Айрин Лакс: Папа напрокат

Глава 1
Игорь

Вдох-выдох…

Еще один километр, и дневная норма будет выполнена.

Резкий поворот на узкой дорожке парка. Успеваю заметить фигуру девушки, метнувшуюся в сторону. Но не успеваю затормозить. Налетаю на красотку на полной скорости. Перед моим лицом мелькают большие испуганные глаза. Пытаюсь смягчить падение и принять удар на себя.

Девушка распластывается на мне и упирается в пресс чем-то упругим и большим.

Животом, что ли?

Неужели я сбил с ног беременную девушку?! Надо же было так неудачно попасть!

– Простите… Девушка, вы в порядке?

Осторожно приподнимаю ее за плечи. Острые и худенькие. Совсем крошка. Выпрямляюсь… Да, она точно крошка. Ее макушка находится на уровне моих ключиц. Девушка отряхивает платье нежно-розового цвета и молчит.

– Я вас не заметил. Тут поворот очень резкий. Вам больно? Отвезти в больницу? – суечусь вокруг нее, беспокоясь.

Беременные – очень хрупкие и капризные. Нужно вести с ними себя как можно осторожнее. И уж точно не налетать своими ста девяноста шестью сантиметрами роста и девяноста пятью килограммами тела.

– Да. Со мной все в полном порядке! – говорит она, прижав ладони к животу. – Наверное… – и начинает всхлипывать.

Слезы катятся из глаз огромными, прозрачными горошинами.

– Я отвезу вас в клинику. Пусть врачи проведут осмотр. Только скажите, куда ехать.

Девушка пытается отмахнуться от меня, но при этом рыдает. Наверное, это от шока. Но медлить нельзя. Я осторожно подхватываю ее на руки и бегу с этой хрупкой ношей в сторону парковки. Будем считать, что сегодня у меня пробежка с дополнительной нагрузкой.

– Отпустите! – запоздало просит девушка.

– Отпущу. В клинике.

До парковки добираемся быстро. Приходится откатить назад сиденье в двухместной машине, чтобы девушке было удобнее сидеть. Темно-русые завитые локоны рассыпаются по плечам. Автоматически отмечаю, что у незнакомки симпатичное личико и забавные, пухлые губы. Но сейчас они сильно дрожат. Карие глаза кажутся еще больше из-за слез, и длинные, намокшие ресницы слиплись.

– Все в порядке, – приговариваю, пристегивая ее. – Скоро тебя… то есть вас… осмотрят врачи. Только скажи, куда ехать?

– Частная клиника Гиппократ. У меня там заключен договор на дородовое обследование и н-н-н-на роды тоже!

Незнакомка опять заливается слезами. Все, Гарик, ты попал. Довел беременную до истерики. Машина резко срывается с места. Я осторожно поглядываю в сторону беременной девушки.

– Как зовут?

– Д-д-дарья.

– Даша, значит. А меня Игорем зовут. Приятно познакомиться! – говорю радостными тоном и приказываю себе заткнуться.

Навряд ли такое знакомство можно назвать приятным, кретин. Скорее, неприятным и опасным. Но надо же как-то отвлечь девушку, чтобы она перестала рыдать так сильно. Чувствую себя беспомощным, и все прочие проблемы отходят на задний план. Сейчас проблема у меня только одна – плачущая беременная девушка.

Горько плачущая и глубоко беременная.

– Сильно ударилась? Какой срок у тебя?

– Не болит. Тридцать семь полных недель.

Загадочные цифры мне ничего не говорят. Но я знаю, что беременность длится девять месяцев. В одном месяце четыре недели. Перемножаю четыре на девять, получается тридцать шесть.

Я холодею от страха. Да твою ж налево… Ей что, уже рожать надо?!

Достаю из спортивной сумки бутылку воды, протягивая девушке.

– Выпей. Полегчает.

Даша послушно прикладывается к горлышку бутылки. Я перевожу взгляд на дорогу. До больницы ехать в лучшем случае, минут тридцать. Если не застряну в пробке, конечно…

– Ой! – громко и испуганно говорит Даша.

Я перевожу взгляд на девушку и вижу, как по ткани платья расползается мокрое пятно.

– Воду пролила? – спрашиваю.

– Нет. Это не та вода. У меня… воды отошли.

Чего?!

Кожаное сиденье моей спортивной малышки заливает какими-то таинственными водами, истекающими прямиком из этой девушки.

