16 марта 1918 года Мартынов арестовал в Уральске членов Совета, и послал в Гурьев связного с приказом: пора начинать! Толстов разослал вестовых к своим офицерам с приказом прибыть в Гурьев. Колотов прихватил с собой двоюродного брата Митьку Краснова, Фёдора и Прохора Балакиревых.

Ночью 18 марта советская власть заседала в здании правления Гурьевского отдела. Когда казаки ворвались в комнату, Василий Тяжев смахнул со стола керосиновую лампу, и в темноте выпрыгнул в окно. Остальных членов Совета повязали и отправили в гарнизонную тюрьму. Люди пока ещё не ожесточились, казаки в мыслях не держали, убивать членов Совета. Все же свои, гурьевские! Их продержат в тюрьме до июля 1918 года, потом посадят на баржу, повезут на остров Пешной, и там всех расстреляют. Однако мы забегаем вперёд.

После захвата власти в Гурьеве, Толстов собрал казачий Круг, на котором его избрали атаманом Гурьевской дружины. Своим начальником штаба Толстов назначил Владимира Колотова, велев ему сформировать из казаков станицы Чагановской две сотни. Первой сотней командовал сотник Фёдор Балакирев, второй Митька Краснов, которому Колотов своей властью присвоил чин подхорунжего.⁵⁴ Митька, нацепив офицерские погоны, долго вертелся дома перед зеркалом.

Прохор Балакирев по ранению был списан со службы, но казаки вплоть до шестнадцатилетних юнцов записались на службу, пошёл и он. Прохор попал в сотню Митьки Краснова. Тут посевная подошла, и занялись казаки крестьянским трудом.

***

В апреле 1918 года казаки изгнали советскую власть со всей земли Уральского казачьего войска. С землями уральских казаков граничили Саратовская и Самарская губернии. Там советская власть держалась крепко, но постоянно вспыхивали антибольшевистские мятежи. Самарский и Саратовский Советы посчитали опасным соседство с землями уральских казаков, так как там нет советской власти.

28 апреля 1918 года председатель исполкома Саратовского совета рабочих депутатов Михаил Васильев по телеграфу отправил в Уральск ультиматум. Он требовал изгнать из города «офицеров и пришлый буржуазный элемент». На выполнение отводил пять дней, потом грозил перекрыть железную дорогу Уральск – Самара.

По истечению срока ультиматума, из Николаевска⁵⁵ подавлять восстание уральских казаков пошла армия Саратовского совета под командой бывшего фельдфебеля Василия Чапаева. В его отряде насчитывалось четыре тысячи человек, бронепоезд, десять артиллерийских орудий и свыше тридцати пулемётов.

Первого мая отряд Чапаева вошёл в Большую Глушицу⁵⁶ – богатое, торговое село. Отсюда в земли уральских казаков самарские купцы возили мануфактуру, обувь и всякие «мелочные товары». Казаки через село везли в Самару рыбу, кожи и гнали скот. По воскресеньям в Большой Глушице устраивался базар, у многих сельчан сложились крепкие связи с казаками. Чапаев решил дать отдых своему отряду. В Большой Глушице его бойцы шлялись по селу, выискивая, где можно купить самогон. Кто-то из них проболтался, что идут они воевать с казаками. Глушёвцы сообщили это казакам.

Чапаев рассчитывал, двигаясь вдоль железной дороги, выйти к Уральску, захватить город и установить советскую власть. Полковник Мартынов, предупреждённый о движении на Уральск большого отряда красных, стал собирать казацкое войско. Пока же он мог отправить заслоном три сотни казаков. Отряд Чапаева, тесня казацкий заслон, двигался к Уральску, занимая по пути железнодорожные станции и оставляя там гарнизоны.

Пятого мая полковник Мартынов с десятью казацкими сотнями пытался задержать красный отряд возле станции Шипово. Станичники наступали лавой. Страшная это вещь казацкая лава: несётся на тебя с гиканьем и свистом, и крутится в голове мысль: «Что ты сможешь сделать против такой силищи со своей винтовкой?!»

В чапаевском отряде преобладали деревенские мужики и рабочие, военному делу они не обучены. Повыскакивали они из окопов и побежали. Чапаев развернул в цепь свой резервный отряд и встретил казаков пулемётным огнём. Потеряв несколько человек, казаки отошли.

