Собрание по обыкновению происходило под самым большим куполом, по размеру напоминавшим небосвод. Полукруглые окна открывали вид как на площадь Бравой, так и на великолепные мосты Первозвездной. Как Кальбадден и обещал, Паладинов было немного. Но достаточно, чтобы понять сразу: в одном месте они бы случайно не собрались. Серьезные мрачные лица, впрочем, также давали мало надежд на праздную беседу.

Юферию и всех нижестоящих в зал заседаний не пустили. Бетельгейзе, как всегда прекрасная и величественная, не стала оттягивать и первой присела за круглый стол. Она поблагодарила всех пришедших, пока Зербраг скучающе поглядывал за векторными часами и просто ждал, когда Бетельгейзе закончит с фарсом и перейдет к главному. Уже вскоре она бросила на него серьезный взор.

– Надеюсь, каждый из вас вникал в каждую строку последних отчетов. Произошла массивная атака на легионы Пиккарта Сереброликого, на деле оказавшаяся лишь диверсией.

– Это тема для Военного Совета, – встрял Зербраг. – А мы не имеем права проводить его без Верховного.

– Да. Но положение нас вынуждает, так что не будем откладывать, – с холодом ответила ему Бетельгейзе и продолжила: – Наом назад, пока двадцать пять легионов были стянуты к системно-планетарному кластеру Бронзового Крыла, отвлеченные всего семью темными легионами, в порт полиса Сцевилла прибыл светлый военный крейсер. Как выяснилось после, он был одним из десятка захваченных у Пиккарта при затяжных схватках в прошлом эллере.

– Вселенная и Материя, как кто-то мог допустить такое? – возмутилась Нейфомена Гремящая – Седьмой паладин, оранжевый спектр, мощная, как и ее голос. Грубые черты ее лица покрывали десятки серых имен на магнификуме. Она была из префектуры Юн-Каб, потому не только выбивала на себе память о погибших дорогих ей душах, но и носила множество черных колец и серег. – Это граничит с предательством!

– Этот полис – важный транзитный узел префектуры Баура, в которой уже давно идут ожесточенные военные действия, – напомнил ей Кальбадден, удрученно откидываясь на спинку кресла. Он вывел в центр стола световую проекцию префектуры со всеми отмеченными линиями продвижения врага и светлых войск, пока на фоне продолжали поступать отчеты. – Сцевилла соединяла первый, второй и пятый транзитный потоки. Там огромная текучка, а из-за возросшего передвижения легионов и военных машин уследить за всем не удалось.

– На борту крейсера была заложена вакуумная воронка. – Тон Бетельгейзе становился тверже стали. – По оценкам специалистов из Юниверсариума, эфирная энергия, затраченная на такую мощь, составляла не меньше пятисот триллионов праетеров.

Повисло молчание, которое нарушил Десятый паладин. Единственный желтый спектр среди собравшихся, Гесцил Костолом ат Диарат.

– Сцевилла – огромный, прекрасный полис, – разочарованно вздохнул он, постукивая пальцами по столешнице. – Какая жалость. От него ничего не осталось, верно?

– То, что осталось, никак нам не поможет заделать брешь в обороне. И в транзите. Темные не дадут нам его восстановить.

Нейфомена уже с трудом сдерживала гнев. Зербраг с презрением заметил оранжевые искры в ее глазах. Импульсивность и тупая ярость – вот что губило лучших из лучших.

– Как они посмели применить такое сильное проявление Обливиона? – процедила она. – Это могло породить войдов и загубить обе Армии. Они пошли на такой риск? Инквизиторы уже проверили место поражения? Сколько миллионов душ растворились в Обливионе?

Бетельгейзе сухо качнула головой.

– Светлые космоинквизиторы сейчас туда не попадут. Наши транзитные потоки пали. Темные вызывают квантовые бури, чтобы не дать ладьям и крейсерам Пиккарта быстро добраться до места с ближайших транзитных узлов. Потому мы не можем использовать манипуляции времени для ускоренного продвижения с серповидного фронта.

– Они продвигаются к Лучезарной крепости, – сказал Десятый, едва улыбнувшись, словно радовался собственной просвещенности. – Одной из старейших и мощнейших в той части Вселенной.

– Верно, – подтвердила Бетельгейзе. – По донесениям разведчиков, туда направляется пятнадцать темных легионов.

