Сунув руку в карман накидки, я вытащила перчатки. Пока натягивала, Змей заинтересованно следил.

– Не знал, что защитные перчатки помогают от холода.

Я глубокомысленно промолчала, вспомнив, что проклятие работает в обе стороны.

Хорошая новость: желания немедленно просветить Змея об истинных причинах ношения перчаток не имелось. Значит, проклятие набирает силу не так быстро и кардинально, как описал отец…

Тем временем наш энфилд обогнал Варда и Юргена. Юрг громко выругался и дернул своего элементаля за уши. Оскорбленный лис извернулся во время прыжка и сбросил наездника в лужу. Под хохот парней Юрг снова заскочил в седло, и наш отряд двинулся к площадке, сверкающей огнями тонконогих фонарей. Место разлома от последних домов окраины отделяла широкая полоса по-весеннему зеленеющей травы с белыми холмиками снега.

Разломы – наследие древних времен. Времен, когда первые из них принесли в наш мир магию. Ее частички, соприкоснувшись с животными, создали элементалей. С людьми – магов. Но сила разломов иссякла. А может, просто все, что они должны были дать нашему миру, они дали. Так или иначе, но чудес разломы больше не несли.

Энфилд задорно тявкнул, подпрыгнул особенно высоко. Я вцепилась в Стейна как клещ.

Лисы дружно, почти морда в морду, затормозили у края площадки. Каменного круга, окруженного фонарями. В центре темной молнией змеился разлом, вспыхивая то черным, то белым, то радужным пламенем. У края площадки висела проекция магической карты с указанными разломами: местами, где они открываются, и планами городов. По ним можно было прикинуть, куда дальше держать путь.

С помощью Змея спустившись на землю, я подошла к карте.

– И все равно я вас на пару сантиметров обогнал! – довольно заявил Крис.

– Ага, мечтай, – дружно фыркнули Змей и Юрг.

Вард покачал головой.

Парни занялись магической упряжью. Ее надо было снять, прежде чем отпустить лис.

А я убрала карту Фридхольма и открыла карту мира.

В детстве мы с Ненси и Бернардом часто так развлекались. Брали атлас и наперегонки называли королевства, моря, старались первыми сказать, как называется океан, в котором плавал похожий на бесхвостого ската материк.

Океан назывался Рес. В нем и плыл наш «скат».

– Решила просветиться? – громко хмыкнул Крис, распутывая сплетенное из теней седло.

– Вспомнить, – вздохнула я.

Как мне было хорошо и радостно когда-то с братом и сестрой…

– Вспомнить, что за блин с ушками перед тобой? И почему он в шляпе? – развеселился блондин.

– Я и так знаю, что это.

Наш материк. Раньше назвался Фридхольмом. Как наше королевство. На тот момент единственное на нем и бывшее империей. Но те времена давно прошли.

– Проверим? – подмигнул Кристоф. – А то моя кузина тоже говорила, что знает карты в лицо, в итоге очень удивилась, увидев ее, и сказала, что я дал ей рисунок с бабочкой в шляпе!

– Я не твоя кузина, – я пожала плечами.

И у меня не бабочка, а скат. На бабочку вообще не похоже!

– Да что ты! – не поверил блондин. – Тогда скажи, что за кругляши внизу?

– Дааран, – не задумываясь ответила я, проводя пальцами по карте.

Родина моей домоправительницы действительно была снизу от «ската». На юге от континента, за Ровным морем. Острова Даарана напоминали бисер. Там жили так, словно прошедшие сто лет прошли мимо.

– Ладно. А шляпа сверху? – не унимался блондин.

Его лис заинтересованно прислушивался.

С верхней стороны «ската» за Северным морем одиноко плыл большой остров.

– Норк.

Королевство-остров, скалистый, холодный, известный своими редкими минералами, из которых выходили лучшие артефакты. Именно поэтому Фридхольм когда-то отвоевал у горцев часть Эдисских гор. Нам был нужен выход в Северное море, чтобы торговать с Норком напрямую.

