Помимо этого, он отобрал у нее все интересы. Впрочем, какие именно были у нее интересы, Елена не помнит. Кажется, она любила читать, вышивать, пробовала раз или два заниматься йогой. Она вроде любила гулять на пляже. Но несмотря на то, что они жили в прибрежном городе и у Елены была собственная машина, она несколько лет не была на набережной, так как во второй половине жизни мужу стали неинтересны такие прогулки, а поехать гулять самостоятельно ей просто не приходило в голову. Каждый день с момента знакомства на протяжении сорока пяти лет она ходила за мужем или ждала его. В одно утро, после очередного приступа раздражения на жену, он внезапно умер от сердечного приступа…

Я встретила Елену через несколько месяцев после этого события в санатории, где я отдыхала с детьми, а она – одна. Билеты туда оплатил ее сын. Из невозможности позаботиться о ней никаким другим образом, он просто отправил ее отдыхать. Это был максимум доброты и заботы, которую он способен к ней проявить. Елена была одна, совершенно потерянная. Физически достаточно еще крепкая, но не способная ни позаботиться о себе, ни проявить хоть малейший интерес к окружающей жизни, Елена не горевала, не плакала, она просто была потеряна, не знала, куда идти, на что смотреть и чем себя занять. Она не могла найти себе места, потому что ее местом всю жизнь был муж. Она продолжала свое обычное функционирование в весьма ограниченном спектре эмоций и интересов, почти всегда была раздражена, недовольна, просто теперь все эти чувства ей было некому отнести. И она несла их каждому без разбора, любому человеку, начиная от соседей по столику и заканчивая медсестрами. Любому, кто соглашался хотя бы пару минут послушать ее, Елена жаловалась на плохую погоду, неуместно разодетых туристов или рассказывала фрагменты своей истории в хаотичном порядке. Вот они с мужем едут в Тунис, вот у нее в Испании была старенькая «Вольво», вот ее отец, летчик, привозит из очередной командировки куклу, вот она устраивается работать в бюро, где ее и нашел будущий муж…

За столом в ресторане, во время просмотра фильма (да, она не могла отвлечься от себя самой даже на фильм), на концертах и на экскурсиях, куда она ездила без малейшего интереса, исключительно чтобы не оставаться одной, она все бубнила и бубнила. С врачами, с медсестрами на процедурах (на которые она, кстати, исправно ходила, потому что там можно было получить хоть толику внимания), с обслуживающим персоналом и с соседями по столу, среди которых была и я, Елена ни на минуту не прерывала свои рассказы. Мы, ее собеседники, на протяжении месяца просто видели, как Елена достает то один, то другой факт своей биографии, рандомно, часто повторяясь, без чувств, без анализа, без выводов, без связи с реальностью – просто разнообразные факты, как камни из переполненного мешка. В такой мешок не поместилось бы ничего нового, поэтому Елена совершенно ничем не интересовалась и просто пропускала чужие реплики, если кто-то пытался вставить в ее поток воспоминаний хоть какой-то комментарий или просто что-то свое. Почти месяц мы жили в соседних комнатах и обедали за одним столом, но Елена ни разу не поинтересовалась, чем я занимаюсь, откуда я, какова причина, по которой я здесь. Она не спрашивала меня ни о странах, в которых я была, ни о теме книги, которую я пишу, ни о моей семье, ни о политических взглядах или предпочтениях в литературе, кино, искусстве, ни о чем, что объединяется в простое слово «жизнь». Чужой жизнью Елена не могла заинтересоваться, ведь у нее не было своей.

