– Черный цвет – символ чести и силы. Его обычно выбирают дракониды, это их цвет, – болтала Аника, пришивая рукав. – Они почему-то не любят цвета нашего неба. Забавно, что вы выбрали цвет драконидов.

Я напряглась. Слово «дракониды» звучало крайне важно. Я решила, что это одно из сословий местной знати. Судя по всему, высшей.

– Но ведь дракониды не запрещают другим носить черный, – пожала я плечами.

Существуй запрет, в гардеробной Мариллы не висели бы черные платья. Их было мало, на самом деле, всего парочка, но все же куда-то она их надевала.

– Запрета, конечно, нет, – согласилась Аника и весело добавила: – Как бы вас не приняли за женщину-драконида. Тогда у вас точно не будет отбоя от кавалеров на балу. Они же такая редкость.

Я посмотрела на недошитую юбку в своих руках. Во что я лезу? Ох, чую, опять вляпаюсь… Но отступать поздно.

Мы работали днем и ночью, если в этом мире можно провести такие границы. Все дело в том, что яркое небо не менялось. Оно всегда выглядело одинаково, разве что оттенки цветов чередовались.

Здесь не было смены дня и ночи, как будто время замерло в одной точке навсегда. Лишь звон колоколов по всему городу отмерял его ход. По нему одному можно было хоть как-то ориентироваться.

Из комнаты я не выходила. Во-первых, мне было некогда, я шила. А во-вторых, мне хватило прошлой встречи с родственниками Мариллы. Вдруг им покажется, что у меня еще что-то лишнее помимо волос? Голова на плечах, например.

Впрочем, они тоже не горели желанием меня видеть, и мое уединение нарушала только Аника.

Под конец я полностью доверяла ей работу над платьем, а сама занялась созданием шиньона из обрезанных волос. Это было непросто. Из криво срезанных прядей тяжело сделать что-то толковое.

В конце концов, у меня получился пучок из волос. Закреплю его на затылке, как будто я собрала волосы. Не самая красивая прическа, но так хотя бы не видно, что я подстрижена.

И вот настал тот самый день. Мы с горничной успели как раз к сроку. Наряд был готов и лежал на кровати.

Аника с сомнением окинула его взглядом.

– Ох, вы рискуете, леди Марилла, – покачала она головой. – Надеть такое…

– Какое? – уточнила я. – Уникальное? Оригинальное? Разве не так создается мода – кто-то впервые надевает нечто, что до него никто не носил.

Аника хмыкнула. Похоже, до нее дошло.

– А вы изменились, – заметила она. – Прежде вы были тихоней, совсем не то, что сейчас.

– Это все стресс, – ответила я. – Тебе бы волосы обрезали, ты бы и не так изменилась.

– И то верно, – согласилась она. – Я бы, наверное, руки на себя наложила.

– Не говори ерунды. Лучше помоги мне одеться.

Колокола пробили шесть раз, а значит, до отъезда на бал остался один удар. Сложно засечь время без часов и хода солнца по небосклону, но по моим ощущениям между ударами проходило примерно наши полчаса, может, чуть больше.

Аника помогла мне облачиться в платье, и я покрутилась перед зеркалом. Получилось недурно. Длинная в складки юбка с небольшим шлейфом, не менее длинные рукава, как здесь принято. На закрытых плечах серебряные цветы – они уже были на срезанных рукавах, пришлось оставить. Это было единственное украшение платья, если не считать декольте. Оно вышло весьма откровенным, и могло бы привлекать взгляды, вот только одно но – у Мариллы не было выдающихся округлостей, так, два прыщика.

– Не тело, а катастрофа. Как с таким мужа искать? Кто клюнет на этот суповой набор? – ворчала я, пытаясь придать своей груди хоть какой-то объем.

– Может, подложить что-нибудь? – предложила Аника.

Я прожгла ее взглядом. Грудь – то немногое, чем я по-настоящему гордилась в своем теле. Как-никак четвертый размер и форма отличная. Мужчины редко смотрели мне в глаза, все больше в вырез блузки. Но Марилла и этого умудрилась меня лишить!

– Подай пару платков, – мрачно произнесла я в итоге.

Дожили, я подкладываю в декольте тряпки, чтобы выглядеть эффектнее. Позор! Надо было шить пуш-ап, жаль, я сразу не додумалась. Привыкла, что мне это ни к чему.

