Нет, нет проблемы – женщина сморгнула, и словно в реальность вернулась. Похоже, она сквозь монитор смотрела, просто о своем задумавшись или зависнув даже. Звучно стукнул штамп прибытия в удостоверении резидента свободной территории Майами, и сотрудница службы контроля протянула мне документ через окошко.

– Welcome home.

Добро пожаловать домой, надо же. Почему у нас так пограничники не говорят?

– Сенкью вери мач, – кивнул я, забирая документ.

Настроение после такого простого и вроде бы дежурного приветствия улучшилось. Да и вообще настроение отличное: особенно мне сегодня все нравилось, потому что я вновь жил нормальной жизнью обычного человека. Никаких отдельных коридоров, никаких кортежей у трапа самолетов – от чего я уже успел подустать. Сейчас я просто шел по терминалу аэропорта, без сопровождения. Практически без сопровождения – со мной по-прежнему рядом Жанна, которая снова выглядела как секретарь-референт.

В Майами вскоре должен был прилететь Семенович со своей командой, а также несколько технических специалистов от Андрея Геннадьевича, который в своем Специальном конструкторском бюро аналитического приборостроения продолжал разбираться с переданным ему айфоном и моим личным китайским смартфоном.

Пока же мы с Жанной почти одни. Почти – на выходе в зоне прибытия нас ждали обещанные Родионовым люди от военного ведомства. Найти бы еще этот выход из зоны прибытия – воздушная гавань Майами впечатляла, настолько огромна. Движение вокруг не менее активное, чем в московских аэропортах; причем здесь гораздо больше самых разных национальностей, звучат самые разные языки. Преобладают латиноамериканцы, кстати, многие компании которых довольно шумные.

Майами в этом полушарии – самый настоящий центр притяжения. Не только туристическая Мекка, но и свободная экономическая зона, один из мировых финансовых центров. Со многих концов мира сюда едут не только отдыхать, но и работать; и в этом мире многое из того, что происходило на континенте в Нью-Йорке, переместилось сюда, южнее.

Майами, пусть и не принадлежал ни одному из государств, а находился в статусе свободной территории, являлся одной из самых благополучных территорий в мире. Не потому, что здесь финансовый центр – наличие Генассамблеи ООН не помешало никому Нью-Йорк в криминальное гетто превратить. Немаловажная причина заключалась в том, что Майами во Флориде находится, а в этом мире русские не допускают существования у себя под боком нестабильных территорий. Тем более в столь важном регионе влияния Советского Союза – в самом центре Западного полушария, на стыке основных маршрутов.

В общем, если уж становиться негром – то только в Майами.

Знакомое лицо среди встречающих увидел не сразу. Майор Антипенко – сухопарый мужчина с полностью седыми волосами, в гражданском костюме, его с трудом узнал. А не заметил сразу его еще и потому, что рядом с майором стоял чернокожий парень – широкий как шкаф и высокий как баскетболист. Он был реально огромен, как Шакил О’Нилл. Не такой высокий, правда, двух с большим плюсом метров в нем, скорее всего, нет, но по весу далеко за десять пудов точно, причем все в мышцах и костях. Настолько большой парень, что на его фоне Антипенко просто терялся и именно поэтому я его сразу не заметил.

– Здравия желаю, товарищ майор, – приветствовал я Сергея Ивановича Антипенко, замполита Арктической бригады, в которой проходил КМБ.

– Без чинов, – усмехнулся майор, протягивая руку. – Как тебя лучше – Максим, Декстер?

– Да как угодно, главное в терновый куст только не бросайте.

– Матвей Корнилов, – представил мне спутника замполит. – С этого дня ответственный за твою безопасность.

– Матвей, – протянул мне руку «баскетболист». Ладонь у него оказалась настолько огромной, что баскетбольный мяч перехватить может одной рукой легко.

Имени его я не удивился: в этом мире в составе Советского Союза кроме Флориды были и африканские страны, чуть меньше десяти. И если у меня в старом мире фраза: «Я русский и в Эфиопии никогда не был» воспринималось как шутка, пусть и неоднозначная, то здесь черные русские были вполне обыденной реальностью, удивления ни у кого не вызывали.

