– Точно, – ответила женщина, изо всех сил стараясь, чтобы её голос не задрожал и не выдал её с головой.

Она справилась со своей задачей, потому что сын Агнии произнёс оптимистично:

– Тётя Тереза, передавайте маме привет. Представляю, как она захлопоталась.

– Да-да, – пролепетала Ананьева. У неё язык не повернулся сказать Михаилу Журавлёву правду. «Вот приедет и узнает», – решила она. «А так расстроится, и мало ли что может произойти», – подумала она, успокоив свою совесть принятым решением.

Врачи сказали, что теперь Агнии ничего не грозит и подруга скоро пойдёт на поправку. Телефон у Евстратовой был отключён. Так велели доктора. Поэтому Тереза соврала, что не она звонила Михаилу, а он ей.

– Правда? – обрадовалась Агния.

– Да, дорогая, – подтвердила свою ложь Ананьева и повинилась: – Агния, дорогая, я не сказала Мише, что ты в больнице. Не хотела его расстраивать. Не знаю, правильно ли я поступила.

– Конечно, правильно, – заверила её Евстратова, – я как раз хотела тебя предупредить, чтобы ты пока Мишеньке ничего не говорила, да забыла.

– Я у тебя и сама сообразительная, – пошутила Тереза и ласково погладила исхудавшую всего за пару дней руку подруги.

– А Толечки больше нет, – беззвучно прошептали губы Евстратовой.

Увидев, что на глазах подруги выступили слёзы, Тереза перепугалась.

– Агния, родная, я умоляю тебя, не надо. Тебе нельзя расстраиваться. Подумай о Мише, обо мне, о Лидочке. Агния, Агничка, – повторяла Тереза Лаврентьевна на разные лады имя подруги. – Я позову доктора?

– Нет-нет, – прошептала Агния Артемьевна, – я сейчас успокоюсь, – дай мне, пожалуйста, минеральной воды.

Ананьева бросилась выполнять просьбу подруги. А Евстратова постаралась взять себя в руки. Умом она понимала, что её слёзы не оживят жениха. Но так хотелось выплакаться, повыть в голос по-бабьи, оплакивая свою горькую потерю. Горевать долго она не станет из страха, что сама может остаться разбитой болезнями развалюхой. Кому она в таком случае будет нужна? Конечно, у неё есть сын и внучка. Но, во-первых, они живут в другой стране. А во-вторых, она не хочет портить им жизнь, превращаясь в обузу. Ещё у неё есть верная Тереза. Но подруга и сама немолода, да и не может Агния, не имеет права превращать Терезу в вечную сиделку.

Евстратова выпила принесённую подругой воду, нашла в себе силы улыбнуться и спросила:

– Какая сегодня погода за окном?

– Погода замечательная! – у Терезы отлегло от сердца, когда она увидела, что подруге немного полегчало. – Поправляйся побыстрее, и мы пойдём с тобой гулять в саду. У них тут столько яблонь и ранеток! И уже все зацвели!

– Как я люблю ранетки, – выдохнула Агния.

– Я помню об этом, дорогая. Мы купим с тобою целое ведро спелых ранеток и сварим варенье!

– Варенье лучше из китайских яблочек сварить, – задумчиво проговорила Агния Артемьевна.

– И из китайских яблочек сварим! – подхватила Тереза Лаврентьевна. – А когда ты полностью поправишься, – продолжила она воодушевлённо мечтать, – мы отправимся с тобой в круиз по Волге! Правда ведь отправимся? – спросила она подругу.

– Непременно, – согласилась Агния и проговорила виновато: – А теперь можно я немного посплю? А то что-то силы оставили меня.

– Поспи, дорогая, конечно, поспи. – Тереза Лаврентьевна заботливо поправила одеяло подруги и на цыпочках, крадучись, вышла из палаты.

Она подошла к открытому окну в коридоре и чуть ли не до половины высунулась из него.

– Осторожнее, Тереза Лаврентьевна, – проговорила проходившая мимо медсестра, – не вывалитесь.

– И не подумаю, – весело отозвалась Ананьева, – просто я по свежему воздуху истосковалась.

– Так выйдите в сад, погуляйте.

– Не хочется Агничку одну надолго оставлять.

– Ну, как знаете, – отозвалась медсестра и заторопилась по своим делам.

