Дочь Палача (страница 26)
Я молчала, воспоминания давили на меня. Хотелось рассказать ему всё, что произошло. Но в глубине души понимала, что он может не выдержать правды.
– Рональд был не таким уж плохим, как о нём говорят, – успокаивающе сказала я. Старик сухо улыбнулся. Сойдя наконец со своего места, чуть прибавил шаг, наверно для того, чтобы больше не задерживать меня или просто захотелось выбросить из головы плохие мысли.
Мы уже были на втором этаже здания, когда услышали яростное поколачивание одной из дверей в залитом солнцем коридоре.
– Чёрт возьми, мне откроет хоть кто-нибудь?! – рычали внутри комнаты.
– Ох, а кто же вас закрыл? – обеспокоенно спросил старичок.
– Вот и мне интересно знать! – донеслось, с другой стороны.
– А ключей-то у меня нет…
– Я помогу, – улыбнулась я, и пропустив тень через замочную скважину, приказала отпереть дверь. Замок пару раз щелкнул и упал на пол.
– Ну наконец-то, – огрызнулся Эйнар, бросив на нас двоих недовольный взгляд. – А это кто с тобой? – указав на меня пальцем, спросил мужчина.
– Вот же чёрт! – выругалась я, не ожидав такого поворота событий…
Переживала я напрасно, память Эйнара хоть и медленно, но возвращалась. Через день после моего приключения в погреб, в поместье прибыл Аян: худой, бледный, с истерзанными руками, но живой. За несколько дней в Арагоне произошло много нового: Флориан королевским указом в два раза повысил налоги, так ещё пошли слухи, что деньги ему понадобились для войны с Химерией. Лорда Боггса назначили на пост Первого Советника Арагона, что было не удивительно.
– Новости хоть и печальные, но это даже на руку нам, – произнёс Эйнар, когда мы втроём завтракали на кухне. Я наблюдала как чайник, стоявший в печи, медленно и с неохотой начинает закипать. Две женщины кухарки возились с домашними делами, а Томас решил, что сегодня ему стоит отлежаться. Ему рассказали всё, что следовало знать управляющему домом, но даже этой информации хватило, чтобы слечь с болью в сердце.
«Он большой молодец, выберется» – сказал тогда Эйнар, но всё равно я очень перенервничала. Слишком уж много смертей меня преследовало. В половине из них, правда, была моя вина, и с этим я до сих пор не примирилась, и не смирюсь уже, наверно, никогда.
– Тирош сказал, что настоящие бумаги лежат у Боггса в кабинете. Уверен, что мы там найдём много чего другого, раз он захотел прибрать власть к своим рукам.
– Да-а, – задумчиво склонился над столом Аян, – такие дела не проворачиваются за день или месяц, нужно минимум полгода, если не больше.
– Наверно, он задумал это сразу после того, как слёг отец.
– Кстати, как он?
– Пока держится, маги расстарались. Но я не думаю, что ему осталось долго, – Эйнар вздохнул и взяв из маленькой плетёной корзинки хлеб, намазал на него масло.
Чайник к этому времени уже закипел. Достав с полки пузатый заварочник, сделанный из летецкого фарфора, заварила листья смородины и малины, приправив их одной щепоткой мяты для того, чтобы успокоить нервы. Сейчас это было необходимо всем. Наши головы, забитые переживаниями, нуждались в покое.
Разлив чай по стеклянным чашкам, уселась рядом с мужчинами и уставилась в открытое окно. День, как собственно и мое настроение, был хмурым, пасмурным. Мелкий накрапывающий дождь постепенно переходил в ливень. Прохладный сырой ветер колыхал занавески и долетал до моего, разгорячённого жаром печи, лица. Я прикрыла глаза, дышать стало немного легче и свободней.
– И что мы теперь будем делать? – наконец спросила я, посмотрев на Эйнара. Чувства к нему усилились ещё больше. Сердце каждый раз отплясывало, стоило мне взглянуть на него.
– Нужно возвращаться, – вдался в разъяснения мужчина. – Поначалу мы планировали собрать людей и выйти на Пригорье с оружием. Но сейчас… , – он отвёл от стакана с чаем взгляд и внимательно посмотрел на меня. Голубые глаза в очередной раз кольнули меня, но боль эта была приятной, тёплой. – Сейчас, думаю, стоит всё сделать тихо, без лишнего шума. Мы как-то должны поговорить с Флорианом. Объяснить всю ситуацию.
