– А зря, – подытожила я. – Придется обговорить.

И улыбнулась девочкам:

– Ничего не бойтесь. С этого дня наказывать вас не будут.

– Извините, светлейшая льера, но пока что я отвечаю за этих эри перед лаэрдом, – заявила эрла менторским тоном. – Телесные наказания – обычная практика, они гарантируют немедленное послушание. И мне решать, наказывать своих воспитанниц или нет.

От гувернантки веяло холодным высокомерием. Будто это она здесь хозяйка, а я, то есть супруга лаэрда – так, девочка на побегушках.

Мне стоило больших усилий удержать на лице любезную улыбку. Хотя с куда большим удовольствием я бы вцепилась этой даме в прическу. Жаль, что нельзя. Вряд ли дети меня поймут. Вон, как глаза округлили, видимо, ждут скандала.

Я не рискнула встать, но спину выпрямила. Плечи расправила, подбородок вскинула и, копируя тон своей матери – очень сильной и властной женщины – произнесла:

– Вы ошибаетесь. Пора моему супругу узнать, как воспитывают его дочерей.

***

– Аврора, я пошел на уступки и позволил вам остаться с сыном. Но это не значит, что вы должны бегать по замку и совать свой нос в каждую дырку. Ваше дело заниматься ребенком. А воспитание девочек оставьте эрле Леврон.

Я закатила глаза.

Грымза в лиловом платье успела нажаловаться раньше, чем это сделала я. А Габриэль даже не стал разбираться, в чем дело. Просто указал, что я влезла не в свою парафию. Причем таким тоном, что я почувствовала себя маленькой девочкой, которую отчитывают за непослушание.

– Тебе известно, что она их наказывает?

– Всех детей наказывают, ради их же блага.

– Это она тебя убедила? Эрла Леврон?

Мне послышалось, дарг издал тихий рык.

Когда несколько минут назад я вошла к нему в кабинет, он с угрюмым видом разбирал какие-то бумаги. Но увидев меня, отложил, сцепил пальцы домиком и поднял на меня непроницаемый взгляд.

Я же, держа на руках сытого и довольного Тэя, заговорила о девочках. И о том, что случилось за чаем.

– Эрла Леврон гувернантка высшего уровня, – повторил Габриэль. – За ее плечами Императорская академия благородных девиц.

– Но это не делает ее доброй, чуткой и великодушной. А это именно то, что нужно детям, оставшимся без матери. И без отца, – закончила, выразительно глядя на него.

Габриэль сдвинул брови.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ты знаешь.

Наша пикировка напоминала разговор двух глухих. Я к нему упорно обращалась на «ты», а он продолжал подчеркивать отчуждение между нами.

– Я не могу читать ваши мысли, дорогая супруга. Объяснитесь.

И вот так каждый раз.

«Дорогая супруга» из его уст звучит как оскорбление. Но тут я даже не могу на него обижаться. Аврора и впрямь обошлась слишком дорого. После визита целителя, которым оказался моложавый и привлекательный дарг с прозрачными голубыми глазами, я порылась в вещах предшественницы и нашла ее экземпляр договора. Он лежал в шкатулке для бумаг, в ящичке туалетного столика.

Аврора не мелочилась, впрочем, как и ее родные. Габриэль облагодетельствовал их всех. Кому титул и земли, кому золото и бриллианты, а кому место в лучшем образовательном центре столицы и престижную должность.

А все потому, что семейство Гарелье из Эссеора оказалось единственным, кто рискнул породниться с проклятым лаэрдом.

– Сколько времени ты проводишь с дочками? – спросила я в лоб.

Брови Габриэля удивленно приподнялись, взгляд изменился. Теперь он смотрел на меня так, словно видел диковинку.

– Это имеет значение?

– Для них – да. Они потеряли родных матерей, а ты сознательно оставил их и без отца.

Раздался хруст. Перо, которое дарг крутил в пальцах, переломилось надвое, точно щепка.

Еще секунда – и мой супруг смазанной тенью метнулся ко мне. Я только ахнула, увидев его посеревшее лицо рядом с собой.

В глазах Габриэля полыхала густая тьма. Он вскинул руку так резко, что я отшатнулась.