Багажа у нас с Жанной с собой не было, все вещи вполне уместились в формат ручной клади, так что мы уже вчетвером без задержек двинулись на стоянку. Жанна недавно сказала, что меня там ждут. Но вот кто, и что меня ждет, оказалось серьезным сюрпризом – стоило выйти на улицу, издалека приметил Форд Мустанг цвета морской волны. Мустанг, который в этом мире назывался Кугуаром и вместо коня на радиаторной решетке у него была изображена стелющаяся в беге большая хищная кошка.

Облокотившись на крыло моей машины и сверкая фирменной белозубой улыбкой, стоял Дэвид Мэйсон. Я был рад его видеть, и даже улыбка его мне показалась не столь отвратительной, как обычно.

– Декс, – протянул мне руку Дэвид, демонстрируя знание моего нового имени. И сразу передал ключи. – Все твои вещи из отеля тоже там.

– Отлично, спасибо.

Рядом с Кугуаром, занимая сразу полтора парковочных места, стоял массивный пикап на высоких колесах – надо же, сзади там вообще четыре колеса, по два в спарке. За рулем этой «легковой» машины шириной с КАМАЗ, увидел знакомое лицо – сестра Мэйсона-младшего. Помахал ей рукой, она сразу же вышла со мной поздороваться. Большая, громкая девушка. Когда мы обнялись, я выслушал целую благодарственную речь, явно заранее подготовленную. Все же недавно, когда мы после волны цунами и после разборок с бандой гангстеров все вместе деятельно взаимодействовали в особняке Мэйсонов, сказать «спасибо» она мне не успела.

– Хватит, хватит, давайте любезности позже, здесь парковка платная после тридцати минут! – поторопил нас Дэвид.

Когда я пошутил насчет его платежеспособности, он разразился экспрессивной тирадой про факинг систему этой факинг парковки, оплата которой сделана так, что факинг-факинг-факинг, и проще или вообще не заезжать, или заезжать только на тридцать минут.

– Но вообще я, конечно, экономный, да, – неожиданно резюмировал Дэвид и, махнув мне рукой в сторону выезда, направился к пикапу, за руль которого уже забралась его сестра. Реально как в грузовик лезть надо, там пороги чуть ли не на уровне пояса.

Замполит с баскетболистом двинулись к своей машине в другом конце паркинга, Жанна уже села на пассажирское сиденье моего Кугуара, и вскоре мы в три машины поехали с территории аэропорта. Про парковку, кстати, Дэвид не соврал – система настроена так коряво, что мы почти десять минут ждали Антипенко с Корниловым, которые приехали сильно заранее и сейчас разбирались с оплатой, с которой действительно непросто оказалось.

Когда все получилось, проезжая по улицам следом за пикапом Дэвида, я с интересом оглядывался по сторонам: никакой одноэтажной Америки здесь и в помине не было. Майами оказался мегаполисом, сравнимым, наверное, с Гонконгом моего мира. Плотное движение, многочисленные деловые районы, зелень рекреационных зон, вывески на двух языках – русском и английском.

В городские кварталы мы практически не спускались, проехали по приподнятой над землей широкой магистрали к побережью, где через мост въехали в Майами бич. Это был длинный, вытянутый вдоль берега остров, превращенный в курортную зону, застроенную вдоль пляжной линии фешенебельными отелями.

Привез нас Дэвид к отелю «Mriya Resort & SPA» знаменитой крымской сети. Миновав КПП со шлагбаумом по его пропуску, мы по дороге пальмовой аллеи объехали огромное здание в виде пятиконечной звезды, и по узкому проезду выехали на небольшую, утопающую в зелени парковку отдельной виллы. Расположенной практически на берегу, надо же – в просветы между пальмами и кустами морскую гладь прямо отсюда, со стоянки вижу.

