– Ну как что? Отстегнул их, а потом побежал догонять Иванкова. До ворот добежал, смотрю туда-сюда, а никого и нет. И спросить не у кого – ночь. Ну тогда я решил ему позвонить.

– Кому? – не поняла Лена.

– Ну этому, сбежавшему Иванкову! Он же форму Дурочкина надел, а там телефон был.

– И с какой целью позвонили?

– Как с какой?! Образумить, до совести достучаться!

Сержант горестно вздохнул и запихнул остатки пирожка в рот.

– Вижу, достучаться не получилось.

Он помотал головой, с усилием проглотил и ответил:

– Ну да. Телефон прямо возле меня зазвонил – Иванков его просто в траву выкинул. И дубинку, и пустой кошелек.

– А где телефон?

– Я Дурочкину вернул.

В палату зашел криминалист.

– Слава, сфотографируй тут все. Слушай, а во сколько звонок в дежурную часть поступил?

– В 23:44, – ответил Славик, снимая фотоаппарат с шеи.

Лена посмотрела на сержанта, уже приступившего к уничтожению второго пирожка.

– А во сколько вы обнаружили, что Иванков сбежал?

Сержант опустил голову.

– Где-то час назад.

– Получается, что позвонили вы не сразу?

Сержант опустил голову.

– Сержант, почему вы не сразу сообщили в полицию?! – повысила тон Лена.

– До майора Шурочкина пытался дозвониться, а он трубку не брал. Да и Дурочкин отговаривал, говорил, что не надо шум поднимать – потом проблем не оберешься.

Лена покачала головой: о каких-то результативных поисках по «горячим следам» говорить уже не приходится – потеряно драгоценное время.

– Лена! – позвал Славик.

Она подошла к нему.

– Гляди! Наручники открыты обычной скрепкой. Вот она. При должной сноровке – ничего сложного. Вопрос: откуда у него скрепка?

– Он ими поужинал.

– Да?! – удивленно хмыкнул криминалист. – Забавный народ эти урки. Может, ему железа в организме не хватает?

Лена взяла сержанта за локоть и подтолкнула к двери.

– Давайте-ка прогуляемся до того места, где вы нашли телефон.

Оба вышли и спустились на первый этаж, куда уже стягивался немногочисленный ночной персонал.

– Я сейчас подойду, – сказала Лена дежурному врачу и вместе с сержантом вышла из больницы. Другой сержант, их водитель, выглянул из машины:

– Товарищ старший лейтенант, едем куда?!

– Нет, Юра. Сиди пока, – Лена пошла по аллее в сторону ворот.

Через минуту она внимательно осматривала место, где охранник обнаружил вещи напарника. Подняла из травы связку ключей с брелоком в виде сидящего на унитазе скелета.

– Дурочкина?

– Ага, его! – подтвердил сержант. – Брелок его!

Лена отдала ему ключи и внимательно осмотрела местность. Справа горел зеленый крест круглосуточного аптечного пункта, слева – светилась вывеска автозаправки. Если учитывать приличное расстояние и густые, мешающие обзору, деревья, то на какую-то внятную картинку с камер наблюдения рассчитывать не стоит.

Лена отпустила охранника и пошла к аптеке. Выяснив, что камеры наблюдения есть только внутри помещения, она направилась к автозаправке. И там ее ждала неудача: камеры были, но все они смотрели только на въезд-выезд с периметра и на заправочную линию вблизи топливораздаточных колонок.

Опрос медперсонала тоже ничего не дал. Правда, одна медсестра видела беглеца, но ничего особенного сказать не смогла: да, был такой в форме, вежливый, заблудился, показала дорогу.

Доступ к записям с видеокамер можно получить только утром. Но Лена не делала ставку на камеры – ничего нового она там не увидит.

Одно очевидно: накрылся ее отпуск медным тазом.

***

Лена пыталась понять, от чего сейчас больше топорщатся усики капитана Рудина: от вентилятора, посылающего волны прохладного воздуха, или от возмущения, ясно читающегося в его глазах.

