– Не беспокойся, – объяснил я. – Мы просто планируем твое будущее. Поблагодаришь позже.

Ему было слишком больно, чтобы резвиться.

– Мы с Покойником позаботились о кое-каких глупостях, – сказал я. – Что ты намерен делать?

– Собираюсь снова уснуть.

И он уснул – ни с того ни с сего. И это было лучшее, что он мог сделать, поскольку его напичкали высокоэффективным куриным бульоном.

Вскоре он получит настоящий куриный суп с лапшой и кусочками мяса.

Покойник предложил мне на время забыть о мистере Дотсе. Я должен был расслабиться в обществе Синдж, которая могла мне помочь снова начать действовать на всю катушку.

Это заставило меня почувствовать себя так, будто меня сместили с должности руководителя.

Однако, если бы я хотел остаться с Морли, варианты были.

Старые Кости был не прочь держать меня в неведении, но Синдж должна была знать все, потому что управляла процессом и распоряжалась деньгами.

Она выразила соболезнования моим проблемам с рыжулей.

– Спрячь свою гордость и сходи поговори с ней. Морли будет в безопасности.

Я хмыкал и бормотал, но у меня плохо получается юлить и находить благовидные предлоги увильнуть от того, что может пойти наперекосяк.

– Всеблагие боги, Гаррет! Ты что, тринадцатилетний единственный ребенок? Иди поговори с ней. Что самое страшное она может сделать?

Я рассказал Синдж, что было самым страшным.

– Спустя столько времени, имея столько опыта, воспитания и эмоций, которые она вложила в тебя?

– Да, после всего этого. Она превратилась в расчетливую эгоистку.

– Как такое могло произойти? Кто внушил ей мысль, что, если Тинни чего-то хочет, Тинни этого заслуживает и получает это? Гаррет, ты первоклассный тупица. Тинни присутствует в твоей жизни с тех пор, как моя мать была детенышем. Несколько раз Тинни приходила и уходила, но всегда возвращалась после того, как исчезала та, что тебя у нее отбивала.

Это было грубо, но, по сути, основано на фактах. В отношении нас обоих. У Тинни было несколько поклонников. У меня… Майя, Элеонора, даже Белинда.

Я нахмурился, надеясь, что дружки Тинни не сблизились с ней так тесно, как я – с некоторыми из упомянутых леди. Майя была полна решимости выйти за меня замуж. Но не смогла заставить меня долго стоять по стойке смирно. Она переключилась на куда более перспективное дело. А я впал в слабоумие, воспылав чувствами к Элеоноре, несмотря на то что ее убили задолго до того, как я с ней познакомился. Ее призрак и ее воспоминания долгое время были важной частью моей жизни.

– Тебе нужно оставить позади прошлогодний багаж, – сказала Синдж. – Вернуться к Тинни, такой, какой она была в роли твоего особенного лучшего друга, но при этом еще и девушкой.

Я гадал – не получает ли она наставления с другого конца прихожей.

– Хорошее дело, Синдж. Над этим стоит подумать.

Она приосанилась.

– А что ты думаешь о Бегущей по ветру?

– О ком?

– О Потоке яростного света.

– О колдунье, которая ошивалась рядом, когда я шла по следу до склада, где были те ужасные штуки? О женщине, побывавшей прошлой ночью в твоей комнате?

– Да, о ней.

– А что с ней такое?

Негустая шерстка на загривке Синдж встала дыбом.

– Ты помнишь ее по делу с призраками и гигантскими жуками? – спросил я.

Несколько секунд молчания.

– Хорошо. Та самая женщина?

– Синдж.

– А что с ней такое?

– Синдж, меня интересует твое мнение об этой женщине, основанное на ваших с ней контактах, взаимодействии и на твоем волшебном чутье.

– У меня нет мнения. Откуда ему взяться? Наши с ней контакты не длились так долго, чтобы у меня сложилось мнение. Мы сталкивались друг с другом не больше часа. Все, что я скажу, будет чисто умозрительным. Итак. Почему мое мнение столь важно?

Этот вопрос, по сути, был пустой похвальбой. О чем я скромно умолчал.

