Переглянувшись, Льенар с Морисом пришпорили коней, в них тоже взыграл азарт. Уверенно опережая одного преследователя за другим, постепенно они поравнялись с красно-камзольным охотником. Тот оглянулся на них, и порыв ветра сорвал с него шапку, обнажая белокурую голову, на лице его сверкнула злая улыбка. Внезапно лиса, проскальзывая по сырой траве, свернула в лес, увлекая за собой собак и охотников. Ворвавшись на полном скаку в подлесок, всадники пригнулись к холкам лошадей, чтобы уберечься от веток, хлещущих по лицу. Собаки ушли вперёд, лошадям пришлось сбавить скорость. Рыжий конь эсборца стал отставать. Летящий по открытому полю, как птица, конь оказался слаб для преследования по лесу. Милю-другую Льенар и Морис продвигались по густым зарослям, ориентируясь на звуки погони. Выскочив на лесную опушку, они увидели, как псы кружат вокруг добычи, стараясь схватить загнанного зверя.

Льенар влетел в самую гущу, на ходу спрыгивая с коня. Одна из борзых ухватила лису за заднюю лапу, и та крутилась, пытаясь освободиться. Улучив момент, король схватил рыжую за загривок, она рванулась, но получив сокрушающий удар кнутовищем по переносице, обмякла. Подняв тушку над головой, король вырвал её из пасти борзой.

– Ай да Льенар! – прокричал Морис, подбегая к другу. – Ай да Льенар! Кто скажет, что он не самый достойный король?! Это триумф!

Отгоняя псов пинками, они в четыре руки принялись вторачивать лису в седло. Внезапно псы умолкли, как по чьей-то команде, и, зарычав, уставились на заросли орешника. Конь, взбрыкнув, дёрнулся, и Морис едва успел ухватить его под уздцы. Псы начали пятиться и жалобно поскуливать.

– Не понял… – тихо сказал Хранитель. – Что это с ними?

Морис снял с седла арбалет и принялся его заряжать. Он крутил ручки и насторожённо поглядывал на орешник. Льенар достал оклс и, повернув лезвием внутрь, спрятал его в рукаве. Ветви орешника вздрогнули, раздвинулись, и на поляну вышел человек в сером плаще с капюшоном на голове. Увидев охотников, он застыл.

– Стой, где стоишь! – Морис поднял арбалет и встал между ним и Льенаром.

– Погоди, – Льенар положил руку на плечо друга.

Неподалёку слышался приближающийся шум охоты.

– Подойди, – приказал ему Льенар. – Кто ты такой и что тут делаешь?

Но незнакомец молчал. Он лишь медленно крутил головой под капюшоном.

– Я повторяю свой вопрос: куда держишь путь? – снова спросил король. – Ты знаешь, что это королевские угодья?

Тот продолжал молчать. Морис обвёл странную фигуру взглядом, и ему показалось, что серый плащ незнакомца напомнил старые фрески из монастыря, в котором он побывал около года назад, но что было за изображение, не мог вспомнить. «Монах из древнего ордена? Или колдун, сожжённый на костре? Что за чушь! Нет, видимо показалось». Морис бросил через плечо:

– Глухой что ли.

– Я так не думаю, – ответил Льенар – Давай, проверь его!

Морис передал арбалет королю и подошёл к страннику.

– Снимай, – командовал Хранитель и указал рукой на пыльный холщовый мешок на плече незнакомца.

Человек высыпал на траву содержимое: пару старинных книг в потёртом переплёте, несколько горшочков, закупоренных шишками, пучки засохших трав и цветов.

– Ну-ка! – Морис жестом показал, чтобы тот поднял руки.

Охлопав незнакомца и ничего не найдя, он отошёл от него.

– Велите прогнать его, Ваше Величество? – спросил Морис.

Шум охоты прошёл мимо, видимо, потеряв след.

– Погоди, – сказал Льенар. – Если бы его спросили, он не смог бы сказать, что подтолкнуло его, но он подошёл к страннику, всё так же стоявшему неподвижно, и резким движением сдёрнул капюшон с его головы.

