Спустился на этаж ниже. Пол был окрашен зеленым, такое ощущение что его залили каким-то давно высохшим реагентом. Помещение явно было лабораторией. По обе стороны от лестницы стояли капсулы, одна разбитая, а остальные залиты зеленой жижей, скорее всего формалин. Некоторые капсулы были мутными, в таких ничего не было видно, а в других резвились уже виденные мной ранее зомби. Причем они не сразу начали рваться наружу, а только когда я подошел к ним на расстояние метра.

Зомби интереса для меня не представляли, чего не могу сказать о капсуле в конце комнаты. Всё та же зеленая жижа, но вместо полуразложившегося трупа внутри была миловидная девушка. Рядом красовалась пыльная табличка «Образец двадцать три», ниже карандашом кто-то дописал «Ева». Девушке на вид было лет двадцать. Закрытые глаза, длинные волосы развиваются в зеленом составе прикрывая грудь и бёдра. Неужели тоже зомби?

Я постучал по капсуле. Девушка открыла глаза, часто заморгала, приложила руку к стеклу. Помедлив, я приложил свою руку, она улыбнулась, а через секунду её лицо исказилось печалью. Судя по мимике, она заплакала. Опасной не выглядит, нахрен её сюда запихнули?

– Ты меня понимаешь? Точно, стекло скорее всего не пропускает звук.

Сходил за ручкой с бумагой и задал тот же вопрос. Она кивнула. Понимает, отлично. «Ты голодная?», пожала плечами. «Людей есть приходилось?», замотала головой. Ну и хорошо, с субтильной девчонкой как-нибудь справлюсь. На капсуле сбоку был рычаг, он откроет капсулу или запустит блендер, превратит красавицу в смузи?

Решил не рисковать, просто разбил стекло. Как оказалось идея была хреновой. Под напором зеленой жижи Ева выплеснулась наружу. В процессе извлечения она о стекло распорола бедро. Кровь заструилась по ноге, но девушка даже не вздрогнула.

– Тебе не больно?

– Что? А, ничего страшного, смотри, уже заживает.

Кровь, обильно стекавшая по ноге, изменила направление движения и всосалась обратно в рану, закрыв её за собой. Какие-то доли секунды, а даже шрама не осталось. Я десятки раз видел, как работает регенерация, но с подобным столкнулся впервые.

– Кто ты?

– Папа меня звал Ева, а тебя как зовут? – она посмотрела на меня взглядом полным любопытства.

– Я Алекс. А когда ты последний раз видела людей? – продолжил я свой допрос.

– Не знаю, последний раз ко мне заходил попрощаться дядя Женя, а потом я спала. Кстати, где он? – заозиралась девушка.

– Ты про Орлова?

– Да, дядя Женя Орлов, он всегда был добр ко мне. Он тут?

– К сожалению тут. Чуть позже сможешь сама его увидеть. Где ты родилась? – вопрос тупой, конечно, но как есть.

– Что значит родилась?

– Ну у тебя мама и папа есть?

– Только папа, Гюнтер, хотя он просит называть его создатель.

– А что он еще говорит?

– Он сказал, что я лучшее его творение, совершенный солдат, будущее арийской расы. Но я не хочу быть солдатом, папа злой, постоянно заставлял причинять боль другим. Если я отказывалась, бил меня. – после этих слов она вздрогнула и съежилась.

– А много таких как ты?

– Нет, я была одна. Дядя Женя вместе с друзьями забрал меня от Гюнтера. Потом дядя Женя поместил меня капсулу, и я уснула.

Зеленые глаза шарили по моему лицу изучая каждый миллиметр кожи, отслеживая каждую эмоцию, возникающую на лице. Появилось ощущение как будто я на приеме у психотерапевта, который стремится проникнуть в мою голову. Из-за этого взгляда я даже забыл, что она голая. Огненно рыжие волосы, веснушчатый нос, Гюнтер явно её причислил к арийской расе не из-за внешности, а из-за способностей. Интересно что она умеет.

– Ты раздражен? Я что-то не то сказала или сделала?

– Эээ, нет что ты, просто нужно тебя одеть, да и меня тоже.

Я обвел взглядом свою шкуру. Не самая практичная одежда. Поднял Еву с колен, оказалось, что она хорошо знает, что и где расположено в бункере. Ева отвела меня на склад, я подобрал себе советскую гимнастерку, кирзачи, шапку ушанку с красной звездой посередине лба.

