– Однажды на моих родителей что-то нашло, – сказал Кристиан, и застарелые боль и злость снова коснулись его сердца, – и они взяли на попечение одного мальчика, хорошенького, словно ангел. Его звали Маттиас. Маттиас Вайс. Мне было около восьми лет, ему – порядка тринадцати. Мама души в нем не чаяла, ее очаровывали его золотистые кудри, голубые глаза, кроткий характер. А отец обожал маму и редко сопротивлялся ее прихотям. Я ревновал и гневался, конечно, но вскоре и сам поддался его влиянию. О, он рассказывал душераздирающие истории о голодном и холодном детстве, о том, что никогда не знал материнских объятий, что никогда не пробовал шоколад или пудинг. У нас с мамой сердце разрывалось от жалости. Идиллия длилась несколько месяцев, а потом…

– …из дома начали пропадать вещи, – уверенно продолжила Лоттар. Она казалась очень грустной.

– Да, – согласился Кристиан. – Сначала столовые приборы, потом мамины украшения. В итоге отец потребовал у Маттиаса объяснений, а он… рассмеялся. Сказал, что мы идиоты, что таких, как мы, богатеньких лицемеров кто угодно обведет вокруг пальца. Что он ненавидит таких, как мы. Что ему был противен каждый день, который он провел в нашем доме. Особенно, сказал он, ему отвратительна мама, потому что ее забота ему до чертиков опостылела. Отец сказал, что отведет его в полицию, но Маттиас лишь показал ему неприличный жест и сбежал. Больше мы его никогда не видели. А маму хватил удар, и она уже не встала с постели.

– Господи, – пробормотала Лоттар. Она смотрела с таким невыразимым пониманием, как будто Кристиан не рассказал ей ничего необычного.

– Потом я часто спрашивал себя, почему Маттиас просто не мог жить в нашем доме. О нем ведь заботились. Чего ему не хватало? Со временем я понял, что дети, которые никогда не знали любви, просто не способны ни на благодарность, ни на привязанность.

– Что случилось с вашей мамой после?

– Ее здоровье сильно пошатнулось, и через три года ее не стало.

– Как жаль, – просто сказала Лоттар.

– Да уж, – буркнул Кристиан, который и сам не понимал, с чего вдруг так разоткровенничался.

Впрочем, о том, что он потерял мать еще ребенком, Лоттар наверняка и без того знала из досье старикана Гё.

– Так что там с нашими фермерами? – перевел Кристиан тему разговора.

Лоттар вынырнула из охватившей ее задумчивости и бодро доложила:

– Их зовут Диттер Аккерман и Томас Хауслер. Аккерману двадцать лет, Хауслеру – сорок пять. Овдовел три года назад, детей нет и не было. Аккерман в позапрошлом году бросил богословскую семинарию.

– Какая странная парочка, – вскинул брови Кристиан.

– Чокнутые изобретатели, – пожала плечами Лоттар. – Они все со странностями.

Глава 8

Дорога до фермы оказалась едва ли не длиннее путешествия в поезде. Кристиан растряс себе все кости, пока они громыхали в стареньком экипаже по неказистым проселочным дорогам. Всякая цивилизация закончилась сразу после маленькой станции, и ухоженные поля за окном сменялись заброшенными участками земли.

Кристиан не любил сельское хозяйство – слишком уж ненадежно и трудозатратно. Вкалываешь с утра до вечера, а тут дожди или, наоборот, засуха.

Лоттар же прильнула к пыльному стеклу с плохо скрываемым любопытством. Что она пыталась рассмотреть в темноте – было совершенно непонятно.

– Ни одного магазина или рынка за всю дорогу, – наконец произнесла она с недоумением. – Неужели люди здесь все еще обменивают тыквы на кабачки?

Кристиан расхохотался.

К небольшой ферме, огороженной неожиданно высоким забором, они приехали ближе к рассвету. Кристиан с удовольствием выбрался из экипажа, рассматривая нечитаемые в сизом обманчивом воздухе таблички, которые висели повсюду.

Лоттар безо всякого смущения загрохотала дверным молотком по воротам.

В царящей вокруг тишине это показалось оглушающим.

– Тьфу ты, – сплюнул возница, – дьявольские отродья.

И хлестнул лошадей, стремясь убраться прочь.

Лоттар фыркнула.

– Заберись в любую глушь, – проворчала она, – и все равно встретишь идиота.