Льенар ожидал увидеть что угодно: обезображенное гниющими язвами лицо или, может быть, прекрасную женщину, скрывающуюся от злых людей, но перед ним стоял молодой мужчина лет тридцати. Он был сгорблен, стоял, немного опустив голову и потупив взгляд. Светлые волосы до плеч, давно немытые и нечёсаные, закрывали глаза и обрамляли на удивление приятное, гладко выбритое лицо. Губы его слегка подрагивали, будто он говорил что-то про себя, веки же были плотно сомкнуты.

– Посмотри на меня! – приказал король.

Незнакомец открыл глаза и посмотрел на него исподлобья. Пристальный и пронзительный взгляд серых глаз, в которых не было ни капли испуга, как будто обжёг короля. Сердце пропустило два удара, а потом забилось тяжело и часто.

– Ах, так ты зрячий! Может, ты и говорить можешь? Ау?! – спросил Морис.

Звуки охоты кружили где-то недалеко от поляны, но никто не появлялся. Льенар никак не мог оторвать взгляд от глаз незнакомца. Эти глаза, как показалось Льенару, смотрели на мир куда более продолжительное время, чем было лет их владельцу. Взгляд умудрённого и утомлённого жизнью старика.

Вдруг странник растянул губы в подобии улыбки. Молодой король, властитель половины острова Пэй, имеющий власть над тысячами жизней, почувствовал себя сейчас беззащитным ребёнком.

Хранитель стоял в нескольких шагах позади и переминался с ноги на ногу, не понимая, почему Льенар так долго тянет с этим «непонятным бродягой», отпустил бы на все четыре стороны с Говером. А молодой король всё не сводил взгляда с незнакомца и стоял, словно заворожённый. Тянулись мгновения, и, наконец, он проговорил:

– Если тебе нужен ночлег, можешь пойти с нами. А нет – иди своей дорогой.

Морис открыл рот от удивления.

– Ваше Величество! – неожиданно заговорил незнакомец. – Я шёл очень долго и очень устал. Не смел и надеяться на подобную щедрость. Утром, обещаю, я уйду.

– Хорошо, – ответил король, стараясь говорить бесстрастно. – Тебя накормят и предоставят кров. Позже я хочу послушать, кто ты такой, откуда пришёл и куда направляешься.

Путник снова натянул капюшон и принялся собирать с травы свои пожитки. Морис, подхватив короля под локоть, отвёл в сторону.

– Льенар! Ты с ума сошёл?! – возбуждённо шептал Хранитель. – Какого-то бродягу в замок тащишь? Может у него проказа? Или чума!

– Ага. Или это лазутчик, которого подослали убить меня? А книги – чтобы оглушить. Или нет! – король рассмеялся. – Он будет их читать мне, пока я не усну, а потом засыплет в мой рот ядовитый порошок. Да знахарь он, разве не видишь? Расспрошу и отпущу. Любопытно мне, понял?

– Больше похож на проходимца и шарлатана, – презрительно прошипел Морис. – Нечего его в замок тащить.

– Не помню, чтобы я спрашивал твоего совета, – огрызнулся Льенар. Он сам не слишком хорошо понимал, что с ним происходит. Но очевидно, что нечто потустороннее принимало решение за него, ну, или вместе с ним. – Он пойдёт с нами, и я его не отпущу, пока он не расскажет мне всё, что я хочу знать о нём.

– Пусть хоть братство проверит его.

На поляну выскочили охотники, наконец обнаружив пропавшего короля. Лошади их заартачились и отказались идти дальше, остановившись на краю. Краснокамзольник, который вёл погоню по полю, соскочил с коня и побежал к Льенару.

– Да здравствует король Фортресса и Эсбора – Льенар Проворный! – Кричал он, размахивая кнутом. – Ваше Величество! Восхищён! Восхищён!

Морис презрительно сплюнул под ноги и подозвал к себе брата Гарри. Пока охотники в открытую льстили и восторгались храбростью и удальством короля, Хранитель шептал на ухо монаха распоряжения о сером бродяге.

– Впервые участвующие! Подойти к Его Величеству! – поркричал обер-егермейстер.

Достав из внутренностей своего камзола толстую серебряную булавку, начальник охоты приколол её на грудь короля.

– Арах! Арах! Арах! – прокричали охотники, славя Льенара и приветствуя его удачу.

– Его Величество, король Фортресса и Эсбора! Герой сегодняшней охоты! – надрывался обер-егермейстер. – Посвящает новых охотников! Подойдите!