– Тебе плохо?

Кретин, отвечаю тут же самому себе. Это очень-очень плохо! Незнакомая девушка рожает в твоей тачке, а ты спрашиваешь, хорошо ли это?!

Вдавливаю педаль газа в пол. Стрелка спидометра послушно ползет вверх. Я чувствую, как зашкаливает мой пульс. Даша издает легкий стон.

– Даша, ты же знаешь, что делать? – спрашиваю паникуя. – Может, получится как-то придержать это?!

Лицо Даши искажается легкой гримасой боли.

– Это роды! Их нельзя притормозить… – говорит на одном выдохе и начинает дышать чаще.

Я пытаюсь вспомнить все, что знаю о родах. Но мои знания о деторождении очень скудные. Все, что мне удается вспомнить, почерпнуто из фильмов. Там мужчины всегда бегали с тазами, ведрами, полными кипятка, и с кипой белых полотенец. А у меня, трындец… Ни ведра с кипятком, ни полотенца, ни даже места, чтобы разложить Дашу поудобнее.

– Дыши! – нервно говорю. – Дыши… Можешь и дальше… проливать воды. Только не тужься, умоляю. Твоему ребенку еще рано появляться на свет!

Я боюсь, что младенец появится прямиком здесь. В моей тачке. Черт побери, я купил ее буквально на днях. Не успел ни оприходовать в ней хотя бы одну крошку, ни даже обмыть новую машину как следует! Но зато эта симпатичная малышка решила рожать прямиком в ней. Обмыл новенькую тачку, называется. И чем? Околоплодными водами!

– Ты прекрасно держишься. Умница, – подбадриваю девушку. – Я уже везу тебя и твоего малыша в больницу. Как зовут отца?

– И-и-и-горь!

– Да! Что такое? – беспокоюсь я. – Сильно больно? Дыши глубже!

– Отца ребенка зовут Игорь! – выдавливает из себя Даша, постанывая.

– А-а-а-а… Тезка. Ничего. Уверен, он обрадуется!

Надо бы позвонить! Но тачка несется на высокой скорости и выпускать руль из рук в такой момент может быть опасно.

– Держись, Даша… Ты родишь и будешь вспоминать этот день с улыбкой!

Я несу какую-то несусветную чушь. Кажется, сдуру и с великого страха обещаю даже стать крестным отцом для ее малыша или малышки!

– Кто у тебя родится, Даша?

– Девочка!

– Уверен, она будет такая же красивая, как ее мама! – заявляю бодро.

Но тут же чертыхнулся себе под нос, потому что за мной увязалась патрульная машина с мигалками и приказывает мне прижаться к обочине. Приходится это сделать.

– Почему мы остановились?

Голос Даши прерывается частыми постанываниями. Я успокаивающе глажу ее по плечу, умоляя подождать немного. В стекло с водительской стороны стучит патрульный. Я опускаю стекло.

– Нарушаете скоростной режим.

– Командир, я в курсе. Но мы рожаем… – показываю в сторону Даши.

– Скорую нужно вызывать в таких случаях!

– Ты не понял, она прямо здесь рожать начала, когда мы в больницу ехали. Мне в «Гиппократ», тут ехать всего минут двадцать осталось.

Лицо патрульного полицейского суровеет вмиг.

– Впереди, на Маяковского пробка. Не пробьешься. Давай в объезд, по Кирсанова.

– В два раза дольше получится! – возражаю я.

– Если на Маяковского сунешься, твоя девушка точно в машине родит. Давай за мной… – машет жезлом полицейский. – Освобожу тебе дорогу!

– В два раза дольше?! Мамочка, мы не доедем! Я рожу в машине парня, которого даже не знаю! – всхлипывает Даша.

Машина срывается с места вслед за патрульной.

– Обижаешь, Даша. Мы уже знакомы, забыла? Я Игорь Кузнецов, двадцать девять лет. У меня свой фитнес-центр. Можешь считать, что у тебя в кармане годовой абонемент. Платиновая карта. Обещаю!

– Игорь Кузнецов? – переспрашивает Даша, отвлекшись на мгновение от боли.

Потом она закрывает ладонями лицо, начинает смеяться и плакать одновременно.

Истерика родовая, не иначе. Поскорее бы доставить ее в клинику!

Глава 2
Игорь

Успел!

