– А твоя мама… – голос мистера Гренуя задрожал от волнения. – Джорджина никогда не прекращала поиски. Она считала, что твоё исчезновение – это месть, спланированная кем-то из мира мёртвых. Я склонен с ней согласиться. На протяжении веков семья Бриджборн сражалась с множеством отвратительных существ, тревожа в глубинах мира мёртвых тех, кто ничего не забывает и ничего не прощает. Кто-то из них мог спрятать тебя с помощью заклятия так, что все наши старания оказались тщетны.

– Но вы же нашли меня, – сказала я. – В результате.

– И совершенно случайно! – восторженно воскликнул мистер Гренуй, но, бросив взгляд на моё отрешённое печальное лицо, тут же снова сник. – Подсказка пришла из-за занавеса – письмо, написанное отвратительными, липкими чернилами, и в нём было сказано, что тебя нужно искать в Криктауне. Тогда, как ты понимаешь, я сразу же скормил пугалу каплю крови Бриджборнов, вставил ему в грудную клетку прядь твоих детских волос и отравил по адресу. Спустя три недели оно вернулось и доложило, что доставило письмо обладателю волос – самой мисс Зите Бриджборн! Я не знаю, поверил ли я этому. Не знаю, поверила ли ты. Возможно, к тому времени мы все уже перестали верить. Но пока я ждал твоего приезда, я всё меньше сомневался, что это действительно ты… А потом всё случилось. Заклятие. Смерть. И стало уже поздно. – Мистер Гренуй взял меня за руку, его маленькие глаза пытались встретиться с моими. – Мне очень жаль, что это заняло столько времени, – сказал он. – Но теперь ты здесь. Ты жива. Зита, ты должна быть очень осторожна. Что бы ни явилось за тобой в тот раз, что бы ни убило твою семью, оно вполне всё ещё может таиться где-то поблизости. Ты должна немедленно приступить к тренировкам.

Я отняла руку. В комнате вдруг стало душно, словно в ней столпились невидимые люди и все они, склонившись надо мной, дышали мне в затылок. Я посмотрела в окно, где на фоне синего неба за садом вздымались тёмные пики деревьев. На мгновение пейзаж показался мне очень знакомым, как будто я уже сидела здесь раньше и любовалась таким же видом.

«Мою собаку звали Динь, её лай звучал звонко, как колокольчик… Я была в саду, когда моя прежняя жизнь закончилась».

Картинка вспыхнула у меня в мозгу: кто-то высокий и тощий стоит в тени леса – и я в белом платьице, крошечная рядом с высокими деревьями, светлое пятнышко во тьме. Маленькая чёрная собака рычит и жмётся к моим ногам. Мы смотрели, как силуэт качается, одна длинная рука тянется к нам.

Силуэт в лесу пел мне – ледяным, похожим на потревоженную рябью воду голосом. Мне было любопытно, и я пошла ему навстречу. Моя собачка лаяла, пронзительно и отчаянно. И на этом всё закончилось.

Звук щёлкнувшей застёжки портфеля вернул меня к действительности. Мистер Гренуй суетливо разложил бумаги на маленьком заставленном столе, достал откуда-то пузырёк отличных синих чернил и макового цвета перо:

– Зита, подпиши здесь. Уже почти полдень, и я не хочу беспокоить тебя дольше, чем это необходимо.

Мне подумалось, что с нашей семьёй работать не очень-то приятно, и мистер Гренуй несомненно хочет как можно быстрее покончить со всеми формальностями.

Я села за стол и, взяв перо, быстро просмотрела документы, выхватив такие слова, как «завещается», «лес, замок и прилегающая территория», «счета». Казалось бы, в тот момент у меня не было выбора и решение очевидно, но я всё равно медлила. Блэкбёрды наделены изощрённым лукавым умом, острым языком и властью отгонять злых духов ночи и тумана. В обмен на это они несут великое бремя, и их страшатся как живые, так и мёртвые…

Вот оно – перепутье с возвышающейся над ним виселицей и притулившимся с краю боярышником. Я могла бы вернуться обратно в Криктаун, стирать пыль и драить полы всю оставшуюся жизнь, слушать прогноз погоды по радио и причитания миссис Боливер: «Дождь! В среду дождь! Ох, мои суставы!» А потом сгинуть, тихо и мирно, пожилой женщиной, которая никогда никому не причиняла зла, никогда не видела ничего жуткого и никогда не отличалась ни особой добродетелью, ни особой порочностью.

