Наконец ему удалось подняться над поверхностью воды. Ноги его не слушались, и юноша держался и передвигался только за счет рук. Будь плот цел, он бы служил противовесом, а так Карса то и дело ударялся о корабельный борт. Однако всякий раз лишь крепче стискивал зубы и упорно продолжал лезть дальше.

– Карса! Подтяни ноги!

Внизу, прямо под ним, разверзлась громадная беззубая пасть. Чудовищу стоило лишь немного подпрыгнуть, и Карса попал бы в черную дыру его глотки. Превозмогая боль в руках и ломоту в плечах, он почти добрался до фальшборта. Монстр захлопнул пасть, обдав его брызгами мутной воды.

Перебраться на палубу оказалось не легче, чем подняться наверх. Кое-как ему все же удалось перекатиться через перила и мокрой глыбой рухнуть на палубу.

Карса думал, что сейчас закроет глаза и провалится в сон. Измученное тело нуждалось в отдыхе. Однако истошные крики Торвальда Нома не прекращались, и теблору поневоле пришлось выяснить, в чем дело. Даруджиец возился с каким-то железным крюком, который был очень похож на гарпун и одним концом крепился к мотку довольно тонкой веревки. Низинник был крайне раздосадован тем, что все его попытки закинуть гарпун подальше от корабля оказывались неудачными. Крюк плюхался почти рядом, а веревка путалась.

Карса со стоном поднялся и поплелся на нос судна. В это время Ном снова бросил гарпун и как будто бы зацепил одно из чудовищ. Но сил вытащить его у даруджийца не было. Воитель ухватил конец веревки и намотал ее себе на левую руку.

Монстр дернулся, и веревка снова растянулась на всю длину. Карсу подтащило к носовым перилам. Судно скрипело, нос кренился вниз. Неожиданно корабль содрогнулся и пополз по илистому дну.

– Вот уж чего я никак не ожидал, – шумно дыша, признался Ном. – Только бы веревка не оборвалась. Если все получится, мы будем надолго обеспечены едой… Точнее, на какое-то время. Эта зверюга наверняка быстро протухнет.

Чудовище тащило корабль в направлении большого трехмачтового судна. Скрип под днищем вдруг прекратился, и они довольно быстро поплыли вперед.

– Карса, перебираемся на корму! Слышишь? На корму!

Торвальд схватил великана за руку, а потом выругался и бросился на корму один. Понимая, что столкновения не избежать, Карса выпустил веревку и тоже поспешил вслед за товарищем.

– А добычу помельче ты выбрать не мог? – ворчал теблор, еле переставляя ноги.

Корабли столкнулись. Удар опрокинул и Нома, и Карсу. В борту их судна появилась широкая трещина. На палубу изо всех щелей хлынула вода. Переборки гнулись, сплющивались или расходились в стороны, словно растопыренные пальцы.

Карса вдруг увидел, что остатки палубы опустились и он стоит по пояс в воде. Перед ним подпрыгивал на волнах… его кровавый меч! Воитель схватил рукоятку и испустил боевой уридский клич.

Ном барахтался в воде, ища, за что бы уцепиться.

– Если от твоего крика у этой рыбки не лопнуло сердце, тогда нам уже ничего не поможет. Давай спешно перебираться на трехмачтовик. Похоже, монстров здесь целая стая.

Получив удар, второй корабль наклонился в противоположную сторону. Их судно врезалось в его борт носом, который исчез где-то в трюме вместе с гарпунной веревкой. Чувствовалось, трехмачтовик крепко сидит на дне, и столкновение лишь накренило его, но не сдвинуло с места.

Чудовище билось в недрах большого корабля, сотрясая палубу.

– Худ меня побери! – пробормотал изумленный Ном. – Я думал, это мы протаранили борт. Оказалось – наша «рыбка». Нам повезло: она явно не блещет умом и, кажется, прочно там застряла. Можно устраивать охоту.

– Предоставь это мне, – заявил Карса.

– Тебе? Да ты едва на ногах стоишь.

– Ну и что? Рыба там или зверь – я убью это существо.

– А мне можно посмотреть?

– Валяй, если любопытство заело.

Трехмачтовый корабль оказался еще и трехпалубным. Нижняя палуба граничила с трюмом, а две другие возвышались над нею, соединенные лестницами. По всему чувствовалось: те, кто плавал на этом судне, ростом были с Нома и других низинников. Столкновение выбило из трюма груз, и теперь на волнах покачивались какие-то бочки, тюки и мотки.