– Ищешь, ловишь, ночами не спишь – а тут из-за тупорылых дятлов все идет коту под хвост! Я его полгода ловил! Я задолбал участковых, оперов, транспортников, таможенников и наружку! Я прошерстил все притоны, взбодрил всех бандюков, допросил всех подозреваемых! Я две пары ботинок стоптал, бензина сжег немерено, я с женщиной своей почти не виделся, а все ради чего?! Ради того, чтобы два каких-то чучундрика взяли его и отпустили?!

– Все сказал? Слезай с трибуны, – устало молвил Сипягин.

Рудин сел и отвернулся к стене. Сидевший рядом майор Шиловский ободряюще похлопал его по плечу.

– Так, дело на контроле в СКР, сами понимаете. В состав оперативно-розыскной группы войдут майор Шиловский, капитан Рудин, старший лейтенант Бочаров, старший лейтенант Кирсанова, – сказал Сипягин и припечатал приказ хлопком ладони по столу.

– Так Кирсанова же в отпуск собиралась, товарищ подполковник, – недоумевающе произнес Бочаров.

– Вы ей обещали сразу после Демчева дать возможность догулять, – подтвердил Рудин, глядя на Лену с красными от бессонной ночи глазами.

– Обещал! – недовольно ответил Сипягин. – Не получилось после Демчева – текучки много навалилось! И сейчас не получится! Сбежал особо опасный преступник, если вы еще не поняли! В том, кто в этом виноват, разбираться будем параллельно с его поисками, а где я столько людей возьму?! Жора Антресоль… тьфу… подследственный Иванков – не мальчик со скрипкой! Натворить может таких дел, что замучаемся разгребать! Вы не вчера в розыск пришли – должны понимать! А если кого-то что-то не устраивает, то рапорт мне на стол – и к чертовой матери отсюда!

В кабинете повисла тишина, лишь гудел вентилятор да слышался шум машин с дороги. Лена ловила на себе сочувствующие взгляды оперативников.

– Зря вы так, Михал Михалыч, – наконец, сказал майор Шиловский. – Кирсанова не сказала «нет».

– Я не сказала «да», милорд. Вы не сказали «нет», – с досадой отмахнулся Сипягин. – Да я не про Кирсанову конкретно, Павел Захарович. Я про общие настроения. Для профилактики, так сказать.

Он посмотрел на молчаливую Лену. Взгляд его смягчился, а тон приобрел виноватые нотки.

– Кирсанова, премию получишь. Двойную. Я с начальником отдела согласую. Богатой в отпуск пойдешь, с приданым. Завидной невестой будешь.

Лена встала, накрыла макушку левой ладонью, а правую приложила к виску.

– Есть, товарищ подполковник! Ради приданого готова работать до самой пенсии! Старая и богатая невеста – что может быть лучше?! – торжественно отчеканила она.

– Не паясничай, пожалуйста, – грустно вздохнул начальник. – И сядь.

Лена села под смешки коллег. Сипягин, наоборот, встал у окна, сложив руки за спиной.

– В 79-ом промышляла в городе банда налетчиков: инкассаторов грабили и убивали. Тогда инкассаторами были обычные тетки, часто пожилые, и перевозили они деньги в обычных машинах. И охрана – только водители, да и те тоже не Рэмбо, надо сказать.

Все молчали, не понимая, к чему это он. Сипягин повернулся лицом к подчиненным и продолжил:

– Всего было три эпизода, и все – как под копирку: убиты и кассиры, и водители, деньги похищены, свидетели невнятное бормочут. Это сейчас везде камеры наблюдения есть, а тогда что? Бабки у подъезда да гражданская сознательность. В общем, начальство кипит, кассиры боятся деньги возить, общественность волнуется. И решило тогда наше руководство приставить к каждому инкассатору сотрудников уголовного розыска: у сберкасс, откуда деньги забирали, и у предприятий, куда их привозили для выплаты зарплат. Меня и еще одного капитана прикрепили к кассиру с текстильной фабрики, а дежурить мы должны были у сберкассы на улице Заводской. Тихая такая улочка, малолюдная.

Все молча закивали, соглашаясь: Заводская и сейчас особой жизнью не отличалась.

