– Василий Валентинович, можно вас на минутку? – спросила Стеф и отвела мужчину на несколько шагов. – Вы меня простите, но вчера вы показались почти профессионалом. А сегодня вам что, утреннее событие на голову надавило?

– Это в каком смысле? – не понял следователь.

– Может, убили её тоже? – прямо спросила Стеф. – Давайте ещё подвал обыщем и тогда уже сделаем вывод, что в здании её нет.

 Кузякин несколько секунд смотрел на Стефани, но у неё складывалось чёткое впечатление, что он её не видит. Потом мужчина вернулся в реальность, оглядел свою скучающую свиту и спросил у доктора:

– Сколько тел сейчас в морге?

– С этим, – неприязненно буркнул врач, кивая назад в сторону кабинета, – пять.

– Мужчины, женщины, дети?

– Двое мужчин далеко за восемьдесят, одна девочка-подросток и дохлая кошка, я её вчера нашёл на складе.

– Простите, а как понять монахиня или нет? – проговорил один из полицейских, собравшихся за спиной у Кузякина.

– Монахини в чём ходят в вашей больнице? – спросила Стеф у стоящего в углу врача.

– В серых платьях и в апостольнике…

– Простите, а что такое апостольник? – снова спросил молодой человек.

– Платок такой с прорезью для лица, – Стефания подняла глаза на молодого лейтенанта, – парень, поверь, ты монахиню, ни с кем не спутаешь.

– Вы уверены, что мы кого-то найдём? – спросил старший из полицейских.

– Нет. Но я уверена в том, что следует искать. – устало проговорила Стеф.

– Так, мужики, ну сопли-то подберите и бодро пошли. Сейчас опера наши ещё подтянутся. В центральном клубе перестрелка была, мои ребята там заканчивают сейчас.

 Пропустив эту информацию мимо ушей, Стефани глянула на часы и уже хотела идти к выходу, но Кузякин посмотрел на неё и спросил:

– А за что их убивать?

– Ну, видели они его. Описать могут.

– А зачем он рожу свою афишировал, если весь такой неуловимый? – покривлялся Кузякин.

– Не знаю. Но он первый раз отошёл от плана, он никогда, ни с кем не говорил на местах похищения. – Стеф пожала плечами. – Только бы найти монахиню. И она, и санитар были живы после разговора с ним.

 Наверху лестницы послышались шаги, Стефани и Кузякин посмотрели наверх и увидели, что к ним быстро спускается молодой высокий парень в короткой чёрной кожаной куртке.

– Господи, думал, не доживу. Это Митя. – Кузякин потыкал пальцем.

– И? – спросила Стеф.

– Дима, наш начальник оперчасти и это его задача ноги по самые интересные места стаптывать и по ночам охранять кого-нибудь. Он своё дело хорошо знает. Митя, ты выяснил что-нибудь? – продребезжал Кузякин.

– Не очень много. Сначала пытались выяснить, как давно её не видели. – Дима оценивающе глянул на Стеф. – Дмитрий Ковров.

– Здравствуйте. Вы что-нибудь узнали? Монахиню кто-нибудь видел? – Стефани ещё раз глянула на часы и покачала головой. – Я очень опаздываю. Давайте я вернусь с криминалистом, вдруг что-то уже будет понятно.

– Может быть, вашего специалиста кто-нибудь из наших встретит? – оперативник развёл руками. – А то вы тут вроде как центр Вселенной. Меня Кирилл убедительно попросил сопровождать вас везде. – мужчина внимательно посмотрел на Стеф.

– Ну, хорошо. Кому перекинуть информацию по рейсу?

– Давайте мне, – сказал Дима, диктуя номер телефона, – дальше я разберусь.

– Ладно, – хлопнул ладошами Кузякин, – поеду я, пожалуй. У меня тоже дел, – он чиркнул над головой ладонью, – вагон. Но это в приоритете и на контроле.

 Когда Кузякин скрылся из вида, Стефани пожала плечами и проговорила:

– Поначалу казался адекватным.

– Запал уже не тот, точнее, завод быстро заканчивается, – Дима вздохнул и потёр рукой подбородок, – самый лучший следователь, – Дима помолчал и добавил, – был. Но уважение за ним осталось. Они три друга были: Кирилл, Семён и Василий.