Молодые люди и девушки, впервые принимавшие участие в охоте, подошли и выстроились в шеренгу, ожидая церемонии. Льенар, достав оклс, перерезал лисе горло, а обер-егермейстер подставил серебряную чашку, собирая вытекающую кровь.

– Пора бы запретить эти ножички, – пробормотал Великий Князь Корнфилский, поморщившись.

Обе его молодые дочери стояли в шеренге новых охотников. И его тревожила такая близость коротких ножей к их нежным шейкам. И близость Мориса тоже вызывала некоторые небезосновательные опасения. Уж больно откровенные взгляды бросал он на его дочерей.

Льенар, приняв чашку, пошёл вдоль шеренги, окуная большой палец в кровь и пачкая им носы молодых охотников. Каждый новый член охотничьего общества горячо приветствовался громкими криками:

– Доброй охоты!

Льенар же бросал украдкой взгляды на проходимца в сером плаще, которого обступили монахи.

Глава VIII

Вилли дослужился до капитана королевской стражи. Никто, кроме Ноэля, теперь не звал его Вилли, что порой расстраивало капитана Вильяма Брока. Внезапно он обнаружил, что, помимо прозвища «Вилли Деловой», у него есть вполне сносная фамилия. Его тяготила новая должность, и он скучал по лихим временам, когда был простым десятником. Теперь нельзя было просто взять и отправиться вечером в таверну, плюнув на всё. Утром получить взбучку за потрёпанный вид, чем обычно всё и ограничивалось, и безмятежно дремать на посту. Чин капитана обязывал беречь лицо, оттого Вильям озлобился, стал придирчив к подчинённым, требовательным к исполнению приказов.

– Ноэль! – положив руку на плечо друга, сказал капитан, – возьми свою десятку и встань прямо за ними.

Вильям указал на эсборских музыкантов, начинающих располагаться на скамьях позади столов.

– Да их уже дважды проверили. Мы, потом брат Гарри со своими молодчиками. Нет у них ни черта, кроме дудок.

– Встань! – с напором повторил капитан.

– Ладно. Если тебе будет от этого легче, я, конечно, встану. Приставить им по оклсу к горлу или к спине?

– Это хорошая идея, но, наверное, всё же не стоит… Иди!

С минуты на минуту в зале должны были появиться охотники, оголодавшие и замёрзшие в лесу. Уже слышались охотничьи рожки, предупреждающие, что охота возвращается с добычей. Подготовительная суета в тронном зале достигла своего пика. Красный от волнения распорядитель без умолку кричал на мальчишек, бегающих по залу с блюдами. Веко Ока, брат Лиам, расставив по залу своих людей и ещё раз оглядев всё, поднялся в смежную с залом тёмную комнату с еле заметным слуховым окошком. Из этого окошка просматривался весь зал и особенно хорошо монарший стол. Поудобнее расположившись на стуле, он откупорил бутылку красного, сделал приличный глоток и приготовился наблюдать.

Топот копыт и возбуждённые крики, доносившиеся со двора, перекрываемые звуками горнов и рожков, известили о возвращении охотников. Двери распахнулись, и в зал вошёл король Льенар, потрясая тушкой лисы над головой. Вслед за ним ввалилась шумная толпа охотников. Прежде чем отправиться в обратный путь, егеря обнесли всех чашами ещё раз. Но на сей раз потребовалась закуска, потому что в чашах было кое-что покрепче имбирного эля. Музыканты грянули что-то разудалое и залихватское, да так, что многие бросились в весёлый пляс.

– Понеслась, – пробурчал, ухмыльнувшись, Лиам и отхлебнул ещё красного.

Обводя взглядом своих подопечных, он насторожился. Двое монахов, вернувшихся с охотниками, держали себя за пояса, указывая оттопыренными большими пальцами на человека, стоявшего между ними.

– Так-так… – Лиам чуть не просунулся весь в окошко, через которое только кулак и пройдёт. – Кто тут у нас? Притащили какого-то бродягу… Что за!..

Лиам взял с крючка у окна узкую жёлтую ленту и вывесил её через окошко. Увидев знак, один из монахов поспешил к нему. Лиам накинул на ящик с бутылками холстину.

– Не дают работать, – недовольно пробормотал он.

Узкая дверка приоткрылась, пролив внутрь свет, монах просочился в неё и тут же захлопнул за собой. Вдвоём в комнатке стало тесновато.