– Потому что она для меня важна. Потому что ты для меня важна. Она меня невероятно привлекает и физически, и интеллектуально. И она говорит, что собирается за меня замуж.

Бегущая по ветру и правда же так сказала? Или мне это приснилось? Не важно. Теперь шила в мешке не утаишь.

Синдж несколько минут молчала, хотя из нее водопадом лились вопросительные фразы, когда она обсуждала этот поворот событий с нашим покойным другом.

Ее удивило положительное отношение Покойника к Бегущей по ветру и спад его энтузиазма касательно Тинни.

Должен сказать, что, несмотря на его предупреждения, я его не понимал. Он не дал никаких объяснений.

Следовало подумать об этом. Умозаключения должны были базироваться не только на том, что знал я о Тинни и о Бегущей по ветру – чье настоящее имя было мне неизвестно, – но также и на том, что знал Покойник, но не открыл мне.

Надо было навестить Тинни. Старые Кости уже целую вечность не вламывался в ее мозги.

– Мне начинать бояться? – спросил я в пространство.

И не получил ответа. Разумеется.

Потом я отвлекся на ужин и возвращение Колды. После этого нужно было присмотреть за крысючихами, которые пришли вымыть Морли. Они были изумлены и развеселились при виде галантного салюта, который получили, меняя ему подгузник. Да, Морли явно возвращался.

На смену сиделкам явилась пара вооруженных крысюков. Вместе с ними пришел брат Синдж. Мы устроились в ее кабинете и выпили пива.

Джон Растяжка сам по себе стал интересной личностью. Я гадал: сколько еще гениев породила его мать?

Так я ухлопал массу времени, размышляя о непродуктивных вещах.

48

Смятение.

Много пива было поглощено за беседой с Синдж и Джоном Растяжкой. Потом подвернулась кровать, и я подумал, что все совсем как в старые добрые времена.

Вся эта суматоха из-за отношений была глупейшими хлопотами, не выдерживавшими важности реального мира.

Синдж угрозами вынудила меня подтвердить мою преданность Тинни. Она была не в восторге от того, что Поток яростного света станет ее мачехой.

Что ж, у Бегущей по ветру, возможно, и были свои выверты. А у кого их нет? Проблема заключалась в том, что она избавилась от контроля отца.

Насколько я заметил, Альгарда, странные и хранившие темные секреты, все равно оставались заботливыми, добрыми людьми по отношению к другим.

Такова была неразбериха моих мыслей, когда я задремал, и близко не примирившись с рыжулей, как на то надеялась Синдж. Окно я оставил приоткрытым. Я твердил себе, что сделал так потому, что мне нужно, чтобы ночной воздух охладил комнату.

В комнату проник не только воздух. И это никак не способствовало охлаждению.

Поток яростного света играла честнее, чем большинство женщин. Она знала, что могла бы превратить меня в сделанную из носка марионетку, стоило ей только потрепетать ресницами, тяжело подышать и ринуться в обольщающий диалог. Женщины начинают понимать такое к тому времени, как им исполняется десять. Некоторые просто не учатся полагаться на свои инстинкты.

Желанной женщине, которая застает мужчину в постели среди ночи, не надо особо трудиться, чтобы добиться своего.

Бегущая по ветру была нежной, чуткой и заботилась о том, чтобы не злоупотреблять своими преимуществами. Она могла бы сделать ситуацию более целомудренной, лишь отойдя в сторону и прикасаясь ко мне десятифутовым шестом.

Однако стоило мне окончательно проснуться, как я взял себя в руки. Вступило в силу природное обаяние Гаррета и позаботилось о том, чтобы Бегущая по ветру нашла меня совершенно неаппетитным.

Ранее я отдал дань большому количеству пива. Теперь оно жаждало свободы. Мне следовало решить: слегка попасть в неловкое положение или по уши угодить в затруднительную ситуацию.

Я предпочел ночной горшок тому, чтобы обмочиться.

Такое поведение несообразно в гостиных аристократии, но не совсем бестактно и неприемлемо в моей спальне. Процесс избавления от отходов – естественный и необходимый. Я был вежлив, шагнул в уголок и повернулся лицом к стене.

