–Алберт, брат, продолжим завтра! А то мы совсем утомили твою жену, – и он сокрушенно зацокал языком, как заботливая бабушка, к которой привезли слишком тощего внука. – Слуги, отведите госпожу Сориа на женскую половину! Мои супруги хотят познакомиться с женой моего дорогого брата! – напыщенно закончил клиент.

Я сначала моргнула, пытаясь сообразить, кто такая госпожа Сориа. Потом, догадавшись, что это вроде как я, принялась отнекиваться. Но начальник и сам поспешил спровадить меня, шепнув, что при мне они не могут неприлично ругаться, и это тормозит переговоры. Пришлось, вздохнув, собрать свои записи и идти за слугой. Ладно, ничего не поделаешь. Если начальник запрещает работать, кто я такая, чтобы спорить? И с этими мыслями я, улыбнувшись, шагнула на женскую половину. И тут же попала, казалось бы, в параллельный мир, потому что после тишины и строгости мужской половины особняка женская ошарашила меня звуками и красками.

Тут стоял галдеж. Нет, не тихий воспитанный гул, как в хорошем ресторане, а настоящий гам. Такой, как в студенческой общаге – по крайней мере, именно такими их показывали по блюдцу. Играла музыка, кто-то немелодично пел, вдалеке по коридору с топотом носились дети. Вздрогнув от протяжного вопля, я обернулась и обнаружила клетку с огромным попугаем, глядящим на меня круглым блестящим глазом.

– Чаю хочешь? – скрипуче спросил он и вдруг завопил на весь особняк, распушив хохолок: – Чаю, чаю!

– У нас гости! – заслышав крик попугая, прокричали где-то в коридоре, и спустя минуту я оказалась в окружении джиннок. Или джинних? В общем, жен джинна Амера, которых была целая толпа, и все наперебой галдели, желая познакомиться.

Через несколько минут, когда жены успокоились, я сообразила, что их около десяти, а не пятьдесят, как показалось сначала. Девушки – брюнетки в ярких длинных платьях – оказались очень милыми. А заправляла ими главная жена, Зарифа, которая была несколько старше остальных и отличалась от других девушек пышной фигурой и начальственными замашками.

– Хлоя, мы покажем тебе адрабский хамам! – торжественно объявила женщина. Остальные жены тут же восторженно запищали, заглушая мои протесты: в конце концов, я приехала работать, а не купаться.

Однако с властной Зарифой оказалось совершенно невозможно спорить. Через несколько минут я уже была в том самом хамаме, закутанная в длинную простыню. А после и простыня испарилась, потому что появившиеся банщицы принялись по очереди мять девушек, втирать в кожу ароматные скрабы из баночек и мазать чем-то волосы.

«Ладно», – подумала я и решила пустить все на самотек. Подумаешь, мне намазали ногу чем-то зеленым и вонючим. Зато потом расскажу Ирвине, что была в настоящем хамаме, и…

– Ай! – завопила я, когда банщица отодрала зеленую пасту с, как мне показалось, куском кожи от моей ноги. – Что вы делаете?

К счастью, после беглого осмотра оказалось, что целостность ноги не нарушена и вся кожа на месте. Чуть успокоившись, я все же попыталась сбежать, но была остановлена вездесущей Зарифой.

– Ничего, у нас так принято, – утешила она меня и в доказательство предъявила свою ногу, тоже извазюканую зеленой пахучей пастой. – Зато кожа станет мягкой и шелковистой.

– Но… – я попыталась донести, что если я умру от болевого шока, то шелковистая кожа будет мне без надобности. Однако меня никто не слушал.

– А теперь – руки! – скомандовала главная жена клиента, и я обреченно закатила глаза.

Из хамама удалось сбежать только через пару часов. Точнее, выползти – от пара тело охватила странная слабость, я сейчас я хотела лишь спать. Но едва я обнаружила, что вся моя одежда пропала, как всю сонливость как рукой сняло.

7

Неверяще моргнув, я еще раз оглядела кресло, где остались мои платье, туфли и блокнот. Блокнот все еще был тут – вот он, лежит на сиденье, ярким фиолетовым пятном выделяясь на бежевом бархате подушек. Но… но где моя одежда? Может, ее унесли слуги? Странно… Так, сейчас отыщу главную жену и спрошу.

