– Тут мы и обоснуемся, поджидая возвращения нашего друга капитана, – заявил маленький бельгиец. – Вы обратили внимание, Гастингс – в разговоре я несколько раз упомянул, что мы намерены вернуться в Лондон первым же поездом? Жаль, если вы приняли мои слова за чистую монету. Нет, вы обратили внимание на лицо миссис Мальтраверс, когда перед ней предстал этот молодой красавец Блэк? Она явно была в ужасе, а он… что ж, кажется, он очень преданный друг, как по-вашему? И он ночевал в Марсдон-Мэноре со вторника на среду – накануне смерти мистера Мальтраверса! Нам следует познакомиться с капитаном Блэком поближе, Гастингс.

Примерно через полчаса наблюдений за дорогой мы увидели, что наша ничего не подозревающая жертва приближается к гостинице. Пуаро перехватил его у входа и вскоре они вместе переступили порог комнаты, где мы расположились.

– Я рассказал капитану Блэку о миссии, которая привела нас сюда! – пояснил мой друг. – Как вы сами понимаете, мсье капитан, я должен выяснить, в каком душевном состоянии находился мистер Мальтраверс незадолго до своей кончины, и в то же время мне не хотелось бы причинять лишние огорчения миссис Мальтраверс, задавая неудобные вопросы. А поскольку вы были здесь как раз накануне трагедии, вы точно так же можете предоставить нам необходимую информацию.

– Разумеется, я к вашим услугам, – ответил молодой офицер, – но, боюсь, что не заметил ничего, что могло бы вас заинтересовать. Видите ли, хотя Мальтраверс был старым другом моих родителей, сам я не слишком хорошо его знал.

– Когда вы приехали в Марсдон?

– Во вторник днем. А в среду ранним поездом укатил в Лондон – мое судно отплывало из Тилбери в полдень. Но полученные известия заставили меня изменить планы – кажется, вы слышали, как я рассказывал об этом миссис Мальтраверс.

– Как я понял, вы живете в Восточной Африке и возвращались домой?

– Да, я осел там сразу после войны. Грандиозная страна!

– Согласен. Вернемся к вашему визиту в Марсдон-Мэнор. О чем вы беседовали с хозяевами за ужином?

– Ну… так сразу и не припомню. Обычная застольная болтовня. Мальтраверс справился о моих родителях, потом мы обсуждали вопрос о германских репарациях, потом миссис Мальтраверс расспрашивала меня о жизни в Восточной Африке, ну, я и рассказал пару историй, вот, собственно и весь разговор.

– Благодарю вас.

После непродолжительной паузы Пуаро мягко сказал:

– С вашего разрешения, я хотел бы провести маленький эксперимент. Вы чистосердечно поведали обо всем, что сохранилось в вашей памяти. А теперь я хотел бы учинить допрос вашему подсознанию.

Блэк явно занервничал:

– Это что же, какой-то психоанализ?

– Нет-нет, – поспешно сказал Пуаро. – Это что-то вроде игры: я говорю слово, а вы отвечаете первое, что пришло вам на ум, и так далее. Начнем.

– Хорошо, – согласился Блэк, хоть и без особого энтузиазма – по-видимому, Пуаро не до конца его успокоил.

– Пожалуйста, Гастингс, записывайте все, что мы говорим, – сказал Пуаро. Затем достал свои солидные часы-луковицу и положил на стол возле себя. – Ну, поехали. День.

Помедлив, Блэк ответил:

– Ночь.

Пуаро продолжал, ускоряя темп, и Блэк не отставал.

– Имя, – бросил Пуаро.

– Адрес.

– Бернард.

– Шоу.

– Вторник.

– Ужин.

– Путешествие.

– Корабль.

– Деревня.

– Уганда.

– Рассказ.

– Львы.

– Ружье.

– Ферма.

– Выстрел.

– Самоубийство.

– Слон.

– Бивень.

– Деньги.

– Юристы.

– Спасибо, капитан Блэк. Сможете уделить нам еще несколько минут – скажем, примерно через полчаса?

– Конечно, извольте! – Молодой человек с любопытством покосился на него, облегченно вытер лоб и встал.

Когда дверь за ним закрылась, Пуаро повернулся ко мне, расплываясь в улыбке.