К размещению нам предлагалась двухэтажная вилла, фасадом выходящая на огороженный участок пляжа, еще и закрытый от других отдыхающих, надо же. Когда осматривал территорию, оказалось, что для нас выкупили аж три виллы. Так что ощущение как на Мальдивах – никого рядом, почти единение с природой, даром что в нескольких километрах с другой стороны – пятимиллионная агломерация свободной территории Майами.

После того как разместились сестра Дэвида уехала, а у нас состоялся обед, за разговором плавно перетекший в ужин, потом в пляжный поздний ужин. За эти несколько часов майору Антипенко, Корнилову и Мэйсону-младшему я рассказал о своем прошлом практически все. Слушали меня крайне внимательно и без серьезного предубеждения. Все же Красный рассвет – алое сияние, было видно с западного побережья Флориды, а уж у Дэвида дома оно так вообще все небо ярко расцвечивало.

Присутствие здесь с нами Дэвида было согласовано Родионовым, об этом мне улучив момент Жанна сообщила. Вслух мы с ним этого не проговаривали, но у меня сложилось впечатление, что планы, которые мне озвучивал Родионов насчет самостоятельного плавания на самообеспечении, участие Дэвида Мэйсона-младшего (и интересы Мэйсона-старшего) в себя включали. Все же моего улыбчивого друга из военного колледжа выперли совсем недавно, надо же ему чем-то заниматься.

На следующее утро в Майами прилетел Семенович со своей командой – те четверо, что вместе и с ним охраняли и обороняли торгпредство в Новом Орлеане. Привез Семенович и пару техников от Андрея Геннадиевича, с которым при (его) нужде я мог общаться по видеосвязи. Техники и Антипов с Корниловым заняли одну виллу, Семенович со своими людьми другую, а мы втроем – я с Жанной и Дэвид, разместились в центральной. После этого жизнь пошла вполне привычным чередом, знакомым по Сестрорецку. Все то же самое – беседы, беседы, беседы. Из меня тянули информацию, по максимуму ее структурируя.

Алое Сияние на небе Нового Орлеана не удивляло – как появилось, так изменения не претерпело, сохраняя яркость, но не расширяясь. Знаний у меня насчет подобного не было, только теоретические, с чужих слов. Так что, когда будет прорыв, и будет ли он, точно сказать я не мог. Конфедераты город эвакуировали, на побережье рассредоточили войска – между делом задавив полностью «народные» волнения, как Семенович мне сообщил после вопроса. Присутствовал неподалеку от подводного Разлома и наш контингент – «Севастополь» далеко от места событий не уходил, высадившиеся в Новом Орлеане морпехи так и остались на берегу.

В общем, ситуация там стабильно непонятная, а у нас здесь – рутина. Остров мы не покидали, жили как в золотой клетке. Вечера принадлежали нам, и мы пользовались благами отеля, участвуя в местном отдыхательном движении. Выбирались небольшой компанией, вчетвером: Дэвид, Матвей, Жанна и я.

Антипенко с Семеновичем в развлекательной программе не участвовали, так что мы отрывались своей молодежной компанией, полностью используя открывающиеся возможности.

Несмотря на неформальное общение, наши отношения с Жанной так и не переходили условно-дружески границ. Словно и не было тех трех жарких суток, которые мы провели, практически не вылезая из кровати на базе отдыха в Сестрорецке.

Вопросов я никаких ей не задавал, и не делал даже намеков на попытку вернуть отношения в горизонтальную плоскость. Жанна держалась, подчеркнуто сохраняя дистанцию. И хорошо – то, что она не только товарищ майор, но и специально обученный психолог, я прекрасно помнил, а становиться объектом обработки мне не хотелось. Хотя, может, я уже, просто сам еще этого не понял.

Матвей довольно неожиданно сдружился с Дэвидом. Сначала они сблизились на почве алкоголя. В первые два дня, в первые два вечера, вернее, Дэвид почему-то пребывал в святой уверенности, что может пить с Мэтью, как он Матвея называл, на равных. И оба вечера начинались для нас совершенно по-разному, но заканчивалось одинаково: в двери виллы проходил Матвей, у которого следов опьянения ни в одном глазу, а на плече у него висело бесчувственное тело Дэвида.