– Ну и запросы у вас, леди не совсем волчица, – как бы между прочим вставил Деон. – Привыкли питаться свеженьким в своей деревне, да? Не так давно переехали в большой город, он еще не успел вас испортить. Ладно, не делайте такое лицо, будто намереваетесь меня сожрать. Я купил не только чернику, но и свежую клубнику. Что вы думаете насчет клубники со взбитыми сливками? По-моему, это очень…

Под прикрытием длинной скатерти Ливиан наградил брата пинком, и тот замолчал. Волчица заняла третий стул и, решив не тратить время на пустые разговоры, принялась за еду. За оладьями последовал творожный мусс с белым шоколадом и фисташками (чуть покривившись на шоколад, Летисия уплела угощение за обе щеки), а за муссом – тонизирующий отвар из каких-то заморских трав. Хозяин квартиры понадеялся, что Деон не отправил в кастрюлю болотную мяту, столь любимую следопытами. В противном случае они отправятся в путешествие по другим мирам прямо сейчас, а гостья, организм которой не привык к таким шуткам, пробудет в отключке минимум пару суток.

– Мне нужно поехать домой, – заговорила Летисия. – Собрать вещи. Как я понимаю, и летние, и зимние? В пустыне по ночам холодно.

– Мы не будем брать вещи из дома, – сказал Ливиан. – Купим новое. Все до мелочей. Включая чемоданы.

– Почему? – удивилась волчица.

– Потому что таскать за собой старые вещи в путешествие, особенно такое судьбоносное – плохая примета.

– Вот уж не думала, что боги настолько суеверны, – покачала головой собеседница, делая глоток отвара.

– Кто, если не мы, – усмехнулся Деон. Он тоскливо поглядывал на сигаретную пачку, но закуривать в присутствии хозяина квартиры и дамы не решался. Хотя бы капля воспоминаний о приличиях в этом парне да осталась.

Летисия посмотрела на блюдо, где лежала горка оставшихся оладий.

– Не уверена, что могу позволить себе такой поход по магазинам, – с сомнением произнесла она. – Плату за квартиру нужно будет внести раньше, ведь мы уезжаем, да и счета за коммунальные услуги…

– Брось, – перебил Ливиан. – Не усложняй. Сделаю тебе подарок. Считай, что это премия за несколько месяцев. Ты заслужила ее как никто другой.

– В жизни не слышал ничего более романтичного, – поиграл бровями брат. – Кстати, ты оценила хозяйскую постель по достоинству?

– И поющий душ тоже, – решила не сдавать позиции волчица.

– Интересно, что тебе напел душ. Наверное, что-нибудь очень эротичное и возбуждающее?

Задумчиво кивнув, Летисия повернулась к Ливиану.

– Напомни-ка, зачем мы едем в Саудовскую Аравию? Помимо очевидного – там живет один из ваших странных братьев-богов?

– Эрфиан хорошо знаком с пророчеством, он сможет ответить на наши вопросы. Кроме того, он знает, где искать Лиэну.

– Лиэну? – Волчица нахмурилась, пытаясь вспомнить, кому принадлежит это имя. – А. Та самая Лиэна, которая переводит души из мира живых в мир мертвых.

– Да, – ответил Деон. – Лиэна – дочь Эрфиана и Охотницы. От матери ей передалась способность, родственная дару следопытов. С ее помощью она может отыскать Лилит где угодно, от мира, расположенного в другом слое темного времени, до вполне себе реального мира в прошлом. В другой исторической эпохе. На такое не способен даже мой голос. Хотя… кто знает, каким он будет, когда вернется.

– Выходит, она будет сопровождать нас. – Взвесив все «за» и «против», Летисия взяла добавку оладий. – И какая она, эта Лиэна? Пошла характером в маму или в папу?

– Характер у нее еще тот, – сказал Ливиан. – Но, надеюсь, ты сумеешь подобрать к ней ключик. Я бы сказал, у вас есть кое-что общее. Вы особенные, ни на кого не похожи. Иногда таким созданиям хочется разделить друг с другом собственное одиночество.

– Ну, я поняла. Давай сюда оставшуюся чернику.

