У меня аж сердце екнуло, когда я увидела сломанное крыло и торчащие из безобразной раны кости.

Бедняга. Похоже, упал он не сразу, а сперва проделал в лесу широкую просеку. Вокруг столько веток и стволов поломанных лежало, что образовавшаяся при падении воронка походила на свежую рану. Деревья повсюду оказались выкорчеваны с корнем. Многие были смяты, словно в ладони горного великана. Кусты выворочены. Земля разбросана в стороны. Тогда как дракон, судя по всему, при падении напоролся грудью на один из стволов, поэтому чешуя там почернела и разошлась, а сверху ее присыпало ветками, щепками, землей и свежим пеплом, словно зверь при посадке случайно дохнул огнем и, не рассчитав сил, опалил волшебным пламенем сам себя.

Покачав головой, я спустилась на дно воронки и подошла к тяжело дышащему змею.

Поскольку при падении его порядком завалило, то оценить состояние раны мне удалось лишь примерно. Однако когда я взмахнула рукой и поднятые магией обломки отлетели в сторону, то оказалось, что насчет повреждений я все-таки ошиблась – на левом боку дракона зияла глубокая вмятина, которую никак не могло оставить обычное бревно. А сверху, похоже, по нему еще и магией прошлись от души. Но, поскольку драконы сами по себе являлись магическими созданиями, то волшебный огонь его всего лишь опалил. Тогда как тяжелый удар сумел поломать ребра, наверняка повредил что-то внутри, и еще чудо, что дракон смог сюда добраться.

Крыло, судя по всему, он сломал уже здесь, когда, потеряв сознание, рухнул всем телом на зачарованный лес. А теперь с трудом дышал, оказавшись передо мной совершенно беспомощным и беззащитным.

– Подожди, – прошептала я, протягивая ладонь к зубастой морде. – Сейчас я тебе помогу.

И привычным движением направила на дракона волну исцеляющей магии.

Однако даже здесь, в самом средоточии моей силы, она не оказала на змея ни малейшего воздействия. Вернее, она попросту отскочила от золотой чешуи и вернулась обратно, оставив меня стоять в полнейшей растерянности и досаде.

Что за чудеса?!

Признаться, за свою (а она, надо сказать, была довольно долгой) жизнь мне доводилось встречать немало волшебных созданий, однако с драконом я столкнулась впервые и какое-то время просто не знала, что предпринять. Магия еще ни разу меня не подводила. Да и в целительстве мне без преувеличения не было равных. Но со змеем почему-то ничего не вышло. Магии он не поддался. Да и снадобий я, понадеявшись на чары, с собой не прихватила.

И вот пока я думала и искала варианты, тяжелое драконье веко неожиданно дрогнуло, после чего на меня в упор уставился огромный, хищно прищуренный глаз с вертикальным змеиным зрачком.

Поскольку глаз был размером почти с меня, а чуть ниже виднелась не менее здоровенная пасть, в которой угадывались такие же огромные клыки, то я непроизвольно замерла, и какое-то время мы с драконом просто смотрели друг на друга, не зная, как реагировать и что сказать. Но потом взгляд змея помутнел, кожистое веко опустилось, и дракон сначала потерял сознание, а затем его тело неожиданно замерцало, задрожало, расплылось. И буквально за миг до того, как я до него дотронулась, резко преобразилось, после чего на земле остался лежать уже не гигантский ящер, а обнаженный молодой мужчина с густой копной золотистых волос, неестественно вывернутой левой рукой и жутковатой раной на боку, при виде которой я тут же спохватилась.

– Базилевс, вернись домой, затопи печь и приготовь постель! Разбуди горлиц и скажи, чтобы принесли горсть ягод с четвертой грядки справа у забора. Затем скажи мышам, чтобы поискали целительных корешков, а сам беги на болото и собери несколько пучков мха с коряг. Я на Топтыгина все наши запасы извела, а они мне сегодня понадобятся.

Базилевс, даром что кот, понятливо мяукнул и тут же умчался выполнять распоряжение, тогда как я наскоро огляделась и, отыскав взглядом несколько веток покрепче, принялась колдовать.