Не важно. Меня разбудила Бегущая по ветру. Я сделал то, что должен был. Любые романтические порывы, которые она порождала, следовало держать в узде. И все же она была на редкость неземной сильфидой. Она могла быть собой, если ей не мешать.

Я смотрел на нее, полный решимости спросить, почему она здесь. Но вместо этого запутался в фантазиях – гадая, не принять ли ванну, – когда она издала девчоночий визг и крепко саданула кулаком по подоконнику.

Ей пришлось совершить прыжок, чтобы это сделать; и когда я говорю «крепко», я имею в виду, что от удара затрясся дом. Деревянная рама окна застонала.

С улицы донеслось негромкое проклятие. Я не почувствовал ничего, что говорило бы, что Покойник знает: начались какие-то опасные события.

Этой ночью из-за Бегущей по ветру не полыхнула молния. Пока. Только свеча загорелась. Ее тусклого света едва хватило, чтобы мы увидели шарящую вслепую руку, похожую на ту, что пыталась проникнуть в окно заведения «Огонь и лед».

Я присоединился к Бегущей по ветру, которая вознамерилась покарать проныру. Снаружи доносились безрадостные звуки. Я швырял яростные мысленные призывы туда, где находился Покойник. Захлопнул окно.

От свечи Поток яростного света зажгла лампы и приложила горящий фитиль к зонду, ползущему через щель в окне.

Это вызвало легкий переполох.

Внезапно, как взрыв, с улицы донесся ужасный, отчаянный вопль.

Рука обезумела, как змея со сломанным позвоночником. Моя подруга продолжала ее атаковать. Что-то по другую сторону руки решило, что ему в общем-то не нужно исследовать мою спальню.

Поток яростного света подпрыгнула и саданула по откидывающейся створке окна. Кусок неизвестно чего в два фута длиной и толщиной с ее запястье отделился от того, что лежало снаружи.

Это было просто замечательно! Определенно у этой женщины имелся потенциал.

У меня не нашлось слов. Я упал на край кровати, а Бегущая по ветру приземлилась ко мне на колени. Наши сердца сильно стучали. Мы не сводили глаз с отрубленного щупальца.

– Они снова нашли Морли, – прохрипел я.

Пронзительный вопль ярости и боли разорвал ночной воздух на улице. И он не прекращался, а лишь удалялся по Макунадо-стрит, не слишком быстро.

Бегущая по ветру не встала, чтобы посмотреть, что там такое, и у меня не хватило моральных сил поднять ее на ноги.

Покойник вошел со мной в контакт, но мысли его не имели формы. У меня создалось впечатление, что, будь он живым существом, его бы сейчас выворачивало наизнанку.

Его плачевное положение отвлекло меня от моей дилеммы, хотя Бегущая по ветру откинулась назад и устроилась поудобнее.

Старым Костям потребовалось время, чтобы взять себя в руки. Когда он это сделал, я ощутил его как совершенно другое существо. Логхир прикоснулся к темноте, которую даже он не мог вообразить себе всего несколько дней назад.

Он был на несколько веков старше меня. То, что могло показаться ему ужасным, пугало меня до потери штанов. Осмелюсь ли я остаться без портков в присутствии Потока яростного света?

«Если сейчас на тебе нет брюк, Гаррет, надень. Ты должен провести перепись тех, кому положено наблюдать».

В самом деле?

– Что я должен сделать?

«Твои штаны. На тебе их нет. Убери Бегущую по ветру со своих коленей и оденься. Я хочу, чтобы вы оба вышли на улицу. Пусть женщина взлетит и последует за тварью, которая удрала по Макунадо-стрит. Монстр движется не очень быстро. Позволь Бегущей догнать его. Если она сможет контролировать это, пусть вернет».

У меня в уме роились вопросы, но сейчас было не до них. Следовало шевелиться. Время поджимало.

«Синдж соберет образцы».

– Ей лучше поторопиться. Тот образец, что к северу, начал вонять и растекаться.

Бегущая по ветру, силой выдворенная с моих коленей, странно на меня посмотрела.