Галина. У меня отпуск. Завтра, между прочим, еду на море. Да-да, на ваше, Екатерина Аркадьевна, любимое море. Только я себе, в отличие от вас, это могу позволить. Так что имею полное право здесь гулять. А вы не имеете! На детской площадке пьяным и бомжам находиться нельзя.

Екатерина Аркадьевна. Где ты это вычитала? Образованная нашлась! А вот про выгул собак четко написано: нельзя их тут выгуливать. Вон табличка.

Галина. У меня собака маленькая. С такими можно. Это про больших пишут!

Екатерина Аркадьевна. Где ты тут вычитала, что про больших? Нет таких слов! Со всеми собаками нельзя: ни с большими, ни с маленькими.

Галина. Нарисована явно большая! Сравните с моей – это совершенно другая собака, с моей даже в самолет можно по габаритам!

Леонид Степанович. По габаритам ладно, но, Галина, она у тебя все-таки больно злобная. И дрожит вся. Чего дрожит-то? Тепло вроде. И глазки, смотри, недобрые, глупые. Зачем такую собаку заводить? Ты бы лучше, Галина, ребеночка родила. Толку было б больше, чем от такой собаки. И лысая… А с ребеночком гуляла бы на площадке официально. Катерина иногда бы сидела с ним, по-французски разговаривала.

Екатерина Аркадьевна. Ей ребенка нельзя. Какого ей ребенка? Ты глянь, Степаныч, она сама, как ее собака, злобная. Ей только собаку и можно, причем такую же. Другую точно бы сгнобила, а тут – зверь ей под стать (смеется).

Галина. Собаку не трогайте! Уберите руки от Нюши! Дрожит она! Конечно, будешь тут с вами дрожать, алкаши! От презрения к вам дрожит. Понимает, что вы за быдло. С ребенком сидеть! Нашлась нянька! Тебе бомжиху доверить нельзя!

Екатерина Аркадьевна. Ой, ой, ой! Интеллигентка выискалась! От тебя стране никакой пользы. Из-за тебя и падает уровень жизни всего населения. Из-за тебя и таких как ты.

Леонид Степанович (с издевкой). Менеджеров и коучеров.

Екатерина Аркадьевна. Точно, Степаныч! Менеджеров! Лучше б дворы мела!

Галина. Я работаю в приличном месте. Наша компания пластиковые окна ставит. Весьма качественные. Так что пользы от меня много. А алкоголиков, бомжей, наркоманов следует уничтожать. Или, по крайней мере, выселять за пределы города. Сидите тут, почти в центре, и вид портите. Коучи, замечу, тоже, в отличие от вас, приносят обществу только пользу. Учат держаться от таких индивидов подальше, чтобы не портить себе нервную систему. И, между прочим, учат не стремиться замуж за алкоголиков, пьяниц и прочих… «захарычей».

Леонид Степанович. На феминисток что ли учат? Вот беда-то! Ты, Галина, сейчас хоть внешне ничего. А станешь феминисткой – все, пиши-пропало, внешне станешь как внутренне. От тебя даже твоя Нюша шарахаться начнет. Феминизм, Галина, – это беда для народа. Полная антиутопия и армагеддон (разливает вино по трем стаканам). Тебе, Галина, не предлагаю. Ты, видишь ли, не права в корне. Мы с Катериной пенсионеры. Мы свое отработали. Могли бы и дольше поработать, но так уж сложилось. А у Надежды иного прибежища не оказалось. Пришлось к нам обратиться за поддержкой. Пока не знаем, как помочь, но обдумываем этот сложный вопрос. Вот тебе и польза – мы тут пытаемся человека спасти.

Галина. Ой, ну вы посмотрите! Служба спасения! Чип и Дейл! Чего ей помогать? Пусть в переход идет. Скажет: подайте, люди добрые, на хлеб. Они там в переходах только прикидываются бедными, а сами в особняках живут. Где особняк твой, а, и унитазы золотые?

Леонид Степанович. Вот, Галина, в этом и суть проблемы. Надежда бежала из перехода, потому что более не могла мириться с такой своей участью. Обратно мы ее в переход ставить не будем. Нет у нее никаких особняков, в том-то и беда.

Надя (еле слышно). Спасибо. Настоялась в переходах я.

Галина. И ничего! Настоялась она! Другому не выучилась, стой в переходе.