Полковник Мартынов понимал, что мобилизовав казаков, он сможет собрать себе войско, превосходящее по численности отряд Чапаева. Но у казаков плохо с боеприпасами, а с шашкой против пушек не повоюешь. Он решает перерезать в тылу красных железную дорогу, лишив их подвоза боеприпасов.

На рассвете шестого мая к Колотову прискакал вестовой с приказом от Толстова: двум казачьим сотням выбить красных с железнодорожной станции Семиглавый Мар, войсковому старшине Колотову мобилизовать со станиц Гурьевского отдела тридцать казачьих сотен.

Сотни Фёдора Балакирева и Митьки Краснова шли к станции Семиглавый Мар. Фёдор решил сначала разведать обстановку. Рядом со станцией есть казачьи хутора Вавилин и Крутеньки. Балакирев решил остановиться в них на ночлег. Фёдор повёл свою сотню в Вавилин, а Митька ушёл в Крутеньки.

На хуторе Вавилин жил Иван Каргаполов служивший в сотне Балакирева в 10-м Уральском казачьем полку. В 1917 году Иван был ранен, в госпитале ему ампутировали левую руку. Фёдор на постой остановился в его доме. Утром Фёдор пил чай с Иваном, а из Крутеньков прискакали Митька Краснов с Прохором Балакиревым.

– Здорово дневали хозяева дорогие, – Митька перекрестился на образа.

– Слава Богу, – встал с табурета Иван. Он указал рукой на стол: – Отведайте казаки наш хлеб-соль.

– Спасибо за угощенье, но нас в Крутеньках покормили, – Митька уселся на лавку возле окна, а Прохор остался стоять. Нехорошо казаку при господах офицерах сидеть, хоть один из них его младший брательник, а с другим в детстве лошадей вместе пасли.

– Красных на станции всего одна рота при двух пулемётах, – на стене висело зеркало, и Митька уселся как раз напротив него. Глядя в зеркало, он пригладил свой чуб: – Вмиг изрубим большевиков как капусту.

– Больно ты скор Митька, – покачал головой Прохор. Он кивнул в окно: – Ты когда по степи ехал, меловые холмы видел?

– Ну? – Митьке так и не удалось пригладить свой непокорный чуб.

– Их казахи «мары» зовут, – Прохор погладил свою окладистую бороду. Он улыбнулся: – Вокруг станции семь таких меловых холмов. Пугачёв на этих марах отрубил головы семи казацким старшинам. По одной голове на каждом холме. Оттого и название хутору дали «Семиглавый Мар».

– К чему ты всё это говоришь Прохор? – Митька облокотился о подоконник.

– К тому, что больно ты легкомысленно рассуждаешь. Как бы нам не сложить свои головы возле Семиглавого Мара.

– Вот казаки нынче пошли, никакого почтенье к господам офицерам! – улыбнувшись, хлопнул себя по коленке Митька. Он покосился на свой погон с одной маленькой звездой: – Только и могут пугать начальство.

– Спасибо за хлеб-соль хозяева, – Фёдор встал из-за стола. Он подошёл к лавке, на которой лежала его фуражка, взял её в руки и перекрестился на образа: – Станцию атакуем с двух сторон, а там как Бог даст.

С первых выстрелов Митька Краснов был убит, а казаки его сотни повернули назад. Прохор Балакирев собрал их и повёл в новую атаку. С противоположной стороны на станцию ворвалась сотня Фёдора Балакирева. Гарнизон, оставленный Чапаевым для охраны железнодорожной станции, состоял из солдат бывшего 138 запасного пехотного полка, дислоцировавшегося в Николаевске. Большинство из них были фронтовиками, потому солдаты не запаниковали, закрепились в здании вокзала и отстреливались.

– Ничего, у красных кончатся патроны, и мы их возьмём, – подбадривал казаков Фёдор Балакирев. Он перекрестился: – Кому Бог поможет, тот всё переможет. Не может Господь большевикам – антихристам помогать!

