокрутится ещё раз, и я успею рассмотреть убийцу хотя бы немного?

Я снова сделала маленький глоточек. Ещё меньше, чем в первый раз.

Красивый, широкоплечий мужчина, до боли знакомый и очень близкий, впился зубами в румяный окорок:

– Расскажи поподробней, как ты в Тьму вляпалась. Миха офигеет от зависти.

– Ай, – махнула я рукой. – Лучше ты. Как Оля? Как дедушка? Что у папы?

Мужчина пожал плечами:

– Да ничё. Оля без изменений. Медик тот, судебщик, ну, молодой, которого ты покусала, каждую неделю приходит, калибрует чего-то. Достал. Дед пару раз его чуть не послал, потому что по инструкции они раз в месяц должны заглядывать. Но с папой потом что-то пошушукались, так дед теперь молчит. Только морщится, как видит «гостя». А этот… голову в плечи втягивает и шмыгает в детскую. Я сначала терпеть его не мог, но потом он скидку оформил через своё имя, и нам, прикинь, хватило Ольке на собаку виртуальную.

Что это было? Чьё видение?! Красивый мужчина явно не житель Глубоких топей, слишком дорогая броня, слишком уверенный взгляд. Больше на бессмертного похож. Да и в беседе участвовала я, лично, а не наблюдала за разговором со стороны. И чувствовала сильную любовь к этому человеку, причём не плотскую, а такую, такую, ну… тёплую, нежную. Хотя… может, здесь не одного человека убили. Травница мне только три места преступлений назвала, остальные жертвы исчезли неизвестно где и неизвестно как. Может, раньше паренька под ёлкой убили двух путников. Говорила ведь Ильза, что всё началось с приезжих. А то, что я смотрела на мир глазами неизвестной женщины, случайность. Или побочный эффект от лишнего глотка зелья. Больше не буду так рисковать, тем более что я видела не ель и убийство, а какую-то комнату, возможно, гостиничный номер. То есть, заглянула куда-то не в то место и не в то время.

Так что дальше нарушать указания травницы не буду. Один глоток в час, не больше.

Я оставалась возле ёлки ещё какое-то время, пока тени не удлинились, предрекая скорое наступление вечера. Поковыряла носком сапога хвою, даже через заборчик перелезла, пошарила под разлапистыми нижними ветками. Нашла дохлую птичку. Вот только имеет отношение пернатая к смерти юного охотника, или умерла по своим причинам, независимо, так сказать, понять так и не смогла.

Что же. Здесь я вряд ли найду ещё подсказки. Нужно идти дальше.

* * *

Продолжить получилось только на следующий день. Вчера так и бродила по болотам, разыскивала приметный бочаг, «слева от деревни нечестивцев, в двадцати минутах ходьбы, там, где много гибискуса». Во-первых, я не совсем точно знаю, как выглядит гибискус, во-вторых, двадцать минут ходьбы каких именно? Моих, лошадиных, пожилой Ильзы? Напрямик или при кружении среди бочагов и луж?

Я бы нашла, конечно, но пора было отправляться в гостиницу, спать. Поначалу хотела напроситься в гости с ночёвкой к травнице, но она куда-то пропала вместе с ужами. Котёл со двора унесла, на дверь повесила огромный замок. Так что пришлось телепортироваться. Проснулась, как обычно, в час ночи, сбегала на аукцион, провела ритуал и вернулась в Топи.

Пока не нашла подходящее под описание место, собрала целый ворох травы, встретила рассвет и дважды удачно избежала столкновения с бессмертными.

И вот она, небольшая лужица глянцево поблескивающей болотной воды. Над поверхностью толкутся мошкара и блуждающие огоньки. Чем выше будет подниматься солнце, тем больше комаров и мух, тем меньше призрачного света. В конце концов, насекомые полностью заменят ночных жителей топей.

Ярко-красные цветы с гигантскими, но очень нежными лепестками окружали бочаг. Не знаю, гибискус ли это, но на всём болоте такой заметной красоты больше нету. «Ресурсные», то есть, полезные в хозяйстве растения всё больше скромные, не слишком заметные, мелкие. Этот королевский цветок, кстати, я сорвать не могла. Боги явно создали его лишь для красоты.

Нужно найти что-то, указывающее на убийство.

Пошарила в цветах и нашла. Опять внутренности. Только в отличие от предыдущих, «еловых», эти никто на ветвях не развешивал, просто свалил кучей. Из-за близости воды и тени, которую давал гибискус, кишки не подсохли, а совсем даже наоборот. Ещё пару дней, и они совсем сгниют. Фу.

Было ещё кое-что интересное. Моя секретная способность видеть скрытое слегка подсвечивало воду. Скорее всего, здесь какой-то тайник, непонятно только, он имеет отношение к заданию или сам по себе?

Забыв о потрохах, я принялась рыскать по округе, разыскивая какую-нибудь длинную ветку. Естественно, ничего подходящего не нашлось, это в лесу от палок деваться некуда. Ну что ж, тогда займусь делом, а с тайником разберусь позже.

* * *

Старый вор в очередной раз огляделся и окончательно успокоился. Никто за ним не следил, никто не кричал «ограбили». Да и кому это делать? Подменить золото оказалось проще простого, обошлось без свидетелей. Торговец специями попросился на постой к кузнецу, вся деревня собралась во дворе, чтобы послушать рассказы о странствиях. Польщённый таким вниманием путешественник заливался соловьём, хвастался прибылью, звенел монетами, не отказывался от хмельного угощения и под конец вечера напился вусмерть. Сельчане уже в который раз за многие годы обсудили открытие таверны, чтобы вот такие вот заезжие отдыхали в более комфортных условиях, да ещё и с прибылью для деревни, но дальше разговоров, как обычно, дело не пошло. Спать гостя отправили в кузницу, и пьяный дурак даже дверь не запер. Так что пробраться внутрь, порыться в мешках, вытащить золото и заменить его медными заклёпками из ремесленных ящиков было делом техники. А подобной техникой старик владел виртуозно, не зря долгие годы считался лучшим в гильдии воров. Когда руки стали подводить, вор решил завязать с преступлениями и обосновался в Глубоких Топях. И вот, спустя долгие годы честной жизни не удержался: очень уж раздражающе пьяный путник хвастался деньгами.

Вор обвязал горловину мешка крепкой верёвкой, блуждающих огоньков отогнал простым заклинанием, известным любому местному жителю, вбил среди гибискусов колышек, закрепил на нём верёвку и опустил золото в воду. Когда торговец уедет, можно будет вернуться и забрать добычу.

Довольный собой, старик поднялся с колен и услышал приглушённое ворчание. Замирая от страха, обернулся и увидел волка, стоящего на задних лапах. Вор едва доставал головой до клыкастой пасти. В следующую секунду вместе с яркой вспышкой пришла резкая боль.