Его запрет (страница 9)
– Ты зачем сейчас это делаешь? Она же так и будет тебя подкарауливать. Требовать денег или выпивки. Ты думаешь, что алкоголики имеют совесть? Я видел таких…
– Вот не нужно говорить грубости, – возмущается мама, но не забывает при этом отступать. – Все имеют слабости. И если я выпила днем, это не повод называть меня алкоголичкой.
– Мам, уходи, – прошу я.
– Позже ты пожалеешь об этом, – Слава указывает на спину моей матери. – Я сейчас это говорю не просто для того, чтобы доказать свою правоту. Предупреждаю. Когда ты все же решишь ей отказать, а у нее будет жуткий опохмел, ваша встреча может закончиться не так мирно.
Я слушаю, прекрасно осознавая, что он прав. Я и сама читала про алкогольную зависимость. Про то, на что способны люди, когда им хочется выпить. Но, наверное, я не перешагнула еще ту грань, чтобы полностью отказаться от матери.
Я не знаю, что ответить, поправляю капюшон и иду к воротам, Слава паркует автомобиль, нагоняет меня. В дом мы входим вместе. Снимаем верхнюю одежду, убираем в шкаф у входа. Я уже хочу подняться в свою комнату, когда слышу незнакомый женский голос. Недовольный и с претензий.
Мне интересно. Вхожу в гостиную вслед за Славой.
Не ошиблась. Обладательницу голоса я вижу впервые. Молодая женщина. Симпатичная. Высокая.
– Я же говорила, что он приедет, – говорит она, смотря на Славу. – Ну, привет.
– Марин, ты что тут делаешь? – холодно интересуется Сизов, проходит в комнату, а я продолжаю стоять в дверях.
На меня никто не обращает внимания. Даже брат не повернул головы. Сидит в кресле, играя телефоном в руках.
– Хотела поговорить с тобой, – отвечает женщина.
Поднимается на ноги, и я замечаю, что она беременна. Животик выпирает из-под струящейся ткани блузы.
Слава хмыкает. Швыряет документы и телефон на журнальный стол, подходит к бару, берет бутылку с водой.
– Только не говори, что я отец ребенка, – говорит он, сделав пару глотков.
– Почему я не должна это говорить?
– Потому что я всегда предохраняюсь, Марина. И ты это прекрасно знаешь.
– Ну, – она пожимает плечами, гладит животик. Специально натягивает ткань блузы. – Как видишь…
Слава смеется, качает головой.
– Так это ты приходила в офис? – спрашивает с такой ненавистью в голосе, что мурашки бегут по телу.
– Я. Меня не пропустили. Видимо, к тебе часто идут дамочки с претензией на отцовство.
– Не поверишь, – хмыкает он, – ты первая.
– Ну ничего себе, – она подходит к Сизову, берет у него бутылку с водой, откручивает крышку и демонстративно пьет. Словно хочет показать, теперь в жизни у нас все будет общее. – Марк, – обращается она к моему брату, – а мы могли бы поговорить со Славой наедине? – спрашивает она, стрельнув в меня недовольным взглядом.
– Да. Конечно, – брат спешит оставить будущих счастливых родителей наедине. – Идем, – машет головой, выходя из комнаты.
Он о чем-то у меня интересуется. Я не понимаю смысла сказанных слов. Отрицательно качаю головой. Ссылаюсь на усталость, поднимаюсь на второй этаж, вхожу в комнату, закрываю за собой дверь и медленно сползаю по ней, глуша двумя руками рыдания.
Я и сама не понимаю, почему слезы льются двумя горячими потоками по моему лицу. И почему мне так больно от увиденного. Ведь даже Арина на коленях Славы не вызвала такие эмоции. Наверное… Наверное, потому, что их отношения могут прекратиться в любой момент. А ребенок на всю жизнь. Его нельзя бросить. Нет, безусловно были те, кто так и делал, но я не верю, что Слава сможет отказаться от своей крови… А я не смогу встать между ним и беременной женщиной.
Совсем скоро он будет отцом. От этой мысли даже дышать больно. Кажется, что воздух загустел и стал колючим-колючим. Обдирает гортань и легкие и выходит из моей груди со стоном боли.
