Когда из библиотеки, где происходила их беседа, они выходили в баронский холл, в дверях гостиной появилась Лиз и направилась через холл к лестнице. Заметив Гранта, она остановилась; лицо ее вспыхнуло от радости.

– О! – воскликнула она. – У вас есть о нем новости!

Услышав ответ Гранта, что новостей нет, она, казалось, была озадачена.

– Но ведь именно вы представили его тетушке, – попыталась настаивать Лиз. – На той вечеринке.

Это было новостью для Уолтера: Грант заметил, что тот удивился. Он почувствовал также, что Уолтеру неприятна вспышка нескрываемой радости на лице Лиз.

– Лиз, дорогая, – проговорил Уолтер холодным, чуть-чуть злым тоном, – это инспектор уголовного розыска Грант из Скотленд-Ярда.

– Из Ярда! Но… ведь вы же были на той вечеринке!

– Полисмену не возбраняется интересоваться искусством, – сказал Грант, улыбнувшись. – Только…

– О, простите! Я не это имела в виду.

– Я лишь заглянул туда, чтобы забрать одного из своих друзей. Сирл стоял у дверей, и у него был совершенно потерянный вид, потому что он не знал мисс Фитч в лицо. Вот я и отвел его и представил. И все.

– А теперь вы приехали сюда – расследовать…

– Расследовать, куда он исчез. У вас есть какие-нибудь соображения, мисс Гарроуби?

– У меня? Нет. Абсолютно никаких. Я просто не вижу смысла в его исчезновении. Это фантастическая бессмыслица.

– Если еще не слишком поздно, мог бы я поговорить с вами после того, как посмотрю вещи Сирла?

– Что вы, конечно, совсем не поздно. Еще нет десяти часов. – Голос Лиз звучал утомленно. – С тех пор как это произошло, время все тянется и тянется. Как будто накурилась… гашиша, да? А вы ищете что-то определенное, инспектор?

– Да, – ответил Грант. – Ищу подсказку. Но очень сомневаюсь, что найду ее.

– Я буду ждать вас в библиотеке. Надеюсь, вы найдете что-нибудь, что поможет вам. Это ужасно – словно висишь на паутинке.

Осматривая вещи Сирла, Грант думал о Лиз Гарроуби – «милой, дорогой Лиз», как называла ее Марта, – и о том, насколько она подходит «мямле», по выражению Вильямса. Всегда трудно сказать, что нашла женщина в мужчине, а Уитмор был, конечно, знаменитостью и завидной партией. Все это Грант говорил Марте в тот день, когда они ушли с вечеринки. Но насколько права была Марта относительно способности Сирла расстраивать планы? Насколько Лиз Гарроуби подпала под обаяние Сирла? Было ли внимание, которое она проявила в холле по отношению к Гранту, вызвано радостью, что он принес хорошие известия и с Сирлом ничего плохого не случилось, или просто облегчением от того, что спал тяжкий груз подозрений и уныния?

Руки Гранта привычными движениями машинально перебирали вещи Сирла, а мысли были заняты другим. Какие вопросы задать Лиз Гарроуби, когда он спустится к ней?

Сирл занимал комнату на втором этаже в увенчанной зубцами башне, возвышавшейся слева от парадного входа, выполненного в стиле Тюдоров. Окна комнаты выходили на три стороны, и сама комната была большой, с высоким потолком. Обставлена она была типичнейшей мебелью с Тоттенхэм-Корт-роуд, немного слишком веселенькой и простенькой для викторианского размаха помещения. Комната выглядела совершенно безликой, и Сирл явно ничего не сделал, чтобы наложить на нее отпечаток собственной личности. Странно, подумал Грант. Ему редко доводилось видеть комнату, в которой бы жили достаточно долго и при этом она осталась бы начисто лишенной какой-либо личностной ауры. На туалетном столике лежали щетки, на тумбочке у кровати – книги, но никаких следов самого обитателя комнаты. Так могла бы выглядеть комната в витрине.

Конечно, комнату подмели и убрали после того, как жилец вышел из нее шесть дней назад. И все же. Все же.

Ощущение странности было столь сильным, что Грант прекратил работу, остановился и огляделся, размышляя. Он думал обо всех комнатах, которые ему приходилось осматривать в свое время. Все они – даже комнаты в отелях – сохраняли аромат присутствия последнего жильца. А здесь – только пустота. Сирл никак не хотел проявлять свою индивидуальность.