– Так вот, разделились мы: я в одной подворотне стою, а он в другой, в конце улицы. Подъехала машина, водитель и кассир в сберкассу зашли, а мы наблюдаем. Через двадцать минут выходят: он – мешок с деньгами несет, она – сама еле ноги переставляет. И тут на большой скорости подъезжает желтый «Москвич», оттуда выскакивают двое, третий в машине за рулем сидел. Лица платками обвязаны, и с оружием. Ну, я дорогу перебегаю, пистолет на ходу достаю и ору: «Руки вверх! Милиция!». Водитель сразу по газам, а те двое – стрелять в меня. Я за дерево спрятался, колени трясутся, руки тоже. В меня же еще никто никогда не стрелял – я ж только-только из Школы милиции. Врать не буду – страшно было: я один, а их двое…

– Один? – не понял Рудин. – А капитан?

Сипягин тяжело вздохнул и сел за стол.

– Дальше слушай. В общем, волю в кулак собрал, страхи подальше запихнул и давай тоже стрелять, на поражение. Отстреливаюсь я и ору, ору и отстреливаюсь. Повезло мне, что оружие у них было кустарное, самодельное – точности никакой. В общем, убил я одного, а второй стал убегать, да не куда-нибудь, а именно в ту подворотню, где капитан должен был стоять. Я за ним. Он за угол завернул, слышу – выстрел. Я скорость прибавил, вижу – мужчина лежит с простреленной головой, и такси на большой скорости уезжает. Я было стрелять по колесам, да только патроны кончились. И хорошо, что кончились, потому что я капитана со злости бы точно застрелил. Он откуда-то совсем с другой стороны прибежал: глаза по пять копеек, рука с пистолетом трясется. Мне тогда некогда было выяснять, где он прохлаждался: у мужика пульс проверил – ноль, и обратно к сберкассе побежал, а там уже и милиция подъехала. А через час на посту ГАИ «Москвич» задержали – он, оказывается, в угоне был. И налетчика того, который такси угнал, тоже поймали.

– Это понятно! А капитан-то этот где был?! – не унимался Рудин.

– Телефон-автомат пошел искать, чтобы в роддом позвонить. Жена у него там рожала.

Оперативники синхронно шлепнули себя по лбу.

– Итак, к чему я это… А к тому, что будь капитан там, где должен быть – таксист остался бы жив. И ты, Кирсанова, сейчас тоже должна быть там, где должна. И кто знает, может, именно ты окажешься в нужном месте и в нужное время, пока остальные работают в других направлениях. И да, Кирсанова, если ты еще не поняла – это приказ.

– Я поняла, товарищ подполковник, – кивнула Лена.

– Михал Михалыч, дайте ей хоть отдохнуть после дежурства, – сказал Шиловский.

– Павел Захарович, вы уж совсем из меня монстра не делайте, – развел руками Сипягин.

Он снова встал.

– Майор Шиловский! Ориентировать все подразделения от линейной полиции до участковых уполномоченных, разослать фотографии с приметами, допросить сотрудников следственного изолятора!

– Есть, товарищ подполковник!

– Капитан Рудин, допросить подельников и проверить контакты разыскиваемого!

– Есть, товарищ подполковник!

– Старший лейтенант Бочаров, проверить камеры наблюдения больницы, опросить информаторов, найти свидетелей!

– Есть, товарищ подполковник!

– Старший лейтенант Кирсанова, выспаться и подключаться к делу!

– Есть, товарищ подполковник!

Глава вторая

Жора никогда не считал себя фартовым – будь он фартовым, не оттрубил бы столько лет за колючкой. «Не пойман – не вор» – это не про него.

А вот сегодня – прямо в жилу: и канашку вовремя в СИЗО рвануло, и лепила оказался с бодуна, и вертухай попался ссыкливый, и ночка темная выдалась. Свезло так свезло! Неужели и ему бандитская удача ощерилась своей рыжей фиксой? Хорошо бы.

Дойдя до темного магазина спорттоваров, он остановился и осторожно выглянул из-за угла. Убедившись, что ему ничего не угрожает, натянул кепку на глаза и спокойным шагом преодолел освещенный участок дороги, по другую сторону которой, утопая в липовом цвету, стоял пятиэтажный дом.

Кнопки домофона были еле видны. Жора вгляделся в покрытую медным напылением панель, нажал решетку, ввел сервисный код и набрал четыре ноля – магнитный замок щелкнул. Жора шагнул в подъезд, встретивший его кошачьим запахом и тусклым светом лампочки.