Я обвела присутствующих спокойным взглядом и двинулась по залу, разглядывая обстановку. Украшений в честь Зимнего солнцеворота было пока не так много, разве что в вазах на столах расставили хвойные ветви. Помещение было очень просторным. Пожалуй, здесь рыцари могли бы подносить монарху еду и питье верхом – я слышала, такое практикуют у некоторых заморских королей.

Веяло смешавшимися запахами: ароматической водой дам, брошенными на расставленные по залу жаровни травами, воском, которым были натерты длинные столы.

Пока мы шли, люди снова расступались, оглядывая наши одежды в цветах рода – черный с серебром – и перебегая глазами от одного к другому. Одна из дам, забывшись, смотрела на меня. Я посмотрела в ответ, и она смущенно отвернулась.

Я не знала, что следует делать дальше, в этой толпе незнакомцев.

– Леди Морхольт с семейством! – раздался уже знакомый голос, и нам навстречу вышел принц-консорт.

Остановившись рядом, он слегка склонил голову, и остальные придворные последовали его примеру.

– Почти все семейства уже в сборе, и скоро мы начнем пир, а послезавтра отпразднуем Зимний солнцеворот, – произнес он. – Предлагаю наслаждаться вечером, пока слуги накрывают столы!

Зверей почти не было – видать, их заперли на время пира, допустив в зал только самых благонравных. Вульпис поглядывал на них с превосходством.

Я начала ощупывать глазами толпу, и консорт словно перехватил мысль.

– Моя супруга с сыном скоро к нам присоединятся.

После он повел беседу о поверхностных темах, которые я едва находила в себе силы поддерживать. Все мои мысли были заняты предстоящей встречей. Если б можно было оборвать его, чтоб сохранить это чувство, а не расплескивать его на необходимость отвечать.

– К слову, как вы добрались? Слышал, многие дороги в тех краях заметены.

Я кратко поведала ему, что наш кортеж подвергся нападению разбойников, умолчав о волках, и он приподнял брови. На красивом широком лице появилось такое искреннее участие, что можно было подумать, будто этому высокородному мужу и правда есть дело до того, что мы едва не погибли.

– Я поговорю с супругой о том, чтобы выслать туда отряд. Если кто-то из разбойников остался, с ними разберутся.

Его ответ заставил меня наконец внимательно на него посмотреть. Если супруг королевы и притворялся неравнодушным сердечным человеком, то делал это весьма искусно. Но кто их знает, этих чужеземцев. Я даже не ведала, какие Покровители в тех краях, и есть ли они там вообще.

Интересно было и то, как спокойно он произносил «супруга» и «сын». В свое время разразилось немало шума вокруг расстроенной помолвки Бланки, которая в итоге вышла-таки замуж за своего жениха. Правда, подробностей никто не знал. Или же они не добрались до наших краев в нормальном виде, поскольку языки сплетников сплетали совершенные несуразицы.

Ирджи Макфи, насколько я знала, был старше королевы на одиннадцать лет, но выглядел почти нашим ровесником. А ведь когда-то, в шестнадцать, двадцатипятилетний мужчина казался мне почти стариком.

– Как вам двор? Это ведь ваше первое посещение подобных собраний? – обратился он к Алекто, и та сперва растерялась, а потом что-то пролепетала, глядя в пол и мучительно краснея.

– Алекто ранее не покидала пределов родового замка, милорд, поэтому прошу простить ее ответы и поведение – ей все это непривычно.

Она метнула на меня взгляд и снова уставилась в пол, теребя шнур свисающего с пояса эскарселя.

Каутин и Эли тоже держались скованно. Правда, Эли чуть лучше – даже принял сушеную сливу от пробегавшего мимо зверька. Но все же мне стало неприятно. Я вдруг увидела, как мы смотримся на фоне других. Многие были разодеты в яркие пестрые наряды. Да и разговоры и смех, кажется, стали громче, чем в прежние времена. В итоге наши темные одежды выглядели неприлично простыми – по крайней мере, могли такими предстать в чужих глазах. Я же не понимала, зачем рядиться в платья, похожие на оперение павлинов.

Мимо прошла дама со странными рукавами. Она не только этого не смущалась, но, напротив, похоже, выставляла их напоказ.