Эдисские горы шли по краю головы «ската» на севере и, изгибаясь, тянулись на запад, по основанию его крыла, постепенно истончаясь.

– А в центре бабочки что? – тут же озадачил Кристоф.

– Издеваешься? – усмехнулась я.

– Нет, – расплылся в улыбке блондин.

Подкалывает. Ладно.

– Наше королевство.

Фридхольм занимал середину «ската». Наше королевство тянулось от северного побережья за Эдисскими горами до Ровного моря на юге.

Соседей у нас было много.

Горцы. Жившие со времен появления мира в Эдисских горах. Весьма беспокойный народ, где в каждом поселке свой король. И никто не знает, решит он воевать с соседями или заметит границу с Фридхольмом и подумает увековечить свое имя нападением на нее.

На западе у нас тоже было довольно «весело».

– А со стороны левой руки у тебя какие королевства? – Очевидно, Крис все никак не мог поверить, что я и его кузина – разные люди.

– Вернфрид, Вилесса, Квирин, – показывая пальцем, перечислила я.

Слева, на западе, у нас имелось сразу три соседа.

Громадина, заросшая лесами, Вернфрид – королевство, у которого с нами граница была по тем же горам. И две малютки: Вилесса и Квирин. Они точно блинчики в стопке были на карте друг над другом. Вилесса севернее, Квирин южнее.

Эти три страны когда-то были частью Фридхольма. Но наместники взбунтовались, в итоге откололось сразу три «куска». И эти куски до сих пор мечтали оттяпать от Фридхольма земель.

На востоке нашего королевства тоже было нескучно.

– А… – открыл рот Крис, показывая на восточную часть материка.

– Тебе справочник подарить? – перебил его Змей. – Упряжь к утру закончишь снимать?

– Нет. Лапушка напомнит мне, что там у нас справа, и сниму, я ж спать не смогу, не вспомнив, что там такое! – отшутился блондин.

– Ортрун и Агда, – выдала я.

Да, на востоке от Фридхольма располагалось не так много государств.

Во-первых, Ортрун, он же Ортрунский каганат, он же название пустыни, на юго-востоке. Правил там каган, мечтающий захватить весь мир. Его стараниями свободные пустынники поделились на пустынников, признавших его власть и радующих соседей набегами. Или не признавших, но не видевших ничего страшного в легком разбое.

Во-вторых, Агда на северо-востоке. Королевство, обнесенное стеной. Закрытое. Где правит свой император. У нас с ними вечный мир. Но кто знает, что взбредет в голову тому, кто засел за магической стеной?

Добавить к этому разломы, через которые можно переноситься не только по своей стране, но и в другое королевство. Благо пронести с собой можно не так много. И получится весьма сложная политическая обстановка семь дней в неделю, каждый месяц, круглый год.

Как наш император со всем этим справляется, умудряясь ставить на место соседей и одновременно заключать с ними же выгодные сделки, способствующие процветанию Фридхольма, для меня было загадкой.

– Слушай, лапочка, – начал Кристоф.

– Крис! – не дал договорить Змей.

Юрг, Вард и Стейн уже освободили своих лис от магических пут и отпустили.

Блондин замолчал, накинулся на переплетение теней так рьяно, что энфилд начал посматривать на него с опаской. Очевидно, боясь, что вместе с упряжью исчезнет и часть его шерсти.

А я решила воспользоваться паузой и посмотреть карту столицы: прикинуть путь до нового места обучения…

Выход из разлома был на окраине столицы, неподалеку от большого поместья, которое и было Институтом теневой и боевой магии.

Центр обнесенной каменным забором и магической защитой территории занимал огромный особняк в три этажа. От него в разные стороны разбегались дорожки и дороги. Они вели к зданиям, площадкам, странным строениям, форму которых было сложно описать: казалось, архитектор пытался увековечить в них приступ морской болезни, так их «качало». Кроме чудес архитектуры имелись скверы и кучно насаженные деревья, разбросанные по всему поместью.

Я дотронулась пальцем до изображения одного из странных зданий, но проекция категорически отказывалась увеличиваться.