Екатерина Аркадьевна. А ты чему выучилась? Окна продавать? Это каждый дурак может.

Леонид Степанович. Вон, Захарыча чуток русскому подучи, и он сможет.

Галина (вздыхая). Идиоты. Шли бы вы отсюда по добру, по здорову. Чего-то мамаш сегодня не видно. Уж они бы вам задали! Главное, теперь новую моду взяли – бомжей приводить.

Надя. Я сама пришла.

Галина. Тем более! Сама пришла, сама ушла. Здесь двор приличный. Если бы не алкаши, то был бы почти элитный. Вас точно надо выселять за черту города и подальше. Построить специальные бараки, и туда. Еще колючей проволокой обнести и ток провести, чтобы выйти не могли.

Екатерина Аркадьевна. Ты глянь на нее, Степаныч! За колючую проволоку! Размечталась! Тебя с твоей собакой за колючую проволоку. И током бить каждый день, чтоб мозгов прибавилось.

Леонид Степанович. Так жестоко не надо, Катерина.

Екатерина Аркадьевна. То есть нас можно током, а ее нельзя? Странно ты рассуждаешь, Степаныч. Когда такие люди скопятся в правительстве, они нас на самом деле за проволоку посадят и ток проведут.

Леонид Степанович. Галину в правительство не возьмут.

Галина. Почему же это?

Екатерина Аркадьевна. Рожей не вышла! В правительстве сейчас, конечно, разные сидят. Спортсменки сидят, актрисы. Разные бабы. Может кто из них сильно, Галь, умом не вышел, но хотя бы симпатичные.

Леонид Степанович. Нет, ну внешне она ничего. Феминизм еще по ее внешности не прошелся. Ты это зря, Катерина. Я как раз ум имел в виду. Она по уму не пройдет. Коучи не тому учат.

Сцена третья

Беседа прерывается, так как из-за угла дома появляется участковый Иван Абрамович.

Иван Абрамович. Что, опять бузите? Ребятушки, как я с вами намаялся!

Екатерина Аркадьевна. Накапали уже? Позвонили? Никакой жизни от них нет! При Сталине даже так на соседей не доносили! Русская интеллигенция всегда страдала от наветов и клеветы! Лучшие умы гнили в Гулаге!..

Иван Абрамович. Екатерина Аркадьевна, не кипятитесь. В соседнем дворе двоих вчера убили, и то никого в Гулаг не депортировали. И вас никто в Гулаг отправлять не собирается…

Голос из окна. В вытрезвитель ее надо! И бойфренда ее туда же!

Екатерина Аркадьевна. Тебя надо в психушку! Жаль, их сейчас мало – мест для сумасшедших не хватает!

Галина. Сейчас я вам дам показания. Записывайте! Тут не просто пьянка, тут бомжатник развели! А это все с вашего попустительства происходит – вы, служители порядка, ни за каким порядком не смотрите! Коррумпировано все, продано! Пишите: тут алкоголизм с утра, бомжи и наезды на честных квартиросъемщиков! Шлагбаум от посторонних машин установили, теперь надо ток провести вокруг детской площадки!

Леонид Степанович. Чтобы деток током шарахнуло? Галина, ты не права. И собачку твою убогую может случайно шарахнуть. Она от такого сразу помрет, даже не сомневайся. Дрыгнет лапкой, скульнет тебе напоследок – и нет собачки. Тебя совесть замучит до конца жизни!

Галина. Слышите? Они против моей собаки давно что-то затевают! Сгубить ее хотят. Ненавидят страшной ненавистью. А сами тут бомжа завели! Не исключено, что вчера ваши убийства совершили именно они! Рука не дрогнет!

Леонид Степанович. Так ты ж сама, Галина, предложила провести ток вокруг площадки. Это не наша инициатива…

Иван Абрамович. Тихо-тихо! С утра пить нехорошо, а на детской площадке и не совсем законно, давайте признаем. С собакой гулять здесь тоже запрещено. Однако звонок в полицию поступил по вопросу наличия на скамейке бомжа. Меня, как участкового, попросили проверить информацию. Тем более, в связи со вчерашним инцидентом. На пенсионеров мы не грешим. А вот посторонних без определенного места жительства велено строго проверять, снимать отпечатки пальцев и прочие процедуры.