Я резко отвернулась.

Консорт же продолжил о чем-то говорить, и Алекто даже раз или два обронила в ответ несколько слов, уже более связно.

– К слову, привезли ли вы с собой менестреля, как просила о том супруга в письме? – уточнил он.

– Да, милорд, – ответила я, удивившись тому, что он проявил интерес к такой мелкой теме.

– В таком случае он может пройти к остальным.

Я чуть обернулась. Наш менестрель, жавшийся позади, протиснулся бочком вперед.

– Как тебя зовут? – поинтересовался консорт.

На лице музыканта отразилось изумление. На моем, верно, тоже: мне и в голову не приходило спросить его имя.

– В-вальтер, сир.

– Что ж, Вальтер, ты можешь пройти вот туда.

Менестрель двинулся в указанном направлении, неуверенно ступая и то и дело оборачиваясь на меня.

Я же уже забыла о нем. Мое нетерпение росло. Зал был полон гостей, но те, кого я с замиранием сердца ждала, все не показывались. Занять центральное место за почетным столом мог пока лишь консорт.

Королевское место было снабжено навесом и обтянуто золотой парчой, расшитой птицами и виноградными лозами.

Наконец, по толпе пронесся шепот, и я не увидела, а скорее почувствовала, как кто-то вошел в двери. Прежде чем обернуться, я крепко стиснула свою кисть. Давняя травма дала о себе знать – пальцы заныли.

Обернувшись, я увидела высокую стройную женщину. Она быстро шла сквозь толпу, легким наклоном головы и движением глаз отвечая на поклоны придворных.

Бланка – а это несомненно была она – умудрялась держаться скромно и при этом с королевским достоинством.

На ней было светлое блио, а на волосах – покров, так что не виднелось ни единого волоска. Безмятежное лицо королевы ничего не выражало.

Консорт двинулся ей навстречу и протянул обе руки. Только тогда она на миг изменила своему невозмутимому выражению и быстро пожала их. При этом в лице мелькнуло что-то теплое и сердечное. Эти двое будто только что прилюдно обменялись признаниями в приязни.

Тут она заметила меня.

– Леди Морхольт-Уилфред, рада видеть вас при дворе.

– Для меня честь быть приглашенной, – поклонилась я.

Когда я распрямлялась, наши глаза встретились, и в лице Бланки мелькнуло выражение, которое я не сумела разгадать. А потом она отвернулась, и супруг предложил ей руку. Вместе они двинулись к королевскому столу.

Я же обернулась к дверям. Но в них больше никто не вошел – напротив, слуги притворили их и заняли места по обе стороны. Где же король?

Не помню, как мы рассаживались, о чем говорили люди вокруг. Помню лишь смеющиеся лица, блеск украшений, вереницу блюд, лицо Алекто, взирающей на все это со смесью восторга и легкой брезгливости; гостей, подходящих друг к другу, чтобы поприветствовать знакомых или просто обменяться впечатлениями.

В какой-то момент в общей суматохе рядом со мной оказалась знакомая фигура.

– Идемте со мной, – быстро произнесла Бланка.

– Где его величество? – тут же спросила я.

– Болен.

В груди у меня похолодело.

– Болен? Чем?

– Следуйте за мной и сами все увидите.

Я поднялась, чувствуя, как ноги словно бы преодолевают что-то густое и вязкое. Вскоре мы оказались в темном коридоре, и она сделала знак стражнику, чтобы тот освещал путь. Факел алым пятном нервно метался впереди, перед глазами маячила светлая фигура Бланки.

– Объясните мне, что происходит? – схватила я ее за локоть.

За то недолгое время, что мы шли, я успела передумать множество ужасных вещей. Король болен… А вдруг Бланка ненавидела сына все эти годы из-за Людо и отравила его? А теперь пригласила меня, чтобы полюбоваться на мучения?

Но тут Бланка повернулась, и мои подозрения рассыпались в прах при виде ее измученного встревоженного лица.

– Вы должны сами это увидеть.

Наконец, мы остановились перед дверью в башенную комнату. За ней раздавались какие-то неясные звуки. Велев стражнику ждать снаружи, она толкнула створку и жестом пригласила меня первой проследовать внутрь.

