Ничего личного – самая обычная человеческая месть. Пусть начудит что-то. Как там говорила Лизка – насрёт на стол или сядет в уголок и… В общем, любой вариант мне подойдёт. Нужно только самому успеть свалить подальше и принять допинг или напиться до беспамятства, пока я чудить не начал. Прошлый раз меня вроде как пронесло… Вроде как – ага!

 Аня побледнела сильнее, недоумённо наморщила лоб, закашлялась и схватилась руками за горло. Пошатнулась и упала на колени, оперевшись ладонями о белый ковёр. Кажется, она задыхалась. Охренеть! Не хватало ещё убить дочку Бельского на её свадьбе. Такое отец вряд ли замнёт. Бли-и-ин! Ну как так?! Лизка не предупреждала об аллергических реакциях и о смертельных случаях. Или это я плохо слушал…

 Я торопливо достал шприц с регеном из кармана, обошёл девушку сзади, и, похлопывая по спине, незаметно вколол препарат в её плечо. Хорошо, хоть его додумался взять – он должен помочь! Он же, вроде, прочищает от ядов, что ему аллергическая реакция?

 Анна ещё несколько раз кашлянула, успокоилась, села на задницу, поправила задравшийся подол платья и посмотрела на меня сердитым взглядом.

– Что ты мне вколол? – сквозь зубы произнесла она, поглядывая на меня снизу вверх и тяжело дыша.

– Регенерирующий препарат – тебе было плохо. – пожал я плечами.

– Это была просто паническая атака. Свадьба, нервы, в горле запершило, ещё и ты предал меня. Ненавижу предателей!

– Да как я тебя предал, дура?! Пошла ты! – я развернулся и уверенным шагом пошёл в сторону двери.

– Алекс… Не уходи. Мне… Мне плохо. – донёсся мне в спину жалобный голосок. – Пожалуйста…

Сука! Да что такое? Регенерация не работает, или что?

Снова пришлось развернуться на полпути. Медленно подошёл и изучающе посмотрел на неё. Не похожа она на умирающую. Аня сидела на полу передо мной с огромными, чёрными расширенными до предела радужки зрачками. Не кашляла, но тяжело дышала и смотрела на меня… Как-то не так смотрела.

– Ты как? – задумчиво поинтересовался я.

– Не знаю…

Склонился над ней.

Проверил пульс.

Отбросил в сторону её вторую, пытающуюся помешать мне руку, и посчитал про себя. Пульс очень быстрый, но ничего страшного в этом нет.

Отпустил её и замер рядом на корточках, задумавшись.

Она медленно, рассеяно, удивлённо, словно видела впервые, потянулась ко мне руками, погладила лицо, обвила за шею и впилась в мои губы своими.

Горячие, мягкие, вкусные…

– Ты такой… такой приятный… – удивлённо произнесла она, будто под действием наркотика.

– Ты тоже. – зачем-то сказал я в ответ, и она снова полезла целоваться.

Жадно проникла в мой рот своим языком и принялась нагло хозяйничать там, как у себя дома.

– Мне словно сорвало крышу от запретов. То нельзя, это нельзя… – прошептала девушка мне на ухо, оторвавшись от поцелуев и прижавшись ко мне, потёршись своей грудью о моё лицо и тыча свой розовый сосочек мне в рот. Когда это она успела стянуть платье до пояса? – Так надоело всё! Слушаться и следовать правилам… Пососи его! – приказала Аня, и я обхватил её сосок губами, втянул его в рот, прикусил зубками и принялся бегать по нему язычком.

 Незаметно потянулся к её телефону, лежащему на полу слева от девушки, откинул блокировку экрана в сторону, каким-то чудом запустил первую попавшуюся соцсеть, нажал кнопку прямого эфира и поставил телефон ребром, направив камерой в нашу сторону.

– Алекс… – прошептал завораживающий девичий голосок мне на ухо. – Трахни меня!

* * *

«Монтекки и Капулетти. Кошки и собаки. Бельские и Гордеевы.

Кто бы мог подумать! Вчера миллионы зрители в прямом эфире наблюдали, как Гордеев натягивал единственную девственницу Бельских. Вот это зрелище, скажу я вам!»

«Такая свадьба забудется не скоро. И переплюнуть её вряд ли кому удастся в ближайшее тысячелетие.»

«Содом и Гоморра. Вакханалия в древнем Риме. Свадьба Бельских. Что объединяет все три этих понятия?»

