Ожидание и безделье вымотало Родинова сильнее напряженной работы. Временами себя было нечем занять, так что у Дмитрия появлялась мысль вернуться в Москву, домой к семье, но прошедшие две недели он выступал охранником Маргариты и её матери, а также пытался искать что-либо о Кругарском спецпоселении из открытых интернет источников.

– Понимаю ваше нетерпение, молодой человек, – нервно рассмеялся историк. – Сегодня утром мне написал мой бывший студент из Тюмени, который по моему заданию осуществлял поиск в местном архиве. Он наткнулся на внутреннюю переписку между управлениями НКВД и обнаружил список фамилий лиц для перемещения в спецпоселении.

– Николай Фёдорович, вы собираетесь мне что-то отправить? – обрадованно вздохнул Родинов.

– Эта переписка и список натолкнули меня на идею, что я смог осуществить полчаса назад, – продолжил гнуть свою линию Жито. Я ничего не хочу вам отправлять, а предлагаю через пол часика встретиться и обсудить детали очно.

– Хорошо, – согласился Дмитрий, – давайте встретимся и поговорим в баре отеля "Золотая Долина", где я остановился.

Через полчаса Дмитрий спустился из номера в лобби отеля, направился к бару, но остановился, заметив озирающегося по сторонам Жито, к животу он прижимал тонкий кожаный портфель.

– Времени у меня не много, предупредил Николай Фёдорович, пожимая руку Родинова, – Сегодня у меня ещё две лекции в университете.

Мужчины заняли столик в углу возле окна, Дмитрий заказал две чашки кофе и, когда официант выполнил заказ, устремил свой взгляд на Жито. Николай Фёдорович смотрел в окно, молчал, собирался с мыслями, но вдруг он напрягся и лицо окаменело.

– Что с вами, Николай Фёдорович, – забеспокоился Родинов, – с вами все нормально.

– Очень неприятный человек на меня уставился, – опустил голову к чашке кофе Жито. – У меня внутри вдруг все огнём опалило.

– За окном никого нет, может вам показалось, – удивился Дмитрий.

Жито отпил несколько глотков, начинающего остывать кофе, несколько раз глубоко вздохнул.

– Вроде бы полегче стало, – попытался улыбнуться Жито, – давайте вернёмся к теме нашей встречи.

Жито взял свой портфель с соседнего стула, расщелкнул замки и извлёк тонкую прозрачную папку. Он стал стремительно перелистывать подшитые страницы и, наконец остановился на нужной. Дмитрий спокойно ожидал рассказа историка и не открывал взгляда за его манипуляциями.

– В своём поиске по доступным мне архивам и базам я нигде не встречал Кругарского спецпоселения. Нигде ни на картах, ни в списках структур НКВД нет посёлка Кругар, а название посёлка Круглар встречал много раз.

– Какая разница как назывался этот посёлок? – Вспыхнул Дмитрий.

– Дмитрий Иванович, вы что реально не видите связи? – Поразил я Жито, – Из московских архивов вам передали материалы про Апраксина, а он связан с Кругарским спецпоселением. Скорее всего произошла ошибка, человеческий фактор, в разных документах этот посёлок называется по-разному.

– Я сам попытался провести поиск в интернет источниках, но посёлка Кругар я не нашёл, – развёл руками Родинов.

– Дмитрий Иванович, этот документ, – Жито постучал пальцами по листам раскрытой папки, – я получил от своего бывшего студента, живущего сейчас в Тюмени. – Это сопроводиловка начальнику Кругарского спецпоселения капитану Шатову о перемещении списка лиц в посёлок. – Николай Фёдорович повернул папку к Родинову.

– Шарий и Семашко, – Дмитрий прочитал документ, а вслух произнес только фамилии. – Дата документа совпадает с пребыванием Апраксина в спецпоселении.

– На осуждённого Семашко мне пока не удалось найти ничего, – Жито выстучал победную дробь пальцами по столу, – а про потомков Шария информации много. Старший сын Шария – Александр Матвеевич Шарий председатель правления Восточно-Сибирского Инвестиционного банка. Все данные и контакты на потомков Шария вы найдёте в этой папке.