Карса спустился на нижнюю палубу, снова очутившись по пояс в воде. Чудовище билось под ним, в трюме. Снизу, через щели, летели щепки и куски дерева. Вода была розовой от крови, перемешанной с пеной.

Наконец теблор подобрался к своему врагу. Морское чудовище лежало на боку, обнажив гладкое серебристое брюхо. Не раздумывая, Карса вонзил туда меч. Изогнувшись, хвост монстра ударил по теблору, и того отбросило к изогнутой стенке трюма.

Оглушенный ударом, Карса сполз в воду. Лицо ему забрызгало кровью умирающей твари. Он торопливо промыл глаза илистой водой и стал наблюдать за агонией своего врага.

– Ты с ним уже разделался? – спросил Торвальд Ном, просовывая голову в трюм. – Так я и знал. Самое интересное я всегда пропускаю. Между прочим, среди разного барахла нашелся также и провиант.

Последних слов Карса не слышал. Он снова отключился, провалившись в темноту.

Его разбудило страшное зловоние. Юноша открыл глаза. Из вспоротого брюха монстра выползали… проглоченные мертвецы. Где-то наверху слышались шаги. А здесь было сумрачно и тихо.

Борясь с подступившей к горлу тошнотой, Карса взял меч и стал медленно подниматься наверх.

Палуба, несшая на себе следы магических атак, была вся вздыблена. Найденные припасы Ном сложил невдалеке от лестницы, по которой поднялся Карса. Тут же висели обрывки снастей. Отдышавшись, великан стал искать глазами товарища. Даруджиец снова куда-то исчез.

Карса прислонился к борту. Магия серьезно повредила корабль. Странно, что нигде не осталось ни одного трупа. Черное дерево переборок, лестниц, перил и мачт было какой-то незнакомой Карсе породы. В их землях такие не росли. Все предметы отличались простотой, нигде не встретилось даже намека на украшение. Юноша и сам не знал почему, но на душе у него вдруг сделалось очень спокойно.

Снизу поднялся Ном. Даруджиец сумел освободиться от цепей. Оставались лишь обручи кандалов, которые ему было никак не снять. Ном тяжело дышал.

– А вот и наш великан проснулся, – хмыкнул он.

– Скажи честно: тебе противно смотреть на мою слабость? – вдруг спросил Карса.

– Что за нелепый вопрос, дружище, – засмеялся даруджиец. – Наоборот, я просто восхищаюсь, что после стольких недель полной неподвижности ты еще сумел влезть на корабль и расправиться с этой мерзостью. А я отыскал здесь припасы. Пойдем перекусим. За едой я расскажу тебе о других своих находках.

Теблор, пошатываясь, двинулся вслед за ним.

На довольно чистой тряпке лежал кирпич черного хлеба. Ном отрезал большой ломоть и подал Карсе.

– Я тут нашел лодку с веслами, – сообщил даруджиец. – На ней есть и мачта с парусом, хотя здесь они бесполезны. Теперь можем плыть, куда захотим. Запасов воды нам хватит недели на полторы, если, конечно, расходовать бережно. Продовольствия больше, так что можешь не сдерживать свой аппетит.

Карса взял хлеб и принялся есть. Зубы во рту слегка шатались, и потому он жевал с осторожностью, откусывая понемногу. Как ни странно, хлеб был не черствым, а мягким и сдобным, с изюмом и медом. Но даже такой хлеб отвыкшая от пищи глотка принимала с трудом. Заметив это, Ном подал Карсе бурдюк с водой.

– В лодке нам придется выломать одну скамейку, иначе ты будешь сидеть со скрюченными ногами, – продолжал даруджиец. – Можешь посмотреть на шлюпку. Я уже загрузил туда все необходимое. Конечно, если желаешь, навестим и другие корабли.

– Незачем, – коротко ответил теблор. – Нужно уплывать отсюда, и поскорее.

– Согласен, – кивнул Ном. – Значит, бурю вызвал не ты? Вынужден тебе поверить. Даже если вдруг это и твоих рук дело, ты все равно ничего не помнишь. Я тут много думал про ваших богов. Про… Лики-на-Скале. А у них есть свой магический Путь? Есть мир, отличный от нашего, в котором они живут?