Ценой немалых усилий мне удалось превратить свое декольте из увядшего урюка в налитые яблочки. Затем я переключилась на прическу. С помощью заколок и невидимок я основательно закрепила шиньон на затылке.

Получилось неплохо, но все же недостаточно хорошо. Так идти нельзя, нужно скрыть огрехи.

– Подай мне маску, – попросила я Анику.

Горничная покрутилась, но не нашла ничего, что походило бы на маску. Все потому, что ее я тоже сделала необычной.

– Вон то черное кружево на краю кровати, – подсказала я.

– Это ваша маска? – удивилась Аника, протягивая мне что-то вроде кружевной шапочки.

Я кивнула и надела кружево на голову. Оно обтянуло голову, включая затылок, скрыв под собой шиньон. Под кружевом никто не разглядит кучу заколок, а значит, не усомнится, что волосы – мои.

А еще кружево закрывало верхнюю часть лица – лоб, глаза и горбинку носа, создавая загадочный и притягивающий образ. Благодаря этой маске никто меня не узнает. Даже баронесса с дочерью.

С одеванием было покончено, и я взглянула на себя в зеркало. Неплохо, но чего-то не хватает. Черный цвет в сочетании с худобой и бледностью Мариллы смотрелся не эффектно, а трагически. Необходим был некий штрих, что-то этакое, что выделит меня и сделает чуточку ярче.

– Аника, а есть красная краска для губ? – спросила я.

– Кажется, да, – горничная устремилась к комоду. – Вы ей редко пользовались. Вот же, нашла.

Она протянула мне футляр. Открыв его, я увидела то, что искала – бордовую помаду. Я нанесла ее на губы и снова оценила свой образ.

Вот теперь то, что надо! Бледная, в черном наряде, с алыми губами я выглядела настоящей роковой женщиной – таинственной и притягательной. Если у мужчин этого мира есть глаза и вкус, они все сегодня будут у моих ног.

– Ого! – Аника пораженно уставилась на меня. – Вы… такая… такая!

Она все никак не могла подобрать слово, и это было лучшим комплиментом. Мой вид в диковинку для горничной. Я ее поразила. Оставалось надеяться, что гости бала такие же неискушенные, как Аника.

Глава 6. Как я поехала на бал

Баронесса хоть и была мачехой, но все же она взяла свою «Золушку» на бал. Конечно, она это сделала не по доброте душевной. Просто хотела насладиться моим унижением и провалом.

Но не это меня напрягало, а то, что нам предстоит ехать в одном экипаже. Это проблема. Никто, тем более «родственники», не должны видеть мой наряд раньше времени. Мое амплуа – загадочная дама в черном. Таинственная и прекрасная незнакомка без имени.

Поэтому я скрыла свой образ под плащом с капюшоном. Причем плащ выбрала такой, как здесь принято – сиреневый с желтыми вставками, чтобы не вызывать лишних вопросов. Жуткая безвкусица, но что только не наденешь ради возвращения своего тела.

В запахнутом наглухо плаще, с накинутым на голову капюшоном я спустилась в холл. Там уже пританцовывала от нетерпения Авелина. При виде нее я чуть не споткнулась и не упала с лестницы. Ее платье выглядело так, будто на нем взорвалась радуга. Десятки цветов хаотично перемешивались между собой.

На Авелину необходимо повесить предупреждение – «Осторожно! Этот наряд может вызвать приступ эпилепсии, даже если ранее у вас не было симптомов». Если на балу все будут одеты так же, то я все сделала правильно.

– Марилла, это ты? – Ава не узнала меня. – Ты чего плащ нацепила? На улице тепло.

– Тебя забыла спросить, что мне надеть, – буркнула я.

И в этот момент в холле появилась баронесса. Ее платье ничем не уступало наряду дочери. Те же вырвиглазные цвета, смешанные в немыслимые композиции.

– А Марилла в плаще, – Ава мигом наябедничала матери. Как будто та сама не заметила.

– Ты чего это? – подозрительно сощурилась баронесса.

Пока она не приказала снять плащ, я выпалила заранее подготовленное объяснение:

– Хочу скрыть свой позор как можно дольше.

– На балу его все равно увидят, – хмыкнула баронесса.