– Я очень благодарен вам, – Дмитрий взял папку, но потом спохватился, – Николай Фёдорович, сколько я вам должен за выполненную работу?

– За эту часть поисков меня устроит пятьдесят тысяч рублей, – спокойно сообщил Николай Фёдорович, – предположу, что этих сведений может оказаться недостаточно, поэтому звоните мне в любое время.

Дмитрий передал названную сумму, а после мужчины поднялись из-за столика, пожали руки и распрощались. Дмитрий направился в свой номер, чтобы изучить материалы, переданные Жито. Настроение Дмитрия существенно улучшилось, ожидание, казавшееся бесконечным, завершилось, наступило время активных действий.

***

Совещание закончилось, члены правления Восточно-Сибирского Инвестиционного банка стали расходиться, председатель правления Александр Матвеевич Шарий поднялся со своего кресла и подошел к окну.

– Саша, мы с тобой дружим уже более двадцати лет, но вчера, когда ты меня встретил в аэропорту, я почувствовал, что тебя что-то гложет, – заметил оставшийся в зале совещаний главный акционер банка Сергей Семёнович Поляков.

– Серёжа, ты прав, на протяжении нескольких недель я постоянно ощущаю беспокойство, – Шарий прижался лбом к холодному стеклу, – оно наваливается на меня каждую ночь и не даёт мне спокойно заснуть, а когда я в кошмарах просыпаюсь, то не могу ничего вспомнить и дать себе какое-либо внятное объяснение.

– Может ты просто устал? – Предположил Поляков, – с финансовой стороны наше дело процветает, может быть у тебя переживания не связаны с работой.

Сергей, помнишь, я рассказал тебе про своего отца, – продолжал рассуждать Шарий, не слыша своего друга. – Отец был преданным членом ВКП(б), это не помешало, по лживому доносу какого-то мерзавца, попасть под пресс НКВД и пройти все круги ада ГУЛАГа.

Поляков не стал больше задавать никаких вопросов своему другу, понимая, что Александр Матвеевич погружен в меланхолические воспоминания о своём отце.

– После многих лет мытарства по различным лагерям, мой отец Матвей Фомич Шарий был отправлен на спецпоселение в Новосибирской области, – Александр Матвеевич отошёл от окна и занял ближайшее кресло. Отец много рассказывал мне о политических заключённых, о тяжёлой полуголодной жизни с иллюзорной свободой поселенца. Знаешь, Сергей, чем старше я становлюсь, тем более явственно вспоминаю и представляю события из рассказов моего отца. Всю свою жизнь он вёл дневник и во время заключения в ГУЛАГе, и на спецпоселении, и после.

Шарий потянулся за бутылкой минералки, что были расставлены для совещания, Александр Матвеевич посмотрел на стакан, стоящий рядом, но просто отпил из бутылки несколько глотков.

– Отец рассказывал о стычке политических с уголовниками из-за неопытности начальника спецпоселения, в результате чего мой отец и ещё один политический осужденный были тяжело ранены, а излечил их другой поселенец, бывший царский офицер, его фамилию я сейчас уже не вспомню, при помощи живой воды из мифического источника.

– Живой воды, – повторил с улыбкой Поляков.

– Не веришь, Серёжа? – грустно произнес Шарий, – поверить в это сложно, больше напоминает русские народные сказки, только мой отец до самой смерти носил на шее вместо креста маленький бутылек с такой водой. Помню мой младший брат Артём заболел – какое-то сильнейшее воспаление лёгких, врачи тогда стали сомневаться, что он выживет. Мы с матерью день и ночь дежурили у постели больного, а отец, когда понял, что Артёма уже не спасти, откупорил свой бутылек и капнул ему в рот этой воды. На следующее утро брат был абсолютно здоров, строго-настрого запретил нам рассказывать кому бы то не было об этой воде и об излечении Артёма.

– А что стало с водой и бутыльком Матвея Фомича? – Заинтересовался Поляков.

– Зацепила тебя моя история?! – рассмеялся Александр Матвеевич, – бутылек и дневник отца хранится в шкатулке, я положил подальше в секретере, что в моем домашнем кабинете.

