Свят Белый: Ниже был только ад

На обложке использовано фото Третьяковой Александры Андреевны

Во внутреннем оформлении использована иллюстрация:

JenyaGri / Shutterstock / FOTODOM

Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM

© Свят Белый, текст, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Посвящается Лиде

Глава 1

Мы скучковались на веранде. Расселись на лавке, точно голубки. По крыше барабанил ливень. Воспитательница, стараясь нас развлечь, подкинула загадку: «Дети, представьте на весах живую курицу, её вес – один килограмм, вопрос: сколько будет весить курица, если поднимет одну ногу?» Так и сказала – ногу. Я огляделся. Лица ребят выражали глобальное недоумение. Неужели, подумал я, они взаправду не понимают? У меня перехватило дыхание. Вдруг я не прав? Все будут смеяться. Знакомое ощущение? Сколько раз оно вас останавливало? Возможно, из таких моментов и складывается судьба. Ты либо решаешься, либо нет. «Столько же!» – выкрикнул я. Это было так громко, что даже воспитательница подзависла. Медленно повернув голову вправо… потом влево… я наблюдал притихших, уставившихся на неё детей. Ещё пара секунд тишины… И радостный возглас: «Правильно, Славик!» – улыбается, хлопает в ладоши. Я снова оглядываюсь по сторонам и принимаю на себя восхищённо-ошарашенные взгляды моих маленьких одногруппников.

Это был триумф. Плотное ощущение победы. Отпечаток на всю жизнь. На санскрите – самскара.

ЭТО БЫЛ ТРИУМФ. ПЛОТНОЕ ОЩУЩЕНИЕ ПОБЕДЫ. ОТПЕЧАТОК НА ВСЮ ЖИЗНЬ. НА САНСКРИТЕ – САМСКАРА.

В индийской философии этот термин используется для обозначения отпечатков, оставленных в уме нашими действиями или яркими внешними обстоятельствами. Самскары способны выявляться при любом благоприятном случае в будущем. Это, можно сказать, «родимые пятна» прошлого, проявляющиеся как рефлекс, автоматизм, шаблон состояния. Отсюда и началось моё неутомимое стремление испытать это впечатление вновь.

Мама у меня была потрясающая. Папа тоже был весёлым парнем. Да, пока алкоголь не сломал им дух, они были замечательными ребятами. Мама часто повторяла: «Вырастешь – станешь директором. Все тебя будут называть Вячеслав Владимирович». Я понятия не имел, что означает слово «директор», но, когда у меня спрашивали, кем хочу быть, когда вырасту, я уверенно отвечал, что намереваюсь стать директором. По улыбкам и искоркам в глазах я понимал, что быть директором – это нечто значимое и достойное, – ещё одна самскара на всю жизнь.

Мне очень нравилось ходить в садик. Я чувствовал себя там восхитительно. Ещё без всех этих долбаных комплексов. Без травм. Без зависимостей. Без тени сомнений в себе.

Я абсолютно убеждён в том, что все дети рождаются победителями. Дерзкими. Непреклонными.

Дальше всё зависит от того, какими взрослыми они будут воспитываться. Если рядом будут уверенные в себе, самодостаточные, счастливые взрослые – ребёнок будет ощущать себя в безопасности и непременно примется всё вокруг по-хорошему завоёвывать. С улыбкой. На расслабоне. Даже не думая об ошибках.

Если же рядом неуверенные в себе, вечно тревожные родители, ребёнку начнёт мерещиться, что мир – это опасное местечко. Он может решить, что тут надо быть осторожным и по возможности меньше высовываться. Если сюда ещё добавить критику – его потенциал, скорее всего, закупорится. Оглянитесь по сторонам, большинство людей бегают по планете с законсервированным потенциалом в душе.

У Эрика Берна, известного психолога, разработчика транзакционного анализа, есть цитата: «Дайте мне поговорить с шестилетним ребёнком, и я вам скажу, что будет написано на его могильном камне». Звучит ужасающе, не правда ли? Вероятно, он имеет в виду, что до шести лет в нас закладываются основные паттерны мышления. По этим «ментальным зарубкам» можно предвидеть, как человек будет реагировать на трудности, интерпретировать все жизненные обстоятельства и, соответственно, принимать решения. С этого ракурса становятся особенно понятны древние фразы великих, что «победа порождает победу», а «у неимущего заберётся и то, что имеет».

