Она достала из кармана носовой платок. Единственная на моей памяти девушка, которая никогда не носила сумку. Мне казалось они так и рождаются с сумками, или получают первую при выписке из роддома. Анна вытерла глаза, глядя в зеркальную дверь лифта.

– Я страшная, да? Нос распух небось, глазищи как у кролика.

– Ты красивая, – сказал я и поцеловал её.

Она совсем не возражала. Наоборот, прильнула ко мне всем телом. Нам было плевать на идущих по коридору людей и неподвижных охранников.

– Пошли отсюда, – наконец отстранилась Анна, – не хочу, чтоб твои сотрудницы меня обсуждали.

Я вспомнил "Сорбонну" и промолчал. Надо было отвлечь Анну чем-нибудь. Я боялся оставить её теперь одну, а сказать "поехали к тебе" было слишком тупо и пошло.

– Слушай, – вспомнил я, – ты не знаешь кто это, на фотографии?

Я достал снимок, который нашёл в вещах Кристины Довнер. Молодая Скуратова с маленькой девочкой. Хотел показать его Мастеру, но всё время было не до того. А сейчас, моё доверие к нему немного пошатнулось. Нет, я не думал, что он ведёт свою игру. Но полностью доверять в поиске Скуратовой уже не хотел. Анна права, кто знает, что у него за цели. "Ворон ворону глаз не выклюет", а они в МосТехе все птицы из одного гнезда.

Анна взяла в руки снимок и побледнела. Просто вдруг стала белой как полотно, как будто увидела призрака.

– Откуда у тебя это? – спросила она.

– Случайно попало, – я не стал долго объяснять, – так ты её знаешь? Девочку?

– И ты знаешь, – Анна отдала фотографию, – просто в этом возрасте её не видел. А вот я много раз. Мы очень дружили в детстве. Эта девочка – Сибилла.

Глава 6

Анна гнала как сумасшедшая. На скользкой дороге Мазератти пару раз заносило, но спортивная подвеска вывозила, и мы не улетели в кювет. Я молчал, слушая рёв мотора, и любовался тем, как она входит в виражи. Я не меньше Анны хотел оказаться на месте как можно скорее. Едва сдерживал себя, чтобы не подгонять.

Скуратова и Сибилла на одной фотографии. Что это может значить? Это не скрин. В игре так не выглядят и не одеваются. Скрины не распечатывают в формате девять на двенадцать. Фотка была самой обычной, вроде той, что делают на память, а потом забывают в толстых картонных фотоальбомах, которые с появлением соцсетей не достают даже на праздники.

У Сибиллы был реальный прототип. Игрок. Маленькая девочка, с которой была знакома психологиня. Кто она? Как оказалась в Системе? У Скуратовой мы этого спросить не можем. Зато можем узнать у Сибиллы.

Машина юзом вкатилась во двор. Анна бросила её не паркуя, и мы понеслись к капсулам. Нам было не до стеснений, оба наперегонки скинули одежду прямо на пол.

– Часа нам хватит? – уточнил я.

– Ставь, если что зайдём ещё раз.

Я установил таймер на дисплее, и запрыгнул в капсулу как в гоночный болид.

Спираль, короткое чувство падения с высоты… и мы на площади.

В городке пахло хвоей, мандаринами и сгоревшим порохом от хлопушек. Здесь готовились к Новому году. В реальности до него ещё оставалось больше трёх недель, а здесь новогодний дух уже царил вовсю.

На главной площади стояла огромная ель, увешанная гирляндами и игрушками. Похоже, её никто не рубил, и она проросла прямо через мостовую.

С тёмного неба подмигивали звёзды, но на площади было светло как днём. Потрескивая искрами, горели костры в кованых металлических чашах. В небе кружили десятки китайских шаров-фонариков, каждый по своей причудливой траектории.

Перед Дворцом залили каток. Придворные дамы и симпатичные юные горожанки катались за руку с расфуфыренными офицерами, долговязыми хлыщами в шарфах и беретах, и даже с трубочистом в высоком чёрном цилиндре. У трубочиста были вымазанные в саже щеки, но при этом белоснежно накрахмаленная сорочка и галстук-бабочка.

Я оказался одет в плотный тёмный камзол с длинным клетчатым шарфом, пышные, но короткие шерстяные брюки-шорты и что-то вроде плотных чулок. По местной моде, одним словом.