– Давайте, воспоминания отложим на потом. – проговорила Стефани.

 Вдруг из крайнего прохода показался молоденький полицейский, не так давно интересовавшийся, что такое апостольник.

– Похоже, мы нашли её.

– Жива? – напряжённо спросила Стефани.

– Нет. Мне кажется, её задушили.

– Проводите меня туда. – со вздохом сказала женщина.

 Стефани пошла за молодым человеком, всё дальше погружаясь в густую тишину, хранимую подземельем. В воздухе висел запах сырости и пыли, крошащийся кирпич пугал тем, что вот-вот обвалится, и вся махина больничного здания просто похоронит незваных посетителей под своими обломками.

– Именно вы нашли её? – спросила она у молодого человека.

 Тот покивал, продолжая движение.

– Дмитрий, вы идёте? – крикнула Стеф назад.

– Да, мы догоняем вас.

 И тут же эхом, тихим эхом, от стены словно отделились слова, произнесённые кем-то невидимым: «Где моя невеста?».

– Стоп. – Стеф судорожно схватила за плечо идущего впереди молодого человека. – Что это? Вы слышали? Дима, идите сюда. – позади них в дополнение к тусклому освещению лампочек заметался луч фонарика по стенам, шаря по неровной поверхности каменных сводов. – Откуда шёл голос? Вы слышали? – сдавленно спросила она у молодого человека.

– Да. – тот нервно заправил волосы за ухо. – Слышал. Здесь и так жутко, – снизив голос, сказал он, – но здесь, же нет дверей, а голос прямо над ухом был.

– Где тело?

– Я нашёл её в конце коридора, она прямо к стенке прислонена. – нервно сглотнул молодой человек.

– Срочно оцепить здание больницы, – буркнул в рацию подоспевший начальник оперчасти, – чтобы никто не мог выйти.

– Далеко до тела ещё?

– Да вот же оно.

 Монахиня была прислонена к стене, раскрытые ладони лежали у неё на коленях, и посредине одной из ладоней возвышалась горка из белого рассыпчатого вещества.

– Мне нужно взять это на анализ. – Стеф указала на вещество. – Нужно больше света, чтобы сделать подробные фотографии места и тела.

– Мать честная. – в коридоре позади них вдруг послышался возглас Кузякина. – А я вот товарища вашего, которого наши привезли, встретил и решил лично до места сопроводить. Ну, проходите, проходите. – подвинулся Кузякин, пропуская криминалиста. – Всё-таки мёртвая?

– Валентинович, не переживай, я уже Наташу вызвал, она всю опись сделает. – хлопая по плечу Кузякина, сказал Дима и протянул руку криминалисту. – Добро пожаловать. Дмитрий Ковров.

– Мамыкин. – буркнул криминалист и, зло зыркнув на Стеф, подошёл к монахине. – Ну кто руки-то свои тянул сюда уже? – поджав губы, спросил он.

– Прости, я думала, ты дольше будешь добираться. Попросила насыпать в пакет для анализа.

– Надеюсь, пакет вы взяли из-под рыбы, – рявкнул Мамыкин, – раз уж всё делаете через одно место.

– Прости. – тихо сказала она. – Просто без тебя никак.

– Да понял я. Не мешайтесь мне здесь, а.

 Стеф подняла руки и отошла на несколько шагов.

– Спички есть? – вдруг спросила она у Коврова.

– Зажигалка пойдёт?

– Даже ещё лучше.

 Дима вытащил из кармана розовую зажигалку, а Стеф, взяв её из рук, несколько раз чиркнула колёсиком и когда пламя стало ровным, подошла к тому месту, где они услышали голос. Здесь горение резко изменилось, и огонёк стал клониться к стене вправо.

– Так, значит, там есть отверстие. – Стеф покрутила головой, – как бы отметить эту стену?

– В смысле? – не понял Дима.

– Это место нужно отметить, чтобы не потерять. И я должна выйти куда-то, где ловит связь, чтобы посмотреть план здания.

– А. Сейчас сделаем. Лёха, иди сюда, – по рации сказал оперативник, – стой здесь, – он поставил его ровно возле отверстия в стене. Всё, пометили, куда идём?

– Оригинально. – отметила Стеф. – Нужно подняться на первый этаж, там связь была.

– Провожу?

