– Правда? Как здорово! Долгое время я работала настоящим репортёром. Например, вместе с другими участвовала в расследованиях. А потом мне захотелось писать что-то более лёгкое, весёлое, и я стала сочинять заметки для жёлтой прессы, – рассказала бабушка Агата и показала другие газетные вырезки:

Ирма Бряц раскрывает секреты макаронной запеканки: «Просто используйте макароны и кетчуп».

Стало известно, как появилось знаменитое стихотворение «Обрыв Тиллерин-Таллерин». «Я сидела на крутом берегу, и у меня родилась идея», – рассказала поэтесса.

Секрет популярности Ирмы Бряц: «Возможно, всё дело в стихах».

Некоторые заметки сопровождались фотографиями улыбающейся черноволосой женщины маленького роста. Она носила яркие футболки самых невероятных цветов.

– Вы знали Ирму Бряц? – с интересом спросил Мики.

– Знала ли я Ирму? Да мы лучшие подруги! – ответила бабушка Агата.

– Наверное, вы хотели сказать, были подругами… – поправил Мики. – Ведь она пропала много лет назад. Возможно, её уже нет в живых.

Старушка хитро подмигнула:

– Нет-нет. Я хочу сказать, что мы всё ещё лучшие друзья. В своё время мы вместе сочиняли для газет эти дурацкие заметки о ней. Мы соревновались, кто придумает самую глупую историю, которую газета согласится напечатать.

– Значит, Ирма тоже была репортёром? – спросила Лили, но бабушка Агата покачала головой:

– Нет, конечно! Но ей нравилось придумывать нелепые истории, и она часто подкидывала мне идеи для статей. Кстати, в то время у меня была такая же шляпа. Жаль, что сейчас их нечасто встретишь на газетчиках, – добавила она, глядя на огромные головные уборы Мики и Лили.

Дети заулыбались.

Тут к ним подошёл Педро. Он был явно очень взволнован.

– Хотите написать о начинающем критике? Я ведь собираюсь стать им! – радостно объявил петух.

– А кто такой критик? – спросил Мики.

– Критик оценивает всё, что связано с искусством или едой: книги, фильмы, музыкальные альбомы и даже кулинарные блюда, – объяснила бабушка Агата.

– Я, конечно, начинающий критик, – продолжал сияющий Педро, – но у меня всегда есть собственное мнение. Думаю, меня ждёт славная карьера!

– Я тоже так думаю, – поддержала его Лили.

– Расскажите, для кого и о чём вы пишете, – поинтересовалась бабушка Агата.

– На самом деле мы ещё ничего не написали. Но хотим участвовать в конкурсе газеты «Мохнатый шмель». Лучший материал будет напечатан на первой полосе, – объяснила Лили.

– Может быть, у вас найдётся идея для нашей статьи? – спросил Мики.

Педро радостно заклокотал.

– Вот вам прекрасная идея для репортажа! – он ткнул крылом себя в грудь.

– Думаю, мы найдём тему и поинтереснее, чем начинающий критик, – засмеялась бабушка Агата.

На лестнице послышались шаги, и в дверях гостиной появилась маленькая старушка. У неё было морщинистое лицо, коротко стриженные седые волосы, блестящие глаза и потрясающая разноцветная футболка. Дети сразу же узнали Ирму Бряц!

Глава 3
Герман – король мошенников

Лили и Мики не могли отвести глаз от стоящей в дверях писательницы.

– Никаких вестей от Германа. Как будто сквозь землю провалился! Соседи говорят, что домой на Гавайи он не возвращался, – озабоченно произнесла она и, заметив детей, широко улыбнулась: – Вы, должно быть, Лили и Мики? Агата и Педро очень много о вас рассказывали. Приятно познакомиться!

Она протянула руку, и изумлённые дети пожали её.

Ирма Бряц бесследно исчезла из Нааккалы давным-давно, ещё в середине восьмидесятых годов. После долгих, но безрезультатных поисков все решили, что она погибла. Но вот поэтесса стояла перед детьми – без всяких сомнений, живая и необычайно бодрая.

«Как это возможно? – удивлялся Мики. – Разве она не должна быть древней старухой? Ей ведь уже сто сорок лет!» Похоже, Лили размышляла о том же.

