Хотя мои родители критиковали этакую расточительность и раз в полгода предлагали вернуться к ним. Но, во-первых, в той трешке жили помимо мамы с папой еще сестра Дашка с мужем, три канарейки и братец Мишка – так что налицо была проблема перенаселения. Не Гонконг, конечно, но где-то близко. Во-вторых, из съемной квартиры было гораздо ближе до «Белочки». А стоять по часу в пробках каждое утро – то еще удовольствие. Ну а в-третьих, я просто привыкла уже к свободе. К тому, что могу спокойно пройтись в своей квартире хоть в трусах и топике, к тому, что не нужно закрывать за собой дверь в душ, и да, стоять под ним сколько хочу, не слушая сестренкино: «Побыстрее, Полинка, совесть поимей, мне тоже нужно голову помыть!»

Одним словом, я была той самой блудной дочерью, не желавшей возвращаться в отчий дом на ПМЖ. Братец, к слову, тоже подумывал съехать, как только окончит универ. Ну или вылетит из него. С учетом его раздолбайского отношения к учебе второй вариант имел вероятность пятьдесят процентов: либо вылетит, либо нет.

Вот так, под размышления-воспоминания, и пролетели несколько часов. Вернувшийся бариста занял свое место.

– Ну как, Ник, сдал экзамен? – спросила я парня. И хотя звали его по батюшке Николаем Олеговичем, наш бариста откликался исключительно на Ника.

– А то ж! Теперь у меня есть права! – гордо заявил он. – Только выдадут их завтра. Потопаю с утра в ГИБДД получать.

– Помни, что помимо прав у тебя еще есть и обязанности, – с этими словами я вручила ему фартук.

– Есть приступить к своим обязанностям, – шутовски козырнул Ник.

Я лишь покачала головой. Этот бариста порой своими шуточками напоминал моего младшего братца. Но свое дело он знал. А еще никогда не опаздывал. За это его и ценила.

Убедившись, что все в зале идет как надо, а народ по вечернему времени в зале начинает прибывать, я ушла к себе в кабинет, а после того, как просмотрела отчеты, подхватила пакет с Поликарпом и отправилась к парковке.

Сегодня утром мое привычное место заняли, и пришлось оставить машину подальше. Ну ничего, зато пройдусь. Благо распогодилось, да и вообще времени до приема у ихтиатра, или проще – рыбьего ветеринара, было с запасом.

Я шла по улице, когда ноябрьский закат окутал все вокруг мягкой дымкой, словно покрывая землю невесомой вечерней вуалью. Небо купалось в последних солнечных лучах, которые придавали легким перламутровым облакам необычайную глубину и мистическое очарование. Розовый свет проникает сквозь ветви деревьев, оставляя за собой яркие росчерки золотых стрел света, которые невозможно забыть.

На фоне неба, уже начинающего темнеть, силуэты домов и деревьев выглядели особенно таинственными и прекрасными. Они словно окунались в этот мистический сумрак и утрачивали свою привычную форму, словно оживали и начинали говорить с городом на своем собственном языке.

Казалось, что шумные голоса людей и звуки мегаполиса постепенно затихли, словно замерли в ожидании того, что произойдет дальше. До машины осталось не больше двадцати шагов, когда я так засмотрелась на закат, что толкнувший меня тип стал полной неожиданностью.

Удар в грудь, словно я с размаху вписалась в скалу. И ладно бы просто ударилась. С кем не бывает. Но я несла перед собой пакет с Поликарпом и… Целлофан, надежный и прочный, был рассчитан на транспортировку аквариумной рубки, но никак не на то, что его будут использовать как подушку безопасности.

Хлопок. Пакет лопнул, и тут же меня и незнакомца окатило водой. С груди до ног.

– Простите… Твою ж… – тип, видимо собравшийся извиниться за то, что налетел на меня, ощутил на себе все прелести внезапного душа и, похоже, решил перейти от оправданий к обвинениям.

Но мне было не до этого. Поликарп. Рыб упал на асфальт и забился.

В первый миг я запаниковала. Во второй – подхватила карпа и начала лихорадочно соображать. Добежать до кофейни не успею. Далековато. Он задохнется. Зато буквально в паре метров была аптека.

