– Вы заставили меня почувствовать себя идиотом. Это слышала моя начальница, которую Великая Тьма наградила слишком чутким слухом на беду всему ее окружению. Это слышали мои коллеги, которые чешут яйца вместо того, чтобы снимать отпечатки пальцев с вещественных доказательств. Работа нам предстоит непростая, и я не хочу усложнять ее еще больше. А поэтому мы установим четкие правила. И будем их придерживаться. Пять четких правил.

– Конечно, – с преисполненным отчаяния видом кивнула собеседница и добавила: – Извините.

Рэй демонстративно поднял руку и загнул один из пальцев.

– Право первое – никогда не извиняйся. Если ты сделала что-то, о чем сожалеешь, твои слова уже ничего не изменят. Если ты еще ничего не сделала, смысла извиняться нет.

– Ясно, – ответила Терри.

– Правило второе – если ты еще хотя бы раз выставишь меня дураком перед посторонними, я дам тебе пинка.

– Ясно, – повторила вампирша.

– Правило третье – я ненавижу обращение «доктор Лок». А Рэймондом меня в детстве звал отец, когда хотел задать трепку за проступок. Рэй – и только Рэй.

На этот раз офицер Нур ограничилась кивком.

– Правило четвертое, – продолжил эльф, загибая следующий палец. – Мы будем ездить только на твоей машине, и платить за бензин будешь ты.

– Почему это? – возмутилась Терри.

– Потому что завтракать, обедать и ужинать мы будем за мой счет. В отличие от Кита, я предпочитаю более изысканные, чем «Уютный Треверберг», заведения. Особенно если со мной дама.

Вампирша на мгновение отвлеклась от дороги и одарила его широкой искренней улыбкой. Рэй отметил, что она похожа на создателя. Не чертами лица, как в случае смертных детей и родителей. Дело было, скорее, в глазах. Она казалась маленькой и хрупкой, а взгляд вносил в этот образ чудесную нотку диссонанса. Прямой и уверенный взгляд доктора Филиппа Хобарта, одного из немногих городских бизнесменов, о которых отец Рэя отзывался с большим теплом.

– Принято.

– Извини, что я на тебя напустился. Гайла меня взбесила.

– Ты нарушил первое правило. И до сих пор не назвал пятое.

Эльф загнул последний палец, а потом разжал кулак и показал ей открытую ладонь.

– Пятое правило – нахрен правила. Если ты хочешь стать лучшей в своем деле, забудь о них. Серийные убийцы нарушают все правила и все нормы. Для того, чтобы ловить их, ты должна думать, как они.

«Тойота» притормозила на красный у пешеходного перехода. Терри бросила на Рэя быстрый взгляд.

– Кит мне немного о тебе рассказал, – призналась она.

– И что он говорил?

– Разное…

– Я тебе не Боннар, чтобы изображать вежливость. Я знаю, что Вагнер мерзкая скотина, которая за словом в карман не полезет. Мы слишком давно работаем вместе и слишком близко дружим.

– Он сказал, что ты полный псих.

Рэй удовлетворенно кивнул, откинувшись на спинку сиденья.

– Он совершенно прав. Еда в «Уютном Треверберге» мне не нравится, но тамошний кофе я обожаю. Что скажешь насчет латте макиато?

– Откуда ты знаешь, что я люблю латте макиато? – подняла бровь вампирша.

– Теперь ты понимаешь, почему я называю Вагнера мерзкой скотиной? Он сплетничает не только обо мне, но и о тебе. Кстати, одно правило железное, и его нарушать нельзя.

– Ты угощаешь? – снова заулыбалась вампирша.

– Именно так. Зеленый свет, леди. На перекрестке – направо.

***

На виду Джеймсу Ламберту можно было дать максимум лет двадцать. Высокий широкоплечий парень в драных джинсах и черной футболке с обрезанными рукавами походил на студента, художника или бродячего музыканта – но никак не на человека, которому скоро исполнится тридцать, и который не один год проработал в элитных ресторанах Треверберга. Лицо бывшего жениха Донны Паркс Рэй помнил хорошо: когда-то он занимал должность шеф-повара в «Дарах Афродиты», любимом ресторане его покойной невесты. И готовил восхитительный жюльен из морепродуктов.

– Привет, – поздоровался Джеймс, потирая глаза. – Вы из полиции, да?