Я испугалась, что он ударит меня. Сжалась, прикрывая Тэя плечом. Дрожь беззащитности прокатилась по телу. Но он лишь коснулся моей щеки.

Его пальцы дрожали. Едва заметно, но я почувствовала. Мазнул по скуле кончиками пальцев в тоскливой ласке и отступил. Будто прикоснулся к чему-то хрупкому и зыбкому, способному исчезнуть в любой момент.

Его взгляд наполнился болью.

Всего на миг я увидела истинного Габриэля. Не маску, которую он носил, а настоящего Габриэля Дэверона, лаэрда Нарг-та-Рин.

– Эти женщины были моими супругами, – процедил он с внезапной злостью. – Так что я тоже кое-кого потерял. Или, думаешь, у меня нет сердца?

Это был именно тот момент, когда стоило остановиться.

Стоило. Но меня уже понесло.

Глава 7

– Хочешь сказать, что похоронил свое сердце вместе с женами? – начала я, ведомая извечным женским желанием доказать свою правоту. – Хочешь сказать, что тебе тяжелее, чем твоим детям? А от меня ты хочешь избавиться по той же причине?!

– Ты сама настояла на этом условии! – прорычал дарг, сминая пальцы в кулак.

И снова, как в прошлый раз, его лицо подернулось рябью чешуи. Только сейчас намного сильнее.

Я увидела, как поплыли черты, принимая иную форму. Потекли, словно теплый воск. Сквозь лицо Габриэля проступило что-то чужое. Нечеловеческое.

И я потеряла дар речи. Застыла, прикипев взглядом к невероятной картине, показавшейся лишь на миг.

Один мой вздох, один удар сердца – и видение исчезло, оставив меня растерянную и задыхающуюся, точно от быстрого бега.

Я даже не сразу осознала, что Габ впервые обратился ко мне на «ты». А когда осознала – едва скрыла радость. Неужели мне удалось пробить трещину в его холодной броне?

– Это было до того, как я стала матерью! До того, как родился Тэй.

– А что изменилось? – процедил он свистящим шепотом.

– Я изменилась, – мой голос дрогнул от волнения. Подчиняясь порыву, я протянула ребенка его отцу.

– Взгляни на сына. Разве он не заслужил любовь обоих родителей? Твою и мою. Разве твои дочки виноваты в том, что ты не хочешь их знать? Тебе известно, в чем состоят наказания эрлы Леврон? Хоть раз задумывался над этим? Дети не виноваты в том, что случилось. Не виноваты в том, что у взрослых проблемы. Ты нужен им, Габриэль!

Габриэль стоял очень близко. Его тело нависало надо мной, заставляя чувствовать себя хрупкой и слабой. От него исходила скрытая мощь. Он мог бы одним ударом свалить меня с ног, и никто не посмел бы осудить своего господина.

Но он даже не пытался коснуться ребенка или меня. Просто смотрел, и эмоции на его лице сменяли друг друга.

Я видела эту внутреннюю борьбу. Габриэль мучительно разрывался между тем, что считал правильным, и тем, что ему хотелось. И первое, судя по всему, побеждало.

– Я дал им все, – прохрипел он, наконец, принимая решение. – Они ни в чем не нуждаются.

И отвернулся.

А мне стало обидно. И за девочек, и за него. Но главное – за себя. Мой отец обо мне думал так же: я ни в чем не нуждаюсь. И ни разу не спросил, что мне нужнее: его денежные подачки или просто любовь.

– Ты сам веришь в то, что говоришь? – усмехнулась ему в спину. – Думаешь, нянька может заменить мать, а гувернантка – родного отца? Если так, то мне жалко тебя, Габриэль Дэверон.

– Свою жалость оставьте себе, Аврора. Я в ней не нуждаюсь.

Больше не глядя в мою сторону, подошел к столу, занял кресло и уткнулся в бумаги. Лицо дарга вновь превратилось в бесстрастную маску. Только глубокая складка между бровей говорила, что его спокойствие – фарс.

А я осознала: это конец. Аудиенция закончена, мне вежливо указали на дверь.

– Жаль, что ты меня не услышал, – прошептала с горечью. – Быть хорошим отцом так легко.

Гораздо проще, чем хорошей матерью. Достаточно просто любить детей и дарить им внимание.

