Рамон принёс мне тарелку с паэльей из чернил каракатицы и бокальчик сангрии. Вот сука умеют тут любить гостя. Такая радушная улыбка и так вкусно что хоть плачь от радости. После паэльи довелось отведать чуррос с шоколадом. Не знаю, что там за шоколад, но вкуснее не пробовал. Макаешь палочку в расплавленный шоколад и утопаешь в сладости.

Обожравшись, я оплатил счёт и отблагодарил Рамона сотней чаевых. Обняв меня, Рамон распахнул двери, толкнув в недра клуба. Музыка ритмично била по ушам. Молодые тела двигались в такт музыке. Go-Go танцовщицы на подиумах активно виляли бёдрами имитируя танец, диджей орал что-то в зал, но его было плохо слышно.

Мама Сангрия разгорячила кровь, и я ворвался в гущу человеческого моря. Пару минут дрыгался как паралитик, а еще через пару минут был облеплен разгоряченными девушками. Сочные попы тёрлись об меня в лучах софитов. Их тела сковали мои движения, но я не жаловался.

Пляска прервалась стонами красотки в семь утра. Она увезла меня из клуба к себе домой. Её бёдра ритмично бились о мои, разнося шлепки по небольшой квартирке. Серебряные крашеные волосы, тату на пояснице в виде ящерки, второй размер груди и никаких запретов. Всё как я люблю.

Жаннет, послав воздушный поцелуй ушла в душ на дрожащих ногах. А я как истинный англичанин нацепил на себя невидимость и вылетел в окно не прощаясь. По пути заглянул на корриду. Варварское развлечение. После мясорубки в Новом Свете хотелось чего-то более умиротворяющего.

Поэтому я не стал терять времени и рванул в Париж. Солнечная Франция встретила меня хрустом булок, а также красивыми француженками, которые, судя по всему, не признавали косметики. В первый же вечер я закрутил роман с Софи.

Студентка, двадцать лет, крупные веснушки по всему телу и какая-то обезоруживающая улыбка. Мы гуляли весь вечер по уютным улочкам Парижа и изредка сворачивали в безлюдные проулки чтобы отдаться друг другу. Это было настолько опьяняюще, что мне сорвало крышу.

– Хочешь покажу чудо? – шепнул я ей на ухо, обнимая сзади.

– А то, что ты со мной вытворял не было чудом? – на фоне реки Сена её развивающиеся локоны выглядели как порывы ветра, запечатленные на картине.

– Пока еще нет. Но тебе понравится. Закрой глаза.

Софи, улыбнувшись прикрыла глаза, а когда я поднял нас над землёй, она вцепилась мне в руки и истошно завопила. Мы летели над ночным Парижем тонущем в тысяче огней. Народ внизу пытался понять кто там истошно голосит, но увы я укрыл нас невидимостью.

– Алекс, что? Как? А-ха-ха! – испуг сменился восторгом, она хохотала и визжала от удовольствия.

Влетев на самую вершину Эйфелевой башни, она отдалась мне. Знаете, это неповторимое чувство, когда ты на вершине мира и одновременно на пике блаженства? А я теперь знаю. Если бы была возможность прожить жизнь заново, я бы остался здесь, на Земле. Разве что от способностей я не готов отказаться.

Финальной точкой моего вояжа стал Минск. Столица Беларуси – это город который перестал быть Совком, и замер на пути к уровню Европейских городов. Куча советской архитектуры перемешанной с европейской, и щедро приправленная хайтеком.

Чего только стоит национальная библиотека Беларуси, сверху она похожа на космический корабль, как будто Хан Соло припарковал тысячелетний сокол в сердце Беларуси. Хммм, а может батька фанат звёздных войн?

Прогулялся в заповеднике Несвиж. Как будто очутился во времена крепостного права, красиво, но всё говорило о том, что красота получена через кровь и пот простого люда. Но мороженное в заповеднике вкусное, наверно именно о таком советском мороженом так тепло вспоминает моя мама.

На центральной площади Минска проходил митинг. Люди кричали и размахивали плакатами пытаясь добиться какой-то справедливости. Разбираться что они хотят не стал. Да и какой смысл? Плакаты ничего не решают в этом мире, как и в любом другом.

