Ему было десять лет, его одежда была запачкана чужой кровью, его лицо освещали яростные отблески неукротимого огня. Жалкий мальчишка, крохотный силуэт на фоне адского пламени.

Теперь уже взрослый, Сэм молча стоял перед студентами, пока не прозвенел звонок, избавив его от вопроса, отвечать на который он не хотел.

Илай Блок в измятом костюме сидел на веранде пивной «Фри Стэйт» с пинтой пива в одной руке и телефоном – в другой. К выпивке он еще толком не притронулся. Сейчас Илай был озабочен двумя задачами: написать помощнику ругательное электронное письмо, использовав минимум знаков, и дождаться своего самого важного клиента, Сэма Мак-Гарвера.

– Господи, хреново же ты выглядишь, – раздался голос.

Илай поднял голову. Сэм. Ну наконец-то.

– Ага, и чувствую себя аналогично. Ненавижу этот город. Уезжай отсюда в Нью-Йорк немедленно.

Сэм слабо улыбнулся:

– Не дождешься.

Илай, как мог, подвинулся на забитой людьми скамье:

– Садись.

– Я сейчас. Схожу возьму пива.

– Бери мое. – Не дожидаясь ответа, Илай сунул Сэму стакан.

Сэм устроился на выделенном ему клочке скамьи. Поднес стакан к губам и двумя большими глотками осушил его наполовину. С потолка веранды, покачиваясь, свисали на веревочках фонарики-тыковки. Одна тыковка все мигала и мигала, грозя в любую секунду испустить дух. Сэм откинулся на деревянные перила, глубоко вздохнул и стал смотреть, как умирающий фонарик гаснет и загорается, гаснет и загорается.

– Что, все настолько плохо? – спросил Илай.

Сэм глотнул еще пива. В стакане уже почти ничего не осталось.

– Ты чего хотел, Илай?

– Просто проведать. Узнать, как ты тут.

– И ради этого ты летел на самолете? Не мог просто позвонить и спросить?

Теперь настала очередь Илая подыскивать подходящие слова. Таковых не нашлось. Помолчав, он решил рубануть сплеча:

– Мне звонила Эрин. Она о тебе беспокоится.

– Зря она это.

– Я тоже о тебе беспокоюсь.

Сэм опрокинул в рот остатки пива. Отдал пустой стакан проходившей мимо официантке и шепнул:

– Мне светлого.

Официантка кивнула и исчезла в пивной.

– Ты ничего не пишешь, – без обиняков сказал Илай.

– Ты просто не в курсе.

– Да ну! Так у тебя есть что мне показать? Есть сколько-то страниц рукописи?

– Покажу, когда будет готово.

– А это когда? – Голос у Илая стал злым. – «Дурная кровь» выпала из списка бестселлеров больше года назад. Люди спрашивают, когда ждать новую книгу, а я не знаю, что им отвечать. И начинаю сомневаться, будет ли вообще новая книга.

– Она на подходе, – заверил Сэм.

– Ври больше. Я еще ни страницы не видел. И редактор твой – тоже.

– Оба всё увидите, когда я закончу.

– А когда ты закончишь? – В интонации Илая засквозило отчаяние. – Ты два года над ней работаешь. Или говоришь, что работаешь.

В толпе не было заметно никакого движения, но официантка каким-то чудесным образом снова оказалась рядом. Она подала Сэму свежее пиво – тот кивнул на Илая:

– Запишите на его счет.

Официантка бросила взгляд на Илая. Он утвердительно тряхнул головой, и официантка снова исчезла.

Илай потер потными ладонями брюки, словно пытаясь разгладить морщины на ткани:

– Чувак, что ты творишь? Ты ничего не пишешь. Запрятался в вонючую аудиторию и преподаешь: болтаешь о чужих книгах. – Он немного помолчал и, собравшись с духом, добавил: – А еще ты разводишься.

– Мы разъехались, – поправил Сэм.

– Угу. Конечно. И много ты знаешь разъехавшихся пар, которые разобрались со своими проблемами?

Сэм промолчал.

– Зачем ты пытаешься разрушить свою карьеру?

– Я не пытаюсь.

– Ну, поддерживать ее ты что-то не особо стремишься.