– Я сейчас подумал, Саша, – улыбнулся Поляков, – даже если бы у меня была канистра такой живой воды, то я не хотел бы жить вечно. Как вытерпеть мучение терять уходящих родных, друзей, как жить в чуждом тебе мире, где нет любимых и близких?

– Ладно, поехали ко мне, – поднялся Шарий, – не ожидал услышать от тебя таких рассуждений. – Вот я бы не прочь прожить лет так сто пятьдесят.

Друзья покинули здание банка, уселись в бронированный мерседес-бенц, и в сопровождении джипа охраны, направились в элитный посёлок, где на берегу водохранилища располагалась усадьба Шария. Год назад управляющая элитным поселком компания, по согласованию с собственниками участков, наняла гидротехническую фирму, реализовавшую канал, соединяющий усадьбы с водохранилищем. В результате у Шария, как и у других владельцев, появился собственный причал и эллинг для яхты.

***

Машина на большой скорости мчалась по шоссе, до дома Шария оставалось менее десяти километров, во время движения старые друзья тихо обсуждали предстоящий инвестиционный проект. У сидящего на переднем сиденье телохранителя, неприятно пискнула рация, выслушав приказ старшего, он приказал водителю остановиться. Водитель сбросил скорость и остановился на обочине шоссе, рядом на мгновение притормозил джип охраны, выбросил из своего огромного чрева, одного телохранителя и помчался к хозяйской усадьбе.

Каждый охранник занял позицию возле пассажирской двери мерседеса.

– Саша, что случилось? – первым не выдержал Поляков.

– Через минуту, другую все прояснится! – недовольно молвил Шарий.

Прошло не более тридцати секунд и телефон Шария взыграл военный марш.

– Говори, Никитич, – Шарий нажал на клавишу приёма, чем оборвал мелодию марша на первых нотах.

– Александр Матвеевич, на ваш дом совершенно вооружённое нападение, охрана убита…

– Что? – Громогласно заорал Шарий, что его друг Поляков, сидящий рядом, вздрогнул от неожиданности.

– Александр Матвеевич, ваши родные, жена и сын не пострадали, – запоздало среагировал начальник службы безопасности Артур Никитич. – Я сейчас направляюсь в вашу усадьбу… – Шарий его уже не слушал, отключил телефон и засунул в карман, а потом приоткрыл окно.

– Мы долго будем торчать посреди шоссе? – потребовал ответа у стоящего возле его двери.

Телохранитель в этот момент что-то внимательно выслушивал по рации от старшего смены, после повернулся к Шарию и с отрешенным взглядом и ледяной интонацией сообщил: "Только что получил разрешение, что можно ехать. Поляков, пыхтя распахнул дверь, выбрался со своего места и пересел вперёд. Охранники заняли места слева и справа от Шария.

Ворота на усадьбу были раздвинуты, на площадке за воротами была припаркована машина полиции, водитель мерседеса подал сигнал и въехал на территорию усадьбы, не доезжая до парковки возле дома из-за сотрудников следственной бригады. Шарий и Поляков выбрались из автомобиля и, озираясь по сторонам, направились к дому. На клумбе перед лестницей, ведущей в дом, над трупом охранника вертелся криминалист, а рядом общались полицейский капитан с начальником службы безопасности Артур Никифорович, заметив Шария, он оставил капитана и направился к банкиру.

– Александр Матвеевич, здравствуйте!

– Никитич, как могло это произойти? – Банкир, видя растерянность подчинённого, махнул рукой, – Сколько было этих людей? Почему не сработали датчики безопасности периметра? Лица система видеонаблюдения зафиксировала? – банкир засыпал вопросами своего начальника службы безопасности.

– Нападавших было трое и все в чёрных масках, закрывающих лица, тяжело вздохнул Артур Никитич, – защиту дальнего подступа и периметра они обезвредили, поэтому застали охрану не готовой отразить нападение. Нападавшие прибыли к усадьбе со стороны водохранилища, прошли на катере по каналу, как-то подменили изображение камеры. Также был застрелен садовник и кухарка.

– Они что и в дом пробрались? – Вспыхнул Шарий, – Ох, и огорчил ты меня, Никитич. – Александр Матвеевич оттолкнул начальника службы безопасности и вбежал по ступенькам в дом.