– Ради чего они стремятся к ней? – Гесцил удрученно качнул головой. – Естественно, чтобы прорваться в центральный кластер префектур и к столицам. Но почему? Ради чего нарушать пакт не притягивать в центр военные легионы? Это ставит нас на грань новой Великой войны. Лучезарная крепость всегда являлась одним из предохраняющих факторов в пакте, не давая темным военным массивам оказаться у Люксоруса. А теперь она падет.

«Известно ради чего», – с отвращением отметил про себя Зербраг.

После возвращения Антареса затишье не могло длиться долго. Темные были обязаны отреагировать.

Они оказались вынуждены по законам Эквилибриса.

– Крепость выстоит, – уверенно заявил Кальбадден. – Она переживала нападения и намного больше, включая Гражданскую войну при эре Конфронтаций, коей я сам был свидетелем.

Зербраг холодно смотрел на старого товарища. События Гражданской войны оставили в его собственной душе мрачные шрамы, как и все пережитые эпохи той самой эры. Но Кальбадден не замечал главного.

– Крепость не продержится, если темные захватят ближайшие опорные пункты, которые не подготовлены к долгим осадам без поддержки. Лучезарная была выстроена на омниевом руднике, благодаря чему постоянно подпитывает манипуляции и создает плотную завесу от Тьмы. – Зербраг коротко указал на световую проекцию. В голове он уже просчитывал все возможные варианты сражения и исходы. – Сила крепости была в постоянном возобновлении ресурсов и протекции со стороны защищенной Сцевиллы – полиса, который никто и никогда не мог захватить. Теперь его нет. Ближайшие легионы, принадлежащие Пиккарту, сейчас на другом конце префектуры с разрушенным вторым транзитным потоком и квантовыми бурями. Следующий цебер они вряд ли куда-то сдвинутся. Если Темная армия захватит крепость, то не только заполучит огромный омниевый рудник, но и укрепит свое положение в префектуре Баура, в дальнейшем ослабив нашу защиту внутренней сферы префектур.^[4]

Зербраг ощущал: что-то идет не так. Слишком уж пристально Бетельгейзе наблюдала за ним, точно призывая прийти к дальнейшим выводам самому.

– Вам нужны мои легионы. Они сильнейшие и самые доступные.

– Да, – подтвердила Бетельгейзе. – Все пятнадцать. Когда-то у вас их было вчетверо больше, но то, что вы успели вернуть, уже блещет силой былой славы.

– Эта слава никогда и не уходила, а воины верны мне. – Зербраг надменно выпрямился. – Так вы хотите, чтобы я пресек нападение Тьмы на крепость и спас положение Света в префектуре?

– Нам требуются ваши легионы, но не вы, – заявила звезда, встав.

– Вы знаете, что я лучший полководец в этом зале. Магн-легат. Вы не имеете права отбирать легионы.

– Военное положение и приказ Верховного, – вступился Гесцил, улыбаясь все шире. Его полностью белые сияющие глаза буравили Зербрага. – И общее решение Паладинов. Легионы и без того нам требовались для улаживания изначально не настолько крупного конфликта в префектуре Баура, но теперь, когда агрессия темных из-за их чудовищной и гадкой натуры перешла все допустимые границы, откладывать совершенно нельзя.

Ассист передал пластину. Документ, подписанный двенадцатью Паладинами и Верховным. Чрезвычайное требование, пойти против которого приравнивалось к предательству Света. Зербраг скрупулезно изучил строки и спокойно обратился к Бетельгейзе:

– Так вы решили передать это Гесцилу. А меня отправляете в префектуру Роштамма. В такой момент? Это бессмысленно.

– Луц Зербраг, – заговорил Десятый с тошной учтивостью – Понимаю, вы расстроены, но я…

– Я притворюсь, что последние пару секунд ты молчал и воспринимал все как послушная и прилежная душа, которая знает, когда влезать не стоит, – бросил ему Зербраг и вернулся к Бетельгейзе. – Я все еще считаю, что это неразумное распределение.