Толпа внезапно задвигалась: кто-то прокладывал себе дорогу к двери. Людская масса колыхалась, словно длинная гусеница, ползущая по листу. Бородатый парень, стоявший прямо перед Сэмом, был вынужден сделать шаг назад и ткнулся Сэму в плечо. Немного пива выплеснулось из его стакана, холодный ручеек побежал по запястью и дальше – в запутанный лабиринт шрамов.

– Все, что я пишу, кажется мне слабым, фальшивым, – внезапно признался Сэм. Он наморщил лоб, словно удивляясь собственным словам. – Что бы я ни написал, мне тут же слышится голос Эрин, который говорит, что я способен на большее.

– А ты способен? – спросил Илай. Это было не изъявление недоверия. Это был честный вопрос.

– Досадно, что тебе пришлось сюда лететь, – сказал Сэм и ополовинил второй стакан. – Я тебе всегда рад, Илай, но ты мог просто позвонить.

– Знаю, – ответил Илай.

Сэм встал, похлопал его по плечу и начал пробираться сквозь толпу к выходу с веранды.

Он уже одной ногой стоял на тротуаре, когда Илай крикнул ему вслед:

– Почему ты пишешь ужастики?

Сэм застыл как вкопанный.

Ну конечно! Тот самый голос, что раздался из сумрака на галерке в Будиг-холле.

Сэм медленно обернулся к Илаю:

– Это был ты?

Илай не стал отводить взгляд. Он был готов драться, если придется.

– Я должен был увидеть, что же отрывает дико талантливого писателя от собственно писания. Что бы ни мешало тебе закончить книгу, надо разобраться с этим и двигаться дальше. Нельзя вечно прятаться в аудитории.

– Твою же мать, Илай.

– Сэм, если ты считаешь, что Эрин права, если ты считаешь, что способен на большее, покажи нам это большее. Напиши о том, что тебя реально волнует. Если тебя хоть что-то сейчас реально волнует.

Сэм не снизошел до ответа. Нырнул в толпу и пропал.

Бутылка «Буллета» так и ждала на кухонной стойке.

Звякнуло стекло: Сэм достал из шкафчика бокал и налил себе виски на два пальца. Сделал глоток – горло обожгло, и затаившийся в груди удав ослабил свою хватку. На смену удушающей дымно-пепельной пелене пришло умиротворяющее спиртовое тепло. Он закрыл глаза и почувствовал, как жар растекается от груди к конечностям.

Из кухни перебрался в гостиную: пустой дом наполняла тишина. За гостиной была столовая, а наверху располагались две ванные комнаты и три спальни, одну из которых он приспособил под кабинет. Все было точно так же, как когда они въехали сюда с Эрин пять лет назад. Только теперь это были его комнаты, его дом.

Сэм поднес бокал к губам, но пить не стал. Застыл посреди гостиной – насекомое в янтаре, выпавшее из времени. Хорошо бы навсегда остаться в этом мгновении. Он не хотел ложиться в постель один. И не хотел сидеть перед пустым файлом на экране компьютера, слушая осуждающий голос в голове. Вот бы остаться здесь, прямо здесь, не шевелиться, уберечься от опасностей, которыми грозит малейшее движение.

Из дальней комнаты на втором этаже раздалось слабое «динь!»: компьютер в кабинете сообщал о новом письме.

Секунду спустя зажужжал мобильный в кармане.

Сэм вытащил телефон, экран зажегся.

Он увидел Эрин – на середине четвертого десятка прекрасная как никогда, зеленые глаза светятся радостью, руки обвивают талию Сэма, ее щека прижата к его щеке.

Пора бы уже сменить старые обои, Сэмми.

Сэм нажал на кнопку с изображением домика, и фотография, к счастью, скрылась под кучей иконок приложений.

На значке электронной почты появился красный кружок с цифрой 1.

Он ткнул в иконку. Выскочил список входящих. Непрочитанное письмо было выделено жирным шрифтом.

Сэм нахмурился, прочитав тему:

Приглашение

И над темой – адрес отправителя:

Wainwright@WrightWire.com

Он открыл письмо и принялся читать.

Пустой дом терпеливо ждал, когда Сэм нарушит тишину.

Глава 2

Суббота, 8 октября

Лезвие скользнуло вниз, легко обнажив влажную красную мякоть. Толстый язык возбужденно облизнул губы, и в следующий момент вилка с куском мяса пролезла между кривых зубов. Прозрачный сок потек по подбородку.