Может, моим чарам дракон и оказался неподвластен, однако на все остальное я влиять по-прежнему могла. Поэтому мне не составило труда сплести из веток и трав импровизированные носилки, а затем с помощью заклинания левитации приподнять мужчину и аккуратно его перевернуть, прежде чем уложить на этот своеобразный плот.

Драконий оборотень тихо застонал, когда травяные стебельки стянули его надежными путами и зафиксировали сломанную руку, однако в себя он так и не пришел. Даже когда носилки торопливо проплыли над заповедной тропой, веки змея ни разу не дрогнули. И лишь когда мы с котом занесли его в избу и начали перекладывать на постель, незнакомец внезапно приоткрыл янтарные, загадочно мерцающие, воистину колдовские глаза, но тут же снова их закрыл, после чего окончательно обмяк и больше признаков жизни не подавал.

На то, чтобы его обмыть и обработать раны, у меня ушло сравнительно немного времени, дело-то давно привычное. А вот чтобы сварить нужное зелье, пришлось провозиться почти до полуночи.

К несчастью, устойчивость к магии не позволяла лечить оборотня как обычно, но на то я и ведунья, чтобы знать другие способы и уметь помогать людям не только колдовством. Так что поправится мой дракон, никуда не денется, правда, времени на это уйдет гораздо больше обычного.

Эх, как же я ошибалась, когда решила, что самое скверное уже позади…

Вскоре после полуночи с незнакомцем начали твориться странные метаморфозы. Он принялся метаться по постели и хрипеть, словно от боли, хотя обезболивающих я в него залила будь здоров. Его кожа сперва разогрелась до неимоверных температур, после чего задымилась, едва не подпалив простыни, а потом и засветилась изнутри, словно дракон вот-вот собирался плюнуть огнем.

Это было совсем не к месту – моя деревянная избушка на такое точно не рассчитана. Поэтому нам с котом пришлось здорово постараться, чтобы хоть немного остудить гостя. В ход пошла и колодезная вода, и обтирание, и просто куски льда, которые я в спешке подняла из ледника. Но и этого первое время не хватало, поэтому пришлось снова подключить травы и срочно варить второе зелье, жаропонижающее, потому что обычное дракону не помогло, а более сильного снадобья у меня в готовом виде не было.

Наконец мы переломили ситуацию и незнакомец все-таки начал потеть, после чего нам пришлось регулярно менять ему простыни, пока змей метался в бреду и бормотал какую-то чушь.

К тому, что он говорил, я даже не прислушивалась – мне было гораздо важнее, чтобы он не убился сам, не зацепил нас с котом и случайно не воспламенился. Ну а когда он все-таки остыл и начал стучать зубами от холода, его пришлось заново согревать, затем опять раскрывать, остужать, обтирать, давать лекарство…

И так несколько раз кряду, пока ему не полегчало.

К тому моменту, когда оборотень все-таки успокоился и забылся тяжелым сном, за окном уже начал заниматься рассвет, а я так вымоталась, что уже даже не помышляла о нормальном отдыхе.

От дракона отойти тоже не рискнула – опасалась, что он снова попытается загореться и спалит заодно весь дом, поэтому прикорнула тут же, у его постели, крепко держа его за руку и даже во сне внимательно отслеживая его состояние.

Несколько раз при этом я просыпалась и тревожно вскидывалась, если мне казалось, что пульс чрезмерно участился или замедлился. Однако, к счастью, каждый раз это оказывалась ложная тревога, поэтому вскоре я уснула окончательно и проснулась, лишь услышав над ухом хриплое:

– Эй! Ты кто такая?!

* * *

Надо сказать, ситуация получилась неоднозначной.

К несчастью, сон сморил меня в тот самый момент, когда я устала сидеть на табуретке и прилегла на край постели в надежде сомкнуть веки буквально на минуточку. На минуточку-то на минуточку… а в итоге получилось, что проспала чуть ли не до полудня.

А вот теперь представьте: просыпается, значит, дракон поутру, голый, босый и в чужой постели. Не сразу понимает, где находится и как тут оказался, зато обнаруживает у себя под боком незнакомую девицу с растрепанной косой, помятой физиономией и в откровенно грязном сарафане.

