– Никогда не отказываюсь от бесплатного развлечения. – Я открыто улыбаюсь.

Ее соседка опускается на стул рядом с Маккензи, наблюдая за нами. Мне вдруг приходит в голову, что ситуация с соседкой может мне все усложнить. Или эта девица сорвет мои планы, отпугнув Маккензи еще до того, как я сделаю то, что собираюсь, или она станет козырем у меня в рукаве. Нужно переманить соседку на свою сторону, пока я не достигну финишной черты. К счастью, у меня есть то, чего она хочет, – еще один я.

– Ты обманул меня, – решительно заявляет Маккензи. – Преднамеренная попытка обмана. Это запрещено. На самом деле, все наше общение сейчас под вопросом. Считай, что мы не встречались. Я тебя не знаю.

– Вау. – Я отталкиваюсь от стола, задыхаясь от смеха. – Ты дала мне пищу для раздумий. Выпью-ка я еще, чтобы получше над этим поразмыслить. Еще по одной? – Последнюю фразу я адресую соседке, у нее до сих пор взволнованный вид.

– Безусловно, – соглашается она. Когда Маккензи уже готова возразить, соседка стреляет в нее взглядом. – Спасибо.

Я направляюсь в бар и вижу, как Алана встает из-за нашего столика и следует за мной. Она выбирает окольный путь, медленно проходя мимо Маккензи и ее соседки по комнате, пока я заказываю три пива.

– Похоже, все прошло хорошо, – говорит Алана, оказываясь рядом со мной. Выступление группы заканчивается, и наступает небольшое затишье перед тем, как следующая группа выйдет на сцену.

– Она классная, – отвечаю я, пожимая плечами. – Немного болтливая, но когда меня это останавливало?

– Ага, но не привязывайся.

Алана заказывает себе шот.

– Да я только встретил ее, расслабься.

К тому же привязанность никогда не входила в число моих проблем. Учитывая то, как я рос, ко мне давно пришло понимание, что все временно. Нет никакого смысла выкладываться на полную. Так проще. Лучше. Это спасает от страданий.

– Я слышала, как они разговаривали. – Алана выпивает шот, а затем выдыхает. – Блондинка такая: «Он твой, если хочешь», а наша девочка такая: «Не, дерзай». Поэтому… – Она поворачивается так, чтобы посмотреть в сторону девчонок. – У тебя еще полно работы.

– Долго рассказывать, но, похоже, мне придется задействовать Эвана против той блондинки.

– И как же он справится с этой задачей, ума не приложу, – иронизирует Алана, закатывая глаза.

Соседка, без сомнения, горячая цыпочка, но она не в моем вкусе. Она в два раза ниже меня, а я ненавижу, когда приходится сильно наклоняться, чтобы поцеловать девушку.

Бармен возвращается с нашими напитками, и, забрав их, я направляюсь к своим спутницам, пока Алана кричит мне в спину что-то вроде: «Иди и возьми их, тигр». Я недооценил, насколько неприятно, когда твоя сексуальная жизнь превращается в зрелищный вид спорта.

Подойдя к столику, я ставлю напитки и сажусь. Маккензи отставляет воду в сторону, чтобы принять пиво, и я уже точно уверен, что она с нами. Если бы она собиралась струсить и убежать, это произошло бы до моего возвращения.

– Купер Хартли.

Я протягиваю руку ее соседке по комнате, которая в открытую меня изучает. Она пожимает руку, ее цепкие маленькие пальцы не отпускают.

– Бонни Мэй Бошан, – говорит девушка с сильным южным акцентом. – Не думаю, что твой брат где-то поблизости.

– Да, он наверняка ввязывается в неприятности где-нибудь еще. – Вообще-то, он вытряхивает деньги из обладателей трастовых фондов на бильярдных столах через несколько домов отсюда. Это практически его вторая работа. – Не могу никуда водить этого мальчишку.

– Жаль. – Бонни игриво надувает губки. Ясно, что эта Бонни – та еще штучка. Из нее так и рвется озорная сексуальная энергия. – Мы надеялись, что ты отведешь нас в какое-нибудь более уютное местечко после этой вечеринки, верно, Мак?

Маккензи бросает нерешительный взгляд на соседку. Я прячу свою ухмылку. Теперь, если она откажется, то лишит свою подружку развлечения, которого та так жаждет. Трудный выбор, Мак. Мы с ее соседкой довольно быстро становимся друзьями. Это будет намного легче, чем я думал.