– Офицер Рэймонд Лок. – Эльф продемонстрировал повару удостоверение. – А это моя напарница, офицер Терри Нур. Мы не хотели будить вас, мистер Ламберт, но дело срочное.

Хозяин квартиры широко зевнул, бросил подозрительный взгляд на притаившуюся за спиной Рэя вампиршу и кивком пригласил их следовать за собой.

– У меня тут не убрано, не обращайте внимания. Хотите выпить? Кофе, виски, воду?

Шеф-повар Джеймс Ламберт, променявший кухню ресторана со звездой Мишлен на кухню ночного клуба «Северная змея», снимал комнату-студию – типичное жилье для домов в районе Надежды. В первые месяцы работы в полиции Рэй дежурил по ночам трижды в неделю, и около трети вызовов поступало именно отсюда. Ничего удивительного: рукой подать до спального района, а там – и до Ночного квартала. Рассадник грязи и насилия всея Треверберга. Наркоманы, несовершеннолетние проститутки, мужья, колотящие своих жен, взломы, угнанные машины, грабежи.

Наставницей офицера Лока была подруга Виттории и ее сестра по создателю Анна Монфорт, улыбчивая вампирша с пухлыми румяными щечками. Рэй много раз сталкивался с людьми и темными созданиями, о которых мог сказать «в тихом омуте водятся черти», но детектив Монфорт перещеголяла их всех. До того, как избить криминального авторитета в клубе «Девять сов» на глазах у кучи посетителей, Анна успела накостылять десятку-другому мужиков в дешевых комнатушках района Надежды. Причины могли быть разными: от вранья «моя жена неудачно упала, я на нее руку не поднимал» до невежливого, с ее точки зрения, обращения к сотруднику полиции. От детектива Монфорт Рэй научился многому, но самый важный урок заключался в следующем: если полицейский решил начистить кому-то пятак, то делать это лучше без свидетелей.

Квартира бывшего шеф-повара была сумрачной и походила на каморку. На мягкой мебели лежали старые покрывала, журнальный столик из темного стекла завален журналами, письмами и бутылками из-под пива. В люстре под потолком не хватало доброй половины лампочек. Наполовину содранные обои на стенах намекали на то, что хозяин давным-давно запланировал ремонт, но его каждый раз что-то останавливает – то ли отсутствие времени, то ли отсутствие денег, то ли обе причины разом. В большой клетке на книжном шкафу дремал белый попугай.

– Так будете пить или нет? – крикнул Джеймс из кухонного уголка.

Терри примостилась на краешке дивана и достала блокнот. Рэй подошел к маленькому мольберту на подоконнике и приподнял ткань, скрывавшую холст от посторонних глаз. Картина оказалась натюрмортом. Не самое гениальное полотно из тех, что ему приходилось видеть – с работами Софии Крейн и вовсе не сравнить – но художник был талантлив.

– Нет, спасибо, – ответил эльф. – Мы не задержим вас надолго, мистер Ламберт.

– Ага, полицейские всегда так говорят. – Повар подошел к дивану, держа в руке большую кружку. Комнату заполнил аромат только что сваренного кофе. – Вы кофе не хотите, мэм? – обратился он к Терри.

– Благодарю, но нет, – покачала головой вампирша, открывая блокнот и снимая колпачок с ручки. – Вы рисуете?

Джеймс сделал глоток кофе и улыбнулся.

– А что, это уголовно наказуемо?

– На сегодняшний день – нет. Но, как показывает практика, не совсем безопасно.

Рэй честно старался сдержать смех, но у него ничего не вышло. Пагубное влияние Вагнера заметно невооруженным глазом. Боги ведают, чему еще он мог ее научить.

– Простите? – нахмурился повар.

– Шутка, – невинно улыбнулась Терри.

– Причем бестактная, – сухо заметил собеседник.

– Вы разозлились, мистер Ламберт.

– Не самое лучшее время для черного юмора, знаете ли. Достаточно взглянуть на заголовки «Треверберг Таймс».

Вампирша пригладила ладонью блокнотный лист и подняла глаза на Джеймса.

– Вы разозлились потому, что моя шутка была бестактной, а не потому, что она имеет отношение к женщине, с которой вы встречались шесть месяцев. Это странно, не находите?

Повар глянул через плечо на Рэя, ожидая, что тот вмешается, но эльф поймал взгляд стажерки и одобрительно кивнул. Пусть выкручивается сама.