– Ты постарался с заголовками, отец? – задумчиво поинтересовался я, откидывая в сторону бумажную газету. Их ещё кто-то читает, интересно?

– Ты не поверишь, но нет. – откинувшись в своём рабочем кресле, довольно рассмеялся мой родитель. – Так всё хорошо сложилось, что мне даже не пришлось вмешиваться. Это сенсация! Чем девчонка так тебе насолила, что ты решил так поступить с ней? Даже я до такого не додумался бы.

– Сказала, что я мразь и грязь под её ногтями.

– Сын! Ты лучший! То, что ты сделал, их уничтожит! Партнёры Бельского уже оборвали мне все телефоны. Ноют и просятся под крылышко. Акции его компании рухнули. Это нечто! Ты знатно покуражился вчера.

– Как связан секс дочери Бельского с его бизнесом? Хотя… – я махнул рукой. – Не важно. Рад, что смог помочь, отец.

– О! Ты действительно помог!

– Как прошла свадьба, не знаешь?

– Ты не в курсе? – удивлённо вытаращился на меня отец.

– Да я немного не в себе был. Тут помню, а тут не помню. Приехал домой вчера и завалился спать.

– Да какая там свадьба?! Жених её бросил. Унизил при всех, хотя после того, что ты сделал, я думал это невозможно. Плюнул в лицо, развернулся и уехал.

– Я думал, она сможет объяснить ему. – пожал я плечами. – Он идиот. Да и она дура, могла сказать, что это было не по её воле.

– Да кто ей поверит теперь?! Она так искренне стонала! – отец мечтательно закатил глаза. – Я сам трижды пересмотрел видео. Ух! Хороша, чертовка! Напоминает свою мамку.

– Значит, женишок отказался от неё? – покачал я головой. – Ну и дурак!

– И не только женишок. Все! Даже её папашка.

– Выгнал из дома? – усмехнулся я.

– Лучше. – отец выждал драматическую паузу и довольно произнёс: – Пустил себе пулю в висок.

Этого я как-то не ожидал. Да я вообще ничего из произошедшего не ожидал. Охренеть! Минус Бельский. Теперь понятно, почему крысы бегут с корабля и названивают отцу. Теперь всё понятно… Почему-то, на душе было хреново, словно кошки насрали. Это наверняка откат от Лизкиной отравы. Как после действия наркотика не вырабатывается дофамин и наступает апатия, так после угнетения совести, она просыпается потом с новой силой. Бред ведь! Но не удивлюсь, если это так.

– Как ты это провернул, Алекс? – донёсся до меня любопытный голос сестры, сидящей слева от меня в точно таком же кресле напротив отцовского рабочего стола.

– Сначала распылил твой препарат, снимающий барьеры. Ей стало плохо от него…

– Не могло ей стать плохо. – категорично заявила Лизка.

– Она стала задыхаться, покраснела, побелела, чуть не сдохла.

– А, это! Так это нормально. Девочки так всегда реагируют, когда очень хотят трахаться.

– Дура ты! – окрысился я на сестру.

– А ты и идиот! – рассмеялась она.

– Потом я вколол ей твой реген, чтобы она не отбросила копытки. Думал, он нейтрализует действие первого препарата.

– Вношу поправку – гениальный идиот! – Лиза покачала головой. – Ничего он не нейтрализует, даже наоборот – действие обоих препаратов складывается. Я специально их так сконструировала. Ты забыл, что было на конференции? – Лиза бросила опасливый взгляд на отца, и продолжила: – Я сначала использовала регенерацию, потом препарат, отключающий мораль.

– Но я же использовал в обратном порядке? Разве нет?

– Нет. Хотя, в идеале – да. Но не тогда, когда создатель вкладывает это в своё творение. Я пыталась создать что-то эдакое, с чем не сможет справиться Реген. Вот, кое-что получилось. А вообще, да. Мой Реген должен справляться не только с ядами, банальными аллергическими реакциями, но прочищать мозг и бодрить, как электрошок. В идеале! – Лиза подняла указательный палец вверх. – Нужно будет потом провести тебе небольшую презентацию и рассказать подробнее, чтобы ты снова не попал впросак.

– Нет уж. Хватит с меня презентаций и демонстраций.

 Я поднялся, тяжело вздохнул, развернулся, собираясь выйти из кабинета, но дверь прямо перед моим носом распахнулась и в неё заглянул взъерошенный Ванька.

– А! Вот вы все где. А чего у вас тут? Совещание?