– Можете считать как угодно, но решать не вам, – сказала она, вставая у окна и сцепляя руки за спиной. – Это приказ Антареса. Как и ваш немедленный перевод. Обычно путь туда мог бы занять четыре долгих эллера, но вы воспользуетесь Дверьми пространственных струн. Антарес хочет, чтобы вы как можно быстрее приступили к работе и разобрались со всем там происходящим. Важные для Армии дела происходят не только на полях битв. Кто способен на это, если не магн-легат?^[5]

– Это запущенная предельная префектура, и любые ее проблемы по сравнению с Лучезарной крепостью ничтожны. Пусть Непогасимый лично прикажет мне отправляться в эту даль, а не передает через посредников.

– Он – Верховный Света, – строго напомнила Бетельгейзе. – Антарес не может все время быть в Зеркальном Шпиле и сейчас сам находится в предельных префектурах. Решает проблемы нашей великой Армии Всепроникающего Света.

«Он всегда находится где угодно, но не здесь».

И вновь тишина, на этот раз давящая. Зербраг медленно встал.

– Да будет так.

Он согласился настолько легко, что остальные не сдержали удивления. Бетельгейзе взяла себя в руки и, не став задавать лишних вопросов, продолжила вести собрание, которое Зербраг уже и не слушал.

– Все прошло, как и планировалось? – поинтересовалась Юферия, когда они вдвоем спустились на первый этаж.

Зербраг задержался в атриуме, напротив световых статуй.

– Да. Воспользовались новой вспышкой войны, чтобы лишить меня воинов. Боятся, что я соберу достаточно для атаки на них? Что за глупость. Теперь они полагают, что отобрали мою силу. И что в префектуре Роштамм я не смогу и шагу сделать без их ведома. Пустой предельный кусок космоса, бесполезный для чего-либо, где даже новых войск не найти. Все как и предсказывала Алеа. Теперь перейдем к дальнейшему этапу.

– Подождите, луц, так вы согласились? – оторопела Юферия. – Но вы же…

В этот самый момент его окликнули:

– Луц Зербраг! – Десятый оказался совсем рядом, уважительно коснулся своей грудины и протянул руку. Зербраг едва сдерживал раздражение от жизнерадостного тона Гесцила. – Я думаю, что собрание окончилось полным непониманием. Меня это гложет. Я только хотел объясниться, что не просил руководящую роль в сложившейся ситуации и никогда бы не посягнул на ваш авторитет!

Он все ждал, когда же Зербраг пожмет ему руку. Тот холодно ответил:

– Не имею привычки касаться кровнорожденных. Так безопаснее.

– Конечно, простите, я все понимаю! – Гесцил усмехнулся, видно, не обидевшись. – Зербраг, вы всю жизнь были мне примером для подражания. Вы отбивали префектуры, вы защищали это место при Битве за Люксорус. Я читал, как вас четвертовали темные Паладины прямо перед Верховным архивом. Вы родились в позапрошлую эру, так давно, прошли через нее, стали ветераном гражданской войны между Гедой, Джасавом и Баллахатом и были одним из тех, кто изничтожил последнего, когда тот обезумел и совершил Коллапс прямо в центре Стелларума. Я изучал побоище на Лазурном Пике, еще когда был мал! Как вы с Кетесом Ищущим…

– Ближе к делу, – резко оборвал его Зербраг.

– Я только хотел сказать, что восторгаюсь вами. Всеми вашими начинаниями и поисками утраченного наследия. Я верю, что однажды вы добьетесь успеха и раскроете секреты прошлого Света. И если когда-нибудь вам понадобится моя помощь в этом, то можете смело обращаться!

Зербраг со вздохом обернулся к четырем статуям.

– Скажи мне, что ты видишь, Десятый?

Тот помедлил.

– Родоначальники великих магно-генумов Света, от которых произошли все остальные. Светлейший Баэрдод Путеводный ат Прима, Малеанора Прозревшая ат Вермор, Тамиклан Строитель ат Энебалеа и Язетейя Двоящийся ат Хелесис.

– Первые Генумы. Прима, Вермор, Энебалеа и Хелесис – четыре ветви сил. Влияние на чужое тело и души, влияние на временной горизонт, изменение окружающего мира и способности, влияющие на собственную душу и тело. Сто восемьдесят один ныне существующий магно-генум Света относится к одной из четырех групп, неся в себе видоизмененный дар первородных. Вот и скажи мне, Гесцил ат Диарат, – память у меня совсем плоха в последнее время – к какой ветви принадлежит твой генум?

– Разумеется, мы восходим корнями к Приме.