Если бы зооморфы пошли протестовать с плакатами против Таккера, уверен кроме побоев ничего бы не получили, разве что еще большее ужесточение режима. Это как влезать к быку в загон и кричать «Я против насилия! Я против твоей агрессии!», единственное чего этим можно добиться, так это того, что бык насадит тебя на рог.

Собственно, что и случилось часом позже. Приехали стражи правопорядка и ласково погладили протестующих резиной по спинам. Было ли мне жалко людей? Пожалуй да. Виноваты ли они в том, что их избили? Определенно, ведь они сами влезли в загон. Право сильного действовало во все времена, да и сейчас ничего не поменялось.

Это особенно остро чувствуется после того, как побывал в Новом свете. Пришел слабаком, которого мог раздавить любой, ушел тем, кто устанавливает правила игры. Утонув в этих мыслях, я добрался до Зыбицкой улицы.

Вереница четырехэтажных домов на европейский манер. Группа уличных музыкантов голосили дворовые песни, их окружили парочки, стоящие в обнимку. Многоголосье орало про то, что выхода нет, вспоминая эпизод на центральной площади, эта песня становилась особенно актуальной.

Одна из кафешек в середине улицы приютила меня. Симпатичная официантка напоила кофе, принесла лучшие в моей жизни драники со сметаной, а крафтовая пивоварня подняла настроение нефильтрованным. Мой маленький отпуск был завершен, пора возвращаться домой.

Глава 5

К вечеру я попал в Калугу. Как истинный безбилетник запрыгнул в вагон электрички, а через пару станций вышел. Впереди виднелся район серых девятиэтажек. Он так же «радовал» глаз, как и годы назад.

За десять лет тут ничего не изменилось и даже ямы на дорогах остались на своих местах, несмотря на то что власти каждый год латают дороги, вместо того чтобы снять весь асфальт и положить новый.

А вот и мой дом, номер пятьдесят девять. Прошелся немного по двору, постоял, подышал воздухом. Тут он всё-таки грязнее чем в Новом Свете или у океана. Но при всем при этом, им дышать куда приятнее…

Вспомнил как носились с мячиком по двору днями напролет. Давно это было. А сейчас на улице никого. Сидят по домам и рубятся в компьютеры. Хотя чего уж там? Я и сам когда-то рубился, прожигая бесцельно жизнь. А сейчас игры изменились, теперь на кону жизнь не виртуальная, а реальная.

На улице было еще тепло, хоть лето уже и заканчивалось. С моей терморегуляцией было более чем комфортно. Вот только гавайская рубаха в спальном районе привлекала ко мне слишком много внимания. Войдя в подъезд, я начал восхождение на пятый этаж.

Сучий лифт так и не работал уже какой год. Управляющая компания божилась починить его чуть ли не каждый день еще до моей вынужденной миграции. Нужно заглянуть к этим тварям на пару ласковых.

Застыв у двери, я немного замялся, что скажет мама? Как она? Всё ли в порядке? Волнительно. Громко, выдохнув я коротко нажал на кнопку звонка и замер, забыв как дышать. Незнакомое пилиньканье дверного звонка меня смутило. Поменяла его что ли? А когда из открывшейся двери выглянула незнакомая гладковыбритая рожа, я и вовсе опешил.

– Доброго вечера. Музыку громко слушаем? Так это, я потише сделаю, не вопрос. Ирин! Сделай тише! Да! Тут сосед пришел! – повернувшись внутрь квартиры орал бритый.

– Не, мужик. Я не по этому вопросу.

К двери подошла дама лет тридцати в домашнем халате, сраный артефакт снова сработал.

– Ого, какие гости. Заходи к нам, посидим вместе, отдохнём – глаза дамочки недвусмысленно намекали как именно она хочет отдохнуть.

– Нет, спасибо. Лучше скажите куда делась хозяйка квартиры.

– Так это, она еще год назад её нам продала, по-моему, уезжать планировала за границу куда то. А что? Родственница твоя?

– Типо того. А куда собиралась не знаешь?

– Да нет, она не говорила. Ну так что? Зайдёшь на чаёк? – хозяйка квартиры просканировала меня взглядом сверху вниз.

– Как-нибудь в другой раз.

– Ну смотри, я буду ждать. – улыбнулась и не сводит с меня глаз, муж как будто исчез для неё.

– Всего хорошего.

Дверь с грохотом закрылась, а внутри разгорелся скандал. Мужик орал что его пассия ведёт себя как шалава и если бы его рядом не было, то онаб мне прямо в подъезде отсосала. Ох, знал бы он насколько правдивую вещь только что сказал. Нужно было оставить и этот артефакт в новом свете, одни проблемы с ним.