Анна была в узкой тёмно-синей юбке, короткой меховой курточке с капюшоном, и крохотной шляпке, которая непонятно как держалась на её волосах.

Я сделал к ней шаг, и чуть не растянулся на льду. Было очень скользко. Ухватившись друг за друга, мы высматривали в толпе знакомые лица. Бургомистр кружил по льду с пышной розовощёкой девицей, напомнившей мне Татьяну Снегирь. Он помахал нам шляпой с пышным плюмажем. Грузного торговца Томаса взяли в оборот сразу две придворные дамы. Раскручивали его на новые наряды. Он что-то основательно кивал им в ответ и раскуривал большую фарфоровую трубку.

Весь городок напоминал музыкальную шкатулку или огромный марципановый торт из сказки Гофмана. Анна с силой сжала мою руку. Было такое чувство, что мы видим призраков.

– Сестраааааааа! – с радостным визгом к нам подкатила Сибилла.

Молоденький офицер с едва заметными усиками, который её сопровождал, вежливо замер в стороне. Сибилла обнялась с Анной, а потом и со мной, радушной расцеловав в обе щеки.

– Здравствуй, Сиби, – улыбнулась Анна.

Глядя на Сибиллу, трудно было сдержать улыбку. На ней было пышное карнавальное платье, пёстрое как наряд Арлекина, большая треуголка с бубенчиками по краям и бархатрая полумаска.

– Поехали катааааться, – она схватила Анну за руку и потащила за собой.

– Подожди, Сиби, – моя спутница попыталась её удержать, – сначала нам надо поговорить.

– Ты так редко стала бывать, сестра. – Сибилла надула губы. – Мне тебя не хватает. Куда ты пропала?! Это он виноват? Этот негодяй украл твоё сердечко?!

Сиби кокетливо погрозила мне пальцем.

– Мне тоже тебя не хватает, Сибилла. – я видел, что Анна не врёт. Она скучает по беззаботному детству и по собственному миру, спрятанному в доме, – Сиби, это серьёзно. Нам нужно поговорить. Давай отойдем в сторону.

– Серьёзно, значит, скучно, – закапризничала Сиби, – что вам нужно? Обещайте, что после этого пойдёте со мной танцевать!

– Посмотри, пожалуйста, сюда, – я протянул ей отцифрованную копию фотокарточки, – Анна говорит, что это ты. А кто тогда эта женщина? Ты её когда-нибудь видела?

Сибилла с любопытством взяла в руки снимок, нахмурила лобик от усердия… и вдруг упала без чувств.

– Стража! – закричал граф Людвиг, – принцесса в опасности!

Все танцующие офицеры моментально побросали партнёрш и обнажили шпаги. Из дворца высыпало сразу десятка два стражников с алебардами. Я машинально схватился за меч. Пусто. Инвентарь – то же самое. Словно кто-то вдруг сдёрнул полог с кукольной идиллии. Мы с Анной встали спина к спине готовые защищаться, но нас никто не трогал.

Бургомистр подхватил на руки упавшую Сибиллу и поволок к дверям. За ним, почётным караулом выстроились стражники. Процессия двинулась во дворец. Мы увязались следом, но перед самым нашим носом дверь захлопнули.

– Что это было? – спросил я у Анны.

– Обморок? – предположила она.

– У неписей не бывает обморока.

– Значит, системный сбой?

– Больше похоже на блок, – задумался я, – словно ей нельзя об этом рассказывать.

Мы присели на скамейку. Беспорядок, вызванный происшествием моментально улёгся. Также катались пары. Звенел смех и беззаботные разговоры. К нам подкатила белокурая официантка с двумя высокими бокалами. "Отказываться нельзя", – смеялась она. В нос ударил аромат пряностей. Глинтвейн.

– Значит, они всё же знакомы? – сказала Анна, делая крохотный глоток, – Сиби её узнала, это точно. Скуратова что, бывала у нас дома? Мне даже думать об этом неприятно.

– "Принцип удовольствия" здесь точно не испытывали, – я показал на весёлых конькобежцев, – иначе они бы уже перерезали друг друга. А других экспериментов твой отец не проводил?