Тут за спиной хлопнула дверь, и в «предбанник» хамама, где все девушки переодевались, царственно шагнула именно та, кого я собиралась искать. Зарифа, главная жена Амера.

– Хлоя! А ты чего стоишь? – удивленно спросила женщина.

– Как раз хотела узнать, где…– начала было я. Однако Зарифа, недослушав, подхватила меня под локоть и поволокла в какую-то дверь.

– После хамама у нас традиция – пить чай! – тоном гида-экскурсовода объявила она. – А потом слуги принесут вещи. Не переживай, я все подготовила.

Немного успокоившись оттого, что мне пообещали возвратить одежду, я расслабилась. И как оказалось, зря, потому что выданные мне через полчаса вещи были не моими.

– Что это? – потрясенно выдохнула я, поднимая предложенное платье за лямки. – А где моя одежда?

– Твою слуги унесли, потому что она не подходит для торжественного ужина, – Зарифа, казалось, не понимала причин моего возмущения. Ну или старательно делала вид, что не понимает. Почему-то мне казалось, что второе, потому что забирать чужие вещи вряд ли считается нормальным даже у джиннов. – Мы приготовили тебе местное платье. Устроим праздничный вечер!

– Но я не могу это надеть! – в доказательство я легонько потрясла предложенным платьем, красным и пышным. Оно ответило мне мелодичным звоном – от количества нашитых на ткани золотых монет какая-нибудь сорока могла бы скончаться от счастья. Но я, за последние годы привыкшая к сдержанным цветам, не могла оценить это варварское ало-золотое великолепие. – И вообще, у меня есть свое платье для торжественного ужина, и я хотела бы надеть его, – и, сгрузив красный наряд обратно в руки служанок, я попыталась было встать с кресла.

Безуспешно. Тяжелые ладони, лёгшие на плечи, вдавили меня обратно с неожиданной силой. Ой, мамочки… Они себя так со всеми деловыми партнерами ведут?

– Мой дорогой супруг и повелитель решил устроить торжественный ужин в вашу часть, – терпеливо, как маленькой, пояснила женщина. – И велел обрядить тебя в праздничный наряд. А твои вещи, – тут на лице женщины промелькнула тщательно скрываемая жалость, и она помедлила, подбирая эпитеты повежливее: – слишком обычные. На них даже нет вышивки! И самоцветов. И цвет какой-то блеклый.

Невольно хмыкнув, я чуть расслабилась. Конечно, мои деловые платья – серые, темно-зеленые и синие – могли бы показаться слишком скучным этим обитательницам гарема. Они сами одеты так, словно ограбили ювелирную лавку. Ту же Зарифу, в лиловом платье и с ожерельями в три ряда, было сложно обвинить в скромности. Но все равно, это не причина, чтобы прятать мое платье!

Однако все приводимые доводы разбивались о единственный аргумент Зарифы – «муж велел». И поэтому, смирившись, я кивнула, после чего на меня тут же, как коршуны на голубку, накинулись служанки, смиренно ожидавшие исхода разговора. Через полчаса я уже стояла у зеркала, изумленно глядя на девушку с золотыми волосами, уложенными красивыми крупными локонами, и ярким макияжем. Ой… Не слишком ли вычурно для делового ужина?

– А теперь платье! – объявила Зарифа и, подхватив наряд, расправила и двинулась ко мне. А я, сообразив, что в красном платье и с ярким макияжем буду выглядеть несколько… фривольно, скажем так, испуганно шарахнулась от нее.

– Красный – не мой цвет! Мне он совсем не идет! – выкрикнула я. Женщина, не слушая, все надвигалась на меня, словно пыталась ловить бабочку огромным красным сачком, и я, выставив руки вперед, использовала последний аргумент: —И вообще, у нас так не принято!