Глава 6. Деон

Аравийская пустыня

Наши дни

Следопыт-бедуин, нанятый Ливианом, оказался мужчиной с длинными седыми волосами, окладистой бородой и мудрыми черными глазами, щедро опушенными ресницами. По-английски он говорил плохо, предпочитая использовать принятый в его части пустыни диалект арабского. Братья им владели, а вот Летисия не понимала ни слова, и во время бесед Деон играл роль переводчика. Халид – так звали бедуина – был следопытом в третьем поколении. Он рассказал, что его отец до сих пор водит через «великое песчаное море» стада и туристов, хотя летом ему исполнится сто два года.

– Всю жизнь был следопытом, – объяснил Халид. – Это передается по наследству от отца сыну. Это у нас в крови.

Верблюды с путешественниками на спинах величаво ступали по песку. Ливиан, закутанный в белый платок по самые глаза, смотрел по сторонам с нескрываемым любопытством. Интересовали его, разумеется, не редкие растения и еще более редкие оазисы. Он восстанавливал в памяти те далекие дни, когда пустыня цвела, и в ее сердце находился сад Жреца. Их дом, священное место для темных эльфов с янтарными глазами и голубой кровью. Сегодня магии здесь не ощущалось. Только несусветная жара. Они шли по пустыне вторые сутки, прервавшись для того, чтобы устроить привал и отдохнуть у костра. Остановились в оазисе, обновили запасы воды и пищи и вновь отправились в путь. Пылающий диск солнца клонился к горизонту. Деон не уставал удивляться странной особенности этих земель: вроде бы ты наблюдаешь закат, но ночь сваливается на песчаные барханы внезапно, накрывая их плотным черным покрывалом мрака. На небе, которое было светлым еще какой-то час назад, появляется россыпь звезд. Он путешествовал в горах, видел северное сияние в Норвегии и наслаждался тихими морскими ночами. Но в пустыне ночи самые красивые. Ты лежишь на спине, любуешься сверкающим бархатом над головой, и от этого великолепия сладко замирает сердце.

– У твоего отца есть печать? – полюбопытствовал Ливиан.

– Печать? – удивился Халид.

– Знак в виде «дурного глаза» на спине между лопаток. Я чувствую в тебе темную кровь. Думаю, твоя мать была светлой эльфийкой. А, может, и темной. От союзов эльфов и людей с печатью часто появляются дети с особым чутьем.

– Моя мать – темная эльфийка, господин, – подтвердил следопыт. – Но насчет печати у отца я ничего не знаю. У меня трое братьев, а следопытом уродился лишь я. Остальные разводят верблюдов и лошадей. Это благородное занятие. Оно приносит много денег. Все мы богаты, слава богам. В этих землях удача сопутствует тем, кто не боится тяжелого труда. – Он посмотрел в направлении горизонта, прикрыв глаза ладонью. – Солнце скоро сядет. Нам пора устраиваться на привал. Мы как раз добрались до оазиса, о котором я рассказывал. К закату будем на месте.

Деон снял с пояса флягу с водой.

– Уверен, что не хочешь проводить нас до финальной точки пути? – спросил он.

Халид замотал головой.

– Рад бы, но не могу. Дом светловолосого господина – нехорошее место. Говорят, стоит приблизиться к нему и увидеть слова на незнакомом языке, написанные на воротах – и тебя целых пятьдесят лет будут преследовать несчастья. Говорят, он колдун. Владеет злой магией.

– И что, ты в это веришь? – улыбнулся Ливиан.

– Подумайте сами: кто в здравом уме и по доброй воле поселится в сердце пустыни?

– Ты называешь его светловолосым господином. Значит, ты с ним встречался?

– О нет, – опасливо повел плечами Халид. – Но слышал много историй… как любят говорить европейцы, слухами земля полнится. Рассказывали, что у него светлые, цвета выжженного под солнцем песка волосы, светлая же кожа и серо-голубые глаза. У него приятный тихий голос, он часто улыбается и говорит непонятные вещи. А еще у него много слуг. Они покупают одежду, еду, предметы утвари, лошадей. Словом, все, что необходимо их господину для полноценного существования. Но лично я не знаю ни одного путешественника, который навещал бы его дом. А! И еще у него есть жена. Очень красивая женщина с темными волосами, смуглой кожей и фиалковыми глазами. Но детьми их боги до сих пор не одарили.

Выслушав перевод, Летисия закатила глаза.