Все это было уже в моей жизни. И вечно занятая мать, у которой никогда не находилось времени для меня. И отец, который решил, что его присутствие в моей жизни можно ограничить ежемесячной суммой. Ненавидимые мною детский сад и младшая школа. И слезы по ночам, когда я мечтала, что проснусь утром, а рядом – мама. Но работа была для мамы дороже, чем я…

Скрывая подкатившие слезы, я вышла за дверь. Но прийти в себя мне не дали.

В коридоре на страже стоял Кайден. Он встретил меня внимательным взглядом. Таким пристальным, что мне стало не по себе.

Желая скрыться от лишних глаз и успокоиться, я молча прошла мимо. И только дойдя до своих апартаментов, поняла, что все это время нервно качала спящего Тэя.

– Госпожа, да на вас лица нет! – Гелла тут же бросилась ко мне, взяла малыша, уложила его в колыбельку. – Совсем себя не бережете! Да разве можно так нервничать? А ну как молоко пропадет?

– Вчера это тебя не заботило, – бросила я, падая в кресло.

На душе было паскудно.

Гелла тут же подала мне теплое варево, от которого шел аромат меда и душицы, и протянула:

– Так то вчера было! А сегодня-то ребеночек мамкино молочко распробовал. Грех теперь отнимать.

Я отпила немного и задумалась, забыв поставить чашку на стол. Так и сидела, грея об нее пальцы и размышляя.

Похоже, будет куда труднее, чем рассчитывала. Настоящая Аврора оставила мне в наследство одни проблемы. И неизвестно, хватит ли моих сил и желания, чтобы справиться с ними.

Ради Тэя я готова на многое. Но пять дней это слишком мало. Нужно придумать что-то, что встряхнет Габриэля и заставит его услышать меня.

Как назло, ничего подходящего на ум не приходило. Только голова разболелась от унылых мыслей.

Наверное, нужно было сказать ему прямым текстом, что гувернантка бьет детей…

А если для них это норма? Ведь даже у нас в свое время телесные наказания были узаконены. В тех же школах! Вспомнить хотя бы «Черную курицу» и бедного мальчика Алешу!

Начни мама Алеши возмущаться и ругаться с учителем, ее бы не поняли.

И самое странное: неужели дети ни разу не жаловались?

Нет, я должна сама во всем разобраться.

Отставив чашку, я поднялась. Накинула шаль на плечи.

– Присмотри за ребенком, – произнесла, направляясь к двери.

Гелла что-то сказала мне вслед, но я не услышала.

В коридоре наткнулась на охранников-даргов. Они тут же вытянулись, подобрались, перехватывая поудобнее рукоятки мечей.

Видно, хозяин сделал внушение после моего триумфального появления на его половине.

Я выбрала взглядом того, что помоложе да подобрее на вид. Кивнула ему:

– Проводи меня в Западное крыло. Я хочу посетить своих падчериц.

И, не оглядываясь, пошла в сторону лестницы.

Галерея, соединявшая наши с Габриэлем покои, с двух сторон заканчивалась широкой мраморной лестницей, уходящей на нижние этажи. У меня было время выглянуть в окно, так что я знала, что мои комнаты находятся на третьем этаже, а внизу располагается уютный мощеный дворик, засаженный цветущим кустарником. Что за помещения подо мной на втором этаже – неизвестно, но я собиралась это выяснить в ближайшее время.

Никто из даргов не посмел меня остановить. Хотя, признаться, я ждала и боялась вопросов. Краем глаза заметила, как тот, молодой, посмотрел на товарищей. Один из них кивнул, и они вдвоем направились вслед за мной.

Четверо даргов осталось у двери.

Спустившись по лестнице в огромный холл, я сделала вид, что замешкалась. Во-первых, не знала, куда идти. Во-вторых, меня поразил интерьер, резко отличающийся от того, что я здесь уже видела.

Нас встретило огромное помещение с высоким потолком, терявшимся в темноте. Высоченные узкие окна закрыты плотными ставнями, стены выложены из каменных блоков. Какие-то грубые деревянные лавки, гигантский камин, в котором можно целиком зажарить быка…

Любой звук раздавался здесь тысячекратным эхом. По помещению гулял ощутимый сквозняк, так что пришлось плотнее закутаться в шаль.