Екатерина Аркадьевна. Какие бомжи? Что ты, Абрамыч?! Чтоб мы, да с бомжами – ни в жисть! (пытается закрыть собой Надю).

Леонид Степанович. Не-ет, бомжей тут нога не ступала, права Катерина. Зачем нам бомжи? Нам вот и с Галиной хорошо. Мы даже немного ее любим. И песика уважаем. Но, Галина, слышала: Иван Абрамыч тоже говорит, что с собаками тут нельзя.

Галина. Защищаете права алкоголиков? Я в мэрию писать буду! Развели демократию, а собаке погулять негде! Я завтра на море уезжаю, но как приеду, сразу напишу лично мэру.

Екатерина Аркадьевна. Ой, мэру делать больше нечего, как только для твоей шавки прогулки в Москве обустраивать. Езжай за сотый километр и там гуляй с ней!

Иван Абрамович. Граждане, успокойтесь! Давайте перейдем к делу. Кто там у вас, Екатерина Аркадьевна, за спиной прячется? Мне ж отчитаться по звоночку надо.

Екатерина Аркадьевна. Никого. А кто у меня за спиной? Чего вы понапридумывали?

Иван Абрамович. Давайте не будем отрицать очевидного факта: у вас за спиной стоит человек, скорее всего, женского пола.

Галина. Женского… (передергивает плечами и презрительно хмыкает). Я же предлагала вам дать показания. Бомжиха там стоит. Вы тут про убийства говорили. Вот и проверьте ее. Как, кстати, убили-то? Кого?

Екатерина Аркадьевна. Ой, и правда! Я и забыла совсем! Это племянница моя, Наденька. Приехала навестить старушку из далекой деревни. У них там современная агроферма, где Надюха работает… ответственной она работает… по птичке.

Иван Абрамович. Убили, Галина, в коммуналке мать с сыном. Сына задушили, а мать по голове тяжелым ударили. Насмерть. Екатерина Аркадьевна, паспорт можно посмотреть у племянницы вашей? И что она такая… грязная? По каким-таким дорогам шла к тете, что так извозилась?

Леонид Степанович. А вы не смейтесь, уважаемый Иван Абрамович. Наденька попала в переплет. Мы и решаем, как ей быть. Понимаете, паспорт у нее украли. Москвы она не знает. С трудом дошла до места жительства Екатерины Аркадьевны. Деньги у нее тоже украли. Пришлось ночевать на скамейке, потому что воспитание не позволило врываться в квартиру пожилого человека посреди ночи.

Галина. Воспитание! Вы гляньте! Где вы у нее воспитание нашли? Какая племянница? Врут они вам и не краснеют! Алкоголики проклятые! Не знаю, как насчет ударить тяжелым, а вот задушить она вполне могла!

Екатерина Аркадьевна. Никакой веры в людей не осталось! Приехала девушка ко мне из деревни, а у нее на вокзале все украли – вещи, документы, деньги. Реалии нашего времени! А тут еще злые люди гадости говорят. В полицию звонят. Нет ни веры, ни сострадания!

Иван Абрамович. А куда ж звонить? Вам надо было сразу заявлять о пропаже. Мы запросим по месту жительства подтверждение личности и выдадим временное удостоверение личности. А после и новый паспорт, если вы тут надолго. Но надо пройти со мной в отделение и оформить все бумаги. Зря вы не верите представителям власти.

Во дворе появляется дворник. Он подзывает Леонида Степановича к краю сцены.

Дворник. Степанович, меня Валера послал. Говорит, скажи Степановичу прятать бомжичку. Быстро. К нему пришли два мужика, ищут вашу бомжичку в нашем районе. Он пока им зубы говорит, а вы прячьте бомжичку.

Леонид Степанович бежит, прихрамывая на обе ноги, обратно на площадку.

Леонид Степанович. Ой, бежим, Катерина, к тебе! Захарыч говорит, потоп у тебя в квартире! Надо срочно проверить! Может и не у тебя льет, Захарыч точно-то не знает, а проверить надо! Надя, бежим быстрее, чтобы кого не затопить! Абрамыч, мы к тебе на прием придем сегодня обязательно и заполним заявление! Сейчас только с потопом справимся!

Екатерина Аркадьевна. Ой, беда, Степаныч! Трубы-то все старые! Дома никого! Бежим! Надя, давай с нами! Руки в ноги!

Все трое, схватив пакеты, убегают в сторону подъезда.