– Не знаю.Лора, ты что-нибудь, будешь? —я слегка толкнул ее локтем, но никакой реакции не последовало.

– Нет. А хотя, у вас есть стейк?

– Извините, но у наснет ничего мясного, только напитки и салаты.

– Жаль, тогда воды.

– Сейчас принесу,—стюардесса бросила странный взгляд на Лору, затем на меня.

Я чуть улыбнулся ей вслед, провожая ее к выходу. Лора снова стала смотреть в окно, слегка потирая руку возле раны. Она так мне и не дала на нее взглянуть, как будто там что-то такое, от чего мне станет плохо. Да я на своем веку столько ран и переломов видел, и открытых, и закрытых, и какие только не были. Меня уже мало чем можно было удивить.

«Завтра мы будем дома, и, наконец, я смогу, что-то для нее сделать», – думал я. «Наш самолет заходит на посадку, пожалуйста, пристегните ремни безопасности и не вставайте со своих мест, благодарим»,– наконец-то мы прилетели.

В этот раз Генри не скупился на билет и взял первый класс. Боже, он всю дорогу ужасно храпел, голова болит. Я толкнула его рукой, и он быстро пришел в чувства.

– Что? Что такое?

– Мы прилетели.

– Ты как?

– В порядке, вот только…

Он перебил меня, я даже растерялась.

– Что?

– Может, обойдемся без врача?!

Генри знал, что я на дух не переносила врачей, а сейчас мне было так плохо, я была очень усталой, нервной и голодной. В самолете даже стейка не оказалось, а эти их вегетарианские салаты, ужас, как они вообще едят эту траву.

«Уважаемые пассажиры, наш самолет приземлился в аэропорту Нью-Йорка. Спасибо, что выбрали наши авиалинии».

Мы сошли с трапа и направились на стоянку, где стояли машины такси. До города было где-тодвадцать четыре километра, поэтому мы доехали быстро. Родной Нью-Йорк, как я скучала по нему. Он казался еще больше, чем раньше. После деревьев в Камеруне здания высоток почти что скрывались в облаках, и это было прекрасно. Не успели мы въехать в город, как тут же встали в пробку. Вот это город, который я знаю и люблю, кругом пробки. Душные улицы наполняли многочисленные толпы людей. Мне казалось, что я нахожусь в огромном муравейнике. Все они куда-то спешат, бегут. Но куда они бегут? Куда?!

– Ну, куда теперь?

– Как куда, в больницу. И это не обсуждается!

Я слегка скривила лицо, но промолчала. Не хотелось портить и без того плохие отношения. Из-за этой поездки Генри стал сам не свой. У меня былапричина думать, что это все наш быстрый отъезд из Камеруна и, возможно, он ревновал меня к Карлу. Хотя, если честно, то это ужасно глупо и нелепо. Он смотрел на меня, осторожно держа взгляд на моей руке. Я уже и забыла о ней. Боль прошла, и я чувствовала себя нормально, вот только вид у меня был, наверное, еще хуже, чем в Камеруне. Очень хотелось спать, в мыслях стоял огромный кусок стейка, слегка прожаренного.

Мы стали подъезжать к больнице, и меня слегка затошнило. Вот она, обитель зла, звучит, как название фильма про зомби, но для меня это и был настоящий фильм ужасов. Мы вошли в белое здание, резкий запах пронзил мой нос, я слегка скривилась и закрыла нос рукой, Генри посмотрел на меня и слегка улыбнулся.

– Вот эта та Лора, которую я знаю и люблю, – он сказал это так нежно, с легкой улыбкой на лице.

– Да уж,может, пойдем отсюда, рука уже два дня как не болит, тем более не все так страшно. Это же всего лишь маленький порез!

И тут я вспомнила все: и волка, и капкан, и жуткую боль. Вспомнила как моя рука напоминала боксерскую грушу,и слегка пожала плечами. Я знала, что он не отступит, и, хочу я этого или нет, мне всеравно придется сделать этот шаг. Мы стали подходить к кабинету врача, и, сказать по правде, меня слегка подкосило. Голова закружилась, и я немного навалилась на Генри. Думаю, ему это было гораздо приятнее, чем мне.

«Вот, сейчас все начнется, – думала я.– Я не смогу».

– Проходите, садитесь.