Бог в этот раз решил помочь красным. Из Самары для отряда Чапаева шёл эшелон с боеприпасами. К станции Семиглавый Мар он подошёл как раз в то время, когда там шёл бой. Впереди паровоза была установлена железнодорожная платформа с пулемётом. Бойцы на ней стразу сообразили, что к чему, и стали обстреливать казаков. Те под пулемётным огнём отошли, поезд остановился возле здания вокзала. Красногвардейцы принялись эвакуировать раненных. Погрузив всех, поезд пошёл дальше.

– Эх, дурьи головы! – хлопнул себя ладонью по лбу Прохор. Он вздохнул: – Не догадались путевую стрелку перевести. Ни один бы не ушёл!

– Чего уж теперь, – сплюнул Фёдор. Он улыбнулся: – Принимай братуха сотню под команду. Скажу Колотову, выхлопочет для тебя у Толстова погоны подхорунжего.

Глава 6

Поезд с боеприпасами для армии Саратовского совета, прорвавшись через занятые казаками железнодорожные станции Семиглавый Мар и Шипово, добрался до станции Деркул. Около неё отряд Чапаева в тяжелейшем бою, отбил атаку уральцев Матвея Мартынова. Спасло красных то, что у казаков практически не было боеприпасов, но они хорошо знали местность, умело маневрировали и наносили чувствительные удары.

Казаки были отличными стрелками, с холмов, окружавших станцию Деркул, они выбивали красногвардейцев, засевших в окопах. Моральный настрой армии Саратовского Совета упал. Прибывший эшелон с боеприпасами ещё больше усугубил ситуацию. Красногвардейцы узнали, с каким трудом прорвался к ним этот эшелон. Василий Чапаев со своим комиссаром и другом, Иваном Демидкиным в кабинете начальника железнодорожной станции, решали: что делать?

– Нужно возвращаться назад, пока мы здесь все боеприпасы не пожгли! – хлопнул кулаком по столу Иван, от его удара опрокинулась чернильница.

– Это ясно как божий день, – Чапаев скомкал несколько листов бумаги, стал вытирать разлившиеся чернила. Он выбросил грязную бумагу в мусорное ведро: – Но как уходить?

– Как?! Как?! – вскочил Демидкин и заходил по кабинету.

– Ты не скачи как заяц, – улыбнулся Чапаев. Он посмотрел на свои испачканные в чернилах руки: – Посуди сам, вокруг станции мы вырыли траншеи, худо – бедно оборону наладили. Казакам нас не взять. Выйдем в чистую степь, начнут они нас чихвостить в хвост и в гриву.

От такой перспективы Ивану Демидкину стало нехорошо, он плюхнулся на стул.

– Ну и как теперь быть? – Демидкин сидел, по-стариковски сгорбившись.

– Сегодня ночью уйдёт бронепоезд, с ним Саратовский и Новоузенский полки. Я с Николаевским полком останусь на станции, – Чапаев встал со стула.

Николаевский полк красной гвардии в основном состоял из солдат бывшего 138 запасного пехотного полка. Это самый боеспособный полк в армии Саратовского Совета. В нём фельдфебель Василий Чапаев в октябре 1917 года был избран командиром полка.

– Штаб и госпиталь разместятся в бронепоезде, – Чапаев выдрал три листа из настольного календаря начальника станции. Положил их на стол: – По бокам пойдут Саратовский и Новоузенский полки. Пушками и пулемётами бронепоезд прикроет полки, а те будут ремонтировать железнодорожные пути, которые казаки наверняка повредили.

– А ты?

– Буду держать станцию, и прикрывать ваш тыл, потом, пойду следом.

Четыре дня отряд Чапаева, отбивая атаки казаков, выбирался с их территории. Вышли двенадцатого мая, расстреляв почти весь боезапас. Закрепились на железнодорожной станции Алта. На постой Василий Чапаев остановился в избе волостного старосты.⁵⁷ Вечером он пил чай в горнице, к нему на доклад пришёл комиссар.

– Раненных бойцов отправили в Самару, – Иван Демидкин уселся на лавку. Он вздохнул: – А у здоровых, настроение хуже некуда. Боюсь, разбегутся наши красноармейцы.

В комнате становилось сумрачно. Чапаев поставил на стол блюдце с чаем, достал из кармана солдатских штанов спичечный коробок.

– Завтра поутру, соберём митинг, – Василий Иванович зажёг керосиновую лампу.

– Ну и что ты скажешь людям?! – поморщился Демидкин.