Как думаете, какие у него могли возникнуть мысли по этому поводу?

С досады на собственный промах я ответила не сразу.

– Ты что, немая? – тем временем поинтересовался гость, пытливо заглядывая в мое уставшее лицо.

Он, кстати, оказался гораздо моложе, чем мне показалось ночью. Лет этак двадцать или двадцать пять навскидку. Но если учесть, что драконы, как и большинство магических существ, взрослели намного медленнее людей, то получалось, что передо мной находился еще даже не мужчина. Так, юноша. Правда, уже сформированный, в отличной физической форме, с на редкость правильным, даже, наверное, аристократичным лицом и поразительно желтыми змеиными глазами, в которых таилась откровенная хитринка.

Я лишь раз неосторожно в них заглянула и аж вздрогнула от неожиданности.

Вот ведь…

Кажется, я начинаю понимать, что за оборотень губил местные стада и заодно портил в окрестных селах незамужних девок. А еще то, почему ни одна из них на него не обиделась.

Это было словно озарение. Просто мимолетный шок. Его глаза завораживали, утягивали в какой-то янтарный водоворот, вот-вот грозя помутить разум и околдовать чувства…

Ух!

Даже не знала, что драконы на такое способны.

– Эй, ну ответь уже, а? – обиженно выпятил губу гость, и впрямь став до ужаса похожим на обыкновенного мальчишку. – Как тебя зовут?

Я тряхнула головой и пришла в себя.

– Яга. А тебя?

– Гор, – обезоруживающе улыбнулся этот негодяй. – Или Горий. Можно просто Горыныч.

– И сколько же тебе лет, Горыныч? – скептически его оглядев, поинтересовалась я.

Парень гордо выпятил грудь.

– Тридцать пять!

Но тут же охнул, скривился от боли и, зажав правой рукой больной бок, только сейчас заметил, что на него наложена тугая повязка. Потом опустил глаза и понял, что левая рука тоже аккуратно уложена в лубки, подвешена у груди и тщательно перемотана чистыми тряпицами.

– Ой… это ты меня?!

– Нет. Это не я тебя, – передразнила его я, окончательно приходя в себя. – Это, видать, королевская стража при виде тебя по-быстрому зарядила самую большую катапульту и пульнула в надежде сбить летающее чудище, пока оно бед не натворило. Ты пошло стада людям портил, а? Пошто людей без кормильцев оставил?!

Парень неожиданно смутился.

– Дык я… это… думал, они ничейные. Пастуха-то рядом не было. Там уже и волки понемногу подбиралась. А коровки такие вку-усные… обидно было бы, если они достались волкам, а не мне.

Он непроизвольно облизнулся и порыскал глазами по сторонам.

– Кстати, а у тебя поесть, случаем, ничего не найдется?

– Целое стадо коров? – словно не услышала я. – И ты съел их в одиночку? Всех?!

– Да какое стадо? – насупился Горыныч. – Там и было-то три жалких коровки на выгуле! Престарелых, тощих и увечных. Я их, можно сказать, от ужасной смерти спас. На небесные луга, в лучшую жизнь отправил.

– Хм, ладно, – слегка успокоилась я. – Старых и больных животных в общем стаде лучше не держать, это верно. А овец ты зачем съел?

– Да как же их было не съесть-то? – удивился Горыныч. – От отары несколько штук отбилось, в лесу заплутали, а потом и в овраг свалились, ноги себе переломали. Кому они такие нужны?

– Всего несколько штук?

– Ну да. Двух я съел сразу. Еще двоих на утро оставил. И, между прочим, они уже давно переварились, так что я был бы не прочь перекусить еще разок.

– Пастух сказал, что ты все поле кровищей улил. И оставил от коров только рога и копыта.

– Вот же врун, – поразился змей. – Какие копыта?! Я вообще-то коров целиком глотаю, если голодный. А когда сытый, то не трогаю. Так что это у пастуха надо спросить, куда он подевал остальное стадо. Может, кому продал втихаря или себе прибрал, а на меня свалил!

Хм.