Врач сидел за белым столом, если честно, там все было белое. Его халат, его стул, стены в кабинете, но одно отвлекло мое внимание – это ярко-красные ботинки. И почему среди всего белого и чистого он надел ярко красные ботинки? Мы прошли чуть ближе, и Генри посадил меня в кресло.

– Доктор, посмотрите, пожалуйста, ее руку, я боюсь это тропическая инфекция.

– Что? Какая еще инфекция? – мой голос задрожал. Я стала ловить на себе его взгляд, но он смотрел прямо на доктора.

– Я не знаю, но лучше проверить. Карл сказал…

– Карл? Причем туг он? Генри, что происходит?

– Так, успокойтесь, милочка.

– Может, не надо? – я периодически смотрела то на Генри, то на доктора.

– Лора! Ты мне обещала! – его слова были полны серьезностии просьбы. Я тяжело вздохнула и протянула ему руку.

–Так, давайте мне вашу руку, у меня мало времени, меня ждут пациенты.

– Вот,—рука была до сих пор перевязана клочком от моей майки, и я слегка смутилась.

Я не знала, чего ожидать. С тех пор, как я ее поранила, прошло почти несколько дней. И я не смотрела больше на рану, мне хватило только жуткой боли и невыносимого жара. Я зажмурила глаза и отвернула голову. «Я не буду на это смотреть», – говорила я сама себе, мысленно предвидя что-то ужасное. Я понимала, что простая рана не будет так болеть, я много раз падала. Правда, я лечилась дома, но такого не чувствовала никогда.

– Так, что тут у нас?—на мгновение воцарилась пауза, через некоторое время голос врача прозвучал серьезно и высокомерно. – Вы издеваетесь надо мной?

– В смысле? – Генри нагнулся посмотреть и начал дергать меня за руку.

«Да что там? Все плохо?» – я не открывала глаза, но он с такой силой меня дергал, что мне пришлось посмотреть на него.

– Лора, ты сказала, что у тебя сильный парез. Я же видел, на что была похожа твоя рука! —он нервно смотрел на меня,

–Доктор, она была похожа на огромный кабачок, понимаете?

– Молодой человек, я с вами теряю драгоценное время, а меня больные ждут. Прошу покинуть кабинет.

Я взглянула на руки и ничего не увидела. Просто, как сон. Рука была полностью в порядке, как будто этого пареза и вовсе не было. Если присмотреться, то можно было увидеть небольшой еле заметный шрам. Как будто с пореза прошло несколько лет. Я стала рассматривать ее, крутить и даже забыла, что нас попросили покинуть кабинет.

«Что это со мной? Не может быть!» – я все не могла понять, как ране удалось так быстро затянуться.

– Но как? Я не понимаю!

– Я тем более!

– Простите, нам очень стыдно… Мы прости…

– Нет, вы, наверное, точно издеваетесь надо мной! Дорогая моя, это больница, понимаете,больница! А вы устроили тут, извинитеза сравнение, какой-то цирк! Прошу. – он показал на сторону двери, затем опустил голову и стал что-то писать в блокноте.

Я встала, и мы вышли за дверь. Мы шли молча. Генри даже не смотрел на меня. Я понимала, что он чувствует себя дураком, я и сама не могла объяснить чудесное заживление моей раны. Но дело в том, что теперь я чувствовала себя виноватой. Ведь получается, Генри зря уехал из Камеруна, ая могла бы и раньше посмотреть руку. Молчание длилось, и по дороге домой слышно было только, как таксист бурчал что-то себе под нос. Меня это жутко напрягло, и я не смогла больше молчать.

– Ты мне не веришь!

Молчание продолжилось, я почувствовала себя еще более паршиво. Теперь я должна была сделать что-то. Ведь я знала правду, знала из-за чего произошла вся эта нелепая ситуация. Боли не было. По телу пробежала мелкая дрожь.

– Скажи, ты так хотела поскорей домой, что выдумала весь этот спектакль?

– Генри, нет! Послушай, мне очень жаль, что так получилось, правда.

– Не надо. Теперь, наверное, ты довольна, ведь тебя ждет твоя потрясающая статья в New York Times.

– Генри, да послушай…

Но он резко перебил меня, обернувшись, и попросил водителя притормозить.

