Приснился мне как не удивительно, сам князь Вольдемар. Он молча рассматривал меня, тщательно вглядываясь в лицо. От его пристального взгляда было не по себе, и хотелось немедленно сбежать, только вот почему-то тело отказывалось слушаться.

– Ты красивая, – в конце концов, произнес мужчина. – Главное, дождись меня, а еще слушай Чустаффуса, он многое знает…

А потом облик Вольдемара растворился в дымке, и дальнейшее продолжение своего сна, я не запомнила…

***

Прошло несколько дней

– Бе-е-ееедный голодный фамильяр… Сииил совсем не отстааааалось. Мнеееее бы хоть корочку хлеба, дооообрая Лиза обязательно дааааст…

Открыв на секунду глаза, увидела на соседней подушке Чустаффуса, который гипнотизирующим взглядом сверлил меня.

– Спи, еще рано, – автоматически рявкнула я и перевернулась на другой бок.

Сладкое сновидение моментально стало окутывать меня. Послышался шорох, потом по мне самым бесцеремонным способом «потоптались» и над ухом снова раздалось громкое пение, похожее на жуткий вой, потому что певец, к сожалению, не обладал ни голосом, ни слухом.

– Бес-сеееердечная Лизаааа, живодеееерка она, потому чтоооо не хочет кормить малышааааа, – последнюю букву вредный мышь тянул особенно громко, практически переходя на фальцет.

Безумно захотелось закрыть уши. Разозлившись, подскочила на постели и заорала:

– У тебя совесть есть?!

– Доброе утро, – фамильяр сложил ровненько лапки на подушке и широко улыбнулся.

– Чустаффус, у тебя совесть есть, вот скажи?

В ответ он шевельнул большими ушами и бросил на меня невинный взгляд, делая вид, что не понимает, о чем идет речь.

– Так, – посмотрела в окно, за которым начинался рассвет. Теплые, солнечные лучи едва коснулись поверхности земли, пробуждая весь мир ото сна. – Еще очень рано, так что давай, ложись…

– Лиза, – Чуча изумленно посмотрел на меня. – Да разве ты не понимаешь, сколько у нас дел?!

– Понимаю и осознаю, – простонала в ответ, откинувшись на подушку. – Ведь именно мне приходится все вокруг приводить в порядок, ведь именно я с утра до вечера тружусь как пчелка, а кое-кто лишь раздает ценные советы…

– Елизавета! Для тебя же стараюсь… Ты должна быть готова к встрече с королем.

Чустаффус, когда хотел выразить крайнюю степень своего возмущения, всегда называл меня полным именем.

– Боюсь, что могу не дожить до этого момента, – пробормотала в ответ и закрыла глаза.

Несколько мгновений длилась блаженная тишина, а потом раздался вопль:

– Как это? Ты что с ума сошла? А как же наш бедный несчастный князь?

– Знаешь, твой Вольдемар хорошо устроился, перетащил меня в этот мир и ушел в забытье, а расхлёбывать эту кашу приходится мне. Кто отмывает замок? Кто стоит постоянно у плиты? Кто стирает в корыте руками? Знаешь, как я устала? А ты еще каждое утро будешь своими воплями. Не стыдно? У меня уже просто нет сил…

– Лизонька, прости, – Чуча подскочил ко мне и прижался к моему лицу. – Прости, я просто хотел порадовать тебя замечательной песней, которую придумал сам.

– Да уж…

Чустаффус потерся об меня крылом, выражая всю нежность, на которую был способен этот нахаленыш, явно пользуясь тем, что злиться долго, я в принципе не могла.

– Паразит ты, плюшевый, – обняла его, погладив пальцами по спинке.

Наступила блаженная тишина. Закрыв глаза, надеялась немного подремать, когда услышала шепот, наполненный грустью:

– А есть так хочется…

Усмехнувшись, вздохнула:

– Ты неисправимый обжора.

– Просто мой организм восстанавливается.

– От чего? – приподнялась на локте, насмешливо разглядывая крылатика, который за это время прилично округлился. Теперь отчетливо виднелось увесистое брюшко, да и на лоснящиеся щеки не обратить внимания, было просто невозможно.

– От стресса, – и на меня посмотрели круглыми глазами.