Мистер Гренуй ободряюще мне улыбнулся.

Миссис Кантакер сжала губы в тонкую бескровную линию.

Я обмакнула перо в чернила и, стараясь, чтобы не дрогнула рука и чтобы все буквы были выведены верно, написала на бумаге своё имя.

Глава 5

Вот так я из нищей горничной стала хозяйкой замка Блэкбёрд, Прагастового леса, нескольких безжизненных горных пиков, а также банковского сейфа в Манцемире, в котором помимо сотен тысяч золотых монет, по словам мистера Гренуя, хранились также рог единорога и несколько бесценных медальонов, выкраденных с седьмого круга ада. Но для меня, создания сентиментального, лучшим подарком было моё имя. Вот так несколько чернильных мазков сделали меня частью чего-то большего. У меня появились корни и история, принадлежность к семье, которая творила добро и боролась с мировым злом. И я ещё не знала – заслуженно ли это. Я не была уверена, что мне место в этом замке, с его высокими шпилями, и островерхими крышами, и комнатами, сочившимися магией. Я чувствовала, что ещё должна проявить себя и что замок Блэкбёрд ждёт этого. Но я понимала, что я ведьма, и я чувствовала себя способной на всё под действием внезапного прилива уверенности, который давало мне это ощущение.

– Итак, – сказала миссис Кантакер, когда мы стояли друг напротив друга в холле. Мистер Гренуй, посвистывая, ушёл через сад и дальше по лесной тропинке в долину, – видимо, тебе суждено стать Блэкбёрд.

– Я тоже так считаю, – ответила я, силясь не улыбаться во весь рот.

Миссис Кантакер нахмурилась – а затем её лицо изменилось, и оно больше не было ни жестоким, ни надменным. На нём читались вялость и покорность судьбе, взгляд говорил: «Я устала, и не такой я хочу видеть свою жизнь, но я намерена идти до конца». У меня у самой часто было такое выражение лица, когда по утрам в мрачном доме миссис Боливер ноги примерзали к полу и я не спала и вполовину столько, сколько бы хотела. Этот взгляд вызывал во мне уважение.

– Я останусь здесь в качестве твоей опекунши, – продолжила миссис Кантакер, сведя руки перед собой. – Я буду следить за твоим обучением и сделаю всё возможное, чтобы подготовить тебя к жизни в замке Блэкбёрд. Твоя мать хотела бы этого.

– Спасибо, – сказала я. – Я ужасно благодарна…

– Я не нуждаюсь в твоей благодарности, – отрезала она, и сочувствие, только что вспыхнувшее во мне, развеялось облачком дыма. – Ты самая неподходящая Блэкбёрд из всех, что когда-либо переступали порог этого дома. Ты безбожно отстала в отношении тренировок, ты неотёсанная, неловкая, неуклюжая. Но выбирать не приходится, а жизнь очень любит такие шутки… Ты будешь ходить на уроки каждый день. По утрам ты должна спускаться к завтраку по звонку колокольчика, а в семь ужинать со мной в Янтарном зале. И держись подальше от слуг. Это суеверные деревенщины, и ничего полезного они тебе не сообщат. – Она оглядела меня с ног до головы, её взгляд практически кромсал меня на части словно порцию жареной говядины.

– Ах да, и нужно что-то сделать с твоими волосами. Ты похожа на малярную кисть.

«Всё лучше, чем быть похожей на грымзу», – подумала я, борясь с желанием втянуть голову в плечи. В приюте надо мной многие смеялись – из-за волос, из-за роста, из-за обыкновения держать под кроватью мелких животных. И смеялись не только дети. И монашки, и миссис Боливер – и оскорбления взрослых были всегда обиднее, потому что в такие моменты понимаешь, что никто особенно не меняется, а к лучшему тем более. Но я не собиралась показывать миссис Кантакер, как больно меня ранили её слова, этого удовольствия я ей не доставлю. Вместо этого я собрала в кулак всю свою смелость и ответила:

– Я знаю, что я не та, кого вы ждали. Я не прекрасна и не умна, и я не похожа на настоящую Блэкбёрд. Но я буду усердно трудиться. Я всегда так делала. И я… – я сглотнула, – я буду общаться со слугами. Они были ко мне гораздо добрее, чем вы.