– Хватит, Лора! Довольно! Я устал от этих игр. Ты просто карьеристка, наверняка, ты собой гордишься. Я-то думал, что у тебя серьезная травма, я места себе не находил. Я должен был защищать тебя, а ты так легкомысленно себя повела. Ты хоть представляешь, сколько времени я уговаривал Университет Археологии разрешить мне эту поездку.

– Прошу, послушай меня, я, правда, поранила руку, я не знаю, как такое могло произойти, правда! Я удивлена не меньше твоего…

– Все, я больше не хочу слушать этот бред!

Он резко открыл дверь, отдал деньги таксисту и вышел. На мгновение комок прилип к горлу, все сдавило. Слезы нахлынули потоком к глазам. Я резко выбежала из машины.

– Генри, ну подожди!

Я кричала ему вслед, но он лишь махнул рукой и, не обернувшись, пошел дальше. А я все стаяла и смотрела как он уходит все дальше и дальше. Боже, как же я тогда себя ненавидела.

Я просто лишила его будущею, я не могла себе это простить. Но что теперь я могла поделать?! Я медленно пошла домой. Идя по Таймс-сквер, я мечтала стать невидимкой. Казалось, что прохожие так и смотрят на меня, словно и они меня тоже корили. Как бы я хотела повернуть время вспять. Но ничего уже исправить было нельзя. Тут на мою щеку попала маленькая капля дождя. На улице начался ливень.

Если честно, я очень соскучилась по этому запаху мокрого асфальта. С меня стекала вода, а я лишь слегка улыбалась,на мгновение я почувствовала себя такой сильной, я вдыхала этот легкий и влажный запах ночного города. Ина миг забыла обо всем: о Генри, о Камеруне и о проблемах. Казалось, что простые человеческие проблемы мне были не страшны. Я испытывала то, что никогда раньше не чувствовала. Наверное, это любовь.... Хотя, откуда мне знать. У меня-то и парня никогда не было. Мне было не до глупостей с парнями и любовью.

Странно, но мне тогда было хорошо. Я любила, но представьте себя на моем месте: любить того, кого ты даже ни разу не видела и не знаешь. Того, кого вообще может не существовать на этом свете. Но я чувствовала, что скоро мы обязательно с ним встретимся. Надеюсь, я его узнаю! Медленно я стала кружиться под ночным небом.Казалось, что среди всех этих огней большого города и небоскребов я видела звезды. И они были прекрасны, я никогда не чувствовала себя так хорошо.

Глава третья. Встречи

Домой я пришла поздно. Когда я поднималась по лестнице в свой номер, то после меня оставались мокрые следы. Я была просто насквозь мокрая, но меня это мало волновало. Открыв дверь, я оглядела свой номер. Там было все так же, как и перед отъездом. Некоторые вещи валялись на полу, на кухне недопитая кружка кофе уже превратилась во что-то непонятное. «Хорошо, что я еще мусор перед отъездом вынесла»,– подумала я. На моем лице появилась легкая улыбка. Включив Дебюсси, я села на свой любимый диван и, поджав колени к груди, стала просто смотреть в окно, по которому стекали капли дождя. В комнате было пусто и одиноко.

Рано утром меня разбудил голос консьержки:

– Уборка номера.

Я попыталась открыть глаза, но у меня получилось это сделать со второго раза. «Боже, и бардак!» – подумала я, осматривая комнату.

– Спасибо! Не надо!

Тележка тронулась, и я смогла немного расслабиться. Я снова завалилась на кровать и попыталась заснуть. На часах было шесть утра. Через несколько минут раздался телефонный звонок.

«Да где же он, —я не могла понять, откуда идет музыка.– Конечно, в сумке». Я нащупала телефон рукой, но какое было мое удивление, когда я увидела, что звонит Генри.

«Взять или не взять?» – долго думала я, но всеже решила поговорить с ним.

–Да.

– Нам нужно встретиться!

– А ты разве мне вчера не все сказал? – слегка обидчиво произнесла я. Сказать честно, я была рада, что Генри все же мне позвонил. Ведь он был единственный мой друг в этом огромном городе.

– Лора, извини меня за вчерашнее, я просто сорвался. Я не хотел.

Немного помолчав, я все же ответила:

– И ты меня прости. Так зачем встреча?»

– Поговорить!

– О чем поговорить?

– Да так, давай встретимся в восемь вечера на Бродвее?

– А почему в восемь? —я слегка задумалась.