Пока Ева одевалась я пошел искать чем перекусить, кроме уже истлевшего вяленого мяса ничего не нашлось, но и из этой трухи можно было извлечь пользу. Сложил гнилье на полу, с помощью духа леса вырастил на нем метровый куст, усыпанный персиками. Ко мне сзади подкралась Ева, я аж вздрогнул от неожиданности.

– А что это?

– Фух, напугала. Это персики, угощайся. – я сорвал один и вручил девушке.

– Персики? – удивилась она.

– Да, это еда, чтобы утолить чувство голода.

– А у меня не бывает такого чувства, мне еда не нужна.

– В каком смысле?

– Гюнтер создал меня автономной, мне даже воздух не требуется. Я идеальный солдат, который может выжить в любых условиях.

– А что еще умеет идеальный солдат?

– Если съем любую сферу, то получу не одну способность, а сразу все заложенные в геноме, и они будут максимального уровня.

– Ого, мощно. А прочитай что у тебя написано в окне статуса.

– У меня такого нет, меня же создали искусственно. Отец пробовал модифицировать людей, прошедших через портал, но каждый эксперимент был провален. Оказалось, чтобы обойти ограничение системы, нужно создать в ней неконтролируемый элемент, уязвимость. Я и есть эта уязвимость. – она пожала плечами.

– Расскажи про зомби, откуда они взялись?

– Про кого?

– Рядом с тобой в капсулах были живые мертвецы, откуда они? – повторил я вопрос более развернуто.

– А, ты про упырей. Это один из неудачных экспериментов отца. Они сильные, могут быстро эволюционировать, но Гюнтер не смог их заставить подчиняться, поэтому просто выпустил их на волю, чтобы создать проблем дяде Жене. Когда мы пойдем к дяде Жене?

– Тут такое дело. Дядя Женя мёртв. Его укусил упырь и он застрелился.

Ноги у Евы подкосились, она плюхнулась на пол обливаясь слезами.

– Но как же? А дядя Слава?

– Все мертвы, мне жаль.

Сердце защемило, весь её мир только что рухнул. Девочка росла окруженная жестокостью, но сохранила разум ребенка, доброго, не оскверненного злобой. Я приобнял её за плечи. Ева, уткнувшись в мою грудь заревела навзрыд. Судя по всему, ей советские солдаты заменили родителей, хоть и не на долго. Особо ничего не иметь и потерять даже то малое что было просто проснувшись, жутковато.

– Всё, успокаивайся. Поживешь первое время у меня, а дальше определю тебя в город. Вот попробуй.

Я протянул ей персик, робко взяв его в руки она поднесла его к пухлым губам и укусила. Струя сока брызнула и потекла по подбородку, Ева зажмурилась от удовольствия.

– Фкуфно!

– Не разговаривай с набитым ртом.

– Хаафо.

Копаясь в бумагах, я нашел записную книжку, на обложке красовался череп и кости, а на задней стороне всё те же две молнии.

"Записная книжка Гюнтера Фон Шмидта. День сорок третий. Все экспериментальные образцы умерли после введения мозговых паразитов. Но спустя несколько часов вернулись к подобию жизни. Испытуемые больше не реагируют на человеческую речь. Остался только неутолимый голод. Сколько бы я ни скормил им мяса, подопытные всё равно голодны.

День триста девяносто первый. Я в растерянности, все попытки вживить испытуемым в мозг передатчики для контроля разума провалились. Это совершенно бесполезное занятие. Образцы годятся только для того, чтобы заражать округу паразитами, сея смерть. Но кому нужен мертвый континент? Фюрер, я добьюсь успеха любой ценой!

День пятьсот сорок шестой. Сыворотка на основе мозгового паразита наконец то готова! Пришлось добавить туда сердце архонта, что помогло свести клеточную деструкцию до нуля. Я изъял эмбрион у пленной комсомолки и поместил его в инкубатор, заполненный сывороткой. Если мои расчёты верны, то эмбрион будет ежедневно пропускать через себя раствор, постепенно насыщая им тело.