– Что ж, Гастингс, разгадка у вас в руках!

– Не понимаю, о чем вы.

– Разве этот список слов ничего вам не говорит?

Я внимательно изучил свои записи, но был вынужден отрицательно покачать головой.

– Что ж, я вам помогу. Прежде всего, молодой Блэк отвечал быстро, не задумываясь, стало быть, у него нет никаких причин скрывать что-то или намеренно лгать. «День» и «Ночь», равно как и «Имя» и «Адрес» – совершенно естественные ассоциации. Я подкинул ему слово «Бернард», в надежде, что если он как-то связан с местным эскулапом, то выдаст себя ответом «доктор». Но этого не случилось. Ассоциацией к слову «вторник» становится «ужин» – что неудивительно, учитывая, что именно об ужине во вторник мы говорили всего несколько минут назад. «Путешествие» связано у него с «кораблем», а услыхав «деревня», он вспоминает Уганду. Очевидно, что предстоящее отплытие в Африку, где он проживает в сельской местности, для него куда важнее поездки сюда, в Марсдон. При слове «рассказ» ему на ум приходит одна из экзотических историй о львах, которыми он развлекал хозяев поместья за ужином. Я сказал «ружье» и Блэк совершенно неожиданно отвечает «ферма». Услышав слово «выстрел» он без колебаний произносит: «самоубийство». Итак, все ясно. Кто-то из его знакомых застрелился из ружья на какой-то ферме. Не забудьте, что его мысли в тот момент были все еще заняты африканскими байками, которые он рассказывал в Марсдон-Мэноре за ужином во вторник, и согласитесь, что будет логично попросить капитана Блэка повторить для нас одну из этих историй, а именно: рассказ о человеке, застрелившемся необычным способом.

Блэк, присоединившийся к нам повторно по просьбе Пуаро, сразу припомнил эту историю и выложил ее без обиняков.

– Да, я действительно рассказывал об этом Мальтраверсам. Один парень у нас на ферме застрелился из малокалиберного ружья. Пулька угодила прямо в мозг и врачи не сразу поняли, в чем причина смерти – не было никаких следов выстрела, только немного крови на губах. Но причем тут…

– Вы хотите спросить, какое отношение этот рассказ имеет к смерти мистера Мальтраверса? Значит, вам неизвестно, что когда обнаружили тело, рядом с ним лежало ружье для стрельбы по грачам?

– Вы имеете в виду, что я мог подсказать ему идею… Господи, какой ужас!

– Не огорчайтесь, здесь нет вашей вины. А теперь прошу меня простить, я должен позвонить в Лондон.

Телефонный разговор длился долго, и вернулся Пуаро в глубокой задумчивости. Всю вторую половину дня он разгуливал в одиночестве, а около семи вечера вдруг встрепенулся, заявил, что откладывать больше нельзя, он должен сообщить новости молодой вдове. К тому времени все мои симпатии безоговорочно принадлежали ей. Как же это тяжко – остаться без гроша, да еще со страшным бременем вины, ведь ее муж покончил с собой, чтобы обеспечить безбедное будущее любимой женщины! Втайне я надеялся лишь на то, что время исцелит ее раны, а молодой Блэк сможет ее утешить, ведь было очевидно, что он испытывает к ней чувства более сильные, нежели восхищение.

Разговор с молодой леди вышел мучительным для обеих сторон. Вдова категорически отказывалась верить фактам, которые сообщил Пуаро, а когда ему наконец удалось убедить ее, разразилась бурными рыданиями. Проведенная по просьбе Пуаро медицинская экспертиза превратила наши подозрения в уверенность. Маленький бельгиец безмерно сочувствовал горю бедной женщины, но руки у него были связаны – ведь он представлял интересы страховой компании! Уже собираясь уходить, он проникновенно обратился к миссис Мальтраверс:

– Не горюйте, мадам! Вам ли не знать, что усопшие не покидают нас окончательно!

– Что вы имеете в виду? – выдохнула вдова, ее прекрасные глаза изумленно округлились.

– Разве вам не доводилось принимать участие в спиритических сеансах? Странно, ведь по всем признакам вы – прирожденный медиум!

– Да, мне часто это говорили. Но разве вы верите в существование мира духов?