Глава 6

Не думающий ни о чём плохом Сергей Савельев приехал домой рано утром в понедельник. Тем, как он провёл выходные, молодой мужчина был доволен. Одно плохо, он не выспался и сейчас с удовольствием бы вздремнул часок-другой. Он ругал себя за то, что поддался на уговоры своей пассии и не отправился домой вчера вечером. А теперь придётся идти на работу со слипающимися глазами. Он даже подумывал о том, чтобы позвонить начальнику и, сославшись на недомогание, выпросить день отгула. Но отгулов у него не было, а за просто так Силантич, их начальник, его не отпустит. Он и так зудит, что Серёга у него как камень на шее. Можно подумать, что он меньше других работает.

«Короче, нужно идти на работу», – подумал Савельев с сожалением, и как раз в это время раздался длинный нетерпеливый звонок в дверь.

– И кого это с утра несёт, – пробурчал Сергей и пошёл открывать.

На пороге стояло несколько мужчин.

– И чего за делегация? – сердито спросил Савельев.

Его удивлению не было предела, когда Турусов, представившись, развернул удостоверение, а потом сунул под нос ордер на обыск.

– Какой ордер? Вы чего, очумели? – выкрикнул Савельев.

Но его никто не слушал.

– Понятые, проходите, – пригласил капитан.

– Это ты чего, – возмутился Сергей, – как у себя дома распоряжаешься?! Я на вас жаловаться буду! В эту, как её, в ООН!

– Лучше сразу в НАТО, – усмехнулся лейтенант Уваров.

– Ты чего, самый умный, да? – обиделся Сергей. Но потом махнул рукой и сел. Только и проговорил: – С Силантичем сами будете объясняться.

– Кто такой Силантич? – поинтересовался капитан.

– Кто надо! – произнёс Савельев с угрозой в голосе.

– А конкретнее?

– Начальник мой! Между прочим, злой как собака.

– Ничего, объяснимся мы с вашим Силантичем.

Тем временем один из оперативников произнёс, обращаясь к понятым:

– Обратите внимание, найден нож, завёрнутый в полотенце.

– Так это не мой! – воскликнул Савельев.

– Вы хотите сказать, что вам его подбросили?

– Никто мне ничего не подбрасывал. Я сам взял его у дяди Толи.

– У какого дяди Толи?

– У соседа, что подо мной живёт.

– Полное имя, отчество, фамилия соседа.

– Вот привязались, как банный лист к мягкому месту!

– Отвечайте, пожалуйста.

– Анатолий Иванович Крупенников! Довольны теперь?!

– Не совсем. Зачем вы взяли нож из квартиры Крупенникова?

– Так он мне его сам дал!

– Зачем?

– Чтобы поточить! Ну чего вы на меня все вылупились, точно я прокажённый!

– При каких обстоятельствах Крупенников дал вам нож?

– Ох ты боже мой! – всплеснул руками Савельев и принялся объяснять: – Мы с дядей Толей поцапались!

– Поссорились? – уточнил капитан.

– Ну!

– Из-за чего?

– Из-за моей громкой музыки. Я выпивши был, сморозил что-то не то. Проспался, думаю, нехорошо, и пошёл извиняться.

– И что дальше?

– Ничего. Дядя Толя открыл. Я объяснил. Прошли мы на кухню, выпили немного.

– Куда дели бутылку?

– Дядя Толя велел мне её с собой забрать. К нему, мол, дама придёт, а она это дело не любит. Я и забрал.

– Где теперь бутылка?

– В холодильнике.

– Рюмки, из которых вы пили, тоже с собой забрали?

– Зачем же? Мне чужого не надо. Стопки были дяди-Толины, они у него и остались.

– Чем закусывали?

– Колбасой с хлебом.

– Колбаса на тарелке лежала?

– Не помню я! Наверное! А, да! Дядя Толя её потом на мойку поставил.

– А нож отдал вам?

– Точно! Он, когда резал эту колбасу, замучился, можно сказать, пилил её. Нож тупой!

– И вы его поточили?

– Не успел ещё. Хотел сегодня, – повинился Савельев.

Оперативники переглянулись. Крупенников был явно зарезан острым ножом.

– А где, Савельев, тот нож, которым вы зарезали Крупенникова?