Почему, когда ты думаешь, что хуже уже не может быть, происходит что-то, что ты даже не мог представить в самом жутком кошмаре? Казалось, после встречи с матерью больнее просто не будет.
Ошиблась.
Очень сильно ошиблась.
– И что будешь делать? – слышу голос брата, бесшумно спускаясь по ступеням лестницы.
У меня адски разболелась голова, а аптечка хранится на кухне. Я дождалась, когда Марина покинула дом. Слава проводил ее до такси, в которое она села с лицом победительницы.
– Выбор небольшой. Родит, сделаю тест на отцовство.
– И?
– И, если не соврала, признаю ребенка. Дам фамилию, помогу поставить на ноги, – мужчина замолкает. Закашливается. Ясно. Сизов решил залить новость алкоголем.
– А если не твой? – интересуется Марк.
– Тогда эта сучка пропишется в судах. Будет показательная порка.
Глава 8
После новости о беременности этой Марины находиться рядом со Славой стоит мне невероятных усилий. Словно возник невидимый барьер. Я даже не могу себя заставить поздороваться с ним нормально, кажется, что делаю что-то очень плохое. Аморальное. Ведь нельзя испытывать чувства к несвободному мужчине. Мужчине, который совсем скоро станет отцом. А животик Марины был довольно внушительным. Я не знала точный срок, но из разговоров Славы с моим братом могла догадываться, что весной появится ребенок. Месяца через три.
– А с чего ты решила, что именно твой Слава отец? – спрашивает у меня Юлька, когда я с порога вываливаю на нее свой ворох проблем. Она зависает с ложкой сахара над кружкой с чаем и ждет от меня ответа.
– Так она сама сказала… – отвечаю я, подперев голову кулачком и опершись на стену.
– Пф-ф-ф, – фыркает подруга. – Я вот на пробах говорю, что дочь Сергея Гурунова. И что?.. – она громыхает ложкой, помешивая. – Сказать вообще можно что угодно. Что вот ты, например, олимпийская чемпионка.
– Угу, золотая медаль в забеге неудачниц.
– Врать – не вагоны разгружать, – назидательно произносит Юлька.
– Не знаю, как по мне, врать жутко сложно.
– Это в первый раз, детка, – хохочет она. – А потом как по маслу идет.
– Не думаю, что Марина врет. Она ведь прекрасно понимает, что Слава будет делать тест на отцовство. Не поверит ей на слово. Да и сейчас… Она постоянно о чем-то его просит.
– Пользуется моментом. А почему нет, если он ей не отказывает.
– Но это глупо, Юль. Как она потом расплатится за частные клиники, за лучших специалистов?
– Не знаю. Думает, что твой Слава не станет связываться с только что родившей женщиной. Ну ты сама подумай. А где она была все эти месяцы? Почему не пришла сразу? Почему не сделала аборт?
– Не называй его моим, – прошу я. – Может, она хочет этого ребенка. И побоялась, что Слава откажется…
– Ага. А теперь не боится. Когда хотят ребенка от любимого мужчины, с которым разошлись, не говорят ему об этом вообще или сообщают на ранних сроках.
– Ну откуда ты знаешь?
– Не знаю. Просто рассуждаю логически. Я вижу это так. Она прошла по более выгодным или простым вариантам. Ее там послали, а потом пришла к Славе.
Я с сомнением пожимаю плечами.
– Я бы так не поступила.
– И я. Чтобы так поступить, надо иметь два-три половых партнера, а у нас и по одному нет.
Подруга говорит слишком громко, я прикладываю палец к губам. Будут проблемы, если нас услышат ее родители.
– А я тебе не сказала, что мы одни сегодня?
– Нет, – я отрицательно качаю головой.
– Родители на даче. Так что… – Юлька выходит из комнаты, возвращается и громыхает о стол двумя бутылками вина. – Если что, есть еще домашнее. Можно с каждой бутыли отлить понемногу, никто не заметит.
– Мы столько не выпьем… – ужасаюсь я.
– Это тебе так кажется.
Правоту слов подруги я понимаю, когда кручу в руках опустевший бокал.
– Все, – произношу я обиженно.