После загадки с курицей меня понесло, точно Конора Макгрегора на пике славы. Мама купила мне такой костюмчик – шортики с рубашкой, ярко-зелёный с жёлтыми пальмами… ну и я стал самым заметным в группе – лучшее ощущение в моей жизни.

Помню, мы выбежали на утреннюю прогулку. Всё было спокойно. Но тут кто-то приметил, что на соседнем участке дети выдумали лепить из глины маленькие летающие тарелки. Инопланетянские. Мы загорелись. Идея-то шикарная. Включили режим кротов. Но на нашем участке глины не оказалось вообще ни грамма. Все дети один за другим, точно падающие доминошки, начали растворяться в унынии. Мои маленькие собратья были готовы отступить и завидовать соседям-счастливчикам, которым повезло оказаться на участке с глиной. Понимаете, да, как это будет проявляться во взрослой жизни? Меня такой вариант – просто смириться и отступить – категорически не устраивал. Поэтому я продолжал соображать, как добыть эту чёртову глину. Через пару часов у меня родилась задумка.

Я давно заметил такую тенденцию: не смиряйся с поражением – и победа придёт.

Было собрано экстренное совещание за верандой. План был простой: в обед каждому давали по горстке гренок, я объяснил, что мы не будем их есть, соберём в пакет и на вечерней прогулке обменяем на глину. Двое одногруппников-пухляшей с ходу отказались участвовать и покинули организацию.

Ребята не могли отложить удовольствие. Понять их, конечно, можно: гренки – это гарантированное наслаждение. Перспектива с летающими тарелками – далека и туманна. Ситуация как в «зефирном эксперименте». Слышали о таком?

Стэнфордский зефирный эксперимент – серия исследований отсроченного удовольствия, проведённая в конце 1960-х и начале 1970-х годов под руководством психолога Уолтера Мишеля. В исследованиях детям предлагали выбор между одним небольшим вознаграждением, предоставляемым немедленно, и увеличением награды вдвое, если они смогут терпеливо ждать её в течение короткого периода (примерно 15 минут). В качестве вознаграждения использовался зефир. В последующих исследованиях учёные обнаружили, что у детей, которые были в состоянии дождаться увеличенной награды, как правило, жизнь складывалась более благополучно. Такие выводы были сделаны по их уровню образования, индексу массы тела и другим показателям качества жизни.

Я ДАВНО ЗАМЕТИЛ ТАКУЮ ТЕНДЕНЦИЮ: НЕ СМИРЯЙСЯ С ПОРАЖЕНИЕМ – И ПОБЕДА ПРИДЁТ.

Как бы то ни было, дюжина ребят подхватили мою волну. Гренки были собраны, и вот уже я подбираюсь к кустам-границе, которые разделяли участки, держа вкусный хрустящий груз за пазухой. Я интуитивно понял, что необходимо позвать самого влиятельного мальчугана. Если мне удастся заинтересовать главаря, прикинул я, он, в свою очередь, сделает всю остальную работу. Вот он – лидер – забрался на возвышение, смеётся громче всех, раздаёт какие-то указания. Я позвал его.

Продать идею труда не составило. Достаточно было показать груз.

«Принесите глины на пятнадцать летающих тарелок, – шепчу я, чтобы напустить значимости, – и гренки ваши…»

Естественно, они согласились. Я повернулся к своим подельникам и подмигнул. Через час мы всей бандой, прикусывая губы и высовывая языки, лепили тарелки. Глины перепало даже зефирным пухляшам. Все были в восторге. Тогда я понял, что предприимчивость – это самый главный ресурс.

Предприимчивость – деловая активность, инициативность, способность к начинанию и осуществлению дела, приносящего успех.

Предпринять что-либо – значит сделать инициативное, упреждающее действие, то есть проявить активность до того, как будут чётко определены её условия и последствия.

Если ты предприимчивый – у тебя будет всё.