Предыдущие эксперименты с вводом раствора на прямую подопытным провалился. Раствор не удается разбавить, а его концентрированные свойства заставляют организм мутировать, теряя клеточную целостность. Подопытные поглощают сферы, обретают максимально доступный уровень силы, но при использовании способностей клеточная структура не выдерживает и тело распадается до состояния слизи.

День тысяча двести девяностый. Эксперимент затянулся. Оказалось, что раствор не только усилил эмбрион, но и заметно замедлил его развитие. Предполагаю, что старение эмбриона так же будет замедлено, если он вообще будет способен к клеточной регрессии. На текущий момент образец весит шесть килограммов. Пол женский. Болевой порог отсутствует. Даже ампутация конечности не причиняет никаких негативных ощущений, более того, конечность восстанавливается за считанные минуты. Образец номер двадцать три невосприимчив к сильным перепадам температуры. Это прорыв!

День двухтысячный. Мой Фюрер! Это победа! Образец обладает детским незамутненным сознанием. Она готова исполнять всё что я прикажу, нужна лишь маленькая стимуляция в виде чего-то вкусного. Скорее бы вернуться в Германию, я создам для вас такое войско, от которого весь мир содрогнется! Мы сотрем с лица земли все расы! Слава ариям!".

Мандец, кого-то отец ремнем порол, а кому-то вот так конечности отрезал. Долбаное животное! Сколько же людей погибло ради его экспериментов? Времени прошло порядком, скорее всего эта тварь уже мертва. Очень жаль, я бы с радостью помог ему перейти в загробный мир. Расчленять ребенка, это насколько конченной мразью нужно быть?

– Алекс, а есть что-нибудь еще вкусненькое?

А ей идет советская форма, даже шапка ушанка и фигура… Какая нахрен фигура? Соберись мать твою! Да симпатичная, да уже половозрелая, но разум как у ребенка. Хотя что значит половозрелая? Если подумать, то она мне в бабушки годится, даже в прабабушки. С какого она года? Плюс минус с пятидесятого? Ладно, пора выбираться от сюда, достал уже этот холод.

Глава 3

Забрал записную книжку с собой. Когда мы поднялись на верхний этаж Ева увидела Дядю Женю. Поплакала у тела, после мы его похоронили, выкопав яму в снегу.

– Ева, ты летать умеешь?

– Как птичка? Нет, не умею. А ты летаешь?

– С моей помощью и ты сможешь. Готова?

Не дождавшись ответа, я подхватил её телекинезом, а после разбежавшись сиганул вниз. Ева визжала так, что казалось вот-вот сойдет лавина с гор.

– Страшно?

– Нет! Я в восторге! А можно еще быстрее?

– Да можно, конечно.

Я ускорился. Мы летели со скоростью около сотни километров в час уворачиваясь от каменных выступов. Аттракцион не для слабонервных, я привычный к полетам, но даже у меня дух захватывало.

Мы спускались вниз, снова взлетали на новый горный хребет. Ева хохотала от восторга. Волосы развеваются на ветру, глаза широко распахнуты, а зрачки расширены до безобразия. Так мы пролетели километров пятьдесят, внизу я заметил голубую жемчужину. Какого же она размера если я её отчетливо вижу с высоты в две сотни метров?

– Ева, повиси пока тут, я сейчас вернусь.

– А? Что? Ты куда?

Я устремился вниз. Подлетев ближе к жемчужине, я охренел от того, что она была около шести метров в диаметре. От неё расходились волны холода. Пролетел вокруг, ничего необычного, просто ледышка. Хотя этот мир уже много раз меня удивлял, простая ледышка может оказаться не ледышкой вовсе, ну посмотрим.

Завис над жемчужиной. Запустил синтез яда. Зелёные капли скатились с пальцев и устремились вниз. Дзынь, дзынь, дзынь! Отчетливо был слышен каждый удар капли о сферу. Каждая частичка яда кристаллизовалась и уже ледышкой приземлилась на объект. Вдруг сфера содрогнулась, и продирающая насквозь волна холода затопила всё пространство!

Руки и ноги тут же закоченели, я посмотрел на кожу, а она уже начала покрываться изморозью, постепенно расползающейся по всему телу. Дышать стало больно, лёгкие обожгло как будто в них налили жидкого азота. Потеряв концентрацию, я рухнул в снег. Упал удачно, голова была повернута в сторону жемчужины, я видел всё что происходило потом.