– Закрытый объект, – процедил сквозь зубы Юрген.

Шатенистый теневик поправил лямку рюкзака и шагнул на мерцающую темным пламенем полосу разлома. Миг – и он исчез. Здоровяк Вард меланхолично покосился на замерших в шаге от меня Кристофа и Змея и ступил в черное пламя.

– Лапушка, наша очередь. – Блондин потер кончик носа и искоса глянул на Стейна.

Брови Змея насмешливо приподнялись, пальцы стиснули ручку моего чемодана, стоявшего рядом с теневиком.

– То есть моя очередь, – хохотнул Кристоф, подмигнул мне и исчез в черном огне разлома.

Стейн взмахом руки пригласил меня войти в магический огонь первой. Стиснув ремень рюкзака, я сглотнула. Во рту вдруг стало сухо, как в пустыне. Коленки задрожали. От института теневиков меня отделял один шаг! Ну ладно, один шаг через разлом и еще много шагов до территории института.

– Вовремя ты передумала, ничего не скажешь. Где теперь тебе энфилда искать, а, мышка? – пробормотал Змей, переставляя чемодан ко мне.

Я не передумала!

– Просто прицеливаюсь! – Я обогнула теневика и вошла в темное пламя под его насмешливое:

– Не промахнись, снайперша!

Перед глазами потемнело, потом стало светло до рези, затем серо, словно ты канарейка в клетке и на тебя вначале набросили ткань и тут же сдернули, а ты все никак не можешь проморгаться. Серая мгла исчезла так же быстро, как и появилась.

Сырой, снежно-весенний Йон остался позади. Меня встретила теплая, пахнущая цветущим садом ночь Вальхарда.

Ехидный мужской голос не дал оглядеться:

– А вот и реликвия с сопровождением: Мартина Леннет собственной персоной.

Напротив меня, на краю площадки под фонарями, стоял седовласый преподаватель, отчитывавший парней по линзе. В жизни он оказался не таким массивным и явно младше пятидесяти лет. Вместо плаща на нем была темная мантия до средины бедра и брюки. По обе стороны от преподавателя сидели каменные горгульи. Глаза крылатых сопровождающих преподавателя светились зеленым огнем, морды, напоминающие львиные, заинтересованно скалились, уши шевелились. На шее поблескивали золотом ошейники с круглыми медальонами, похожими на карманные часы с замысловатым растительным узором на крышке.

Големы – оживленные магией статуи!

Я читала о них, но видеть не приходилось.

Одна из горгулий дернула нетопыриным крылом, отгоняя комара, словно камню могло навредить какое-то насекомое. Скорее уж комара ждала смерть от вывиха хоботка… или от осознания собственной незначительности.

– Ваше опоздание на пять минут дало мне время немного прогуляться и вспомнить философское изречение Тауриса Морского: «Где я, там мир». Вот и я решил, что где я, там мой кабинет. И раз вы не изволили явиться, я явлюсь к вам. – Преподаватель заложил руки за спину и прошелся вдоль края площадки.

Я запоздало покосилась по сторонам.

Выйдя из разлома, я оказалась точно в шеренге теневиков. Слева стояли Юрг, Вард и Кристоф. Справа – Змей с моим чемоданом.

Преподаватель остановился напротив меня, смерил взглядом.

– Четыре боевика не смогли вовремя затащить в разлом одну бытовушку? Прискорбно.

Он развернулся ко мне спиной и шагнул к Стейну.

– Я не только на бытовой магии специализируюсь, – пробурчала я.

Бытовушка! Тоже мне, магический расист нашелся!

– Да что вы говорите? – Преподаватель обрадованно развернулся. – Просветите, в какой сфере вы столь ценный специалист?

А он тот еще умелец по созданию словесных ловушек!

– Пока я не специалист, но буду специалистом по бытовой и прикладной магии, – выкрутилась я.

– Я вас понял. – Тонкие губы тронула едва заметная усмешка.

Все, я попала. Теперь он точно мне этого неспециалиста припомнит!