Карса медленно проглотил очередной кусочек хлеба.

– Не знаю, про какие пути ты говоришь, Торвальд Ном. Семеро богов живут в скале и в теблорском мире снов.

– В мире снов, – повторил даруджиец. – А он чем-нибудь похож на этот?

– Нет.

– Но могло вдруг так случиться, что мир снов… затопило?

Карса поморщился.

– Ты напоминаешь мне Байрота Гилда. Он тоже частенько молол разную чушь. Теблорский мир снов – это снежная равнина, где над белым пространством выступают замшелые камни. Там дуют холодные ветры, метет снег, а вдалеке проносятся стада странных зверей с бурой шерстью.

– Ты сам бывал в том мире? – не унимался Торвальд.

– Нет. Так нам рассказывали про него шаманы. – Карса помешкал, словно бы решал, стоит ли говорить Ному о своем мире снов. – Я однажды попал… совсем в другое место. Там были… разноцветные туманы.

– Интересно. А своих богов ты тоже там встретил?

– Ты не теблор, и больше я тебе ничего об этом не скажу.

– Да я и не настаиваю. Просто пытаюсь понять, куда мы с тобой попали.

– Разве сам не видишь? Кругом море. И нигде нет земли.

– Вижу, что море. Но какое море? Куда подевалось солнце? Почему тут не дует ветер и не наступает ночь? Наконец, в каком направлении нам плыть?

– А тебе не все ли равно? Давай двинемся наугад, в любую сторону. – Воитель встал. – Я поел. Если ты чего не успел погрузить, давай закончим и уплывем отсюда.

– Как скажешь, великан.

С каждым днем Карса становился сильнее. Он все дольше сидел на веслах, сменяя Торвальда Нома. Море было мелким. Большая лодка, в которой они плыли, неоднократно утыкалась днищем в песок. За все время плавания им не встретилось больше ни морских чудовищ, ни рыб, ни птиц. Только иногда в воде попадался обломок дерева, лишенный коры, ветвей и листьев.

По мере того, как возвращались силы, запасы пищи и воды таяли все быстрее. Ни Ном, ни Карса не заговаривали об этом, но отчаяние сквозило во взгляде каждого из них. О, отчаяние было древним тюремщиком, против невидимых кандалов и цепей которого бессильны зубило и молот.

Поначалу друзья отмеряли время чередованием сна и бодрствования. Однако даруджиец быстро уставал. Он спал дольше Карсы и меньше его сидел на веслах. Теблора это не удивляло: низинники, может, и горазды выдумывать разные хитрые штучки, но его соплеменники значительно превосходят их и силой, и выносливостью.

Вот и сейчас Карса опять греб, а Ном прикорнул у мачты, беспокойно ворочаясь во сне. Равномерно взмахивая маленькими, почти игрушечными веслами низинников, Карса гнал лодку, сам не зная куда. Руки теперь уже почти не болели. Боль оставалась лишь в ногах и пояснице. Воитель старался ни о чем не думать, сосредотачиваясь на том, чтобы плыть по прямой. Ему казалось, что рано или поздно такой путь куда-нибудь да приведет.

Торвальд Ном проснулся и стал тереть воспаленные глаза. Даруджиец уже давно утратил присущую ему болтливость. Карса подозревал, что его спутник заболел, но не хочет в этом признаваться.

Ном поморгал, оглядываясь по сторонам. И вдруг застыл.

– А мы тут не одни, – надтреснутым голосом произнес он.

Карса положил весла и обернулся. Прямо на них двигался большой трехмачтовый корабль. Два ряда весел с каждого борта быстро гнали его по мутной воде. За судном, на горизонте, виднелась тоненькая темная полоса. Раньше ее не было.

Теблор встал и взял меч.

– Такого берега я еще не видел, – пробормотал Ном. – Если бы не неожиданные гости, я бы, пожалуй, даже обрадовался.

– Это больше похоже на стену, чем на берег… А корабль – совсем как тот, в который мы тогда врезались.

– Да, только побольше. Знать бы, чей он. Я ни одного флага на мачтах не вижу.

Зато на верхней палубе виднелись человеческие фигуры. Незнакомцы были достаточно рослыми, хотя и ниже Карсы, и, в отличие от теблоров, худощавыми и жилистыми.

– Ты когда-нибудь встречал таких людей? – спросил воитель.