– Вы сейчас о ком, офицер Нур?

Терри недоуменно захлопала ресницами.

– О Софии Крейн, конечно же. Вы разве не знаете, что этой ночью она…

– … выбросилась из окна, – закончил Джеймс. – Я читаю газеты, леди. И вот что я вам скажу. Моя невеста не отвечает на телефон уже двое суток и игнорирует сообщения, которые я посылаю чуть ли не каждую минуту. Она не появляется у себя дома, а ее мать сейчас проходит очередной курс лечения в онкологическом отделении госпиталя имени Люси Тревер. Не лучшее время и не лучшее место для визитов. До кого мне точно нет дела – так это до Софии Крейн. Был ли я с ней знаком? Да. Нравилась ли она мне? Глупо отрицать, она была красавицей. Стал бы я в здравом уме с ней встречаться? Да я бы эту женщину на километр к своей постели не подпустил.

Рэй опустил ткань на холст с натюрмортом.

– Вы не встречались с Софией Крейн последние полгода, мистер Ламберт?

– Конечно, нет, черт побери!

– Выходит, ваша бывшая невеста солгала полиции?

Повар рассеянным жестом пригладил коротко остриженные светлые волосы. На его лице сперва отразилось недоумение, потом – отчаяние, а потом – злость. Он сжал кулаки, и на мгновение эльф всерьез задумался о том, что хозяин квартиры может наградить его профессиональным апперкотом. К счастью, Джеймс совладал с собой.

– Я понял, – сказал он. – Присядьте, офицер Лок.

Рэй опустился на диван рядом с Терри, которая до сих пор выглядела шокированной, но ручку держала наготове. Повар сел в кресло напротив.

– С Софией я познакомился примерно в то же время, что и с Донной. Мы тусовались в одной компании. Тогда я как раз послал к черту напыщенных клиентов из «Даров Афродиты» и ушел работать к Маре в «Северную змею». София была яркой девушкой, всегда находилась в центре внимания. Неудивительно, что сперва я заметил ее, а Донну первые несколько дней не видел вовсе. – Он положил ногу на ногу и сцепил пальцы на колене. – София меня заворожила. Я до сих пор помню, во что она была одета в тот вечер, помню, о чем мы говорили, какие коктейли заказывали… В общем, я влюбился по самые уши, как последний дурак. Даже бросил свою тогдашнюю девушку.

– Но встречаться вы так и не начали, – вставила вампирша.

– Нет, – покачал головой Джеймс. – Когда мы узнали друг друга получше, я заметил в ней что-то настораживающее. Знаете… – Его пальцы вцепились в джинсовую ткань, и он отвел глаза. – Мне будто кто-то нашептал на ухо: беги от нее подальше. Я не верю во внутренние голоса и прочую чепуху, но иногда их слышу. Может, мне к психиатру пора, но это, черт побери, правда.

Терри написала на чистом листе блокнота букву «Э» и обвела ее аккуратным кружком. Эмпатам Рэй всегда сочувствовал. Им и в крохотных городках приходилось несладко, а в Треверберге, полном темных существ и людей с психическими расстройствами – и подавно. Легко понять, почему он сделал отличную карьеру: эмпаты тонко чувствуют состояния других и знают, как им угодить. И неудивительно, что в итоге он оставил шикарные кухни, выбрав «Северную змею». Мара, владелица клуба, была темным существом, вакханкой, и большая часть персонала принадлежала к этому же виду. В обществе жрецов культа сладострастия эмпаты чувствуют себя расслабленно: они не вытягивают эмоции, как люди, и не подавляют своей энергией, как высшие темные эльфы или вампиры. Работа по ночам? Эмпаты обожают работать в темное время суток, потому что вокруг меньше эмоционального шума.

– Что с ней было не так, мистер Ламберт? – заговорил Рэй.

– Она была патологической лгуньей, вот что. Придумывала кучу фактов своей биографии. Постоянно ее приукрашивала – только бы понравиться окружающим, втереться в доверие. Она хорошо умела это делать. Убеждала мастерски. И с огромным удовольствием пользовалась людьми, которых приручила. И Донной тоже. Только Донна ее любила и спускала все с рук. Я пытался сказать ей… А, пустое. – Он махнул рукой. – Слушайте. Мне нужно покормить попугая. Сделайте одолжение, подержите Мерзавца. У них, кхм, не очень хорошие отношения.