– Уютное, говоришь? – уточняю я.

Маккензи переводит взгляд на меня, понимая, что у нее никогда не было ни малейшего шанса победить в этой маленькой игре. Я бы ощутил себя мерзавцем, если б мне было не плевать. Она горячая и вполне приятная, но я не забыл, почему здесь нахожусь. Она лишь средство для достижения цели.

– Я знаю одно местечко.

Слишком рано приглашать их домой. Я уверен, что это неправильная стратегия. Для Мак требуется особый подход. Заслужить ее доверие. Стать друзьями. Я могу быть терпеливым, когда нужно. Пусть сама придет ко мне. Цель миссии – разлучить ее с Кинкейдом. Но, чтобы это сработало, ей нужно самой проявить инициативу.

– Звучит не так страшно. – Кажется, Маккензи хочет покусать свою подружку.

– Я напишу брату. Может, он захочет «ввязаться в неприятности» с вами, а не с теми, с кем он сейчас. Как на это смотрите?

– Я в деле. – Бонни глядит на Маккензи с мольбой в глазах, будто говоря: «Папочка, можно мне пони?»

– Не знаю. – Все еще сомневаясь, Маккензи бросает взгляд на свой телефон. – Сейчас почти час ночи. Мой парень, наверное, уже дома, ждет, когда я позвоню.

– Переживет, – отмахивается Бонни. Ее умоляющий тон становится более настойчивым. – Пожалуйста?

– Да ладно тебе, принцесса. Поживи немножко для себя.

Маккензи борется с собственными убеждениями, и на долю секунды меня покидает уверенность. А вдруг я неверно ее оценил, и она вовсе не скучающая богатая девочка, которой нужно пуститься во все тяжкие. Может, она вполне способна встать, развернуться и уйти, никогда больше не взглянув на меня.

– Хорошо, – смягчается Мак. – Час. Максимум.

Что ж, я все же был прав.

Глава шестая

МАККЕНЗИ

Я не знаю, как мы сюда попали. Мы с Бонни, Купером и его полной копией – близнецом Эваном, сидим вокруг пылающего костра на песке, и плеск волн заглушает звуки набережной. Крошечные мерцающие искорки летают в теплом океанском воздухе, а песчаные дюны переливаются в отсветах пламени и отражаются в воде.

Что ж, кажется, я сошла с ума.

Будто кто-то захватил мой мозг – это единственная причина, которая приходит на ум, потому что я согласилась шагнуть с абсолютно незнакомым мне человеком в неизвестность. Сейчас, пока Бонни уютно устроилась рядом со своим плохишом, во мне растет чувство беспокойства. И исходит оно откуда-то со стороны Купера.

– Ты врешь, – обвиняет Бонни, скрещивая ноги, и скептически хихикает.

– Ни в коем случае. – Эван поднимает руки, будто сдается на ее милость. – Купер сидит на заднем сиденье патрульной машины и держит в руках этого козла, который дрожит как осиновый лист. Потом козел ударяет Купа по голове, и у того начинает течь кровь, заливая все вокруг. И, в общем, он пытается успокоить козла, но кругом кровища, все скользит. Кровь буквально везде, я серьезно – на нем, на козле, на окнах. Ну, а я веду украденную полицейскую тачку, гудят сирены, мигают огни и все такое.

Я смеюсь над этой безумной историей и жестами Эвана. Он кажется более игривым, чем Купер, последний выглядит серьезнее своего брата. Их лица совершенно одинаковы, однако парней легко различить. Темные волосы Эвана короче, руки не покрыты татуировками.

– А потом мы услышали их по радио, – подхватывает Купер. На его слишком красивом лице танцуют тени от костра. – Копы говорят: «Какие-то глупые дети сперли козла и полицейскую машину. Оцепить периметр. Перекрыть мост». И мы думаем – черт, как нам выбраться из этой херни?

Мне сложно оторвать взгляд от его губ. Его рук. Этих мускулистых рук. Я пытаюсь проследить за контурами его татуировок, пока он взмахивает руками, продолжая свой рассказ. Это просто невероятная пытка. Я прикована к стулу, мои глаза широко открыты, и я схожу с ума от этих темных глаз и дерзкой ухмылки. И несмотря на то, что у Эвана буквально то же самое лицо, почему-то я не реагирую на него. Совсем.