Понимая, что поспать не дадут, села и вздохнула:

– Хорошо, уговорил! Но сначала утренние процедуры, а потом завтрак. Договорились?

Мышь согласно закивал головой.

Завернувшись в длинный халат, поплелась в ванную комнату. Каждый раз купаясь, я испытывала невероятную радость по поводу горячей воды, потому что, не считая водопровода, замок был древним, и о современной технике, облегчающей жизнь домохозяек, здесь ничего не знали. Стирать приходилось вручную при помощи металлической доски, о которую терли белье, для сушки был задний двор с натянутыми верёвками и специальными защипками на них, напоминающими прищепки, вместо пылесоса – метла, вместо швабры – тряпка.

Отмывая замок, чувствовала себя золушкой, иначе и не скажешь, а еще я не понимала, что делала все время прислуга, потому что пыль повсюду была вековой.

Очень трудно приходилось с приготовлением еды. Чустаффус ел как не в себя, готовые блюда улетали со скоростью света. Опасаясь за его здоровье, часть еды начала прятать в «холодильник» в сундуке, на который повесила замок, случайно найденный мной. Первые дни мышь пытался его вскрыть, а осознав бесполезность попыток, захотел стащить ключ, но, когда был пойман за мохнатую лапку, смирился с тем, что трапеза будет лишь три раза в день, и никак не чаще.

Не знаю почему, но даже сон не приносил отдыха. Каждый раз мне что-то снилось, но к утру я не могла вспомнить что, а еще чувствовала себя так, словно по мне трактор проехал. Уж не знаю, что со мной происходило, но это было весьма странно!

– Лизаааа, а Чустаффус несчастный ждет, и это ожидание равнооо жизни, – послышалось за дверью вопль. Хитрец, видимо, решил таким образом меня поторопить.

Сделав вид, что не слышу, опустилась в воду и потянулась за флаконом с мылом…

Когда я вышла из ванны фамильяр, надутый как сова, сидел на спинке кровати, закинув заднюю лапу на лапу, а передние скрестив на груди. Всем видом он демонстрировал свое недовольное настроение.

Качнув головой, направилась к комоду и открыла ящик. Чустаффус за эти дни притащил мне немало одежды сестры Вольдемара. Видимо, девушка очень торопилась сбежать, потому что практически ничего не взяла.

Я пыталась выяснить, почему все так произошло, почему они с князем не общаются, но толкового ответа так и не добилась… Чуча словно не хотел говорить на эту тему, и я решила с расспросами повременить.

Достав комплект белья, подхватила свои бриджи и футболку, и поспешила переодеться.

Увидев меня, Чустаффус подкатил глаза, мол, опять одела «эту чудовищную одежду!», но убираться в длинных платьях было практически невозможно.

– Я готова, – посмотрела на фамильяра.

– Ты смерти моей хочешь… Решила заморить голодом?

– Чуча, поверь, даже если не кормить тебя денек-другой, ничего с тобой не случится.

Мышь схватился за грудь и охнул.

– Так, – строго посмотрела на него. – Чур не притворяться. Сейчас мы идем завтракать, и ты продолжаешь рассказывать об этом мире. Договорились?

–А что у нас на завтрак будет? – крылатик радостно подпрыгнул.

– Оладьи с малиновым вареньем.

Фамильяр завис в воздухе, и радость в его глазах померкла.

– Чуча? – вопросительно подняла брови, а потом, меня осенило. – Неужели ты…, – а затем помчалась на кухню, проверять свою догадку…

За спиной слышалось нервное хлопанье крыльев и взволнованный голос Чустаффуса:

– Лиза… Это не я… Оно само… Ли-зааааа…

Залетев на кухню, подлетела к столу, на котором вчера оставила чашку с малиной, засыпанную «сахаром».

Дело в том, что сад в замке оказался большим, но весьма запущенным, впрочем, как и все вокруг. Вдоль каменной стены заросли малины были большими. Количество ягод порадовало. Понимая, что денег у меня нет, а княжеские запасы небесконечны, подумала, что такое добро пропадать не должно.

Собрав ароматные спелые ягоды, нашла в кладовке мешок сахарной пудры, и решила использовать ее как сахар. Я планировала сегодня разложить варенье по туескам и спустить вниз, но…

Сейчас разглядывая пустую посуду и испачканный стол, понимала, что моим планам не суждено сбыться.