– Вы же знаете, как мы рады с вами работать, – сказал едок с набитым ртом. – Честное слово. Мы и сейчас очень, очень рады с вами работать.

Ти-Кэй Мор смотрела, как одутловатый лысеющий мужчина в мешковатом черном костюме поглощает стейк, и думала про себя: «Ну все, приехали. Конечная станция. Сейчас меня отымеют. Причем даже без оргазма».

Она шла на этот ужин в надежде, что ее ожидания не оправдаются. Встретили ее улыбками, объятиями и поцелуями в щеку. Перед ней даже отодвинули стул, словно сама она была не в состоянии совладать с такой сложной штуковиной, как предмет мебели на четырех ножках.

Мужчины заказали себе крепкие коктейли, пытаясь продемонстрировать друг другу свои глубокие познания в области виски и скотча.

Они понемногу закусывали с маленьких тарелочек мясом домашнего копчения, местными сырами, жареным осьминогом, желтохвостом, тартаром из говядины и фаршированным желудком барашка.

Они радушно улыбались, даже когда она уселась за стол в полутемном зале западно-голливудского стейк-хауса прямо в солнцезащитных очках и скрестила руки на груди.

Они заверили ее, что хотят обсудить проект на равных условиях.

Они хотели начать все с чистого листа.

Только все их заверения говна не стоили. Это было понятно по пустым комплиментам, по осторожной лести. Ягодки были впереди.

Черт, могла бы и догадаться, что все так и будет.

Тип в мешковатом черном костюме вытер рот льняной салфеткой и с энтузиазмом продолжил резать филе миньон.

– Поэтому, – сказал он, слизнув мясной сок с подбородка, – мы хотим услышать ваше мнение о проекте. Ну, как вы его понимаете. – Запихнул в рот кусок стейка еще больше предыдущего и принялся шумно жевать.

Мор перевела взгляд на мужчин, сидевших по обе стороны от него. Того, что посередине, звали Гэри Брайсон, он был главой киностудии. Слева от него – вице-президент по развитию, Таннер Стерлинг, тощий и скользкий тип в очках с голубоватыми стеклами и клетчатой рубашке. На дурацком лице Таннера вечно играла полуусмешка, словно любой стоящий перед ним человек по умолчанию был круглым идиотом и посему заслуживал бесконечного презрения. Справа от Брайсона сидел Филип Ченс, продюсер проекта и реально адекватный мужик. Но его добрый нрав редко подкреплялся силой воли. Филип неловко ерзал на стуле, к своей недосоленной и слишком дорогой еде он едва прикоснулся. Филипу было за шестьдесят, кожа на его лице обвисла, под добрыми карими глазами темнели мешки. Он явно был не в восторге оказаться между двух огней.

– Как я его понимаю? – переспросила Мор. Каждое ее слово было словно острая ледышка.

– Если вас не затруднит, – сказал Гэри, звучно причмокнув губами.

Таннер подался вперед, а Филип вжался в спинку стула.

Мор, словно любимую зверюшку, погладила свои перекинутые через плечо длинные угольно-черные волосы. С боков ее голова была обрита наголо. В темных стеклах очков отражалась стоящая на столе свеча: ее пламя плясало, словно в глазах Мор пылал пожар.

– Что я думаю о сценарии фильма по моему роману? Вы, мать вашу, издеваетесь!

Гэри застыл с полуоткрытым ртом, полным недожеванного мяса.

– Мы просто… – Он с трудом сглотнул и прочистил горло. – Мы хотим узнать, каково ваше видение.

Мое видение. В смысле моя книга?

Мор откинулась на спинку стула и окинула взглядом сидящих вокруг людей: кучка богатых промышленников в приталенных костюмах, бородатые хипстеры с по-гейски зализанными волосами и скелетоподобные блондинки с пухлыми губами, похожими на насосавшихся крови пиявок. Из белых динамиков на потолке бухала невнятная электронная музыка.

Ее молчание становилось неприлично долгим.

Таннер потер потные ладони. Когда он заговорил, Мор невольно представила себе противного мультяшного мышонка в круглых очках с толстыми стеклами. Видя такого на экране, с нетерпением ждешь, когда его разорвет на клочки голодный кот.

– Мы просто пытаемся прийти к взаимопониманию.