Только на Купера.

– Нам по тринадцать лет, и мы начали погоню по городу, – произносит Эван. – А все потому, что Стеф увидела этого несчастного козла на цепи в чьем-то дворе и перемахнула через забор, чтобы освободить его. И в этот самый момент хозяин вышел из дома с дробовиком наперевес. А мы с Купом думаем – вашу ж мать, она получит пулю в задницу из-за этого козла.

– Мы прыгаем через забор вслед за ней, и я разбиваю замок молотком.

– У тебя с собой оказался молоток? – Мой голос звучит странно даже для меня. Дыхание перехватывает, потому что сердце бьется чертовски быстро, хотя я почти не двигаюсь все это время. Абсолютно неподвижна. Я под действием его чар.

– Ага. – Он смотрит на меня так, словно я не понимаю очевидных вещей. – Замок дешевый. Стукнешь по нему пару раз сбоку, и механизм внутри ломается. Итак, Эван хватает козла, и мы несемся оттуда, уклоняясь от дроби, потому что владелец дома пьян в стельку и никак не может прицелиться.

– Но откуда взялась полицейская машина? – спрашивает Бонни.

– Короче, мы бежали с козлом на поводке, когда коп загнал нас в угол. – Эван оживляется, размахивая бутылкой пива, которую принес с собой на пляж. – Он вытаскивает электрошокер, но нас трое, да еще и козел, так что коп не знает, в кого целиться. И, пока он решает, я такой: да ну его к черту, запрыгивай.

– И мы с Эваном залезаем в машину, – продолжает Купер. – Стеф убегает, тем самым отвлекая копа. И вот козел брыкается, а я уже готов рухнуть без сознания, но тут Эван говорит: «Бро, мы должны бросить эту тачку и бежать».

– Так что же случилось с козлом? – требую я ответа, искренне беспокоясь о судьбе бедного животного, и при этом сильно нервничаю, что все заметят, насколько мне не по себе. Заметят, как я пялюсь.

– Эван подъезжает к просеке, проходящей через городской парк, и каким-то образом справляется с этим козлом, вытаскивает его с заднего сиденья и тащит в лес, а меня оставляет в отключке рядом с машиной. Так что, когда копы нагоняют нас и видят меня всего в крови, да и выгляжу я как мертвец, у них начинается паника. Они вызывают мне скорую, и я просыпаюсь в больнице. Во всей этой неразберихе я смываюсь оттуда и встречаюсь с Эваном дома, как будто ничего и не произошло.

– Они вас так и не поймали? – хохочет Бонни.

– Да хрен им, – усмехается Эван. – Вышли сухими из воды.

– Так вы оставили козла в лесу одного? – Это и забавно, и ужасно одновременно.

– А что еще мы должны были с ним сделать? – возмущается Купер.

– Точно не это! Боже, бедный козленок. Мне наверняка теперь будут сниться кошмары о том, как он один, в темном лесу, плачет и убегает от каких-нибудь рысей.

– Видишь? – Эван шлепает своего брата по руке. – Вот почему мы не даем цыпочкам уговорить нас погеройствовать. Они никогда не бывают довольны результатом.

Даже несмотря на то, что мне не хочется смеяться, смех все же вырывается наружу. Образ этих двоих, прорывающихся через весь город, едва достающих до руля мальчишек, с перепуганным насмерть козленком, который брыкается и пытается удрать, слишком уморителен.

Мы еще какое-то время вспоминаем забавные истории. Как Бонни и ее школьная команда поддержки превратили парадную лестницу отеля в скользящую горку^[19] во время соревнований во Флориде. Или как мы с моей подругой на кемпинге^[20] с ее семьей встретили парней, а после почти сожгли фейерверками весь лагерь.

Затем, наконец, наступает момент, которого Бонни с нетерпением ждала всю ночь.

Эван берет одеяло, что ранее принес из машины, и спрашивает Бонни, не хочет ли она прогуляться. Эти двое строили друг другу глазки с тех самых пор, как мы пришли сюда. Прежде чем уйти с ним, подруга бросает на меня взгляд, чтобы проверить, все ли порядке. Я киваю ей в ответ. И хотя я просто в ужасе от того, чтобы остаться с Купером наедине, именно этого я и хочу.