Шелья заглянула за ширму и переменилась в лице. Там сидели три русалочки! По виду – совсем взрослые женщины. Они молчаливо перебирали испорченные товары, слетевшие с лент, и упаковывали их в контейнеры для мусора. Русалочки были блеклыми, почти прозрачными, как привидения. Казалось, что жизнь давным-давно утекла из их слабых тел. Белёсые волосы были заправлены в аккуратные сеточки, а бесцветные глаза почти не моргали.

– Добрый день! – дрогнувшим голосом поздоровалась Шелья. Облик русалок расстроил её до глубины души, сердце девушки сжалось от тоски и боли.

Русалки безучастно кивнули, но не произнесли ни слова.

– Не жди ответа. Они безмолвны, – сказал Бартон.

– Почему?! – ужаснулась Шелья.

– Слишком долго работают на Дне. Онемели со временем. Скоро превратятся в студенистые водоросли.

– Что?!

Бартон кивнул в угол цеха. Там колыхались бесцветные водоросли, похожие на щупальца медуз.

– Как же так?! – испугалась Шелья.

– Не бойся. С тобой такого не случится. А если и случится, то не скоро. Лет через четыреста-пятьсот, если задержишься на Дне слишком долго, – пробубнил Бартон.

Шелья заметила, что на хвосте каждой русалки сверкал толстый металлический браслет, который крепко-накрепко впивался чешую. Он напоминал наручник кандалов, только цепи не было.

– Что это? – спросила Шелья, каждой клеточкой тела ощущая тревогу.

– Это, милочка, самый главный атрибут твоей взрослой жизни! – из ниоткуда за спиной Шельи возникла мадам Панцирница.

Шелья не успела пикнуть, как ведьма быстро защёлкнула на её хвосте тяжелый браслет. Холодный металл мёртвой хваткой сжал чешую.

– Ай! Больно! – завопила Шелья. Она замахала хвостиком, пытаясь стряхнуть адскую штуку, но в ответ на каждое движение браслет впивался ещё страшнее.

– Ничего, привыкнешь, – хищно улыбнулась мадам Панцирница. – Это счётчик.

– Какой ещё счётчик? – раздраженно воскликнула Шелья.

Она попыталась выскользнуть из браслета: на мгновение превратилась в пену, а потом собралась обратно. К сожалению, счётчик никуда не делся.

– Хоть в креветку превратись, он не слетит, – хрипло предупредила ведьма. – Приклеен надёжной экономической магией. Пока не отработаешь долг, счётчик – часть тебя, как рука или хвост.

Шелья нахмурилась и уставилась на браслет. В его центре красным огнём горело заклятое число «300». Русалочка каждой чешуйкой чувствовала это пламя, будто оно было призвано неустанно напоминать ей о долге.

– В конце месяца, когда получишь свои 6 жемчужин, счётчик покажет «294». Через месяц «288». И так далее, – подбодрил Бартон. – Когда дойдёт до нуля – разомкнётся сам.

– Зачем он вообще нужен? – угрюмо спросила Шелья.

– Чтобы ты не сбежала, – ответила мадам Панцирница. – Браслет позволяет плыть только по нижнему и среднему слою Светловодья, не дальше. На поверхность тебе нельзя. И даже не думай уплыть в другие моря.

– Раньше не думала. А теперь уж думаю, – назло начальнице огрызнулась Шелья.

– Не ворчи, – ведьма насмешливо вскинула брови. – На всех русалках защёлкнуты такие браслеты. Ты не особенная. Вы, русалки, случайно рождены, случайно живёте, и умираете случайно. Одинаковые и беспомощные до безобразия.

Довольная своей речью, ведьма застучала крабьими ногами и отправилась к себе в кабинет. Шелья сжала кулаки, сверля затылок ведьмы несогласным взглядом, пока та не скрылась из виду.

Юная душа русалочки протестовала против подобного беспредела. Но так было заведено во взрослом мире. Что она могла поделать?

Шелья обернулась к блеклым русалкам-упаковщицам и впервые заметила на их лицах эмоции. Русалки с жалостью и состраданием глядели на её браслет. Их стеклянные глаза наполнились безграничной хрустальной печалью, будто в памяти проплывала вся жизнь, начиная с того момента, как на их собственные хвосты натянули эти ненавистные счётчики. Русалки безмолвно переглянулись. Должно быть, они тоже когда-то были подругами-выпускницами. Озорными, шутливыми и полными надежд… А теперь стали призрачными тенями, затерянными на дне жизни.