И она подобрала юбки, явно примериваясь к тому, как половчее перелезть через забор.

– Совсем спятили? – возмутился Кристиан. – Не боитесь, что вас подстрелят? Все же мы не предупреждали о своем визите. Возможно, следовало переночевать в гостинице…

– Подстрелят? – она задумчиво замерла. – Пожалуй, могут и подстрелить. Местные явно не в восторге от наших изобретателей.

Из-за забора мелькнуло желтоватое пятно света, а потом раздался грозный окрик:

– В этот раз я точно буду стрелять, сколько бы сумасшедших старух под моим забором ни копошилось.

– Не надо! – закричала Лоттар. – Мы не сумасшедшие старухи. Мы инвесторы. Может быть.

Шаги прозвучали быстрее, и ворота со скрипом распахнулись.

– Приличные инвесторы в это время спят, – проскрежетал тот же голос, и тусклый свет керосинки выхватил из полумрака волевое лицо в окружении длинных волос.

– Можно подумать, к вам тут очередь из денежных мешков стоит, – невозмутимо заметила Лоттар, внимательно его разглядывая. – Томас Хауслер, полагаю. Меня зовут Эльза Лоттар, я помощница господина Кристиана Эрре. Слышали же вы здесь о компании «Эрре и сыновья»?

– Лавочник, – самым пренебрежительным образом пожал плечами Хауслер.

Кристиан слишком устал и проголодался, чтобы негодовать. Все, чего он хотел, – это кровать и ужин, вернее, завтрак, а уж гордо отказать этим заносчивым фантазерам он сможет и позже.

Однако Лоттар энергии было не занимать.

– Теперь понятно, почему ваша самоходная машина остается только бумажкой. Кого вы ждете? Императорского казначея? – язвительно парировала она и вступила на территорию неухоженного сада, отодвинув Хауслера плечом. – Господин Эрре нуждается в теплой ванне, сытном завтраке и удобной постели.

– Видит бог, я нуждаюсь во всем этом не меньше, – рассмеялся Хауслер и пошел вперед, подсвечивая дорогу. – Но это обитель двух холостяков. Все, что я могу вам предоставить, – это пара яиц и тюфяк в мезонине.

На крыльце, подпрыгивая от прохлады в тонких домашних шлепанцах, их ждал молодой растрепанный парень.

– Что там? – крикнул он нетерпеливо. – Деготь или тухлые яйца?

– Как вы понимаете, жители нашей деревни не являются сторонниками прогресса, – пояснил Хауслер с некоторой гордостью. – Нас тут считают едва ли не приспешниками сатаны.

– Вы всем и каждому рассказываете про свою машину без лошадей? – спросила Лоттар с интересом.

– Да это Диттер испытывал динамит в поле с кукурузой, – ответил Хауслер.

– С пшеницей, – поправил его Аккерман с крыльца. – Но кто вы такие?

Лоттар снова представилась сама и представила Кристиана. На этот раз реакция была совершенно иной.

– Ух ты! «Компания Эрре и сыновья», да? А это сам господин Эрре, да? Возглавили компанию совсем юнцом, да? Да вы были даже моложе меня, да? В девятнадцать, да?

У Кристиана немедленно зазвенело в ушах.

– В семнадцать, – гордо поправила его Лоттар с таким видом, будто это было ее личным достижением.

Неутомимая как пчелка, она уже просочилась внутрь старенького домика, нашла бекон и яйца и соорудила нехитрый, но вкусный завтрак.

Выселила Аккермана из его спальни, сменила постельное белье и поставила греться ведро с водой.

– У нас еще нет канализации, – Аккерман ходил следом за ней, как голодный птенец, – а в городе уже везде есть, да?

– Не везде.

– А вы что, боитесь огня?

Кристиан, который сыто дремал здесь же, на кухне, встрепенулся.

И действительно, Лоттар не то чтобы сторонилась очага, но явно обходила его по широкой дуге. Ну и глазастый этот Аккерман.

– Не люблю, – сухо сказала она, – слишком горячий.

– Ну да. Огонь горячий, вода мокрая, – закивал мальчишка. Его спутанные пшеничные волосы подпрыгивали. Смазливый. Доброжелательный. Милый.

– Диттер немного одичал тут со мной, – пояснил Хауслер, – мы ведь патент получили несколько месяцев назад. Думали – ну теперь-то мир вздрогнет от такой затеи. А оказалось, что миру все равно. Какое-то время мы побегали от порога к порогу, но потом отчаялись, у нас закончились деньги, и мы вернулись сюда, поджав хвосты.