– Совещание, совещание… – успокоила своего близнеца Лизка. – Тебе чего?

– Через два часа матч. Кто-то поедет со мной на игру, или нет? Самому неохота.

– Я пас! – тут же откликнулась сестрёнка. – У меня дела.

– Так наши же играют! – обиженно произнёс Ваня.

– Я не могу, сын. Да и не на что там глядеть. Они в прошлый раз продули, не могу на их позорные морды смотреть. Так и хочется взять клюшку и запихнуть кому-то из этих криворуких в задницу.

– Алекс? – с надеждой посмотрел на меня братишка.

– Ладно. Схожу. – сжалился я. Сраная проснувшаяся совесть!

– Вот и ладушки. Чрез два часа, не опаздывай! Встречаемся в нашей ложе, мне нужно по делам заскочить, но я буду как штык. Не опаздывай!..

Глава 16

На игру отцовской хоккейной команды я припёрся не зря. В нашем семейной ложе было тихо, спокойно, просторно и прохладно – то что мне сейчас нужно. Не хочу ни о чём думать. Ванька прислал короткое сообщение – «Задерживаюсь, буду через полчаса», я перевёл панорамное стекло в затемнённое положение, выгнал обслугу, налил себе огромный стакан чего-го крепкого, откинулся в широком массажном кресле и прикрыл глаза. Хорошо!

 Сделал глоток из стакана, глянул на часы и перевёл взгляд на большой телевизор на стене – на поле смотреть не хотелось, это нужно вставать, пересаживаться поближе к стеклу… Не!

Знать бы ещё, за кого болеть – десяток игроков с клюшками носились по льду, мутузили друга и пытались сделать друг другу побольнее. Матч уже начался, но счёт пока был ноль-ноль. У меня за спиной послышался звук первой захлопнувшейся двери, а через три секунды ручка второй медленно поползла вниз. Быстро же братишка приехал – почти успел к началу.

Я развернулся в кресле, готовясь прочесть Ваньке маленькую лекцию об опозданиях, но передумал, встретившись взглядом с девушкой, замершей на пороге.

– Простите, – растерянно оглядела она комнату, нахмурилась, открыла ротик и снова закрыла. Вздохнула, и так же растерянно поинтересовалась, приятным бархатным голоском: – Это бенуар «1-ц»?

– Бенуар? – переспросил я. – Насчёт бенуара не уверен, но точно «1-ц».

– Хм… А здесь есть ещё одна 1-ц?

– Вряд ли. Иначе, какой в этом смысл?

– Тоже верно… – девушка ещё раз осмотрела комнату, остановила взгляд на мне и снова потерянно вздохнула. – Я, кажется, заблудилась, а телефон сдох. – в качестве доказательства брюнетка ткнула в мою сторону темным экраном своего телефона, и её подбородок предательски задрожал. – Мы договорились встретиться с друзьями… А я не могу их найти. Можно мне от вас позвонить? Пожалуйста! – взмолилась она, прижав свой телефон к груди и едва не пустив слезу от отчаяния.

– Да, конечно. – я потянулся, достал телефон из кармана и протянул его девушке.

Она с сомнением шагнула ко мне, дверь за её плечиками закрылась с характерным щелчком, и девушка непроизвольно вздрогнула.

Бежевое летнее платье, длинные ножки, каблучки, милое испуганное личико, большие кольца серёжек в ушах а-ля восьмидесятые и такая же взъерошенная кудрявая причёска. Забавная!

Смутно знакомое лицо… Где я мог её видеть? Точно не в реальной жизни. Может в фильме или на экране телевизора… Вполне возможно – обычные девушки по вип-ложам не расхаживают, их просто не пустят на этаж. Значит, она не обычная. Хотя, это сразу было заметно по ней – ухоженная, дорогая, эффектная. Тоненькие часы на запястье и сумочка стоили не меньше хорошего авто. По отдельности.

– Меня зовут Алекс. – представился я, вручая девушке телефон.

– А меня Ольга.

– Очень приятно, Оля. – вежливо улыбнулся я ей, и слегка заглянул в вырез её необычного платья. В таком вообще принято ходить на хоккей?

 Моя новая знакомая взяла телефон из моих рук, скромно присела рядом со мной на самый край соседнего кресла, ткнула в пиктограмму телефонной трубки на экране и зависла.

– Я… Я не помню ни одного номера. – растерянно пролепетала она.

– Тогда вашим друзьям не повезло. – сделал вывод я.