Их груди Шельи вырвался отчаянный вздох.

До конца рабочего дня она уныло плавала по цеху, изучая что да как. С самым удрученным на свете видом она поглядывала на настенные часы: дешёвенькие, украшенные осколками битых ракушек. Время ползло, как морская улитка. Кстати, улитки здесь работали уборщицами. Раз в три часа они мыли полы между конвейерами и подбирали упавшие с ленты товары, если такие имелись.

Ещё Шелья заметила, что около каждой трубы висел индивидуальный график работы упаковщиков. После окончания смены, они расписывались на графике, а Бартон ставил малюсенькую печать.

Когда часы пробили шесть, все упаковщики с радостью прекратили работу. Бартон нажал на красные кнопки и отпустил всех домой. Только бледные русалочки не шелохнулись и продолжили перебирать мусор. Оказывается, они не ели, не спали, и в отдыхе не нуждались.

– Держи, – краб протянул Шелье листок, расчерченный таблицами. – Я составил для тебя график работы. Внимательно изучи и запомни.

– Будет сделано, – с нарочитым послушанием кивнула Шелья. – Могу плыть домой?

– Разумеется. Завтра к семи. Смотри, не опоздай. Иначе будет вычет…

– Знаю-знаю, одна жемчужина! – раздраженно угадала Шелья.

Она взмахнула хвостиком и поплыла прочь. С тяжелым браслетом на хвосте это получалось не так легко и элегантно, как раньше.

– Ничего, накачаю себе плавник. Бесплатный тренажер, – подбодрила себя русалочка.

За забором уже ждал Конёк. Увидев наставника, Шелья не выдержала. Страшное разочарование этого дня прорвалось наружу скорбными рыданиями. Русалочка залилась солёными горячими слезами. Она схватила Конька в охапку и прижала к щеке:

– Конёк! Родненький! – сквозь всхлипывания причитала она.

– Ну тихо-тихо, – с состраданием молвил наставник. – Первый день у всех тяжелый.

– Правда? – вытирая красные глаза, спросила Шелья.

– Конечно! Думаешь, отчего у меня хвост спиралью свернулся? После первого рабочего дня я так сжался, что не смог разжаться обратно! – заявил Конёк.

Русалочка улыбнулась сквозь слёзы.

– Врёшь ты всё, – хмыкнула она. – У всех морских коньков такие хвостики.

– А вот и нет! – Конёк пощекотал её лицо своим носом-трубочкой. – Взбодрись! Поплыли, я покажу, где ты будешь жить. Аренда – сущая мелочь! Кстати!

Конёк спустился к песку, куда упали слёзы Шельи. Всего за минуту слезинки превратились в маленькие сияющие жемчужинки.

– Ты как раз наплакала на квартплату! – обрадовался Конёк, бережно собирая богатство.

Наставник ссыпал горстку жемчуга Шелье в сумку.

– Поплыли. А то мне скоро детишек из сада забирать.

Конёк поправил галстучек и шепнул в узел:

– Не забыть купить детской планктоновой смеси на ужин.

Глава 5. Квартира №300

– Красота! – восхищенно воскликнула Шелья, когда они приплыли к жилищу.

Русалочка ожидала увидеть стандартный сушескрёб или башню из драконьего позвоночника, но это было гораздо лучше!

Перед ней раскинулось многоэтажное коралловое дерево! Каждый ярус ветвей был отдельным этажом, а каждый отросток – квартирой. Вместо стен служили полупрозрачные купола, наподобие шатров. Они размещались на каждой ветке, будто огромные пузыри. Под сводом каждого купола горела голубая лампочка. Силуэты обитателей легко угадывались по танцующим теням, отбрасываемым на материю шатров: рыбы-пилы, крабы, осьминоги, черепахусы и даже морские улитки. Ткань слегка колыхалась и покачивалась, будто баюкала жителей.

Шелья когда-то читала о подобной материи: это был тонкий шёлк, который плели вуалехвосты. Этот шёлк хорошо защищал от холода и зноя, грязной воды и мелких паразитов, однако отлично пропускал чистые потоки и был способен запоминать хозяина.

