– Откуда ты это знаешь?

– Мой клан изучает историю азлатов. Мы известны тем, что знаем все. – Он пожал плечами. – Если кому-то нужна информация, он ищет Синклеров.

– Неважно, о чем?

Он кивнул.

Я поймала себя на мысли, что продолжаю двигаться вперед. Жадность разлилась по моему телу.

– Можешь… можешь ли ты рассказать мне, что на самом деле произошло, когда умерла Сифра Иверсен?

Между его густыми бровями образовалась глубокая складка.

– Мы не работаем таким образом.

– Что ты имеешь в виду?

– Наши знания священны. Если тебе нужна информация, ты должна заплатить за нее.

Я чуть не рассмеялась вслух.

– Мы в чертовой тюрьме. Чем я смогу тебе заплатить?

Он озорно ухмыльнулся.

Я закатила глаза.

– Только не произноси эту мысль вслух.

– Хорошо, я ничего не хочу. Но я все равно не могу дать тебе ответа.

– Почему нет?

– Потому что я понятия не имею.

– Я думала, вы, ребята, знаете все.

По его лицу пробежала тень.

– Большую часть того, что я знал, психокинеты высосали из моей головы.

– Они забрали у тебя воспоминания?

– Нет. Не совсем. – Вздох вырвался из его рта, затем он откинул голову назад и уставился в потолок. – Воспоминания они, конечно, оставили. В противном случае, для меня было бы меньшей пыткой находиться здесь. Они ведь хотят, чтобы мы страдали, понимаешь?

Я увидела, что у него перекосилось лицо.

– Понятия не имею, что именно я знал. Какая информация была доступна моему клану до того, как темные забрали меня, или какие видения были у меня самого. Старшие крайне редко вводят нас, преемников, в Тайный Союз Провидцев. И чтобы подняться до более высокого уровня, мы должны проявить себя. Синклер может и не унаследовать экстрасенсорных способностей, но иногда это проявляется только в позднем подростковом возрасте. Вот почему существует испытательный срок.

– Значит, те, у кого нет способностей к ясновидению, не будут приняты в союз?

– Будут, – сказал он. – Только на других условиях. На другом уровне. История Сифры доступна только высшим и лучшим провидцам. Как далеко я продвинулся, не помню. В любом случае, кроме базовых знаний, теперь ничего не осталось.

– Мне очень жаль.

– Да. Мне тоже. – Он посмотрел на меня. – Как тебя зовут?

– Хелена.

– Хелена, а дальше?

– Иверсен.

Его глаза расширились.

– Ты ее дочь!

– Значит, это ты знаешь?

– Базовые знания. – Цепи парня звякнули, когда он изменил положение, чтобы посмотреть на меня. – Боже мой! Я не думал, что когда-нибудь встречу тебя. Ты была… – взгляд незнакомца блуждал по моему телу, – мифом.

Я слабо улыбнулась.

– А ты кто такой?

– Деклан Синклер.

– Как долго ты здесь?

Он нахмурился.

– Я не знаю. Какое-то время.

– Какое-то время?

– Вначале я пытался считать дни. Но в какой-то момент все просто начинает размываться.

Мой взгляд скользнул к оковам Деклана. На железе его цепей тоже лежала тонкая белая пленка оккультного порошка.

– Какими силами ты обладаешь?

Он проследил за моим взглядом и слабо поднял руки, прежде чем снова опустить их.

– Эмпат и стихия земли.

– Все ли эмпаты – провидцы?

Деклан покачал головой.

– Способности к ясновидению заложены только в генах Синклеров.

– Понятно.

– А ты?

– Что я?

– Твоя стихия.

– А, огонь.

Он поднял одну бровь.

– Огонь и?..

– Я… не знаю.

Деклан посмотрел на меня, но я не заметила осуждающего выражения в его глазах. Хотя мне почти всегда приходилось ожидать этого, учитывая прошлый опыт. Мои мысли вернулись к Тираэлю. К тому, как настойчиво он пытался выманить мою силу и как он злился и разочаровывался каждый раз, когда ничего не срабатывало. Ти всегда был таким злым.

– Мой разум затуманен, но правильно ли я понимаю, что твоя мать не познакомила тебя с нашим обществом?

