– Без подтверждений – да.

– Не забывай, пожалуйста, что он – мой друг. И хороший сыщик. Едва ли он просто так пересказывает слухи.

– Давайте присядем где-нибудь. Надо передохнуть минут десять, – предложил Гаврила. – Красавица, – обратился он к медсестричке, которая до сих пор стояла на своем месте. – Работает ли у вас сейчас столовая?

– Да, вот здесь налево и… – она поспешила к нам, но дворецкий кивнул ей в знак благодарности и пошел. Быков откозырял, чем вызвал буйство румянца на щеках молоденькой девчонки.

В столовой было негусто как с людьми, так и с едой.

– Горячее кончилось, есть бутерброды и немного сока, – предложила мадам позади пустых емкостей от супа. – Снегопадище какой! Холодрыга! Даже персонал домой не пошел, тут остались. А вы…

Гаврила на этот раз замялся, не в силах дать резкий ответ полноватой и добродушной тетушке. Высказался я:

– Дела государственные, – и забрал тарелку с добротной порцией бутербродов.

На выбор нам положили с красной рыбой, копченой колбасой и мягким сыром. После чая у Поликарповых я ничего не ел, а стрессовые ситуации заставляют чувствовать голод лишь некоторое время спустя. Потому-то и накинулся на еду под молчаливыми взглядами Гаврилы и Алана.

– Что? – прожевав, спросил я. – Мы закончили на слухах.

– Которые не слухи вовсе, – продолжил Быков и посмотрел на дворецкого Поликарповых.

– Не слухи, – согласился тот. – У Родиона три брата и две сестры. Родных, разумеется. Трое дядьев – и те тоже плодовитые оказались. Двоюродных и троюродных – и вовсе не пересчитать. Не меньше пятнадцати, мне кажется. И список не пополняется всего лишь лет так пять – из-за разницы в возрасте.

– Страшно подумать, сколько поздравительных писем приходится писать Аниките, – вздохнул Алан и допил сок. – Может, их в Вельск переселить частично?

– Вельск? Зачем? – не понял Гаврила. А когда Быков коротко пояснил свою шутку, вновь уставился на меня: – Интересные же у вас приключения были, господин барон.

– Не то слово! – в какой раз я попытался за сегодня уйти от прямого ответа. – Но количество родственников Родиона меня не так интересует, как сегодняшняя ситуация. В квартире действительно сейчас лежит тело одного из его братьев?

– Да, – подтвердил дворецкий.

– Но остальные – не родственники им?

– Явно нет. Я знаю всех Поликарповых в лицо, по крайней мере, три поколения. Это не так много, как может показаться.

– Всего лишь сотня-другая лиц, – по-доброму проговорил Быков. Гаврила посуровел, но смолчал.

– Значит, это не какие-то личные счеты с семьей, – заключил я. – Но в то же время нас ждали.

– Или необязательно нас. Кто-то еще мог собираться сегодня на квартиру.

– Например, его брат, – продолжил я.

– Например, – согласился дворецкий. – Вариантов очень много. Поликарповы в целом очень известные люди. И круг знакомств очень широк. Могли ждать кого угодно, необязательно кого-то из членов семьи.

– А ничем особенным не выделились те, кто напал? – спросил Алан.

– Только тем, что напали, – мрачно сказал Гаврила. Юмор сыщик оценил отлично.

– Значит абсолютно безликие, но вооруженные чем попало люди сперва устроили налет на квартиру, а потом дожидались тех, кто придет следом. Больше похоже на то, что все пятеро, кого мы видели – лишь обычные наемники. И пленник – наша возможность выяснить, кто за этим стоит.

– Если только не сбежит. Закрытая, но незапертая дверь – не лучшая защита от побега, как бы крепко вы его не связали.

За окнами с сиренами прокатилась полицейская машина. Одна. Неспешно, насколько позволяло состояние дорог.

– Не так много времени у него осталось, чтобы сбежать, – злорадно сказал дворецкий. – Я склонен считать, что устраивать ловушку в этой квартире могут лишь люди с большим влиянием. И да, действительно, это люди, работающие исключительно по найму.