Она не умела выбирать: когда ее спрашивали, на какую экскурсию она хочет поехать (это входило в стоимость путевки) – в горы, в сады или в музей, Елене было все равно, и она называла последнее из предложенного. Когда к ее столу подходил официант спросить, что она хочет заказать на обед, она растерянно оглядывалась по тарелкам соседей и чаще всего заказывала то же самое, что почтенный господин по правую руку от нее. Что из еды она любила? Даже это слишком сложный вопрос. Ведь чтобы любить, надо быть: выбирать, что бережно хранить, а что отпустить за ненадобностью, бережно складывать прожитое во внутренний мир и постоянно наводить там порядок. Елена же просто тащила тяжелый мешок с камнями, постоянно пытаясь раздать его груз окружающим. К сожалению, даже при всем желании я, ни как психолог, ни как человек, не смогла бы ей помочь. Рядом с Еленой постоянно возникало всепоглощающее чувство пустоты, беспомощности и незначимости. Ощущение, что тебя не существует. Не существует для нее, как не существует для нее и самой себя.

Через месяц мы просто разъехались. Что Елена будет делать дальше с собственной жизнью, я не знаю. Ходить по врачам и ремонтникам, искать собеседников среди соседей и случайных прохожих на улице. Сможет ли кто-то ее полюбить или хотя бы услышать, если она не слышит сама себя? В этих ее бесконечных историях нет ее чувств, ее мыслей, нет выводов и абсолютно никакого, даже для нее самой, смысла. Однажды Елена сказала мне по секрету, что она спросила Бога: «Для чего мне пришлось пережить все это?» Бог не ответил.

Было ли в ее жизни что-то хорошее? Был крабовый салат, были красивые (предположительно) закаты в Португалии, было двое детей. Иногда был блюз. Иногда немного вина. Было много ссор и претензий, которых никто не услышал. Со временем ничего этого не осталось. Только разрозненные факты и пустой взгляд в поисках любого человека, который готов ее выслушать, чтобы хотя бы ненадолго заглушить пугающую тишину.

Я начала повествование с самой тяжелой истории из тех, что вы встретите в этой книге, чтобы сразу показать первостепенную важность отношений человека с самим собой. Чтобы сразу разобраться, какое место в жизни отведено отношениям и какое основное условие необходимо, чтобы эти отношения были счастливыми. История Елены поучительна: она демонстрирует крайнюю степень отсутствия интереса к себе и связи со своим внутренним миром. Так бывает, когда человек не находит опору в себе и утрачивает интерес к содержанию своей личности и собственной жизни, а вместо этого делает ставку исключительно на отношения. Но если мы не интересны сами себе, то не сможем быть интересным другому. Мы и сами не можем заинтересоваться другим и узнать его по-настоящему, поскольку озабочены только получением любви или хотя бы какого-нибудь внимания.

Мне ничего не известно о муже Елены, о том, как он жил, чего боялся, о чем мечтал и какие у него были ценности. Это неизвестно и Елене, она не может рассказать о нем ничего, кроме того, что у него был скверный характер, он был беспринципным и испортил ей жизнь. Вся история ее брака – это история надежды, что ее заметят, полюбят или хотя бы просто увидят. Надежды на то, что она сможет почувствовать себя значимой и начать однажды жить в полную силу. Но если мы не способны сами давать себе внимание, поддержку, распознавать и уважать свои чувства, эту внутреннюю работу за нас никто не сделает.

Если родитель не любит ребенка, ребенок не перестает любить родителей, он перестает любить самого себя.

Проблема отсутствия интереса к себе, конечно же, корнями уходит в детство. Любовь и внимание значимых взрослых, прежде всего родителей, – это психологическая пища для ребенка. Без любви и интереса, без одобрения и поддержки ребенок будет расти физически, но не будет развиваться эмоционально. Никто не приходит в этот мир с врожденным пониманием своих чувств, со способностью распознавать, уважать и выражать свои эмоции, с осознанием своих целей и умением опираться на себя в их достижении. Никто не родился с готовым ответом на вопросы: кто я? чем я хочу заниматься и как я хочу это делать? что приносит мне радость? в чем я ощущаю смысл? Все это психологические навыки, формирующиеся по мере взросления. С некоторыми из них нам помогли разобраться родители, но большую часть мы постепенно приобретаем уже во взрослой жизни.