Спускаясь по лестнице, рассматривал стены подъезда. Вот надписи маркером на стене, с друзьями писали названия любимых рок групп. Зачем? В детстве, казалось, что весь мир должен знать о твоих пристрастиях. Нотка протеста в этом тоже была. Когда нельзя что-то делать, но очень хочется. Хочется быть не таким как все.

А сейчас я не такой как все даже на генетическом уровне. И знаете, мне это нравится. Не нужно заботиться о деньгах или безопасности. В этом мире мне всё знакомо. В худшем из случаев из подворотни выбежит какой-нибудь дегенерат с ножом и ударит им меня. Сможет ли он меня этим удивить? Уже нет.

Подъездная дверь распахнулась, двор тускло освещали два фонаря, а где-то вдали орали алкаши. Ммм… Я дома… Не зная, где искать маму, я плюхнулся на лавку и откинулся на спинку. Надеюсь, она воспользовалась переданными ей деньгами и уехала в тёплые края.

За спиной послышался гогот. Бухая компания ввалилась во двор и не теряя ни секунды двинула ко мне. Став передо мной полукругом, знакомая рожа Васи выплюнула в меня очередной поток брани, как и много лет назад. Ах, какая ностальгия.

– Это ты чепушь? Сучара! Я тебя целый год искал, а ты вон сидишь тут как петушара одетый. Ну хуль ты пялишься уёба? Сейчас по понятиям отвечать будешь за то что ножом меня пырнул.

– О, мой родной дегенерат, вместе со своими ручными алкашами пожаловал. Ну здравствуй Василёк. Я думал ты сдох, а ты живучий оказался, молодец. Для начала не я тебя пырнул, а ты рукожоп даже нож удержать не смог и сам себе его в брюхо вогнал. – на лице снова возник звериный оскал, увидев который друзья Васи отшатнулись назад – Ладно. Чё там по твоим понятиям? Рассказывай. – сказал я демонстрируя весь похуизм на который я был способен.

– Ебать, ты слышал Щербатый? Этот пассажир чё-то попутал мне кажется. Вафля, это не ты тут будешь спрашивать, а я. Понял? – на последнем слове из пасти Васи вылетела слюна и повисла на небритом подбородке.

Вася поднял свою ногу чтобы пнуть меня в грудь. Удар был крайне медленный, я отмахнулся от него как от назойливой мухи. Васю крутануло влево, и он, не удержав равновесия упал брюхом на землю.

– Чё стоите бакланы? Поднимайте своего господина. Не видите, он в затруднительном положении?

Друзья Васи молча переглядывались, а после моих слов кинулись поднимать друга. Моя лавка стояла прямо под фонарным столбом, отлично я выбрал место, отсюда можно видеть всю гамму чувств местных бойцов.

Вася вскочил, оттолкнув друзей и как много лет назад психанув достал нож.

– Ну всё сука! Порежу нахер! – глазки выпученные, пасть оскаленная, ну вылитая дворняга.

– Хорошо, только помни, что в прошлый раз для тебя это закончилось плачевно. Можешь и в этот раз порезаться. – насмешливо бросил я в надежде того, что ему окончательно снесёт крышу.

Вася кинулся на меня с ножом. Не знаю на что он рассчитывал? Сходу проткнуть меня насквозь вместе с лавочкой? Я передвинулся немного левее и встал с лавки. Вася на всём ходу протаранил место обитания всех бабок и с грохотом рухнул на землю.

– Сука! Сукааа! – орал он поднимаясь.

– Ты как был растяпой много лет назад, так ничего и не изменилось. А вы чё стоите? Давайте, нападайте толпой. Я год назад вас отмудохал, сейчас результат будет тем же. – обратился я к друзьям Васи.

– Хера вы пялитесь долбаёбы? Хуярьте его! – прогорланил Вася, выводя из ступора свою братву.

Четверо шестёрок бросились крафтить себе оружие из лавки. Алкаши были не самые сильные, поэтому можно было только ржать над их потугами отломать себе доску от заваленной лавки.

– А-ха-ха! Вам помочь мужики? Вы же меня так и до утра не отпиздите.

– Закрой пасть тварь! – Вася решил заполнить паузу и накинулся на меня.