– То есть, оставшуюся часть пути мы проделаем пешком.

По-английски Халид не говорил, но это не мешало ему все понимать.

– Если вы сниметесь с места на рассвете, то к полудню уже будете на месте, госпожа. Дом светловолосого господина стоит на холме. Он виден из оазиса, где мы остановимся на ночлег.

– Еще одна ночь в песках – и мне придется вымывать его из волос целую вечность.

– Зато у тебя появится дополнительный повод понежиться в банной комнате Эрфиана, – сказал Деон. – Это тебе не поющий душ. Всюду мрамор и разрисованные от руки стены, полуголые красотки, подносящие свежие фрукты, щербет и арабские сладости. Словом, восток в наилучшем его проявлении. Слышал, Ливиан? Я сказал «полуголые красотки», и имел в виду именно их.

– Да-да, – прохладно откликнулся брат.

– Эрфиан, – задумчиво повторил Халид. – Уже в который раз слышу его имя – и не могу понять, откуда оно мне знакомо.

– Древнее благородное имя, – сказал Ливиан.

– В нем ощущается магия. – Проводник поправил закрывавший лицо платок. – Подходящее имя для колдуна.

– Ты чересчур суеверен, Халид, – упрекнула его Летисия. – На дворе двадцать первый век, а ты твердишь о колдунах.

– В пустыне время течет иначе, моя госпожа. И колдуны здесь до сих пор имеют силу.

– Не знаю, что до колдунов, но я проголодалась. И не откажусь от ужина. Душу продам за кусок хорошо прожаренного мяса.

***

После ужина Халид завел неспешную беседу с коллегой-проводником, остановившимся в оазисе на ночь, и предоставил путешественников самим себе. Ливиан отправился на прогулку, сказав, что хочет полюбоваться ночной пустыней, а заодно вспомнить, каково было бродить здесь в древние времена.

– В одиночестве, – подчеркнул брат, глянув на Летисию.

Волчица с расстроенным видом уселась возле костра, завернувшись в разноцветную шерстяную шаль. Послонявшись без дела около получаса, Деон взял у проводников две чашки только что сваренного кофе и присоединился к ней.

– Тихо здесь, – мечтательно протянул он. – Я так и не привык к большому городу. Он никогда не спит. Нет покоя ни днем, ни ночью. А вот пустыня – дело другое. Здесь испокон веков царят законы матушки природы.

Летисия сделала глоток кофе из маленькой чашечки. Она наблюдала за танцующими языками костра.

– Никогда не бывала в пустыне. Я родилась в горах. Заснеженные вершины, бескрайние луга и высокое северное небо.

– Гринланд, – прищурился Деон. – Зеленые земли. И что, как тебе живется в Треверберге? Это же настоящие каменные джунгли.

– Хреново, – призналась волчица. – С удовольствием вернулась бы домой, но… – Она опустила глаза и пригладила ладонью шаль. – Но мне нет места в стае. В стае должны находиться только волки.

– Ну, теперь твоя стая – я и Ливиан.

– Это другое.

– Одна мудрая волчица как-то сказала мне, что оборотни не выбирают свою стаю. Это стая выбирает их. Так, как следопытов выбирает голос.

– Красивые слова, в которых нет ни капли смысла. Мы разные, Деон.

Бог-следопыт выпил свой кофе одним глотком и поставил чашку на песок.

– У нас больше общего, чем ты думаешь. Мы оба – чужие среди своих. Нам обоим боги преподнесли дар, с которым не так-то просто обращаться. И у нас есть целая жизнь для того, чтобы обучиться этому искусству.

– Нет у меня никакого дара. – На ее ресницах заблестели слезы. – Боги прокляли следопытов голосом, а меня – отсутствием способности к обращению. Какими бы словами мы это не называли, разговорами ничего не изменишь.

Деон достал из нагрудного кармана рубашки смятую пачку сигарет и предложил собеседнице. Та покачала головой.

– Спасибо, не курю.

– Как знаешь. – Он щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся. – Зачем, по-твоему, богам проклинать тебя?

– Откуда мне знать. Они же боги. Их пути неисповедимы. Если они приняли какое-то решение, оно правильное. Ты же сам бог. Разве ты не проклинаешь следопытов, награждая их голосом?