– Вы… Ирма Бряц? – спросила девочка, и старушка кивнула:

– Да, это я.

– Та самая поэтесса? – уточнил Мики.

Ирма снова кивнула:

– Та самая.

– У нас есть все ваши книги! – выпалила Лили.

– Бедные дети! Неужели вам совсем не покупают новых книжек? – засмеялась Ирма.

– Просто нам нравятся ваши, – объяснил Мики. – Они замечательные!

– Да! – подхватила Лили. – Особенно я люблю историю о Германе Хакенберге – мошеннике и мастере перевоплощений.

Ирма вздохнула:

– Не нужно было мне придумывать Германа. От этого проклятого типа одна головная боль! Он совсем отбился от рук. В последнее время, правда, он жил у меня дома на Гавайях совершенно спокойно. Ну, стащит иногда у соседей с дерева банан, но никого это особо не волновало. Однако этой весной Герман отправился на поиски приключений. Кажется, он решил украсть что-то посерьёзнее, чем бананы.

Лили и Мики с недоумением переглянулись. Ирма говорила о своём персонаже, как будто он был живым.

– Пару раз в стихотворении мне удавалось его поймать, и он обещал навсегда покончить с воровством, – продолжала она. – Но как можно доверять такому мошеннику? Я понятия не имею, где он сейчас!

– Но ведь Герман Хакенберг – сказочный персонаж, – осторожно сказал Мики.

– Да, сначала именно так и было! – воскликнула Ирма. – Но потом он выбрался из стихотворения и стал настоящим!

Дети молча, вытаращив глаза, смотрели на поэтессу.

– Наверное, нужно объяснить с самого начала, – вмешалась бабушка Агата.

– Ну да, конечно, – согласилась Ирма. – Я и сама не знаю, как так получилось, но когда я написала стихотворение про Германа, на следующий день он сидел у меня в гостиной совершенно живой. Меня тогда чуть инфаркт не хватил. Я подумала, что в мою квартиру пробрался какой-то вор. Это и был вор, но не какой-нибудь, а мной же придуманный!

– Невероятно! – пробормотала Лили.

– Получается, герой вашего стихотворения Герман Хакенберг ожил? И теперь он находится в бегах? – уточнил Мики.

– Именно так! Он наверняка захочет украсть что-то очень ценное, и, скорее всего, у него это получится, – добавила Ирма.

Дети не сомневались, что поэтесса говорит правду. Они привыкли к мысли, что волшебство случается на самом деле. Ведь был же у бабушки Агаты говорящий петух, так почему бы сказочному герою не стать живым?

– Самая большая проблема состоит в том, что Герман может менять свой облик. Никогда не знаешь, как он выглядит в эту минуту, – грустно заметила Ирма. – Но, к счастью, в стихотворении сказано, что он может перевоплощаться только раз в месяц… Ладно, хватит о нём! Почему я должна вечно караулить придуманных мною персонажей?

Вдруг Педро громко продекламировал:

Чашки, кружки, ложки, вилки, и кастрюльки,
                                                                   и бутылки
Исчезают из музеев, им нигде спасенья нет.
Блюдца, ножики и плошки, сковородки, поварёшки
Игуане Германа достались на обед.

Бабушка Агата сходила на кухню и вернулась с подносом. На нём громоздились тарелки и чашки, а также свежие оладушки прямо из печки, взбитые сливки и малиновое варенье.

– Какая красотища! – воскликнул Педро, с нетерпением наблюдая, как бабушка Агата раздаёт тарелки. – Золотистые румяные оладушки с щедрой порцией варенья и воздушными сливками! – Он отрезал кусочек оладушка и тут же проглотил. – Ммм, объедение!

Все согласно кивнули. В гостиной стало тихо, несколько минут разносилось только довольное причмокивание. Друзья наслаждались вкуснейшим завтраком.

– Простите, Ирма, а можно спросить, где вы пропадали всё это время? Куда вы исчезли? Все думали, что вы… – Лили, смутившись, замолчала.

– Умерла? – со смехом закончила за неё поэтесса. – Думаю, пора вам услышать мою историю.