Кажется, я кого-то пихнула плечом. Возможно даже – того незнакомца. Но сейчас это было неважно.

– Вам помочь? – услышала я, задавая стрекача с низкого старта до вожделенной двери.

Три секунды – и я оказалась внутри, где перед окошком провизора была очередь из нескольких покупателей. Еще никогда я не расталкивала людей локтями так активно. Еще и крича:

– Я на минутку, мне очень надо! Вопрос жизни и смерти.

И когда ошалевшие люди пропустили меня, выдохнула в лицо опешившему фармацевту:

– Презерватив самый большой! И воды в него! Без газа.

Девушка в халате в первый миг вылупилась на меня не хуже Поликарпа. Да и всей очереди. Но, увидев в моих руках рыбину, все поняла без слов. А уже через несколько секунд был вскрыт пакетик из фольги и в «шарик» максимального размера вылита бутылка негазированной воды. И главное – туда был запущен карп, который начал активно наматывать по своему новому «водоему».

Те, кто стоял рядом, все видели. Но до бабули, что находилась в самом конце очереди, донеслись только мои слова и…

– Ну вы посмотрите на нахалку! Среди бела дня! У молодежи нынешней ни стыда ни совести!

– Ага, ничего лишнего, – с охотой включилась эта самая молодежь в лице молодой мамочки с первенцем.

И тут кроха на ее руках понял, что он тут почему-то не главный. И на него вообще мало внимания обращают. И… начал солировать.

И под его задорный ор я вдруг поняла главное: мне нечем платить. Сумку я выронила на тротуаре.

– Позволь мне, – раздалось откуда-то сбоку, и тот самый тип, с которым я столкнулась на улице, приложил к терминалу свою карту. Тот пиликнул, оповещая, что оплата прошла.

А я наконец смогла поднять взгляд на незнакомца. Чуть смуглая, словно расцелованная солнцем до бронзового загара, кожа. Темные волосы. Короткая стрижка. Лишь один завиток падал на лоб. Прямой нос. Легкая щетина на высоких скулах, щеках, волевом подбородке.

В глубине карих глаз застыла насмешка. Кажется, с ней он глядел не только на меня, замершую перед ним с презервативом, в котором плавал карп, но и на весь мир.

Так смотреть на реальность может себе позволить лишь тот, кто силен духом. И этот незнакомец явно силен. И духом, и телом. Последнее, к слову, было высоким. Весьма. И явно тренированным. Деловой костюм (мокрый плащ тип, похоже, успел снять) не мог скрыть широких плеч незнакомца, его выразительных мышц, поджарого пресса.

Но даже не это меня поразило в брюнете, а то, как он двигался: уверенно, стремительно и в то же время плавно, слитно, что ли… Когда не знаешь, где заканчивается одно движение и начинается второе. Точно змей. Хотя… змей для такого типа слишком маленькое слово. Скорее целый дракон! Китайский такой, многолапый, верткий и опасный. И плевать, что стоявший передо мной мужчина был больше похож на южанина. Драконище восточное. И все тут! И явно такое же хитрое, расчетливое и умное. По глазам это вижу!

Меж тем Драконище протянул мне сумку, ту самую, что я оставила на улице, со словами:

– Ты, кажется, потеряла.

– Вы, – произнесла я.

– Что вы? – не понял незнакомец.

– Вы потеряли, – пояснила я, чувствуя, как меня настигают запоздалые паника, злость и нервный тик разом.

– Хорошо, – недовольно прищурившись, ответил брюнет и, приподнимая сумку в жесте: «Достала, бери уже!» – произнес «правильный» вариант: – Вы потеряли ее на улице, когда врезались в меня, потом облили, толкнули и сбежали.

– А у вас где глаза были? Вы едва моего Полика не угробили, – пошла я в атаку. Переполнявшие эмоции требовали выхода.

– Кого? – изумился Драконище.

Вместо ответа я сунула ему в лицо полный презерватив. Поликарп как раз нарезал в нем очередной круг, и его хвост оказался у самой щеки брюнета. Мой рыб испугался и… Хвост рыбины ударил об упругую стенку, та прогнулась и… Я впервые видела, как своему обидчику дает леща карп. Причем лично.

Вот это я понимаю жажда мести! Питомец весь в хозяйку! Горжусь.