Если родители рано оттолкнули ребенка, не дали ему эмоциональной поддержки и не проявляли интереса к его индивидуальности (а еще хуже – обесценивали ее), не разглядели его уникальный характер и не помогли ему адаптироваться в мире, у такого человека не будет интереса к себе. Единственная сила, которая будет двигать им, – это желание, чтобы его любили. Тот самый неудовлетворенный голод из детства. Но парадоксальным образом такой человек находит вокруг лишь тех, кто, подобно родителям, будет игнорировать или отталкивать его. Других в бесконечном потоке людей он просто не сможет увидеть и полюбить, ведь у него есть только один опыт отношений – тот, что он вынес из семьи. То, как мы строим отношения, как позиционируем себя в них, кого выбираем в партнеры и друзья и как определяем свое место в паре – важный психологический навык, нейронная сеть, сформированная в детско-родительских отношениях. Можно ли это исправить?

Да, можно. По крайней мере, частично. Но для этого надо не искать идеального другого и тем более не цепляться мертвой хваткой за кого попало, а работать над отношениями с собой. Потому что все детско-родительские дефициты у взрослого человека проявлены внутренним диалогом, который каждый из нас ведет у себя в голове, зачастую сам того не замечая. То, что в детстве было моделью отношений со значимым взрослым, теперь стало моделью внутренних отношений с собой. Мы так же, как когда-то родитель или другой близкий из нашего окружения, ругаем себя или игнорируем собственные потребности, сравниваем себя с другими, жестко обесцениваем. По сути, мы испытываем весь спектр чувств, который переживали, будучи ребенком. Вот эту внутреннюю динамику и надо, прежде всего, заметить, а затем начать постепенно и осознанно менять:

• научиться слушать и понимать себя;

• учитывать себя;

• размещать в своей жизни «нравится»;

• напоминать себе, зачем я делаю то или иное дело;

• привыкнуть соотноситься с собой и ориентироваться на себя;

• осознанно размещать в своей жизни ценности;

• помогать себе проживать сложные периоды;

• замечать себя в печали;

• давать себе отдых, когда устал.

А все внешние отношения с друзьями, начальниками, коллегами, близкими, любовниками, супругами и случайными людьми уже складываются по той схеме, которая лежит у нас внутри и проявлена в отношениях с собой. Никто никогда не проявит глубокого и устойчивого интереса к нашей личности, если мы не интересны сами себе. Не возникнет стабильного уважения и доброго отношения к тому человеку, кто не транслирует другим такое внимательное отношение к самому себе. Это в общем-то очень простой принцип: тем, как мы относимся к себе, мы показываем всем людям вокруг, как нужно/можно относиться к нам.

Истинная сущность близких отношений заключается в том, что они никогда не бывают лучше отношения к самому себе.

Людям, особенно тем, кто не обращает на себя внимания, свойственна одна очень опасная и инфантильная фантазия. Они думают, что стоит только встретить кого-то правильного («половинка», «кармическая связь», предначертан судьбой), и сразу жизнь засияет яркими огнями, наполнится смыслом и радостью. Это не так. В действительности, когда начинаются отношения, всего содержания нашей внутренней жизни становится в два раза больше. Было много фрустрации и тревоги – значит она будет увеличиваться. Было много сомнений, сожалений и комплексов – в двойном объеме теперь будем страдать от них. Все, чем ваш внутренний мир был заполнен до отношений, удваивается. Если вы чувствовали себя покинутым и оставленным, то продолжите так себя чувствовать, только теперь будете ощущать отвержение именно со стороны партнера. Иногда отношения обнаруживают даже напряжение и комплексы, которых не было без отношений, точнее, которые вам удавалось не замечать. Появляется партнер, и появляется конкуренция (если вы в себе не уверены), возникают претензии (теперь дефициты есть к кому «привязать»), появляется тревога уже не только за себя, но и за другого. Возможно, какие-то проблемы исчезают, но на их месте возникают другие сложности, с которыми также надо разбираться, однако теперь все усложняется, потому что приходится учитывать еще интересы, характер, привычки партнера – это новые бытовые излишки, на которые тоже уходит много энергии.