Грант отметил, как отметила и Лиз в самый первый день, что одежда и прочие личные вещи Сирла очень дорогие. Перебирая в ящике его носовые платки, Грант заметил, что на них нет метки прачечной, и слегка удивился. Вероятно, стираются дома. На рубашках и белье метки были, но старые. Очевидно, американские.

Кроме двух кожаных чемоданов здесь находился жестяной, покрытый черным лаком ящик вроде очень большой коробки для красок. На его крышке была надпись белыми буквами: «Л. Сирл». У ящика имелся замок, но он не был заперт, и Грант с любопытством поднял крышку. Увы, он обнаружил, что в ящике лежат фотографические материалы Сирла. Ящик был сделан по типу коробки для красок, со вставленным внутрь лотком, который можно было вынимать. Грант подцепил лоток указательными пальцами, поднял и заглянул в нижнее отделение. Оно было заполнено, пустым оставалось только одно место, откуда был вынут какой-то предмет продолговатой формы. Грант поставил лоток на место и стал разворачивать тюк с лагерными принадлежностями, принесенный с берега реки. Ему хотелось найти то, что лежало на ныне пустом месте в ящике.

Но ничего подходящего он не нашел.

В тюке он обнаружил две маленькие фотокамеры и несколько катушек пленки. Но ни по отдельности, ни вместе они не годились, чтобы заполнить пустое пространство. Ничто другое из тюка тоже не годилось.

Грант вернулся к ящику и какое-то время постоял, гадая, что могли оттуда извлечь. Это был какой-то предмет размерами десять на три с половиной на четыре дюйма. После того как он был вынут, ящик не трогали, иначе остальные предметы сдвинулись бы с места и заполнили пустоту.

Нужно будет спросить Лиз, когда он сойдет вниз.

Войдя в комнату, Грант окинул ее беглым взглядом, теперь он начал рассматривать ее подробно. Но даже при этом он едва не упустил очень существенную вещь. Он перебирал ворох носовых платков и галстуков в ящике шкафа и уже собрался было закрыть его, как вдруг его внимание привлекла одна вещица, лежавшая среди галстуков, и Грант выудил ее.

Это была женская перчатка. Женская перчатка с очень маленькой руки.

Примерно такого размера, как у Лиз Гарроуби.

Грант поискал перчатке пару, но ее не было. Обычный трофей влюбленного.

Значит, красивый молодой человек сильно увлекся, если стащил перчатку предмета своей любви. Грант счел, что это необыкновенно мило. Нынче поклонение фетишам принимает гораздо более мрачные формы.

Ладно, что бы ни означала эта перчатка, она, без сомнения, свидетельствовала, что Сирл намеревался вернуться. Никто не станет оставлять любовный сувенир в ящике с галстуками, чтобы он попался на глаза кому-нибудь постороннему.

Следовало решить вопрос, чья это перчатка и что она означает.

Грант сунул перчатку в карман и пошел вниз. Лиз, как обещала, ждала его в библиотеке, но Грант отметил, что она отнюдь не все время просидела там одна. Не может один человек выкурить столько сигарет, сколько окурков лежало в пепельнице. Грант сделал вывод, что Уолтер Уитмор обсуждал с Лиз последнюю новость – полицейское расследование.

Лиз не забыла, однако, что в Триммингсе она – секретарь и официальный представитель, и позаботилась, чтобы принесли напитки. Грант пить отказался – он на службе, – но внимание к себе оценил.

– Наверное, это только начало, – проговорила Лиз, указывая на лежавшую на столе развернутую «Уикхем таймс» (выходит раз в неделю, по пятницам). На малопримечательном месте виднелся заголовок: «Пропал молодой человек». Уолтер упоминался как «мистер Уолтер Уитмор, Триммингс, Сэлкотт-Сент-Мэри, известный радиокомментатор».

– Да, – отозвался Грант. – Завтра это появится в утренних газетах.

«Спутник Уитмора утонул» – вот что будет стоять завтра на первой полосе. «Тайна Уитмора», «Исчезает друг Уитмора».

– Очень скверно для Уолтера.