– Как вы вообще познакомились? – спросила Лоттар.

– В семинарии, – охотно ответил Аккерман. – Томас заявился туда с лекцией по электромагнитной теории света. Нацепил на себя рясу, прикинулся священнослужителем, а потом как начал формулы на доске выводить. Вот мы все рты пооткрывали. Скандал был знатный. Томаса выкинули вон, а я пошел за ним. Это было так весело.

Лоттар звонко рассмеялась.

– Если вы сговоритесь с господином Эрре, то мы перевезем вас в город, – сообщила она и вручила Аккерману ведро с горячей водой. Покосилась на очаг и отошла подальше. – Так всем будет удобнее.

«Не сговоримся, – хотелось возразить Кристиану, – пусть себе ищут других лавочников».

Но вместо этого пошел умываться и спать.

К вечеру, когда Кристиану удалось разлепить глаза, он застал всю компанию в гостиной.

Лоттар с увлечением разглядывала чертежи, а юный Аккерман что-то вдохновенно рассказывал. Хауслер поглядывал на них снисходительно, обложившись книгами в кресле в углу.

– Это потрясающе, господин Эрре! – воскликнула Лоттар. – Мы посчитали, сколько будет стоить создание опытной модели. Вот все цифры, – и она подвинула ему листок бумаги.

– Мне бы хотелось знать, не сколько я потрачу, а сколько я получу, – сварливо буркнул Кристиан.

– Я сварю вам кофе, – мгновенно оценила его настрой Лоттар.

– Вы, кажется, тут не прислуга.

Аккерман вскочил на ноги.

– Конечно. Простите. Просто у Эльзы так хорошо все получается. Она как будто фея. Знаете, какой вкусный ужин она приготовила?

Что-то тяжело бухнуло внутри Кристиана и от этой Эльзы, и от феи, и от ужина.

– Госпожа Лоттар не будет готовить вам ужины, – загремел он, мгновенно выпав из сонной одури в злобное самодурство. – Что вы себе тут позволяете? Госпожа Лоттар, собирайтесь. Мы немедленно отсюда уезжаем, и к черту всю эту затею.

– Конечно, уедем, – мгновенно согласилась Лоттар, – только завтра утром. Раньше экипаж за нами не приедет.

– Кофе, – переполошился Аккерман и метнулся в сторону кухни. Хауслер усмехнулся:

– По крайней мере, в вас, господин Эрре, есть хоть что-то человеческое, – заявил он. – Что же, давайте поговорим серьезно.

– Я много лет прислуживала господину Гё, – сообщила Лоттар, возвращаясь к расчетам, – и ничего такого в этом нет.

– Мне плевать, что вы делали для старикана Гё, – громыхнул Кристиан, – но я вас не в качестве кухарки нанимал.

– Посмотрим, как вы запоете, когда проголодаетесь, – ехидно вставил Хауслер.

И Кристиан вдруг понял, что этот засранец ему нравится. Бесит, конечно, но и нравится тоже. Куда больше милашки Аккермана, который без устали увивался вокруг Лоттар.

– И все же я не хочу, чтобы мое имя было связано с такими глупостями, – задумчиво произнес Кристиан, когда они на следующий день сели в поезд. – Я все-таки потомственный лавочник, надо беречь репутацию семьи.

– Какой сложный выбор, – развеселилась Лоттар, склонив голову набок. Когда она улыбалась, ее резковатые черты будто преломлялись. Лицо становилось сложным: губы и глаза словно бы принадлежали разным людям. – Или выставить себя на посмешище, связавшись с безумцами, или встать во главе фабрики будущего и прославиться. Что же вы выберете, господин Эрре?

– Как и всегда – тактику выжидания. Оформите аренду здания на свое имя, вы же и выступите официальным инвестором.

– Ой, – ее улыбка стала шире, – и что вы станете делать, если я решу вас надуть?

– Если вы станете наживать врагов с прежней скоростью, то не доживете до своего тридцатилетия, – предупредил ее Кристиан.

– Вы правы, – она вздохнула, – с братьями Гё за спиной я боюсь собственной тени. Может, им и дела до меня нет? Если бы люди были такими же понятными, как математика, жизнь была бы куда проще, верно?

– Вы не слишком-то похожи на перепуганного человека, – ответил Кристиан, внимательно наблюдая за ней.