– Лиза, это не я, – послышалось за спиной.

Обернувшись, пристально посмотрела на Чустаффуса и уточнила:

– А кто?

– Оно само… Все вышло случайно… Я только хотел немного попробовать… Ну, что тебе жалко… Да я совсем чуть-чуть… Там этой малины… Соберем еще!

На последних словах я сильно разозлилась. Соберем – это значит мне опять лазить по колючим кустам, пока кое-кто будет бессовестно дрыхнуть.

Схватив полотенце, размахнулась и шлепнула фамильяра.

– Ты что?! – на его мордашке появилось искреннее изумление. – Ты чего?

– А ничего… Соберем, еще, значит? Вот тебе, вот, вот…

Чустаффус всячески пытался увернуться, но полотенце то и дело, его доставало. Конечно, крылатику было не больно, но весьма-весьма обидно.

– Живодерка…, – закричал в какой-то момент мышь. – Да я княжеский фамильяр! Да как ты можешь!

– Вот так, – шлепнув его напоследок, бросила полотенце на стол и, вздохнув, села на табуретку.

Почему-то захотелось расплакаться. Конечно, дело не в варенье, а в том, что я очень-очень устала, ведь работа по дому не заканчивалась. Когда очнется князь, и я смогу вернуться домой было тоже непонятно, а еще, мне человеку из цивилизации было ужасно сложно приспособиться к чужому миру, в котором все оказалось таким странным и непонятным.

– Лиза, – Чустаффус опустился на краешек стола. – Не расстраивайся.

Посмотрев на него, смахнула слезинку со щеки, и кивнула.

– Ты прости меня… Я правда не заметил, как все съел. Это вышло случайно.

– Варенье уже не вернуть, – вздохнула в ответ, стараясь отстраниться от унылых мыслей. – Поэтому фронт работы такой. Сейчас я делаю оладьи, и мы завтракаем. Затем, ты – собираешь малину, а я продолжу уборку.

– Лиза, а…

– Нет, – качнула головой, прекрасно зная этого актера. – Любишь ягодки, значит, будешь их собирать сам, и я больше ничего не хочу слышать – тяжело, лапки маленькие, кусты колючие… Ты меня понял?

Фамильяр вздохнул.

– Ну и отлично, а теперь оладьи.

Услышав о еде мышь заметно повеселел. Он то и дело засовывал свой любопытный нос в миску, мешая мне делать тесто. Потом едва не обжегся о раскаленную сковородку, ну и в конце концов, стащил первый горячий оладушек, дважды уронив его на пол, измазал все вокруг маслом, а потом пыхтя от недовольства, ворча о вредной княжне, вытирал пятна с плитки салфеткой.

После завтрака отнесла пустую посудину к малине и пристально посмотрев на погрустневшего Чустаффуса, предупредила:

– Как наполнишь чашку, найдешь меня, понял?

– А надо всю миску? – в голосе послышался ужас.

– Всю, – припечатала я мыша и направилась заниматься своими делами.

Сегодня мне предстояло навести порядок в фойе. Приступив к работе, сначала сняла шторы, потом занялась паутиной, затем решила подмести… Прошло немало времени, я успела переделать много дел, а Чустаффус так и не появился. Видимо, хитрец решил, что рано или поздно я к нему приду на помощь, но тут он крупно ошибся.

Подхватив ведро и тряпку, направилась в круглую комнату, чтобы протереть там пол. Все-таки князь тоже должен находиться в чистоте.

Вольдемар напоминал статую. Присев рядом с ним на корточки, осторожно провела рукой по темным волосам. Мужчина даже не шелохнулся.

– Князь, а князь, вот скажи, когда ты очнешься? Знаешь, как нам с Чустаффусом нелегко живется… А ты вот лежишь, и тебе хорошо. Эгоист ты, Вольдемар, эгоист.

Внезапно мужчина открыл глаза. Они были голубыми-голубыми, словно небо в солнечный день.

– Вольдемар, – изумленно уставилась на него. – Вы… Ты меня слышишь.

Губы мужчины дрогнули в улыбке, а потом он закрыл глаза и снова превратился в безмолвную статую.

Схватив князя за плечи, стала трясти, но увы… Он вновь оказался в плене сна.

Глава 5

– Чустаффус! – закричала, выбежав в сад. – Чуча!