– Я мог бы поинтересоваться в профессиональной среде, – сказал я, вспомнив про Вани. Итальянцы тоже могли что-то слышать.

– А ответы на первом этапе нашей «операции», – я вздохнул, когда произносил это слово, – будут лишь на заводе.

– Через два квартала, – напомнил дворецкий.

– В такую погоду и выходить не хочется, – глядя в окно, ответил Быков. – До рассвета еще далеко…

– С Аникитой все в порядке, – к нам спустился врач, чтобы лично доложить о состоянии пациента. – Пулю извлекли, рану зашили. Повезло, что маленькая. И почти ничего не задела.

– Он у нас везучий, – улыбнулся Гаврила.

– Останетесь? – предложил врач. – В такую непогоду не могу отпускать вас на улицу.

– Дела не ждут, – в который раз вывернулся я. – Мы и сами бы рады остаться, но кто за нас будет выполнять нашу работу?

– А вы же… – прищурился врач.

– Понятия не имею, о чем вы, – улыбнулся я и поспешил к выходу.

Не только семья Поликарповых была известна в этом городе. Как бы я не старался, избежать ненужной популярности не удалось и мне.

А то, что мы угодили в ловушку, пока имело двоякое значение для меня. Если это случайность, то можно преспокойно выдохнуть и не думать о дурном. Но если это был чей-то хитрый план – то никому не удастся расслабиться.

Глава 9. Сталелитейный

Я очень слабо представлял себе производственные процессы. То, как из земли добывается железо, а потом попадает в переработку, я знал лишь поверхностно. Не помогли и общие книги, которые рассказывали методах плавления и обогащения.

И потому работа литейного завода для меня ограничивалась лишь парой процессов, а, следовательно, под них не требовалось много места. И я рассчитывал, что сталелитейный завод, к тому же оказавшийся в непосредственной близости от жилья, будет небольшим.

Однако после того, как мы прошли ряд домов, а после первого перекрестка еще и ряд складских и торговых помещений, где оптом отпускали партии товара, впереди показался добротный забор из красного кирпича. Не оштукатуренный, но оттого не менее живописный.

Даже завалы снега не могли умалить внушительность этого ограждения. И, заметив лишь его часть, я ошибочно предположил, что литейный завод – это всего лишь блок строений не больше квартала или двух.

Настроившись на это, я лишь спустя несколько десятков метров обратил внимание на то, что мы идем по большому пустырю.

– Это точно завод? – спросил я.

– Точно, – ответил Гаврила. – Сейчас пройдем мимо производственных, а потом уже и до главного здания доберемся.

Его слова внушали некоторую надежду, что путешествие по сугробам не затянется. Носки у меня промокли насквозь, а снег уверенно сыпался внутрь.

Правда, именно на территории завода рабочие уже успели прочистить несколько тропинок и местами обновляли их. Широкие, в три лопаты, идеально подходящие для перемещения групп рабочих, которые то и дело сновали между корпусами.

Да, корпусов здесь было много – и каждый представлял собой огромное кирпичное строение на бетонном каркасе. И внутри кипела не только сталь, но и жизнь. Если что-то плохое и случилось, то явно не здесь – рабочие во всех без исключения корпусах продолжали выполнять свою работу, несмотря на поздний час.

Похоже, что небольшой ликбез все же надо будет устроить. Да, я бывал на трубном заводе, но видел там только горы шлака, технику и толпу людей. Здесь, вероятно, то же самое. Разве что ассортимент продукции другой.

Тропинка внезапно кончилась.

– Нам еще примерно столько же, – прокомментировал Гаврила.

– Да ты что! – едва дыша, высказался я.

– На проходных сказали, что ничего подозрительного не происходило, – дворецкий уверенно шел вперед, держа обе руки свободными.

Поскольку он нас прикрывал собой, я предпочитал держать ладонь на рукояти «стрельца». Дома у меня и поинтереснее экземпляры были, хотя до самого главного я так и не добрался – с системой компенсаторов отдачи. Футуристическое и довольно удобное оружие, но слишком громоздкое для того, чтобы постоянно носить его с собой.