Там было темно, и сперва я никого не увидела. А потом различила какую-то тень на постели, в гнезде из смятых разворошенных простыней и одеял. Время от времени она издавала отрывистые звуки, похожие на подвывания.

Прикрыв створку, Бланка прошла к кровати и присела на край.

– Омод… – Она протянула руку, но тень отшатнулась.

– Пожалуйста, помогите ему! – подняла она на меня глаза, в которых блеснули слезы.

Я медленно двинулась вперед. Тень замерла, будто человек разглядывал меня, дрожа крупной дрожью.

Бланка встала, и я заняла ее место.

– Ваше величество, – позвала я, вглядываясь в укутанную одеялом фигуру.

Человек перестал дрожать.

Я медленно потянулась к одеялу, но тут он сам резко его откинул, и внутри у меня оборвалось. Лицо, которое смотрело на меня, было мало похоже на человеческое. Покрытое испариной, с искаженными мукой чертами. Мышцы мелко конвульсивно подергивались. В довершение на лбу и щеках пролегли кровавые борозды.

Я все же нашла в себе силы, чтобы вытолкнуть:

– Я здесь, чтобы помочь вам…

Глаза метнулись ко мне в безумной надежде.

– Я схожу с ума, да?

– Нет, сир, не думаю.

Он тут же схватил мою руку и сжал так крепко, что я вскрикнула.

– Пожалуйста, пусть это прекратится, я больше не выдержу!

– Успокойтесь, сир, – я попыталась осторожно освободить пальцы, – ничего страшного не происходит. Похоже, я понимаю, как с этим справиться.

Тут он выпустил мою руку и дернулся. Тело словно несколько раз сломалось – такими сильными были судороги, пальцы скрючились.

– Снова начинается! – в отчаянии взвыл он.

– Успокойтесь, ваше величество. Сейчас вам главное – дышать и ни о чем не волноваться. – Я снова нашла его руку и легонько сжала. – Слушайте меня, просто слушайте. Вам нужно зацепиться здесь, в этой комнате. Вы это вы, и если не хотите выпускать сейчас никого, – я уже догадалась, что с ним, – то силой своей воли можете запретить ему явиться.

Он стиснул мои пальцы, словно цепляясь за меня. Судороги действительно начали затухать. Король часто задышал и щупал второй рукой покрывало.

– По-помогает… кажется, помогает! – прерывистым шепотом пробормотал он. Дыхание начало успокаиваться, и я тоже с облегчением перевела дух. – Мне… лучше. – Я различила на его губах улыбку.

Мы с Бланкой переглянулись, тоже улыбнувшись друг другу, как если бы нас не разделяло столькое в прошлом. Я снова повернулась к королю, но тут его губы дернулись, исказив улыбку в судорогу.

Завопив, он схватился за лицо и протянул руки вниз, оставляя на щеках новые кровавые борозды.

– Успокойтесь, сир, успокойтесь!

Но он меня уже не слышал. Откатился на кровати, выгнулся, трясясь… и упал обратно на кровать. Пару мгновений спустя на меня взглянул мальчик не старше Эли. У него были кудрявые волосы и большие испуганные глаза.

– Мама! – воскликнул он, заметив Бланку.

Та дернулась к нему.

– Подождите, – вскинула руку я, останавливая ее.

Она послушно остановилась, прижав ладонь ко рту.

– Кто вы? – прошептал он, глядя на меня.

– Не бойся, я друг.

– Помогите ему, объясните, что с ним… – Бланка кусала костяшки пальцев. – Я не знаю, что делать!

– Это второй, брат Омода, его нечего бояться.

– Это ясно, Дикки – хороший мальчик, он не создает проблем. Но что делать с третьим?

– С третьим? – изумленно обернулась я.

Тут мальчик дернулся.

– Он приближается, мама, мне так страшно… – прошептал он, и держащая меня детская рука вдруг выросла, сменившись взрослой: тыльную сторону моей ладони оцарапали когти.

Онемев, я смотрела в худое лицо с впалыми щеками. В глазах подрагивали, пульсируя, вертикальные зрачки.

– Ты боишься Орхо, – глухо произнесло существо свистящим шепотом. – Я чувствую это.