И Ирма начала свой рассказ…

Глава 4
История Ирмы Бряц

– Вмолодости я играла в любительском театре. Наша труппа называлась «Свежая реплика». На занятиях меня увлекло ощущение настоящей драмы. Ну, знаете, трагедия, сильные эмоции и всё такое. В жизни не так часто случаются драматические события, поэтому я решила, что буду создавать их в своих историях, – сказала поэтесса. – Мне очень повезло, ведь я любила свою работу больше всего на свете. Я обожала сочинять стихи и сказки. Они стали так популярны, что по мотивам одной из них даже построили аттракцион в самом знаменитом во всём мире американском парке развлечений! В Японии сняли по моим историям несколько анимационных фильмов! Вот только шло время, а я так ни разу и не была в настоящем отпуске. От меня всё время кто-то чего-то хотел, нужно было обсуждать бесконечные контракты. Наконец я так вымоталась, что придумала разыграть своё исчезновение и уехать очень далеко, туда, где меня никто не знает.

– Отличный ход! Неожиданно, остроумно и увлекательно! – оценил Педро и захлопал крыльями.

– Я рассказала о своём плане только лучшей подруге. – Ирма кивнула в сторону бабушки Агаты. – Кто-то ведь должен был поливать растения в моё отсутствие. Ну а я купила себе и Герману билеты на Гавайские острова в одну сторону, взяла пару купальников и исчезла. Это было великолепно!

– Но разве так можно делать? – удивилась Лили.

– Думаю, позволительно внести в жизнь немного драмы, когда тебе уже почти сто лет, – объяснила Ирма.

– Но ведь люди волновались и недоумевали, куда же вы делись, – сказал Мики.

– Да, это было самое интересное, – весело отозвалась Ирма. – Меня всё искали и искали. Сочиняли самые невероятные теории о моём исчезновении. В конце концов один безумный уфолог, ну знаете таких типов в очках с усами и волосами, торчащими во все стороны, предположил, что меня похитили инопланетяне. Вот чепуха!

– И всё это время вы жили на Гавайях? – спросила Лили.

Поэтесса утвердительно кивнула. Дети переглянулись. Какие удивительные друзья у бабушки Агаты! В прошлый раз они познакомились с одноногим пиратом Фрэнком Деревянная Нога, а теперь с поэтессой, которую все считали давно умершей!

– Так вы приехали в отпуск? Люди не узнают вас на улицах? – расспрашивал Мики.

– Хе-хе, я стала ещё более сморщенной, чем была, когда уезжала отсюда. Да никому и в голову не придёт, что меня можно встретить на улице. На минуточку, в этом году мне исполняется сто сорок лет! Агата говорит, что из-за этого весь город стоит на ушах.

– Мэр Мату Вонни объявил Нааккалу столицей стихов и сказок Ирмы Бряц. Её дом хотят сделать музеем, – объяснила детям бабушка Агата.

– На это стоит посмотреть! – весело добавила поэтесса.

– Город стал таким красивым! – с энтузиазмом сказал петух Педро. – Вы его просто не узнаете!

Лили и Мики тут же захотелось пойти на прогулку.

– А вы знаете, что одно из ваших стихотворений стало песней для Евровидения? – вспомнила вдруг Лили.

– Ах да, это ужасно! – махнула рукой поэтесса. – Вы слышали эту песню? Это какой-то похоронный марш! В детский стишок зачем-то вставили скучное описание природы. Какой сумасшедший додумался до такого?! Я бы лучше написала суперхит в стиле диско! – оживилась вдруг Ирма. – Лазерное шоу, конфетти, дымовые машины, фейерверк, смена костюмов! Атмосфера убойной вечеринки!

Педро восхищённо ахнул. Он обожал такие шоу.

– А ещё в Нааккалу едет съёмочная группа снимать фильм о жизни Ирмы, – вспомнила бабушка Агата.

– Ну, они меня совсем в краску вгонят! – хихикнула Ирма.

– Мату слегка помешался, пытаясь превратить Нааккалу в сказочный город, – продолжала бабушка Агата. – Ещё немного, и всех жителей бесплатно отведут к стилисту, чтобы они лучше смотрелись по телевизору.

Дети слушали с большим интересом. Празднование 140-летия поэтессы Ирмы Бряц в Нааккале – отличная тема для репортажа в газету «Мохнатый шмель»!

– Давайте посмотрим, как выглядит сейчас город? – предложила Лили, и все с радостью согласились.