Из приоткрытых дверей еще одного корпуса пахнуло жаром. Даже снег рядом таял, не касаясь земли.

Я не удержался и заглянул внутрь – расплавленный металл сиял в огромном чане. И поспешил убраться прочь, настолько жарко тут было.

Наконец-то впереди показался административный корпус. Четыре этажа, П-образная форма, большие окна и почти ни в одном не было освещения. В отличие от рабочих, управленческие кадры здесь работали не посменно.

– Третий этаж, угловое окно справа, – подсказал дворецкий. – Должен быть свет, если Родион на месте.

– Темно, – пожал плечами Быков.

– Поднимемся проверить, – и Гаврила расчехлил пистолет.

Еще один нехороший сигнал. Мы с Аланом повторили его движение.

Входные двери были распахнуты – непозволительная роскошь для здания, внутри которого не кипит сталь. Гаврила замедлился и нырнул в пустую каморку на входе. Щелкнули пробки и коридор первого этажа осветился. Свет дошел до самого верха, но странно, что коридоры освещаются отдельно от кабинетов. Интересно, как работники вечером уходят домой?

Центральная двухмаршевая лестница на каждом этаже делилась на два коридора, каждый из которых уходил в свое крыло. Через три двери по каждой стороне он делал поворот под девяносто градусов и исчезал.

Людей в коридорах мы не встретили ни на первом, ни на втором этажах, но продолжали идти нога за ногу, ожидая такой же внезапной встречи, как и на квартире у дяди Аникиты.

– А вот и его кабинет, – Гаврила подвел нас к двери и положил ладонь на круглую ручку.

– Здесь двери мы ломать не будем, – решительно заявил я. В этом коридоре отойти к окну было невозможно, поэтому я лишь вертел головой, чтобы убедиться в безопасности окружения.

– Нет, не будем, но поискать стоит… – задумчиво выдал дворецкий.

– Два светлых окна было слева, – вспомнил Алан. – А вся правая сторона – темная.

Дворецкий Поликарповых поспешил в другое крыло, а мы с Быковым двинули следом, по обе стороны проверяя, заперты ли другие кабинеты. Все, как один оказались именно такими.

У нужной двери мы дружно встали, но и она не поддалась.

– Продолжаем поиски, – скомандовал Гаврила и двинул дальше в левое крыло, где под нашими взорами проверил все двери и замки.

Потом мы прошли в правое крыло до самого упора – то же самое.

– Может, свет забыли выключить, – предположил я.

– Едва ли, – поднимаясь на четвертый, выдал дворецкий. Быков тяжело дышал позади нас. – На заводах безответственные люди не работают.

Затем мы тем же методом обошли весь четвертый этаж и, ничего не добившись, вернулись на второй. Где нам попался первый и единственный открытый кабинет.

– Родиона Сергеевича не видели? – сунувшись по пояс внутрь, спросил Гаврила.

– Видели, – ответила женщина в белой блузке, всем видом похожая на бухгалтера. Больше ее облика на должность намекали кипы бумаг в шкафах и на полках. – Минут двадцать назад забегал, документы заносил.

– Так он еще здесь? – продолжал допрос Гаврила.

– Должен быть. А может ушел. Не знаю. Вы по какому вопросу? – вдруг спросила бухгалтерша.

– По личному, – ответил дворецкий и закрыл дверь. – Хотя бы выяснили, что он сейчас здесь.

– Но где? – спросил я. – Его этаж – третий и… – наверху послышался щелчок замка, громкий и звонкий. – Идем!

– Лучше бы я остался в больнице, – простонал Быков, растирая уставшие ноги.

С Родионом Сергеевичем мы столкнулись прямо в коридоре.

– Добрый день, – поздоровался я, пользуясь тем, что Поликарпов старший уставился на дворецкого, спешно спрятавшего оружие за спину.

– Добрый, только уже далеко не день, – проговорил Родион Сергеевич. – Кто вы?

– Максим Абрамов…

– Слышал про вас, – не дал мне развить мысль Поликарпов. – Что вы здесь делаете?