Я не знаю, на кого именно и за что обижаюсь. Наверное, на весь несправедливый мир. Настроение хуже некуда. Слезы собираются в глазах. Хочется забраться в постель, обнять подушку и лежать… лежать… лежать…
– Ничего не все, – произносит Юлька командирским тоном. – Давай, звони своему Сереже. Пусть приезжает. И друга с собой прихватит.
– Нет, – я отрицательно мотаю головой, и перед глазами плывет картинка. – Ой, – зажмуриваюсь, останавливая жуткую пляску.
– Звони, – подруга подталкивает ко мне телефон.
– И что я ему скажу? Не хочу.
– Ну тогда я сама наберу. Я думала, что алкоголь развеселит тебя. А ты себя видела?
– Нет.
Подруга изображает кислое выражение лица.
– Вот такая ты, – включает музыку. – Набирай, Лиз. Ну! Будем исправлять вечер.
– Уже поздно, он не придет, – я аккуратно трясу головой.
– К тебе? Еще как приедет, – заверяет Юлька. – Вот посмотришь, – она вскидывает руки и, повиливая бедрами, опускается передо мной. – Только друга пусть не забудет. А то мои таланты пропадают зря. Ну давай поспорим, что приедет? Сними блокировку, я сама ему напишу.
– Ну уж нет!
Представляю, что пьяная Юлька может написать.
– Обещаю, что не будет ничего такого. Клянусь! – она кокетливо выпрямляется, оттопырив попу. – Я тебе дам прочитать сообщение перед отправкой. Честно, – вскидывает правую ладошку.
Я провожу пальцем по экрану.
– Ты обещала, – произношу немного заплетающимся языком.
– Клянусь своей девственностью, – хихикает она, вырывая телефон из рук. – А ты говорила, что поздно, – сует экран под самый нос. – Будут через тридцать минут. И обещали привезти шампанское. Золото, а не парень.
Как Сережа усаживает меня к себе на колени и протягивает фужер, последнее, что я запомнила. Дальше мир состоял из картинок, звуков, образов.
Громкая музыка.
Юлькины довольные визги.
Лица.
Яркие вспышки.
Почему-то наступила тишина… Я даже смогла уснуть на какое-то время. Поза была жутко неудобная, заболела шея, и свело ноги.
Потом включился свет, кто-то громко говорил. И стало жутко холодно. У меня зубы стучали. Я пыталась согреться, кажется, стянула покрывало с кровати, завернулась, но у меня его отобрали.
– Давай, приходи в себя, – грубый мужской голос загудел в голове.
Глава 9. Вячеслав Сизов
Того, что меня разбудит среди ночи звонок Лизы, я не ожидал, как и того, что услышу чужой голос в трубке.
– Лялька, ты смотрела на часы? – спросил я недовольно.
Я только-только вернулся домой, успел принять душ, упасть на кровать и тут же отключиться.
– Э-э-эм, – тянет женский голос. – Это не Лиза, это ее подружка, Юлия. Мы это… виделись тогда… ну, на день рождения… ага. Точно. Да… виделись.
Мгновение – и от сонливости ничего не остается.
– Что случилось с Лизой? – спрашиваю я, сев в кровати.
– Ну-у-у… Ничего… – пьяно тянет подружка. – Но у нас проблемы, – наконец она говорит что-то членораздельное и вразумительное.
– Пришли адрес.
Сбрасываю вызов и тут же получаю СМС. Улица, дом, квартира. От осознания того, что Лиза не в ночном клубе и не в баре, а в чьей-то квартире, только на секунду становится легче. А потом голову захватывают нерадостные мысли. За время учебы и практики я наслушался таких историй про молодых девчат, что приходили к кому-то из знакомых в гости… Уродов в нашем мире просто неимоверное количество. И с каждым прожитым годом кажется, что их больше, чем адекватных людей.
– С-с-сука, – цежу сквозь зубы.
Нужно было спросить, жива ли Лиза. От этой мысли хочется самому себе дать по морде. Естественно, она жива! И если рассуждать логически, ее подружка позвонила мне, а не Марку, а это значит – боится подставить. Тогда почему Лиза не говорила со мной?!
Ответ оказывается до безобразного банальным.
Дверь в квартиру не закрыта. В коридоре топчутся двое в форме, а рядом явно недоброжелательно настроенная соседка в растянутом халате и с сучьим взглядом.
– Вечер добрый, что происходит? – интересуюсь я.