К моменту, когда Дашу перенимают заботливые и внимательные руки медицинского персонала, я чувствую себя так, словно пробежал эти километры сам, притащил машину на себе. Пот струится по вискам. Спортивная майка липнет к спине. Ведь я бегал в привычном, усиленном режиме, не успев переодеться.

– Кажется, успели, – усмехается патрульный полицейский, провожая взглядом Дашу. – Кирилл.

– Не понял, – хмурюсь я.

– Меня Кириллом зовут. Неплохое имя для сына?

– Даша девочку ждет, – отвечаю я автоматически.

Патрульный порывается сказать что-то еще, но я слышу, как меня громко зовут по имени:

– Кузнецов Игорь!

– Кажется, это тебя! – хлопает по плечу полицейский. – Удачи, будущий папаша!

Так и хочется возразить, что никакой я не папаша! Вероятно, меня зовут просто для того, чтобы подписать какие-то бумаги. Поэтому я покорно иду на зов медсестры. Мне суют под нос какие-то листы, сплошь заполненные мелким шрифтом. Я расписываюсь, не читая. Меня окликает еще одна медсестра:

– Вы – Кузнецов Игорь?

– Да, это я.

– Сюда, пожалуйста!

Я прохожу за медсестрой. Она протягивает мне халат и медицинскую шапочку. Я автоматически принимаю их из рук персонала и задаюсь вопросом: а для чего мне это, собственно говоря, надо? Подождать, чем закончится эпопея с родами, я могу и в коридоре, на кожаном, мягком диване.

Зачем мне это медицинское обмундирование и резиновые тапочки, услужливо поставленные около моих ступней?

– Роды уже начались. Они протекают стремительно, – подсказывает медсестра, натягивая на меня халат. – Поторопитесь, чтобы увидеть рождение своего малыша.

Какого малыша?!

Только сейчас до меня доходит, во что меня собираются втянуть! В совместные партнерские роды!

– Я не готов, – произношу сдавленным голосом. – Я не знаю, что делать!

Да я вообще не тот, кто должен быть рядом с Дашей!

– Ничего страшного. Мы и ваша девушка все сделаем сами. Вам только нужно будет держать Дашеньку за руку и подбадривать. И перерезать пуповину, разумеется!

Меня, онемевшего, ослепшего и потерявшего способность ясно выражаться, подталкивают в родильный зал. Я замираю почти на самом пороге, услышав гневный вопль Даши.

– Игор-р-р-рь, – грозно рычит Дарья. – Убью, скотина… Если пр-р-р-риблизишься ко мне хоть на метр-р-р!

– Вот. Слышите! Она не желает меня видеть! – пытаюсь отступить, но дверь за моей спиной захлопывается, лишая возможности побега.

– Не бойтесь, папаша! Мы здесь и не такое слышали. Обычная реакция роженицы… Ведь боль, испытываемая в момент родов, превышает привычный болевой порог большинства.

Вот спасибо, ободрили. Я едва живой и почти ничего не вижу перед собой. Только побледневшее лицо Даши с прикушенными от боли губами.

Я нахожу ее ладонь своей и глажу по лбу, покрытому холодным потом. Да я сам потею так, что с меня градом льется!

– Все будет хорошо, Даша…

Даша переводит на меня взгляд, затуманенный болью, спрашивая:

– А ты какого черта тут делаешь?!

– Не отвлекаемся. Дышим чаще… Вот-вот начнется! – командует акушер.

Трындец. У них все начнется, а для меня, похоже, все закончится.

Все происходящее после кажется событиями из страшного сна. Крики. Подбадривания. Слезы. Мне самому хочется упасть на пол и рыдать, глядя в безразличный светло-серый потолок родильного зала. Потому что эта экзекуция, черт побери, не заканчивается!

В фильмах все было иначе. Через пять минут после начала родов врач командовал: «Тужься!» и уже через несколько секунд радостным родителям презентовали розовощекого, громкоголосого малыша.

А сейчас у меня ощущение, что я нахожусь в пыточной камере гестапо.

– Еще немного! Еще…

– А-а-а-а-а!

– Готово!

Шлепок. Еще шлепок. Громкий плач младенца.

– Мы это сделали. Девочка… – возвещает врач.

По лицу Даши струятся слезы счастья. В каком-то необъяснимом порыве колоссального облегчения, я целую ее лоб и мокрые щеки.

– Папа, перережьте пуповину дочурке!