– Ну если вы здесь не нужны. – Стеф пожала плечами и обернулась на Мамыкина, ползающего по полу вокруг тела. – Я скоро вернусь. У тебя всё хорошо?

– Офигительно. – взорвался тот. – Это же моя любимая поза, упор колени-локти.

 Стеф легонько улыбнулась и пошла по коридору прочь.

– Чего он у вас такой нервный? – спросил Дима.

– Характер такой. Зато спец от бога. Мы около года назад вместе над одним делом работали, а потом, когда закончили, они с судмедэкспертом организовали своё криминалистическое бюро и независимую патлабораторию. Не волнуйтесь, допуски у него все есть.

– А я не волнуюсь. – Дима мягко улыбнулся. – Можем на ты?

– Конечно.

– Так что мы ищем?

– Мне нужен ноутбук или притенённое помещение с гладкой стеной. – сказала Стеф.

– Момент.

 Дима удалился по коридору, а Стеф, опустившись на подоконник, осмотрелась вокруг. Первые дни на местах, где находились жертвы, самые тяжёлые: новые люди, информация льётся со всех сторон и важно ничего не упустить. В такие дни она практически переставала спать, мало ела и всё время думала, до перегрева, до того, что ей казалось, будто изнутри голова уже полыхает и покрывается тонкой корочкой пепла.

– Ноута нет, но сказали, что можно воспользоваться конференц-залом. – Дима неслышно подошёл со стороны коридора.

– Пошли. – сказала Стеф и слезла с подоконника.

 Большое прямоугольное помещение дышало затхлой прохладой, старые потёртые кресла, собранные вокруг большого и явно нового овального стола, стояли невпопад, словно помещение совсем недавно опустело и здесь ещё не успели навести порядок. Даже грифельная доска была испещрена записями и графиками.

– То что нужно. – сказала Стеф и, быстро стерев с доски остатки мела, поколдовала над клавиатурой телефона.

 К огромному изумлению оперативника, на доске сразу же возникли чёткие линии плана больницы, сменяющие друг друга, когда Стеф касалась экрана мобильника. Вскоре девушка остановилась и, найдя нужный объект, увеличила его.

– Техника, однако. – присвистнул опер.

– Смотри. – Стеф подхватила столбик мела и обвела место, где сейчас был морг. – Вот по этому проходу мы шли. Здесь тупик, значит, где-то здесь стоит, – она улыбнулась, – наша живая метка. Так?

– И?

– И, – она провела чёткую белую линию и поставила жирную точку за пределами здания, – вот где-то здесь можно поискать его следы. Скорее всего, здесь проходят дренажные трубы. – достав второй телефон, Стеф запечатлела странный план, потом наложила изображение на внешние объекты и теперь стало более-менее понятно, где определить область работы для Мамыкина.

 На улице было несколько ветрено, суховей шнырял по внутреннему двору больницы, гремел сваленными в углу железяками, раскачивал всё ещё зажжённый, несмотря на светлый день, фонарь, поднимался к небу, раздувая паруса туч, и гнал небесную регату куда-то за горизонт.

 Стеф обошла место, наклонилась и, найдя небольшое, круглое отверстие в стене, вдруг сказала:

– Ребята, Мамыкина, если он закончил, проводите во внутренний двор больницы.

– Не понял, – странно прищурился оперативник, внимательно наблюдая за действиями девушки.

– Ну если тебе сейчас заикаясь позвонит кто-нибудь из подчинённых, значит всё сработало. – улыбнулась Стеф, и в конце её реплики и правда зазвонил телефон оперативника.

 Дима поставил телефон на громкую связь и нажал на кнопку ответа.

– П-прости, Дима, – немного дрожащим голосом проговорил один из оставленных с Мамыкиным сотрудников. – Я чего-то не очень понял, но там голос из стены был.

– Сработало. – усмехнулся Дима. – Ладно, если криминалист закончил, то сворачивайтесь. Тело можно увозить.

– Слушай, тут постовой у стены истерит и орёт, что ни за что не останется здесь один.

– Нормально, можешь отпустить его. – Дима покачал головой и посмотрел на Стеф. – Запугали вы мне бравых полицейских.

– Это не я, а архитекторы прошлого века.

– Почему тогда не слышно, что внутри делается? – спросил опер.