– Тирош удостоверил, что ввёл его в гипноз. Но после… – я запнулась, говорить «его смерти» мне не хотелось, язык просто не ворочался. У меня была слабая надежда, что он сумел выбраться. Камень души-то у него остался… Да, именно из-за него началась вся эта заваруха в Арагоне, но полностью винить его во всех грехах я не могла. Был ещё лорд Боггс, Рональд со своими тараканами, престарелая ведьма, которой надоела её вечная жизнь. И все они преследовали свои цели. А Тирош… не знаю. Что его на самом деле сподвигло на это, я так и не узнала. В голове вертелось много мыслей по этому поводу: близкий родственник жертвы Совета, пост верховного мага, сила?
– Что после? – сбив меня с мысли, спросил Аян, громко отхлёбывая чай.
– Его исчезновения, – я таки протолкнула ком, вставший в горле. – Думаю, магия спала, и Флориан может сам обо всём догадаться.
– М-м-м, – промычал Эйнар, хмурясь. – Если он подписал указ о повышении налогов, то не думаю, что всё будет настолько просто. А что касается Тироша, ты предполагаешь, он смог как-то выбраться из той груды камней и земли?
– Не знаю, – прошептала я. – Но в любом случае он нам больше не помешает.
Аян хмыкнул, а Эйнар посмотрел на меня столь пристально, что затряслись поджилки, но говорить ничего не стал, просто молча кивнул и взяв из корзинки ещё один ломоть хлеба, с жадностью вгрызся в хрустящую корочку.
Глава 33
Томас всё же поднялся на ноги, чтобы проводить нас. Пожелав скорейшего прибытия Эйнара обратно в родовое поместье, он сказал, что присмотрит за его отцом столько, сколько потребуется. За эти несколько дней относительно спокойного пребывания в Адэне я видела Освальда Рейна лишь единожды. Мы с Эйнаром зашли к нему в комнату перед тем, как уехать. Тёмная комнатушка насквозь пропахла лечебными травами и старостью. А кроме этого заметно ощущалось присутствие смерти. Эйнар был прав: главе рода Рейнов действительно оставалось жить недолго. Престарелый мужчина не приходил в сознание, впалые щёки начали покрываться мертвенной серостью, волосы утратили блеск. Он был очень худ, словно облепленный кожей скелет.
– А ведь после болезни, – начал Эйнар почти шёпотом, – я ни разу его не навестил.
– Ты ведь не знал, что так выйдет.
– Может знал? – мужчина повернулся ко мне вполоборота. – Когда мы с Роном были маленькими, его никогда не было рядом, даже после смерти матери он не сразу забрал нас в столицу…
В темноте комнаты его яркие глаза-льдинки сверкали точно аквамарины. Он сделал шаг в мою сторону и нежно взял за руку. Ладонь была горячей, обжигающей, от этого моё тело вздрогнуло, после чего, подавшись внутренним чувствам, прижалась к Эйнару. Не хотелось его отпускать, не хотелось возвращаться в столицу, не хотелось опять подвергать жизнь опасности: ни свою, ни чью-либо другую.
– Когда всё это закончится? – прошептала, уткнувшись в мужскую грудь.
– Надеюсь, что скоро, – ответил он, поглаживая мои волосы.
Адэн мы покинули рано утром. Лошади несли нас с заметной быстротой, будто им передалось чувство, что нужно спешить. Подолгу нигде не задерживались, объезжая крупные села и города, останавливались в маленьких деревушках, и то лишь на пару часов, чтобы накормить и напоить лошадей. Слухи, доносившиеся из столицы, были только на руку. Повышение налогов обеспокоило не только простых крестьян, этим недовольны были и мелкие лорды. О чем думал в это время лорд Боггс, одному Богу известно.
Кроме этого, многие боялись, что может разразиться очередная война. К тому моменту, как мы доехали до Пригорья, местное население не на шутку встревожилось. На каждой улице доносились роптания. В тавернах и постоялых дворах народ не успокаивался не только днём, но и ночью.
В город мы проникли вместе с заезжими купцами в повозке. Пришлось, конечно, заплатить золотом, но это было гораздо лучше, чем лезть через переход под стенами.
– Ну и где мы остановимся? Или прямо сразу ворвемся во дворец? – пробормотал Аян, когда мы оказались на одной из тёмных улиц Пригорья.