– Мадам, мне доводилось сталкиваться с такими странными вещами, что я принял за правило ничему не удивляться. Вы же знаете, что в деревне поговаривают, будто в этом доме обитают привидения?

Она нерешительно кивнула. Вошла горничная и сообщила, что ужин готов. Миссис Мальтраверс попросила нас остаться, и мы с благодарностью приняли приглашение. Мне казалось, наше присутствие хоть немного поможет вдове отвлечься от своих горестей.

Не успели мы доесть суп, как за дверью раздался чей-то крик и звон бьющейся посуды. Мы вскочили из-за стола. На пороге, хватаясь за сердце, появилась горничная.

– В коридоре стоит какой-то человек!

Пуаро выбежал из столовой и тут же вернулся.

– Там никого нет.

– В самом деле, сэр? – пробормотала горничная. – Ах, я чуть не померла со страху!

– Но что вас так напугало?

Она понизила голос до шепота.

– Я решила… Я решила, что это хозяин… Этот человек был похож на него, сэр, ну просто один в один!

Я увидел, как миссис Мальтраверс содрогнулась от ужаса, и припомнил старое поверье, что дух самоубийцы долго не может обрести покой. Уверен, что наша хозяйка думала о том же, ибо спустя минуту она схватила Пуаро за рукав и вскрикнула:

– Слушайте! Разве вы не слышите? В окно постучали три раза! Это он! Он всегда стучал трижды, когда возвращался домой!

– Полно, это просто высохший плющ бьется о раму! – воскликнул я. Но всеми нами уже овладел какой-то суеверный трепет. У горничной, подававшей еду, тряслись руки, а когда трапеза подошла к концу, миссис Мальтраверс принялась умолять нас с Пуаро задержаться еще хоть ненадолго. Она явно боялась остаться одна. Из столовой мы перешли в малую гостиную. Тем временем ветер разгулялся. Он стонал за окнами, завывал в трубах, и от этих жутких звуков нам стало окончательно не по себе. Дважды дверь распахивалась, будто бы от сквозняка – медленно, с устрашающим скрипом – и оба раза вдова прижималась ко мне, трепеща всем телом.

– Да что с этой дверью! Заколдовали ее что ли! – наконец в сердцах выпалил Пуаро. Он встал, снова закрыл дверь и повернул ключ в замке. – Посмотрим, что ты на это скажешь, волшебная дверь!

– Ах, не надо! – пролепетала миссис Мальтраверс. – Ведь если она опять откроется, значит…

И тут случилось нечто необъяснимое. Запертая дверь медленно распахнулась в третий раз. Со своего места мне не было видно, кто стоит за порогом, но миссис Мальтраверс и Пуаро сидели лицом к двери. Вдова издала протяжный вопль и вцепилась в моего друга.

– Вы видели его? Там, в коридоре! – кричала она.

Пуаро озадаченно покачал головой, не сводя глаз с ее лица.

– Но он стоял там! Мой муж! Вы не могли его не заметить!

– Мадам, я ничего не видел. Вы устали… пережили страшное потрясение… ваши нервы не в порядке…

– Я совершенно здорова. О, Боже!

Внезапно лампы в комнате замерцали и погасли. Из темноты донеслись три громких стука. Я услышал, как миссис Мальтраверс застонала.

И тут моим глазам предстало жуткое зрелище!

Мертвец, который, как я думал, лежал сейчас на кровати наверху, возник в дверном проеме, окруженный слабым призрачным свечением. На его губах была кровь. Он вскинул правую руку и указующий перст вспыхнул ослепительным сиянием. Луч света обшарил меня, Пуаро и остановился на миссис Мальтраверс. Я увидел ее бледное, испуганное лицо, а потом я увидел еще кое-что…

– Бог мой, Пуаро! – вскричал я. – Посмотрите на ее руку, на ее правую руку! Она красная!

Вдова опустила взгляд, рухнула на колени и забилась в истерике на полу.

– Кровь! Это кровь! – вопила она. – Я убила его! Это моя вина! Он хотел мне показать… а я положила палец на спусковой крючок и нажала. А теперь он вернулся! Спасите меня, спасите меня от него!

Она захлебнулась рыданиями.

– Свет! – коротко приказал Пуаро.

Лампы вспыхнули словно по волшебству.