Я горестно вздохнула, старательно изображая обиженную сиротку. Ох, доля моя доля горькая…

Баронесса осталась довольна моим скорбным видом и махнула рукой, великодушно разрешая ехать в плаще. Мои мучения и попытка хоть ненадолго скрыть обрезанные волосы доставляли ей удовольствие. Ничего, мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним.

С этими мыслями я гордо прошествовала на улицу и села в экипаж. Следом за мной в него забралась Ава и тут же пристала:

– Что у тебя за наряд? Покажи! – потребовала она и дернула край моего плаща.

Этак она увидит мое черное платье. Мне пришлось повозиться, чтобы его края не выглядывали из-под плаща, и Ава была близка к тому, чтобы все испортить. Еще и баронесса показалась на крыльце дома. Скоро она тоже будет в экипаже.

Но я как знала, что Ава не оставит меня в покое, и прихватила свое грозное оружие – вилку. У меня было не больше минуты, пока баронесса идет к экипажу, и я ткнула Аву вилкой в бок.

– Ой! – дернулась «сестренка».

– Это еще не ой, – ласково произнесла я. – Настоящий ой будет, когда я надавлю сильнее.

Подкрепляя слова действиями, я чуть нажала на вилку. Ава, пискнув, забилась в угол, но я придвинулась ближе.

– Не надо, – попросила она.

– Не стану, – пообещала я. – Если будешь всю дорогу сидеть тихо. Попробуешь что-то сказать матери, и вилка проткнет твой бок. Поняла?

Ава успела только кивнуть, как дверь в экипаж открылась, и напротив нас села баронесса.

Так мы и ехали – одно сиденье целиком досталось баронессе из-за ее габаритов, на втором устроились мы с Авой. Всю дорогу я держала вилку у бока «сестренки» так, чтобы она ее ощущала, прикрывая свою руку плащом, чтобы мачеха ни о чем не догадалась.

Надо отдать Аве должное – она была паинькой. Все-таки вилка – отличное оружие. Как там у детей – «Не бойся ножа, бойся вилки. Один удар четыре дырки». Пожалуй, буду всегда ее держать при себе. Стану первым в мире рыцарем вилки.

Ава совсем притихла в своем углу, и я даже смогла полюбоваться городом в окно экипажа. Все-таки это мой первый выезд за пределы дома и, если не считать пробежку по лугу, – первая прогулка по чужому миру.

Город выглядел уютным. Вымощенные камнем мостовые, масляные фонари вдоль дорог, резные ставни на окнах – все это напоминало европейскую деревушку.

И только императорский дворец вносил диссонанс в эту ассоциацию. Слишком большой, помпезный и дорогой он совершенно не вписывался в город, как мебель стиля барокко в интерьере минимализма.

Экипажи десятками подъезжали к главному крыльцу. Гости выходили и поднимались по широкой лестнице в бальный зал. Вскоре настал и наш черед.

Вслед за мачехой и Авой я покинула экипаж, стараясь при этом держаться поближе к «сестренке». Рано пока выпускать ее из виду. При первой же возможности она сразу побежит ябедничать.

Поднявшись по ступеням с ковровой дорожкой, мы попали в белоснежный зал с колоннами. Он поразил меня резьбой, она была везде: на потолке, на самих колоннах и стенах. Словно на все набросили тонкое кружево бабушкиной салфетки.

Очарованная красотой зала, я застыла, едва переступив его порог, и баронесса с дочерью пошли вперед, не дожидаясь меня. Видимо, здесь каждый сам по себе. Но для меня так даже лучше. Все опять складывается, как в классической «Золушке», – злая мачеха не узнает падчерицу в красивом наряде и не помешает ее планам. Меня такой вариант вполне устраивает.

– Позвольте ваш плащ, леди, – раздался голос справа от меня.

Я повернула голову и увидела лакея, стоящего с протянутой рукой. Что ж, пора скинуть кокон и превратиться из страшной гусеницы в прекрасную бабочку.

Я дернула шнурок у горла, удерживающий плащ, и позволила ему мягко соскользнуть с моих плеч. Лакей подхватил его в последний момент, не дав упасть на пол.

– Оу! – вырвалось у него при виде моего наряда. – Простите, – тут же поспешно добавил он.