– Да. Пресса больна чем-то вроде инфляции. Ее власть выходит далеко за рамки ее действительного значения.

– А как вы думаете, инспектор, что с ним случилось? С Лесли?

– Ну, одно время мне казалось, что он, вероятно, исчез добровольно.

– Добровольно! Но почему?

– На это я ответить не могу, пока не узнаю побольше о Лесли Сирле. Вы не думаете, например, что он мог просто устроить розыгрыш?

– О нет. Совершенно определенно – не мог. Он совсем не такого типа человек. Он очень спокойный, и у него прекрасный вкус. Он не увидел бы ничего забавного в подобном розыгрыше. Кроме того, куда он мог исчезнуть, бросив здесь все свои вещи? Ведь у него не осталось ничего, кроме того, что на нем.

– Кстати, о его вещах. Вы никогда не заглядывали внутрь его лакированного жестяного ящика?

– Это фотокоробка. Кажется, один раз заглядывала. Помню, подумала: как аккуратно все уложено.

– Что-то вынуто из нижнего отделения, и я не нашел ничего, что могло бы заполнить пустоту. Как вы думаете, вы не смогли бы определить, чего там не хватает?

– Уверена, что не смогу. Я ничего подробно не помню. Только аккуратность. Там были химикалии, слайды и все такое.

– Он держал ящик запертым?

– Он запирал его, это я знаю. Ведь среди реактивов есть и ядовитые. Но не думаю, чтобы ящик был заперт всегда. А теперь он заперт?

– Нет. А иначе как бы я узнал, что там есть пустое место?

– Я думала, полисмены могут открыть все, что угодно.

– Могут, но не имеют права.

Лиз слегка улыбнулась и проговорила:

– Ох, у меня с этими глаголами^[11] всегда была беда в школе.

– Между прочим, – сказал Грант, – вы узнаете эту перчатку? – И вытащил перчатку из кармана.

– Да, – ответила Лиз, слегка заинтересовавшись. – Похоже, это моя. Где вы ее нашли?

– В ящике с носовыми платками Сирла.

Как будто потревожил змею, подумал Грант. Мгновенно сжалась и ускользнула. Только что Лиз отвечала прямо и искренне. В следующее мгновение она напряглась и приготовилась защищаться.

– Как странно, – произнесла она сдавленным голосом. – Должно быть, он подобрал ее и хотел вернуть мне. Я вожу с собой в отделении для перчаток запасную пару, поприличнее, а машину веду в старых. Может, одна из парадной пары как-нибудь вывалилась.

– Понимаю.

– Эта перчатка, несомненно, из тех, что я держу в машине. Вполне годится для визитов или похода в магазины, при этом не слишком шикарная, можно носить каждый день.

– Вы не против, если я возьму ее ненадолго с собой?

– Нет, конечно, не против. Это вещественное доказательство? – попыталась она вежливо поиронизировать.

– Не совсем. Но все, что находилось в комнате Сирла, может в один прекрасный момент стать важным.

– Думаю, эта перчатка скорее собьет вас с пути, чем поможет, инспектор. Но в любом случае – берите ее.

Гранту понравилась решительная нотка, прозвучавшая в голосе Лиз. Он был рад, что она быстро вновь обрела присутствие духа. Гранту никогда не доставляло удовольствия дразнить змей.

– Не сможет мистер Уитмор сказать, что вынуто из ящика?

– Сомневаюсь, но попробуем. – Лиз направилась к двери, чтобы позвать Уолтера.

– А кто-нибудь из домочадцев?

– Ну, тетя Лавиния не сможет. Она никогда не знает, что творится в ее собственном шкафу. И мама не сможет, потому что она никогда и близко не подходит к комнате в башне, разве только сунет голову в дверь посмотреть, убрана ли постель и вытерта ли пыль. Но можно спросить слуг.

Вместе со всеми Грант снова поднялся в спальню в башне и показал, о каком пустом месте в фотоящике идет речь. Что за продолговатый предмет мог лежать здесь?

– Пакет с какими-нибудь химикалиями, которые он уже использовал, – высказал предположение Уолтер.

– Я думал об этом, но все необходимые фотографу реактивы на месте и, похоже, вообще не тронуты. Вы не припоминаете ничего, что видели у него и что могло бы заполнить эту пустоту?