Тони Роббинс на знаменитой конференции TED в 2006 году высказал ту же мысль. Его выступление, кстати, стало самым просматриваемым за всю историю конференции. Он говорит о том, что многие люди, потерпев неудачу, обычно объясняют это тем, что им не хватило каких-то внешних ресурсов: денег, связей, времени, одобрения начальника, поддержки жены и т. п. На самом же деле, по его словам, внешние факторы никогда не являются истинной причиной провала.

Тони кричит в своей фирменной манере на весь зал: «Если бы у вас было в десять раз больше упорства, вы бы продолжили попытки?! Да или нет?! Если бы у вас было в десять раз больше энтузиазма, вы бы отступили от своей задумки?! Да или нет?! Если бы у вас действительно был настрой сделать или сдохнуть, вы бы добились своего?! Да или нет?!»

Там сидели очень авторитетные дядьки. В том числе 45-й вице-президент Альберт Гор – младший, который также был согласен, что проиграл однажды выборы не потому, что его не поддержал Верховный суд, или из-за грязной игры оппонента, а потому, что проявил недостаточно смекалки, упорства и изобретательности.

Можно сделать однозначный вывод: наши внутренние качества и навыки – самый ценный ресурс во Вселенной.

В пять лет я уже добирался до садика самостоятельно. Даже не помню, как так вышло. Помню только, как мама открывает дверь, я спокойно спускаюсь по лестнице, выхожу из подъезда, поворачиваю направо и иду в садик один. Надо отметить, что до моих десяти лет родители были очень позитивными ребятами. Они не тревожились и ко всему относились легко. Соответственно, и я ещё не был ужален страхом. Я тупо не знал, что это такое – неуверенность. Тогда у меня был огромный лимит внутренней безопасности. Никаких опасений, только тотальное доверие миру. Когда полностью доверяешь миру – ты раскован, щедр, счастлив, любвеобилен – тебе любое море по колено.

Чтобы вы поняли, насколько моя мама была добродушна, расскажу один случай. Мы жили на пятом этаже, и я частенько зависал на балконе. Мне нравилось наблюдать за людьми. Однажды я решил скинуть детворе игрушку. Потом ещё одну. Мне было не жалко. У меня в голове не было дефицита, и я искренне считал, что от меня не убудет. В итоге я выбросил за борт всё, что имел. Когда мама это увидела, её реакция была примерно такая: «Все игрушки выкинул? А сам чем играть будешь? Рисовать будешь? Прекрасно…» Ну действительно, негоже будущему директору париться о каких-то игрушках. Теперь мне понятно, почему через десятки лет я не сдавался, опустившись на самое дно, – в глубине души мне не верилось, что я неудачник.

В школу я шёл с предвкушением. В синем костюмчике с кожаной нашивкой-книжечкой на правом рукаве пиджака. С рюкзачком за плечами. Мама слева, папа справа держали меня за руки. Детально помню их лица – они улыбались. Я тоже улыбался.

Школа мне сразу, как сейчас говорят, зашла. До третьего класса я учился на отлично.

Время – начало девяностых. Перестройка. Тут всё и началось. Народ начал повально бухать. Мои родители не отставали.

Сначала они выпивали редко, как положено, «культурно». Но через пару лет папа уже был чаще пьян, чем трезв. Я наблюдал его мутацию. Того добродушного человека, которого я обожал, с каждым днём становилось всё меньше и меньше – на его месте рождалось незнакомое злобное существо. Я не помню точно, когда именно в нём стали проявляться садистские наклонности, но хорошо помню вечер, когда мой привычный мир схлопнулся. Сидя на кровати в своей комнате, я тревожно прислушивался, как отец глушит маму. Он обрабатывал её с остервенением. Забивал, как мужик мужика в подворотне. Он выбил ей все передние зубы, регулярно ломал нос, челюсть и рёбра.

Даже потом, сидя в самых суровых тюрьмах, где насилие было обычной частью повседневности, я не видел ни разу, чтобы людей так избивали. Мне было девять лет, и я не понимал, что происходит. Я был чудовищно напуган. Вот тогда в моей груди и поселилась перманентная тревога – холодный влажный булыжник.