– Для начала нужно всё разведать…
– Дея поможет, – встрепенулась я. – Её дом тут недалеко.
– Мысль. И Эйнар с ней познакомится, – Аян подмигнул мне, улыбнувшись во весь рот.
– Я уже в который раз слышу имя Дея. Может, всё-таки объясните мне, кто она такая?
– Невеста Дейла…
Язык мой – враг мой, и зачем только ляпнула это. Ведь я достоверно не знала, что их на самом деле связывает… Это были лишь догадки.
– И когда только успел? – промычал Эйнар, – Ладно, идём, а то ещё наткнемся на людей Боггса.
Кожевенная улица была пуста, только в переулке почти в самом его конце сидела и мяукала кошка. Зелёные глаза как два маленьких факела мерцали в темноте и чем-то напомнили мне глаза Тироша, которые точно так же горели в ночь, когда он нашёл нас.
Узкий переулок утопал в нечистотах и грязных лужах. Да, тут стало ещё хуже, чем было. Мусор и помойные вёдра валялись прямо на дороге. Я едва не упала в вонючую лужу, спотыкнувшись о сломанную корзину.
– Что-то тут подозрительно тихо, – прошептал Эйнар, оборачиваясь по сторонам.
– Всё наверно спят, – произнесла я, перешагивая через ещё одну корзину.
– Ночью этот квартал только просыпается… Да и света нигде нет, будто вымерли все.
Я застыла на месте… На улице и правда было очень уж тихо. Единственное, что я сейчас слышала, это как деревянные ставни стучали по старому окну. Кошка, которая недавно мяукала, уже спрыгнула со своего места и унеслась прочь.
– Дом совсем близко, всё лучше, чем оставаться на улице.
Мужчины негромко хмыкнули, и мы двинулись дальше. Нужная нам дверь была приоткрыта. Эйнар отодвинул меня и прошёл внутрь дома первым.
– Где они?
– Они? – не понял Эйнар.
– Её ма… – остановилась на полуслове, когда услышала приближающиеся шаги.
– Кто тут? – громко заохали рядом, после чего я увидела слабый огонёк, исходивший от одинокой свечи.
– Дея дома? – спросила то, что первое пришло на ум.
Обрюзгшее лицо её матери исказилось гримасой страха и ненависти.
– Ведьма! – что есть мочи заорала женщина. – Ведьма! Люди добрые, Тёмная Ведьма!
– Заткните её кто-нибудь, – прошипел Аян, закрывая дверь на засов. – Иначе она всех нас выдаст!
– А-а-а-а! – продолжала верещать женщина, бегая из угла в угол со свечой в руках.
– Вот же чёрт!
– Ну и что мы стоим?
– Бить женщину ни в моих правилах.
– Да что ты?!
Я закатила глаза и, выпустив тень, сбила женщину с ног. Она громко плюхнулась, ударившись головой о деревянный пол. Всё тут же стихло… Свеча, упавшая вместе с теткой, потухла, погрузив дом во мрак.
– Кто тут? – очередной вопрос резанул тишину комнаты.
– Дея? – несмело спросила я, узнав голос девушки.
– Элия?
Уже через минуту мы все успокоились. Дея зажгла в доме лучины и по-быстрому растопила разваливающуюся печь на кухне.
– Что тут у вас произошло? – поинтересовалась я у девушки, когда Эйнар с Аяном оттаскивали её мать в комнату.
– Многие в темницах из-за того, что не смогли уплатить налоги, – прошептала она, наливая в деревянную кружку травяной чай. – Дейл и твой отец тоже…
Я нахмурилась. Значит, им всё-таки не удалось сбежать. Когда Тирош рассказал мне, что отец в темнице, я не поверила, надеясь на то, что он сумел выбраться из города.
– Они хотя бы живы, – улыбнулась я.
– Да, я часто их навещаю…
– Часто навещаешь? – в разговор вклинился Аян.
– Да… Мне поручено носить еду заключённым.
– Значит, у тебя есть прямой доступ к темницам?
Девушка кивнула. Мужчины довольно переглянулись между собой.
– В замке ещё остались преданные нам люди, уверен… – прошептал Аян, смотря на своего друга.
– Можешь сказать, сколько сейчас свободных мест в темницах? – Эйнар обратился к Дее.
– Их нет…