Собранный мной вихрь был больше знака Гатс раза в два, но это не помешало ему втянуться внутрь и исчезнуть без следа. Опять без усиления и прорыва. Вот только не может же быть так, что ты поглощаешь силу и не получаешь совсем ничего? Скорее всего, я просто не знаю, что с ней делать, и тогда почему бы опять не обратиться к чужому опыту?

Я бросил взгляд на сопящих Пламен и Бороду. Они выложились и устали настолько, что даже все новые впечатления оказались недостаточно сильны, чтобы оставить их на ногах. Пусть, в отличие от меня они пока всего лишь смертные, им нельзя по-другому. А вот я как бог, как тот, кто заварил всю эту кашу, уже не имею права так расслабляться. Уж точно не тогда, когда во мне еще есть силы, чтобы заниматься делами.

Я присел на корточки, поднял ветку, а потом тонкими линиями набросал на земле простенькую пентаграмму. Поднятие мертвецов, создание кадавров – суть у техники одна. Я вложил в рисунок стихию Тьмы, именно она идеально подходит для работы с немертвыми созданиями, и через пару мгновений комья земли и густые капли черной слизи слились в птичий силуэт. Крупный иссиня-черный ворон. Мне показалось, что в этом мире пауков подобное создание подойдет мне больше всего.

Птица нахохлилась, несколько раз подпрыгнула, проверяя работу подаренного ей тела, а потом склонила голову набок, глядя на меня бусинками маленьких черных глаз.

– Туда! На всей скорости!

Я указал птице на ближайшее дерево, и та, резко замахав крыльями, на полной скорости врезалась в него. Вложенных в кадавра стихий не хватило, чтобы сохранить форму, и ворон расплескался по стволу грязным черным пятном. Впрочем, немного энергии в нем все же осталось даже после экстренного торможения, и когда он стек вниз и собрался в одну кучу, то снова смог вернуть себе облик птицы.

– Кар! – на меня посмотрели очень и очень недовольно. Опять мне почудился разум там, где его не должно и не может быть.

– Это эксперимент. Чтобы понять, что именно добавит тебе новая сила, нам нужны были начальные контрольные результаты, – тем не менее я почему-то решил объяснить свою задумку птице.

Бессмысленная трата времени, но та почему-то замолчала и просто подошла ближе. Без команды. Впрочем, это безусловный рефлекс всех кадавров – держаться рядом со своим создателем. Я вытянул руку, и ворон тут же прыгнул еще ближе, подставляя под нее голову. Точно рефлекс. Я почувствовал, как сила внутри искусственной птицы тянется ко мне, словно собираясь вернуться, но мне нужно было совсем не это. Я остановил поток, а потом развернул его вспять, добавив тонкую струйку каменной пыли из своего знака.

У меня был запас, собранный из нескольких сотен пауков, и половину его я вложил в ворона. Наверно, в первый раз можно было и поменьше, чтобы не рисковать. Но я обещал Карику и остальным вернуться через три дня, так что нечего экономить и мелочиться. Каменная пыль собралась внутри ворона в один комок, а потом запульсировала, словно второе сердце. В тот же миг глаза птицы вспыхнули желтым и уставились на меня.

– Давай еще раз! – я снова указал на то же дерево.

Ворон каркнул, замолотил крыльями, разогнался и врезался в лесного гиганта, снова растекаясь по нему бесформенной лужей.

– Кар! – он опять собрался под деревом и посмотрел на меня как будто бы с возмущением.

– Третий уровень, – я же ни капли не смутился. – В первый раз мы проверили обычную форму, во второй раз добавили камень, теперь – попробуем выпустить силу из этой каменной крошки.

Ворон снова каркнул. Как будто идея со вторым промежуточным шагом показалась ему возмутительной.

– Если ты такой разумный, то, может, сам ее выпустишь? – предложил я вслух.