Мы стояли на чёрно-белом полу, впившись друг в друга глазами, и на миг я даже поверила, что миссис Кантакер даст мне пощёчину. Но в итоге она только медленно кивнула, я кивнула в ответ, и мы расстались – не как друзья, этого и в помине не было, но немножко как равные.

Как только миссис Кантакер скрылась из виду, я бегом бросилась в свою комнату, тяжело дыша, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Затем взвизгнула от радости, сбросила туфли и разлеглась на огромной шкуре перед камином, раскинув пышное платье вокруг себя. Я восторженно разглядывала на потолке рисунки неба, деревьев и крылатых созданий на тёмных балках. Белый мех, щекочущий мне шею, был мягким как облачко, и я задумалась, что за диковинное животное лишилось жизни, чтобы стать ковром у камина. Мой ум рассеянно переключался с одной мысли на другую: бывали ли Бриджборны в других мирах, путешествовали ли они в царство духов, отправлялись ли туда в каретах и на лодках…

Через какое-то время я встала, зажгла свечу спичкой из коробка, лежащего на каминной полке, и отправилась обследовать все закутки моего нового обиталища.

О Грете я могла бы рассказать очень много, просто покопавшись у неё в шкафу. Снаружи всё было развешано очень красиво, зато у задней стенки навалена огромная гора платьев, коробочек из-под конфет, туфель без пары и пальто без пуговиц, на вершине которой лежал старый плюшевый кролик в потускневшем платьице, правую лапку которого, судя по всему, жевали в течение многих лет. Я знала, что это значит – это самая настоящая любимая игрушка.

В остальном комната была безукоризненно чистой. Ящики ночного столика опустошили. Даже пол под кроватью подмели и вымыли, а все картины, похоже, заменили на новые: выцветшие квадраты обоев были намного больше, чем рамки безликих пейзажей, которые висели сейчас на стенах. В надежде узнать о Грете что-нибудь особенное, я залезла под матрас, но нашла только несколько книжек и листок бумаги, заткнутый между изголовьем и стеной.

Прочитать главу 9 Справочника

духов Кавендиша

Найти серёжку с жемчужиной

Сказать Джону о подозрениях

– Ну и? – раздался голос, и у меня чуть сердце не выпрыгнуло. Я резко обернулась, ожидая увидеть кого-нибудь в комнате. Но никого не было.

– Эй? – позвала я, поворачиваясь вокруг своей оси. Картины, распахнутый шкаф, мраморный бюст какого-то неприятного на вид военачальника…

– Я сказал «Ну и», а не «Эй», – отрезал голос, и я снова обернулась, растерявшись ещё сильнее. Голос звучал отрывисто и веско, а ещё прохладно и отдавался эхом, словно говоривший держал у рта длинную стеклянную трубку.

Я снова задержала взгляд на мраморном бюсте. Медленно, на цыпочках я подошла к нему – и тогда его каменные брови изогнулись, рот скривился, и голова посмотрела на меня.

– Имелось в виду: «Ну и что ты собираешься делать со своей семьёй, которая на данный момент обречена на вечное оцепенение в обеденном зале внизу?».

Вздрогнув, я обошла бюст по кругу, чтобы найти у него ниточки или провода.

– Кто ты? – спросила я, разглядывая его треуголку и усы.

– Я мраморный бюст. Но раньше я был телурским принцем. Сто четырнадцать лет назад я разозлил одного из двенадцати королей подземного мира, и мой дух поселили в этой статуе. Мне пришлось бежать, и теперь я вынужден обитать здесь на протяжении вечности – ну или минимум до тех пор, пока короля не свергнут, что крайне маловероятно. Как бы то ни было, я задал тебе вопрос.

– Я не знаю, что буду делать, – сказала я, обойдя постамент так, чтобы встать к мраморному принцу лицом. – Я не понимаю, что происходит.

– Могу сообщить тебе кое-что: томно возлежать на меховом ковре и смотреть в потолок не есть путь к просветлению.

– Я знаю, – ответила я. – Но я не ведьма, и я приехала сюда только что…