Я опустила взгляд и кивнула.

Деклан понимающе кивнул в ответ. Удовлетворенно вздохнув, он постучал себя по лбу.

– Значит, в моем воспаленном мозгу все-таки есть что-то еще.

– Ты можешь перестать шутить об этой ситуации?

– Что-то должно поддерживать в нас жизнь, Иверсен. – Внезапно он пошевелился, наклонился вперед и… отжался. Несмотря на закованные в цепи руки.

– Ты занимаешься спортом? – Моя челюсть отвисла. – Сейчас?

– Когда еще? – Он сделал еще несколько отжиманий, затем поднялся, подпрыгивая и цепляясь за перекладину, ведущую от одной стены камеры к другой. Руки Деклана дрожали, когда он потянулся к ней. – Если я не буду держать себя в форме, то застряну в этой дыре, Хелена. Я уже видел, как слишком многие из находившихся здесь умерли. – Его босые ноги снова оказались на земле. Синклер присел на корточки, словно хищник. – И у меня нет особого желания заканчивать, как они.

– Но как это вообще возможно? То есть… – Я моргнула. – Разве они не делают с тобой… ммм…

– Пытают ли они меня?

Я вздрогнула, а затем кивнула. Деклан безрадостно рассмеялся.

– Естественно. Каждый день.

– Но это же больно, черт подери!

– К этому привыкаешь. Но тело справляется со всем этим лучше, если оно продолжает двигаться. Кто ломается, тот ржавеет.

На мгновение он взглянул на мое лицо. На шрам. На засохшую кровь в моих волосах. На шрам от ожога.

– Ты тоже должна это делать. То, что произошло ранее, повторится. Она вернется.

Я ахнула, хватая ртом воздух.

– Ты слышал это?

– Каждое слово.

Значит, он знал о Тираэле. О его предательстве. О моих чувствах к нему. Деклан знал, что я была настолько глупа, что доверилась парню, который использовал это доверие против меня самой. Жгучий стыд залил щеки.

– Не волнуйся. – Синклер пожал плечами и снова прижался виском к прутьям решетки. – У каждого из нас есть свои трупы в подвале, не так ли?

Я легла на спину. Нагретый пол буквально прожигал мою студенческую форму, всю разорванную после событий в пещере Спар.

– Я не хочу об этом говорить.

– Кем был тот парень, что предал тебя?

– Сказала же – не хочу об этом говорить.

– Прости. – Цепи Деклана зазвенели, когда он снова сменил позицию. – Я Синклер. Мои гены жаждут информации. И тот факт, что я заперт здесь, не делает ситуацию лучше. – Он сделал короткую паузу. – Ты первая, с кем я разговариваю с тех пор, как они пришли за мной.

Я повернула голову в его сторону.

– Как им это удалось?

– Схватить меня?

Кивок.

По его лицу пробежала тень. Где-то под нами раздался хриплый крик, за которым последовал глухой удар, как будто кто-то врезался в прутья решетки.

– Не знаю. Никаких воспоминаний. Даже не знаю, кто это был. Когда я пытаюсь вспомнить, то вижу образы детства и своей семьи, но в какой-то момент это обрывается. И следующее, что я помню, – как очнулся в этой камере.

– О боги.

Что-то в Деклане определенно было особенным. Должна быть какая-то причина, по которой темные так отчаянно хотели его. Но какая? И что задумал темный народ?

Грохот усилился. Тем временем несколько заключенных, казалось, бросились к решеткам своих камер. Крики разносились все выше. Я нахмурилась.

– Что там происходит?

Деклан уставился сквозь прутья решетки.

– Трудно сказать. Но не павериксы, я думаю. Когда они рядом, никто не бунтует.

– Павериксы?

В слабом красноватом свете факела его адамово яблоко подпрыгнуло, и я увидела мурашки, побежавшие по его обнаженным рукам.

– Темные существа. Не имеют тела. Выглядят как чернильные пятна в воздухе. Чем могущественнее существо, тем крупнее его очертания. Проклятые твари.

– Что они делают?

Деклан усилил хватку вокруг прутьев решетки.