Жаль только, что насладиться зрелищем сполна не удалось. Слишком уж хорошая реакция оказалась у Драконища. Доля секунды – и он уже отпрянул. Но мне хотелось верить, что оплеуху хвостом он все же получил.

– Ясно, – сухо отозвался брюнет, явно уже жалея, что решил вернуть потерю хозяйке.

Я же взяла злополучную сумку, чувствуя, что нужно извиниться. А еще сделать доброе лицо, но оно, зараза, не хотело и упиралось. Да и слова вежливости как-то не особо складывались, так что…

– В общем… Я хотела бы извиниться, – выдавила из себя и тут же добавила: – Простите меня за плащ и за то, что облила вас, но… Вы сами во всем виноваты.

– Оригинальное извинение, – хмыкнул брюнет. – Но вообще-то виноваты вы.

– Какое уж получилось. А я смотрю, вы не любите проигрывать в словесных спорах. – Я вскинула подбородок.

– Я вообще не люблю проигрывать, – холодно заметил он. – Потому не допускаю поражений. А еще тех, кто идет против меня.

– Тогда разрешите пройти мимо, – с этими словами я удалилась из аптеки. И вовсе не потому, что меня подпихивал в спину дедуля в очереди.

– «Не допускаю поражений», – себе под нос передразнила я незнакомца, оказавшись на улице. Впрочем, о брюнете я почти сразу забыла. Потому как все мое внимание заняло промокшее пальто. Оно неприятно холодило. Настолько, что зубы начали выбивать дробь. И я весьма прытко припустила к машине, желая согреться.

Пара секунд – и я была внутри. В боковое зеркало увидела, как выскочил из дверей аптеки брюнет. Но я уже дала по газам и вырулила на проезжую часть. Прощай, Драконище!

На миг кольнуло сожаление, что не увижу больше этого случайного незнакомца: хоть он и гад, но гад впечатляющий! Одни плечи чего только стоят.

С такими мыслями я и поехала к ихтиатру. Интересно, какое у рыбного доктора будет лицо, когда я достану Поликарпа в его средстве индивидуальной защиты от опасностей этого мира?

Ильдар

Когда я вышел из аптеки, покрышки синего опеля взвизгнули, и машина сорвалась с места. Почему-то не возникло сомнений: от меня удирает та самая зеленоглазая шатенка. Вот талант у нее – возбудить и выбесить одновременно. Причем за пару секунд. Но выбесить – больше. Хотя… Нет, все же раздражает сильнее. Несмотря на милую мордашку. Больно уж за ней острые клыки. Барракуда, не иначе.

Я же предпочитал девочек нежных, покладистых. А воевать предпочитал на льду. С равными. А не с такими пигалицами, макушка которых едва достает до подбородка. Хотя толкнула она неплохо. Как маленький такой таран. Пробник тарана. И, схватив свою рыбу, понеслась в чертову аптеку, оставив на улице сумку. Как дурак ее еще поднял, хотел вернуть, извиниться…

А вышло… по-идиотски. Еще и плащ теперь мокрый и воняет рыбой. Хотя плаща мне было ни капли не жаль. Если бы и костюм замочил – было бы вообще супер. Я его ненавидел. Как и весь сегодняшний официоз. Но пресс-конференция, будь она неладна… Официальное возвращение в команду после травмы… Нужно улыбаться журналистам, а то менеджер клуба с потрохами сожрет. Он же всю эту байду с репортерами и затеял. Дескать, от рекламы зависят инвестиции, контракты, да даже фиговы ставки у букмекеров.

Вот и приоделся сегодня торговать лицом и делать вид, что завтра впервые выйду на лед после двух месяцев перерыва. Хотя на деле я уже две недели на льду пахал как проклятый. Скоро начало сезона. Надо быть в форме.

С такими мыслями сел в джип. Хотя когда-то запрыгивал. Но чертово колено опять стрельнуло. Надо бы показаться врачу. Пусть док глянет и, если что, назначит что-нибудь. Чтобы продержаться. Продержаться… Я ненавидел это слово, но с ним, похоже, придется свыкнуться.

Телефон зазвонил, когда я выруливал на проспект. Нажал прием и в гарнитуре услышал голос тренера:

– Ильдар, твою мать!.. Скоро уже начало. Где тебя носит?