И снова ничего не случилось. Вот и мой личный эксперимент показал закономерный результат: ворон – просто кадавр из земли и стихии, не больше. И надо бы обуздать разыгравшееся воображение. Я перестал болтать, вместо этого захватив птицу под полный контроль. Коснуться каменной пыли, активировать внутри нее знак… Я остановился. А какой знак, собственно, я хотел использовать? Гатс, как у меня? Или Басё, как у пауков, из которых я и собрал каменную пыль?

Начнем с того, где меньше шансов на успех!

Знак Гатс – я напитал силой рисунок внутри каменного сердца, а потом мысленно добавил пару сантиметров к пугающей толщине сегодняшней черной полосы. Ладно, мы еще не закончили! Знак Басё – после всех неудач я бы не удивился, если бы и сейчас чего-то не учел, но нет. Он пронзил каменную пыль желтыми линиями, те вырвались из нее наружу, дополняя нити управления кадавра новыми отростками. Словно сосуды разом выпустили сотни и тысячи капилляров – а потом ворон взорвался, увеличиваясь в размере раз в двадцать.

Теперь он походил больше не на обычную птицу, а на птеродактиля, заглянувшего на огонек из глубины времен. Я постучал кулаком по голове ворона, по крылу – в ответ раздался глухой звук, словно передо мной скульптура из камня. Выглядело внушительно.

– Конечно, прирост в размере не как у Бо, – я оценил высоту своего помощника, – но точно больше пауков. Раза в четыре. Ну что, еще раз по дереву?

Я замолчал, ожидая ответа, но ворон больше не пытался походить на разумное создание и просто ждал конкретной команды.

– Вперед, – я указал пальцем на цель, и только тогда он сорвался с места.

Огромные крылья раскинулись на пару метров в каждую сторону и хлопнули только один раз. Этого оказалось достаточно, чтобы тело птицы вытянулось в одну линию, а потом пролетело сквозь дерево. Именно так! Потому что ворон-птеродактиль просто разнес его в щепки, не замедлившись при этом ни на мгновение.

– Что?! – Пламен подпрыгнула от раздавшегося грохота и треска. А вот Борода только бросил взгляд на меня, увидел, что я спокоен, и отвернулся дальше досыпать. Вот что значит здоровая психика и не менее здоровая расстановка приоритетов.

– Тренируемся, – успокоил я крысу, а потом создал еще одного ворона-кадавра, влив в него в десять раз меньше каменной пыли.

В итоге вторая птица после активации знака Басё почти не подросла, только обзавелась желтыми прожилками да возможностью разносить препятствия у себя на пути. Я довольно кивнул и сотворил еще трех мелких и двух средних воронов. Теперь надо проверить мою летучую армию в деле, а вот сам в это время отдохну. Сейчас можно: вороны проверят окрестности, соберут информацию, и я лично уже буду выдвигаться только в самые интересные места.

Стая из одной крупной, двух средних и четырех мелких птиц поднялась в воздух, а потом уверенно двинулась в ту сторону, откуда мы пришли. Я решил начать разведку с охоты на пауков – хотелось оценить силы новых помощников на их уровне, а по пути вороны заодно проверят и те места, что я просто перепрыгнул в изнанке во время отступления. Пламен проводила моих птенцов взглядом, потом собралась снова подремать, но в итоге не удержалась и попросила тоже последить за полетом.

Я был не против и спроецировал вид из глаз крупного ворона в образе иллюзии. В белом облаке было видно скользящий внизу лес, мелькнувшую чуть в стороне речку. Мелкая и быстрая, неудивительно, учитывая горную гряду к северу от нас… Пауков или других местных пока не было, но даже без них следить за открывающимися видами было интересно. А там, внизу, начали мелькать и первые тени. Борода, словно почувствовав начало самого интересного, повернулся в нашу сторону и, чуть прищурившись, тоже принялся всматриваться в транслируемую мной картинку.

– Сразу три паука! – Пламен азартно уставилась на наших недавних противников, которые с высоты казались такими безобидными.