– Вызывают беспокойство. Абсолютную панику. Твой чертов мозг отрубается и переключается на режим выживания. Когда они появляются, ты думаешь, что умираешь. Каждый раз. Они высасывают из твоего тела все ясные мысли и мучают тебя самыми страшными кошмарами, которые ты только можешь себе представить. А если им удастся прикоснуться к твоей коже, твое миндалевидное тело больше не выдерживает.

– Разве это не то же самое, что делают эмпаты?

Он покачал головой.

– Паверикс воздействует в совершенно другом масштабе. Как только он проникает в тебя, способность вызывать страх топит твой мозг в чернилах паники.

Я затаила дыхание.

– Что происходит потом?

Мрачная тень скользнула по его чертам.

– Твой мозг умирает. Ты продолжишь жить, но больше не будешь собой. Никогда.

– И эти твари живут здесь? – Мой пульс гулко отдавался в ушах. – В этой тюрьме?

Только теперь Деклан посмотрел на меня.

– Нокскартелль – это их дом. Они живут там, где царят самые большие страхи.

Я сглотнула.

– Когда они приходят?

– Всякий раз, когда им вздумается выползти из своих укромных уголков и закоулков. Если они проплывут мимо, тебе повезло. Но если они остановятся перед твоей решеткой… – Он скривил рот. – Что и говорить…

У меня во рту пересохло от сухости. Я медленно опустила взгляд. Оккультный порошок расплывался у меня перед глазами.

– О, черт. – Лицо Деклана стало пепельным, когда он уставился на спиральные коридоры. – Будь ты проклят!

– Что? – Моя голова взметнулась вверх. Я сразу же насторожилась. – Что ты видишь?

– Босса!

– Ваала?

Деклан кивнул. В одно мгновение мое горло сжалось. Сидя на заднице, я отползала назад, пока спина не прижалась к стенке камеры. Обжигающий жар грозил поглотить меня, но это не имело значения, ведь я едва осознавала все это. Единственное, на что мой разум в эту секунду обращал внимание, – это тускло мерцающее свечение за решеткой, исходящее от внешних факелов. Мои глаза горели, я не хотела моргать. Не сейчас, не здесь.

И тогда я увидела его. Длинная широкая тень на проходе перед клеткой Деклана. Потом перед моей. И вдруг…

Звериная ухмылка. Красное мясо в глазах. Жуткий, как худший из всех монстров. Ваал.

Его кожистый потрепанный язык высунулся наружу. Он облизал то место, где когда-то был его рот, и из пасти Ваала вырвался хриплый стон.

– Хелена. – Его когтистые пальцы обхватили прутья решетки моей камеры. – Как я вижу, Лахлан вылечил тебя. Очень хорошо. Как твои дела?

Я молчала.

– О, да брось. Я спросил, как у тебя дела, и не получил ответа? – Он склонил голову и усмехнулся. – Ты такая восхитительная упрямица.

– Чего ты хочешь от меня?

Пальцы темного бренчали по железу. Его длинные ногти наигрывали жуткую мелодию. Внезапно на руках Ваала вспыхнул зеленый свет. Он сделал размашистое движение, и прутья решетки с грохотом открылись. Ваал сделал шаг в мою камеру. Когда я вздрогнула, он остановился. Темный опустился на корточки, опираясь одной рукой о землю.

– Я не хочу причинять тебе боль, Хелена. – Ваал протянул мне руку. – Ты желаешь узнать что-нибудь о своей матери?

Он лжет, подумала я. Он собирается пытать меня.

– Ты не скажешь мне ничего, кроме лжи, – ответила я.

На лице Ваала появилось выражение сожаления.

– Но почему я должен лгать? Что бы я получил от этого, Хелена?

Когда я ничего не ответила, он вздохнул.

– Я знаю секреты, которые ты не можешь себе представить даже во сне. О каждом. – Уголок его рта дернулся. – Даже о твоем любимом маленьком друге-предателе.

– Мне… мне все равно. Я не хочу ничего знать.

Мое сердце ни на йоту не поверило этой лжи.

И он, по-видимому, тоже, потому что Ваал рассмеялся.

– О да, моя дорогая. Ты хочешь. Я чувствую, как твое сердце трепещет от желания и любопытства.

Некромант. Он был гребаным некромантом! Естественно. Ваал снова протянул руку мне навстречу.