– Твоя квартира на самой верхушке. На тридцатом этаже, – сказал Конёк. – Оттуда открывается отличный вид, но коралловая ветка немного обломана из-за сильного течения, которое порой достигает верхнего этажа. Поэтому квартира и дешевле других.

– Ничего. Я люблю потоки. Они приятно освежают, – улыбнулась Шелья.

– Жемчуг отдай владелице здания, которая сидит на первом этаже. А мне пора плыть за детишками, – попрощался Конёк.

– Постой секундочку! – воскликнула Шелья. – Ты же работаешь в бюро по трудоустройству?

– Да. В статистическом отделе, ответственном за учёт рабочих крабов.

– Не мог бы ты… Узнать, куда устроились работать мои подруги-русалочки? Малайла и Зарайра мне как родные сёстры! Мы – не разлей вода с самого детства. Прошу!

Конёк задумчиво поправил галстук:

– Вообще-то, разглашать подобную информацию запрещено… Но если это тебя хоть немного порадует, я разузнаю.

– Спасибо большое! – просияла Шелья.

– Сообщу тебе завтра. До встречи, – пообещал Конёк и уплыл прочь.

Шелья помахала ему вслед.

– Хоть что-то хорошее, – устало прошептала она.

Русалочка поплыла к основанию кораллового дерева. Прямо в стволе было вырезано окошко, по бокам которого трепыхались шторки из водорослей. А тряслись они по вине звучного храпа. Шелья заглянула вовнутрь: в мягком кресле дрыхла владелица здания – разумеется, морская ведьма.

Шелья не могла разглядеть низ её тела, но вместо волос у ведьмы на голове были длинные торчащие иглы, как у морского ежа, а вместо рёбер – жабры.

Русалочка постучала по стволу. Ведьма дёрнулась и чуть не свалилась с кресла.

– Да… что… кто? – выпучила она синие глаза и вытерла с подбородка слюни.

– Добрый вечер! Я новая жительница. Шелья.

– Якорь тебя дери! Зачем разбудила именно сейчас? Мне такой красавчик-принц снился! Мы почти слились в страстном поцелуе! – гнусавым голосом возмутилась ведьма.

Шелья поморщилась, представив эту мерзкую картину. Ей стало невыразимо жаль этого несуществующего принца. Хорошо, что мозг русалочки слишком утомился за день, чтобы воображать яркие сцены.

– Шелья, Шелья, Шелья, – ворчала ведьма, листая журнал постояльцев. – Нашла! Конёк договорился о твоём заселении. Добро пожаловать! Меня зовут мадам Игольница.

– Вот оплата, – Шелья вытряхнула из сумки весь наплаканный жемчуг и протянула ведьме.

Мадам Игольница жадно схватила жемчужины крючковатыми пальцами и дотошно пересчитала оплату.

– Идёт, – довольно усмехнулась она. – Кто ж тебя так довёл, что ты наплакала такой красивый жемчуг?

– Просто… накопилось, – лениво пожала плечами Шелья.

– Твоя квартира под номером 300, – сказала ведьма.

– Тысяча якорей! – ругнулась под нос Шелья. Её уже тошнило от этого числа.

Мадам Игольница протянула Шелье хрустальную лампочку.

– Что это? – спросила русалочка.

– Своего рода ключ от квартиры, – пояснила ведьма. – Как только вплывёшь под купол, сразу же вкрути лампочку в потолок! Иначе купол тебя выплюнет наружу.

– Ясно, – кивнула Шелья.

– Можешь воспользоваться лифтом. Удачи, – сказала мадам Игольница и тут же захрапела вновь.

Шелья растерянно осмотрелась по сторонам, выискивая взглядом лифт.

– Должно быть вот это, – сообразила она.

У подножия коралла висел огромный пустой черепаший панцирь. Точнее, его половина, подвешенная на толстой цепи. Шелья села в него, как в лодочку. По ободку панциря выстроился рядок кнопок. Шелья нажала «300». Цепь загремела и панцирь сразу понёсся вверх.

– А-а-а! – завопила Шелья, еле успев схватится за бортик. Вода хлестала по щекам, трепала волосы и булькала в ушах. Не прошло и минуты, как панцирь достиг тридцатого этажа и замер.

Покачиваясь, русалочка вылезла из лифта и села на коралловый отросток. Голова кружилась, а живот сжался, будто внутренности скрутились в тугой узел.