– Чего мелешь-то?! – перепугался Сергей. – Кого зарезал? Дядя Толя может сам подтвердить, что он давал мне только один нож!

– Дядя Толя не может ничего подтвердить, – бесстрастным голосом проговорил Турусов.

– Это ещё почему?!

– Потому что вы его убили.

– Врёшь! Врёшь ты всё! – Савельев рванулся к двери, но тут же был схвачен двумя оперативниками.

– Куда это вы, Сергей Никифорович, собрались? – ласково спросил его Турусов.

– К дяде Толе!

– Вам же русским языком говорят, что ваш сосед убит! И находится в морге.

Савельев сразу обмяк. Потом вырвался из рук оперативников, которые ослабили хватку, сел на стул, закрыл лицо руками и зарыдал как ребёнок.

– Дядя Толя, – повторял он, всхлипывая, – дядя Толя. – Потом стал размазывать слёзы по щекам.

Кто-то из оперативников сунул ему полотенце.

– Я не убивал дядю Толю.

– Вы сами признались, что ссорились с Крупенниковым.

– Да я с кем тут только не ссорился! И что же, мне всех надо было замочить? – вырвалось у Савельева.

– Когда вы были у Крупенникова?

– В пятницу днём.

– Во сколько именно?

– Не помню я!

– Где вы были с восьми вечера субботы до трёх ночи?

– Я из дома в пятницу около семи вышел и поехал на встречу со своей подругой.

– На чём поехали?

– На её машине. Она меня на остановке, что напротив нашего дома, ждала.

– Кто может это подтвердить?

– Никто, – уныло проговорил Серёга, потом встрепенулся: – Соседка моя может подтвердить! Она видела, как я выходил из квартиры.

– Вы могли с таким же успехом спуститься к соседу, убить его и продолжить свой путь.

– Так я с рюкзаком был!

– К тому же ваша соседка не помнит, во сколько именно вы вышли из квартиры.

– Но в любом случае это было в пятницу!

Ему никто не ответил.

– А! Вспомнил! Гаврила Александрович меня видел!

– Кто такой Гаврила Александрович?

– Сосед со второго этажа! Васюков. Мы с ним нос к носу на углу столкнулись, он с Маринкой шёл!

– Кто такая Маринка?

– Свинка его морская.

– Ваш сосед что, свинку на улице выгуливает?

– Ну да, только он её с рук не спускает.

– В какой квартире живёт Васюков?

– В девятой.

– И всё-таки это шаткое алиби. Вы могли вернуться и убить Крупенникова на следующий день.

– Ироды! – заголосил Савельев. – Не убивал я дядю Толю!

– Назовите имя, отчество, фамилию и адрес своей девушки, с которой вы провели выходные.

– Не могу, – мрачно проговорил Савельев.

– Это ещё почему?

– Она замужем! А муж у неё из бывших.

– Что значит из бывших?

– Из бандюков. Старше её на двадцать лет.

– Зачем же она живёт с таким?

– Богатый он. Все её желания, как фея-крестная, исполняет.

– Зачем же она ему изменяет с вами?

– Странный вы какой-то! – возмутился Савельев. – Заладили – зачем да зачем! Она молодая совсем! Ей секса охота. А ему уже ничего неохота!

– Немощный, что ли?

– Не совсем!

– Понятно. Но если вы не можете назвать имя женщины, то алиби у вас нет. И до выяснения всех обстоятельств вы, Савельев, задерживаетесь.

– Не имеете права! Сатрапы!

– Препроводите задержанного в машину, – распорядился капитан.

– Дайте мне хотя бы Силантичу позвонить.

– Из управления позвоните.

Капитан выполнил своё обещание и позволил задержанному позвонить начальнику. Валерий Силантич Павлов, к удивлению Турусова, примчался в управление, внимательно выслушал капитана и заявил:

– Не мог Серёга убить соседа.

– Это ещё почему? – удивился Турусов.

– Потому что он шалопай, конечно, и хам, но не убийца.

– Слова, слова, – грустно вздохнул капитан.

– Ладно, вы разбирайтесь, – махнул рукой Павлов, – а я на всякий случай найму Серёге адвоката.

– Если он не виноват, зачем же адвокат? – усмехнулся Турусов.