Странно, но это сработало. Замерев на месте, главная жена на миг сморщила лоб, а потом озабоченно пробормотала себе под нос:

– Точно, у вас ведь другие традиции. Айна! – это она уже гаркнула так, что в окне затряслись стекла, а затем, когда к ней метнулась служанка, пробормотала что-то ей на ухо. Служанка тут же испарилась, словно по волшебству. А когда через несколько минут снова материализовалась в комнате, в ее руках был ворох ткани – слава Богам, не красного цвета, а вполне пристойного молочно-белого. – Вот! – довольно кивнув, Зарифа передала вещи мне. – Примерь, Хлоя, тебе очень пойдёт!

Вздохнув, я взяла вещи и зашла за ширму. Не знаю, пойдет или нет, но светлое платье явно лучше вырвиглаз красного. Да и вышивки на нем явно меньше, поэтому я буду хотя бы отдаленно напоминать секретаршу. Наверное… Кошмар, неужели все командировки такие? Не зря я не хотела ехать!

Однако я не решилась громко возмущаться, чтобы не портить отношения с женой клиента, и страдала молча, одновременно натягивая платье. Зеркала за ширмой не было, и поэтому одеваться пришлось практически на ощупь. Ладно, выйду и увижу, насколько ужасно и непрофессионально я выгляжу в этом шелковом балахоне.

Однако, не успела я выбраться из-за ширмы и шагнуть к зеркалу, как меня все же поймали. Точнее, Зарифа, погадав момент, с ловкостью тореадора набросила на меня какую-то тряпку, в которой я тут же запуталась. Ой! Запеленали!

– И вот так! – произнесли над ухом, тряпку дернули, и она наконец-то села как надо. А я обнаружила, что могу видеть. Не очень хорошо, потому что смотреть нужно было через небольшую прорезь для глаз. И через эту самую прорезь, взглянув в зеркало, я увидела…

Себя в белом саване. Похолодев, я покачнулась, и перед глазами все поплыло. Мамочки… «Саван белый примеришь», – прозвучало в голове, словно наяву.

Яся же предупреждала, что я надену белый саван! Расшитый… Кстати, а чем это он расшит?

Муть перед глазами медленно отступила, и я осознала, что «саван» покрыт золотой вышивкой. И вовсе это не саван, а местный женский балахон, который тут носили, чтобы скрыться от нескромных мужских взглядов.

Выдохнув, я постаралась успокоиться и унять дрожь в пальцах. А потом аккуратно стянула с себя «саван» и всунула в руки опешившей Зарифе.

– Знаете, я, пожалуй, не смогу это надеть, – как можно вежливее произнесла я. – Мне… э-э…муж не разрешает такое носить.

Уже раскрывшая было рот для возражений главная жена захлопнула его с громким лязгом: слово мужа – непреложный аргумент. А я запоздало сообразила, что надо было под этим же предлогом вытребовать свои собственные вещи. Ну да ладно, вроде бы – тут я снова бросила взгляд в зеркало – я смотрюсь вполне прилично. Платье, длинное и светлое, выглядело достаточно элегантно. Полупрозрачные рукава закрывали руки до запястий, узкий верх, обтягивающий фигуру, как перчатка, переходил в пышную юбку. Единственным отступлением от приличий было весьма нескромное декольте, но его я прикрою, например, блокнотом. Или волосами.

Зарифу, видимо, тоже покоробил вид моей выпрыгивающей из наряда груди, потому что она с некоторым сомнением предложила мне примерить другие платья. Но я, уже и не чаявшая выбраться с женской половины особняка, наотрез отказалась переодеваться и все твердила, что меня уже ждет муж, господин и повелитель. Тяжко вздохнув напоследок, женщина вдруг вскинула руки и два раза хлопнула:

– Девушки! – гаркнула она. – Выдвигаемся!

И мы вышли в коридор, где уже галдел выстроившийся – я неверяще вылупила глаза – парами и по росту гарем Азима Амера, напоминающий сборище цветных привидений. Им, в отличие от меня, муж позволял разгуливать в «саванах», точнее, традиционных местных накидках. Вздохнув, я прикрыла декольте блокнотом и следом за Зарифой шагнула к дверям. Ура! Наконец-то, наконец-то я вырвусь из этого ада, где меня мучили, отрывали кожу и пытались втиснуть в тесные нормы местной морали! И попаду в…