– Я не знаю, – Анна была немного растеряна, – Все его записи забрал дядя Илья. Сама Система была в нашем доме в Австрии. Её перевезли сюда уже после смерти папы. Веня получил доступ к каким-то исследованиям, но вряд ли полный. Основную часть, скорее всего, прячут. В них не так-то просто разобраться, а уж дилетант не поймёт ничего.

– С ним обязательно надо поговорить.

– Да, я позвоню, сегодня же.

– И с Сибиллой. Как ты думаешь, это надолго? – я обернулся к дворцу. Двери были заперты. В светящихся окнах мелькали тени. Обморок "принцессы" серьёзно переполошил здешних обитателей.

– Надеюсь, что нет. – Анна тоже смотрела в ту сторону, – знаешь, я даже тревожусь за неё. В детстве я была уверена, что она настоящий человек. Она и вела себя иначе, не как непись.

– А в чём это выражалось?

– У неё менялось настроение, появлялись новые идеи, – стала вспоминать Анна, – она была мне настоящей сестрой, только жила в виртуале. Тогда я не думала об этом, точнее, считала, что это нормально. Папа ведь так и сказал мне, что это моя сестра.

Какой-то звоночек отреагировал у меня внутри на эти слова, но мысль пока не встала на место.

– Попробуем постучаться? – предложил я.

Стражи на входе не было, но дверь оказалась заперта, и на наш стук никто не ответил.

– Может, через окно? – Анна оценивающе взглянула на низкий балкончик.

– Уверена, что после этого они не сагрятся?

– Бред! Никогда такого не бывало. Они абсолютно мирные.

– Давай позже попробуем? – я боялся, что Анна наломает дров, и Сибилла откажется с нами общаться совсем. – смотри, как тут красиво. И глинтвейн вкусный. Мы прям, как на настоящем свидании.

– Я вкуснее глинтвейн варю, – фыркнула Анна, – хотя… похоже. Они украли мой рецепт?!

– Из твоей головы, – засмеялся я. – Они же не знают настоящего вкуса. Вот и берут твои впечатления.

Не знаю как Анне, а мне даже жаль, что час закончился так быстро. Мы вернулись к катку, посмотрели на забавные карнавальные костюмы, оказывается, они не только у Сибиллы, допили глинтвейн. Мне казалось, что в бурном море событий нас выбросило вдруг на крохотный островок спокойствия.

Я вышел вирта чуть раньше, капсула Анны ещё была закрыта. Не стал её дожидаться и сразу прошёл в душ. Едва успел пустить воду, как в ванной послышались шаги.

– Занято! – крикнул я на всякий случай.

– Я знаю, – сказала Анна и открыла дверь душевой кабины.

Она была полностью голой и показывала мне себя с гордостью и лёгким смущением. Её фигура была безупречна. Упругая, подтянутая грудь. Маленькие тёмные сосочки затвердели от прохлады или от волнения и гордо смотрели чуть вверх. Плоский животик, тонкая талия, изящные бёдра, но не такие, как у простой фитоняшки. Анна выглядела настоящей аристократкой, и все мои прежние девушки казались рядом с ней беспородными дворняжками.

Этот образ, словно фотография, мгновенно отпечатался в мозгу. Анна не позволила мне долго разглядывать себя, и шагнула внутрь. Её поцелуй был солёным.

– А то приберут тебя к рукам всякие… сисястые… – сказала она, оторвавшись от моих губ. – Не отдам. Ты мне самой нужен.

Она слишком хороша для тебя, вопил мой внутренний голос. Я послал его на хер и подхватил Анну на руки, держа ладонями под бёдра. Прижал спиной к стене, не переставая целовать.

– Скользко, – пожаловалась она, – и вода в рот попадает. И как они это делают?

– Где делают?

– Ну, в порнофильмах…

– Ты смотришь порнофильмы? – засмеялся я, – гадкая девчонка.

– Только для расширения кругозора, – она изобразила скромное лицо, и это у неё получилось очень сексуально.

– Где у тебя спальня? – я вышел из кабины, не отпуская её с рук.

– У меня их несколько…

– Где ближайшая?

– Направо…

Я уложил её на шелковое покрывало и стал целовать. Медленно начиная от шеи и спускаясь всё ниже. Мне хотелось чувствовать губами каждый миллиметр её тела. Я накрыл губами сосок, втянул его в рот, лаская языком. Анна протяжно застонала и запустила пальцы мне в волосы.

– Что ты делаешь?

– Хочу тебя…

– И я…