Я отдал приказ, и малые вороны пошли вниз. Каждый выбрал свою цель – рывок, удар! Плоть пауков-амеб пошла волнами, щупальца удлинились и забили во все стороны, пытаясь добраться до впившихся в них птиц. Вот только пока ни у тех, ни у других не получалось добиться успеха. И тогда я отправил вниз средних воронов. Эти оказались гораздо эффективнее, их клювы прямо-таки разбирали пауков на части. Десять секунд, и пара восьминогих тварей расплылась слизью.

«Вверх их!» – я отдал новый приказ, и средние вороны ухватили оставшихся пауков и потянули их в небеса.

Посмотрим, как работают приемы из сражений птиц и змей. Увы, эта тактика оказалась не столь удачна. Паукам-амебам было все равно, где сражаться, есть ли вокруг поверхность или нет. А когда одного из них сбросили вниз, он, конечно, сначала растекся во все стороны, но потом опять собрался.

«Снова вверх! И теперь ты!» – я направил в бой главного ворона.

Средний тем временем подхватил восставшего паука, утащил его не слишком высоко, на уровень верхушек деревьев, а потом снова отпустил. И в этот момент ворон-птеродактиль, как раз набравший скорость, врезался в него и разнес на тысячи черных капель. Что ж, получается, размер и, главное, количество вложенной каменной пыли, имеют значение. Теперь бы проверить моих воронов на стаях побольше.

Я дождался, пока птицы добьют четвертую тварь, и приказал продолжать полет, параллельно начав думать над новой проблемой. Мне ведь надо не просто побеждать, а еще и становиться сильнее. Получится ли использовать искусственных созданий для добычи каменной пыли? Или их максимум – это летать по окрестностям и зачищать противников послабее? Впереди показалась крупная стая пауков, вроде той, на которую мы наткнулись сразу после перехода, и я довольно потер руки, планируя проверить на них несколько новых, как раз появившихся идей.

– Сто семьдесят три! – Пламен первой посчитала противников.

– Я бы столько не победил. А вороны? – Борода аж привстал, настолько ему стало интересно. А я отметил, что всего за полдня он как будто стал еще немного разумнее, чем раньше. Похоже, победы Пламен даже без всякого поглощения могут усиливать ее знак…

– Вороны победят, – уверенно ответил я.

Пауки же, словно намекая, что не стоит спешить с выводами, тут же одновременно задрали головы вверх. Интересно, в прошлый раз они не замечали воронов до самого последнего момента, а тут – раз, и уже следят, два, и больше тысячи щупалец синхронно взвились в воздух, словно поле травы перед грозой. Или инфузория-туфелька, дожидающаяся спешащий к ней вкусный питательный обед.

Было бы глупо такое проигнорировать, и я сменил тактику, отказавшись от атаки в лоб. В первый раз вороны пронеслись мимо, так и не снизившись до самой земли. Во второй – вперед вырвались мелкие, отвлекая на себя внимание, а потом, воспользовавшись крохотной, не больше секунды, задержкой, на землю рухнул первый, самый крупный ворон. Он продолжал махать крыльями, скользя брюхом по земле, стирая его и орошая все черной кровью и желтыми брызгами. Не очень чисто, но паукам досталось гораздо больше!

Тех, кто оказался у него на пути, просто разнесло в пыль. Тех, кого задело только крыльями, всего лишь разорвало на крупные куски. Тоже смертельно. Остальных раскидало в стороны, и на них набросились средние вороны, которых я до этого придерживал, чтобы, если пауки все-таки задержат первого, было кому его вытаскивать.

– Тридцать за раз! – Пламен была в восторге.

– Значит, еще пять повторов и двигаемся дальше, – я отозвал воронов и начал наводить их на новый заход.

В итоге, конечно, ровно сработать не получилось. Я и мазал, и захватывал меньше врагов за раз – потребовалось почти два десятка кругов, чтобы рядом не осталось ни одного паука. Но это все равно было гораздо быстрее, чем когда я занимался подобным собственными руками. Правда, сейчас я не тренировал свой знак и не собирал каменную пыль, но ведь и эксперимент еще не закончен.